Говорят погибшие герои . Предсмертные записки борцов с фашизмом . Часть 5
НАДПИСЬ СЕРЖАНТА Г. С. КАГАМЛЫКА НА КОМСОМОЛЬСКОМ БИЛЕТЕ
9 февраля 1943 г.
Умру, но не отступлю ни шагу назад. Клянусь своей кровью. Сер[1] Кагамлык. Григорий Сергеевич Кагамлык, 1923 года рождения, украинец, кандидат в члены ВКП(б), командир отделения противотанковых ружей 3-й роты 47-го Краснознаменного стрелкового полка 15-й Сивашской дважды Краснознаменной и ордена Ленина стрелковой дивизии.
Шел второй год Великой Отечественной войны. Советские войска, захватив инициативу, продолжали продвигаться на запад, окружая и громя крупные группировки противника.
9 февраля 1943 года наши части выбили фашистов из села Никольского, в Курской области. Противник пытался отбить этот важный рубеж, и сержанту Кагамлыку с его отделением бронебойщиков было поручено прикрыть правый фланг, где гитлеровцы перешли в контратаку. Вражеские танки в сопровождении автоматчиков устремились на позиции, которые занимало отделение сержанта Катамлыка. В ожесточенном бою с врагом Григорий был трижды ранен, но остался в строю и продолжал вести бой.
Пуля сразила бесстрашного сержанта. Бойцы, воодушевленные героизмом и стойкостью своего товарища, не пропустили врага. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 18 мая 1943 года Григорию Сергеевичу Кагамлыку присвоено звание Героя Советского Союза. Имя его навечно занесено в список полка. Комсомольский билет Г. С. Кагамлыка хранится в Центральном музее Советской Армии (инв. № 4/21206).
НАСТЕННАЯ НАДПИСЬ А. И. НЕСТЕРЕНКО В ПАВЛОГРАДЕ, ДНЕПРОПЕТРОВСКОЙ ОБЛАСТИ
13 февраля 1943 г.
Нас было 21. Стояли насмерть. Погибаем, но не сдаемся!
Эта короткая надпись была сделана на стене одного из корпусов кожевенного завода в Павлограде — в городе на Днепропетровщине. Ее вывел кровью смертельно раненный капитан А. И. Нестеренко.
А случилось тогда все так…
В Павлограде сразу после прихода фашистов стала действовать подпольная организация советских патриотов. Было создано 19 боевых групп. Их костяк составляли коммунисты и комсомольцы, бежавшие из плена красноармейцы и командиры. Командиром одной из них стал капитан А. И. Нестеренко.
По заданию подпольного горкома партии он работал в дорожной жандармерии, добывал оружие, участвовал в подрывных операциях на железной дороге, спасал советских людей от отправки в Германию. Подпольщики Павлограда взрывали в городе склады с боеприпасами, пустили под откос бронепоезд, приводили в негодность имущество и зерно, подготовленное для вывоза из города, систематически нарушали телеграфно-телефонную связь. Удалось выкрасть карту дислокации вражеских войск и тыловых баз гитлеровцев, которую вскоре переправили через фронт советскому командованию.
Наступил февраль 1943 года. Все явственнее стала слышна канонада с востока. 10 февраля на конспиративной квартире собрались руководители днепропетровского подполья: Д. Г. Садовниченко, С. С. Прибер, К. В. Рябой. Было принято решение: в помощь наступающей Красной Армии начать вооруженное восстание в ночь на 13 февраля. Вечером того же дня из двух лагерей для военнопленных — Богуславского и на заводе № 55 — боевые группы освободили военнопленных, которые влились в отряды восставших. Группа коммунистов провела операцию по освобождению политических заключенных из городской тюрьмы. На улицах появились листовки, в которых сообщалось о том, что Красная Армия подошла к Днепропетровской области, скоро будет у Павлограда, наступает долгожданный час возмездия.
В соответствии с планом восстания подпольщики начали занимать боевые позиции. Была нарушена связь гитлеровцев с тылом и фронтом. К 12 часам дня 13 февраля три боевые группы вооруженных подпольщиков сконцентрировались на территории кожевенного завода, в здании на углу Песчаной и Шевченковской улиц. Командовали группами капитан А. И. Нестеренко и лейтенант С. А. Чумак.
Гитлеровцы, узнав о захвате завода вооруженными людьми, решили окружить его и ликвидировать восставших. Так разгорелся преждевременный для подпольщиков бой. Свыше 300 фашистов было брошено против них. Неравная схватка длилась несколько часов. Один за другим падали бойцы. Автоматной очередью был убит С. А. Чумак, геройски погибли лейтенанты Черкасский и Носач. Смертельно ранен капитан А. И. Нестеренко. Бойцы отнесли своего командира в укрытие. Собравшись с силами, он, истекающий кровью, сделал ту надпись, которой суждено остаться в памяти истории.
Страница 79 из 114
Неожиданный бой у кожевенного завода заставил руководителей восстания отложить срок общего выступления. Боевым группам дали приказ отойти и ждать сигнала. Навстречу советским частям была отправлена еще одна связная — комсомолка О. В. Куликова. Подпольщики просили помощи.
Связная Куликова возвратилась в Павлоград 15 февраля. Вместе с ней пришел из штаба 4-го гвардейского стрелкового корпуса капитан Андросов. Он сообщил, что части корпуса достигнут города не ранее утра 18 февраля, поэтому решено было возобновить восстание в ночь на 16 февраля.
В результате согласованных и дружных действий уже во второй половине 16 февраля боевые группы, возглавляемые И. Т. Белым и Ю. И. Осьмиченко, окружили четырехэтажный дом, в котором располагался штаб немецко-итальянского гарнизона, и овладели им. После разгрома штаба враг бежал из города.
Наступавшие советские войска вступили в Павлоград. Над городом взвился красный флаг. В эту общую победу большой вклад внесли славные подпольщики, память о которых навсегда сохранят советские люди.
Настенная надпись публиковалась в газетах «Днепровская правда» 13 февраля 1963 года, «Красная звезда» 13 июля 1963 года, в книге А. П. Караванченко и Д. Т. Федоренко «Непокоренный Павлоград», изданной Политиздатом в 1965 году.
НАДПИСЬ НА СТЕНЕ ГЕСТАПОВСКОГО ЗАСТЕНКА ЧЛЕНОВ ПОДПОЛЬНОЙ КОМСОМОЛЬСКОЙ ОРГАНИЗАЦИИ «ПАРТИЗАНСКАЯ ИСКРА» СЕЛА КРЫМКА
18 февраля 1943 г.
Да здравствует Родина! 18/П.- 43
В период оккупации немецко-фашистскими войсками Украины подпольщики Одесской, Николаевской и других областей под руководством коммунистов активно действовали против фашистских захватчиков. В Николаевской области подпольные боевые группы были созданы в 42 селах, Николаевский подпольный центр был связан с Херсоном, Кировоградом и подпольщиками Одесской области. Подпольщики и рабочие срывали попытки оккупационных властей наладить работу на Николаевском судостроительном заводе и других предприятиях города.
Вскоре после того, как в селе Крымка, Первомайского района, Одесской (ныне Николаевской) области, был установлен «новый порядок», комсомольцы средней школы создали подпольную организацию «Партизанская искра», насчитывавшую несколько десятков человек. Во главе с директором школы коммунистом В. С. Моргуненко и учеником 10-го класса комсомольцем Парфентием Гречаным они принимали по радио сводки Совинформбюро, писали листовки и распространяли их среди жителей окрестных сел, устраивали диверсии на железной дороге. Писали:
«Товарищи!!! Отцы, матери, братья и сестры!!! Возобновляются наши загоны (то есть отряды. — Ред.), идите в партизаны, бейте своих врагов, не давайте им хлеба, молока, мяса и яиц. …Пусть живет Красная Армия!
Вечная слава великому вождю и отцу нашему Владимиру Ильичу Ленину! Смерть немецким оккупантам! 13.1 1943 г.»
«Партизанская искра» распространила свое влияние на окрестные населенные пункты, в ряде которых были созданы молодежные боевые группы. В декабре 1942 года патриоты пустили под откос вражеский эшелон с солдатами и боеприпасами. Вскоре организовали побег 200 военнопленных из лагеря в Новоандреевке.
Подпольщикам не удалось провести подготавливаемое ими вооруженное восстание. Их схватили гитлеровцы… На стене жандармского застенка в ожидании казни они написали свои последние слова.
Копия надписи хранится в Одесском историко-краеведческом музее, опубликована в газетах «Красная звезда» 14 декабря 1957 года и «Бугская заря» 2 июля 1958 года.
ЗАПИСКА ЧЕТЫРЕХ ЗАЩИТНИКОВ ГОРОДА ВОЛЧАНСКА
Конец февраля 1943 г.
Мы, защитники г. Волчанска, смертью храбрых погибли в этом месте. Нас было четверо: Козодуб В., Бондаренко В., Синин, Кипаренко Т. Серг.
1943 г. Передайте зап[1] в аэродром.
Летом 1959 года житель города Волчанска, Харьковской области, Н. Н. Акуличев заметил на склоне оврага в районе бывшего аэродрома угол металлического ящика, выглядывавшего из осыпавшегося песка. Выкопав этот небольшой ящик, он увидел на стенках его ряд отверстий и в одном из них обнаружил трубочку из хлорвиниловой изоляции. На внешней стороне ее с трудом различалось слово «записка», а внутри лежала сложенная полоска папиросной бумаги размером 19 X 5 сантиметров. На этом листке чернилами были написаны последние слова и фамилии бойцов, павших при обороне Волчанска в 1943 году. В записке не указана точная дата, но, исходя из содержания, ее можно датировать концом февраля 1943 года. После наступления наших войск на харьковском направлении 2-16 февраля 1943 года гитлеровское командование в конце февраля предприняло контрнаступление в районе Донбасс — Харьков. Создав значительное превосходство в силах, гитлеровским войскам удалось оттеснить советские части за реку Северский Донец. 15 марта 1943 года нашим войскам пришлось временно оставить Харьков.
Противник не смог окружить советские войска в районе Харькова и взять реванш за поражение на Волге. Героические воины стояли насмерть. Вероятно, в это время защитники Волчанска, отражая атаки танков, и написали записку. Сейчас она хранится в Центральном музее Советской Армии (инв. № 4/28310).
Страница 80 из 114
ПИСЬМО САНИТАРКИ В. КОЛЕСНИКОВОЙ
Не позднее 3 марта 1943 г.(день гибели)
Дорогие фронтовые товарищи, милая моя подруга Нина.
Если я погибну в этом бою, то после смерти сообщи моей маме, что я, ее дочь, честно выполнила свой долг перед Родиной.
Да, мне, конечно, жаль, что так рано кончилась моя жизнь, но за меня отомстят другие.
Нина, я была медсестрой. Ведь это самое прекрасное — спасать жизнь человеку, который борется за нас, защищает нашу Родину от коварного врага, борется за наше будущее.
Вот и все, что я прошу передать моей маме.
Валя Колесникова.
Адрес: Алтайский край. Благовещенский район. Колхоз имени Ленина.
Сибирячка Валентина Колесникова с первых дней войны мечтала попасть на фронт. После окончания курсов медсестер ее направили на Западный фронт. Первое боевое крещение она получила в августовских боях 1942 года.
Не боясь смерти, подстерегавшей ее на каждом шагу, под грохот артиллерийской канонады, свист пуль и вой вражеских мин девушка самоотверженно выполняла свой долг, оказывая помощь раненым бойцам и командирам. С тех пор в каждом бою ее видели на переднем крае, всюду она приходила на помощь раненым, а когда требовала обстановка, участвовала в боях с оружием в руках. Валя стала закаленным и опытным бойцом. Высокое доверие-ее приняли кандидатом в члены партии — она с честью оправдала. Валя погибла 3 марта 1943 года в боях за освобождение Смоленщины. За героизм и самоотверженность от имени Президиума Верховного Совета СССР командование наградило ее орденом Отечественной войны II степени.
После гибели у нее нашли опубликованное выше письмо.
Заверенная копия его хранится в Центральном архиве ЦК ВЛКСМ (материалы выставки «Комсомол в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.», письмо полевой почты 06411, л. 5).
ПИСЬМО 15-ЛЕТНЕЙ ДЕВОЧКИ СУСАНИНОЙ С ФАШИСТСКОЙ КАТОРГИ
12 марта 1943 г.
Март, 12, Лиозно, 1943 год.
Дорогой, добрый папенька!
Пишу я тебе письмо из немецкой неволи. Когда ты, папенька, будешь читать это письмо, меня в живых не будет. И моя просьба к тебе, отец: покарай немецких кровопийц. Это завещание твоей умирающей дочери.
Несколько слов о матери. Когда вернешься, маму не ищи. Ее расстреляли немцы. Когда допытывались о тебе, офицер бил ее плеткой по лицу. Мама не стерпела и гордо сказала, вот ее последние слова: «Вы, не запугаете меня битьем. Я уверена, что муж вернется назад и вышвырнет вас, подлых захватчиков, отсюда вон». И офицер выстрелил маме в рот…
Папенька, мне сегодня исполнилось 15 лет, и если бы сейчас ты встретил меня, то не узнал бы свою дочь. Я стала очень худенькая, мои глаза ввалились, косички мне остригли наголо, руки высохли, похожи на грабли. Когда я кашляю, изо рта идет кровь — у меня отбили легкие.
А помнишь, папа, два года тому назад, когда мне исполнилось 13 лет? Какие хорошие были мои именины! Ты мне, папа, тогда сказал: «Расти, доченька, на радость большой!» Играл патефон, подруги поздравляли меня с днем рождения, и мы пели нашу любимую пионерскую песню.
А теперь, папа, как взгляну на себя в зеркало — платье рваное, в лоскутках, номер на шее, как у преступницы, сама худая, как скелет, — и соленые слезы текут из глаз. Что толку, что мне исполнилось 15 лет. Я никому не нужна. Здесь многие люди никому не нужны. Бродят голодные, затравленные овчарками. Каждый день их уводят и убивают.
Да, папа, и я рабыня немецкого барона, работаю у немца Шарлэна прачкой, стираю белье, мою полы. Работаю очень много, а кушаю два раза в день в корыте с «Розой» и «Кларой» — так зовут хозяйских свиней. Так приказал барон. «Русс была и будет свинья», — сказал он. Я очень боюсь «Клары». Это большая и жадная свинья. Она мне один раз чуть не откусила палец, когда я из корыта доставала картошку.
Живу я в дровяном сарае: в комнату мне входить нельзя. Один раз горничная полька Юзефа дала мне кусочек хлеба, а хозяйка увидела и долго била Юзефу плеткой по голове и спине.
Два раза я убегала от хозяев, но меня находил ихний дворник. Тогда сам барон срывал с меня платье и бил ногами. Я теряла сознание. Потом на меня выливали ведро воды и бросали в подвал.
Сегодня я узнала новость: Юзефа сказала, что господа уезжают в Германию с большой партией невольников и невольниц с Витебщины. Теперь они берут и меня с собою. Нет, я не поеду в эту трижды всеми проклятую Германию! Я решила лучше умереть на родной сторонушке, чем быть втоптанной в проклятую немецкую землю. Только смерть спасет меня от жестокого битья.
Не хочу больше мучиться рабыней у проклятых, жестоких немцев, не давших мне жить!..
Завещаю, папа: отомсти за маму и за меня. Прощай, добрый папенька, ухожу умирать.
Твоя дочь Катя Сусанина.
Мое сердце верит: письмо дойдет
Вскоре после освобождения белорусского города Лиозно в 1944 году при разборе кирпичной кладки разрушенной печи в одном из домов был найден маленький желтый конверт, прошитый нитками. В нем оказалось письмо белорусской девочки Кати Сусаниной, отданной в рабство гитлеровскому помещику. Доведенная до отчаяния, в день своего 15-летия она решила покончить жизнь самоубийством. Перед смертью написала последнее письмо отцу. На конверте стоял адрес: «Действующая армия. Полевая почта №… Сусанину Петру». На другой стороне карандашом написаны слова: «Дорогие дяденька или тетенька, кто найдет это спрятанное от немцев письмо, умоляю вас, опустите сразу в почтовый ящик. Мой труп уже будет висеть на веревке». Номер полевой почты, написанный на конверте, устарел, и письмо не могло попасть адресату, но оно дошло до сердца советских людей. Опубликовано в «Комсомольской правде» 27 мая 1944 года.
Страница 81 из 114
ЗАВЕЩАНИЕ КОМСОМОЛЬЦА-МОРЯКА В. ЧАЛЕНКО
Не позднее 14 марта 1943 г.
Если погибну в борьбе за рабочее дело, прошу командиров Вершинина и Куницина при первой возможности зайти ко мне домой в город Ейск и рассказать моей матери, что ее сын погиб за освобождение Родины. Мой орден, комсомольский билет и этот блокнот передайте мамочке. Пусть хранит и вспоминает своего сына. Передайте ей бескозырку, пусть помнит сына-матроса.
Адрес мамы: город Ейск, Свановская улица, Раисе Ивановне Чаленко.
Виктор Чаленко.
Комсомолец Виктор Чаленко вступил в армию добровольцем в августе 1942 года. Когда советские части покинули город Ейск, он упросил чтобы его приняли в одно из подразделений морской пехоты. В ее составе В. Чаленко участвовал в обороне Северного Кавказа. За геройство и мужество, проявленные в боях под Горячим Ключом и Туапсе, он был награжден орденом Красного Знамени. В феврале 1943 года в части морского десанта Виктор Чаленко высадился на Малую землю у Новороссийска.
На одном из участков продвижению десанта мешал дзот, из которого гитлеровцы вели сильный пулеметный огонь. Виктор вызвался уничтожить эту вражескую огневую точку. Под покровом ночи он подполз к дзоту и забросал его гранатами. Огневая точка была подавлена Когда, воспользовавшись молчанием вражеского пулемета, моряки штурмом захватили позиции гитлеровцев, они нашли своего товарища мертвым. В кармане отважного воина был обнаружен блокнот с завещанием. Посмертно Виктор Чаленко был награжден орденом Ленина. Текст завещания опубликован в газете «Комсомольская правда» ii марта 1943 года.
ПИСЬМА ПАРТИЗАНА-РАЗВЕДЧИКА В. М. МАЛЬЦЕВА
ОТЦУ И РОДНЫМ 14 и 16 марта 1943 г.
ПИСЬМО ОТЦУ 14 марта 1943 г.
14.3.43. Очень поспешно уезжаю. Не было времени проститься, не сердись. Домой больше не зайду, хотя это не окончательно еще, но в Ленинграде больше не буду. Значит, до свидания. Туда1 я не писал. Сделай это ты. Вообще же — пока. Будь жив, здоров и благополучен. Знамя гвардии держать высоко и не забывать меня и 1942 год, хотя он и прошел. Биться до тех пор, пока глаза видят! И несмотря ни на какие обстоятельства и слухи! Ну, еще раз жму твою могущественную руку, — онимаю и целую. До лучших дней и радостной встречи.
Твой В.
ПИСЬМО МАТЕРИ И СЕСТРЕ
16 марта 1943 г.
Милые мамка и Иринка! Пишу из Хвойной, куда приехал 16 марта в 21.00. Я примерно на год могу пропасть из виду, но не смущайтесь, это в порядке вещей. Меня не отпевайте, так как я твердо рассчитываю побывать на Иркиной первой свадьбе и на серебряной маминой. Одним словом, готовьтесь пьянствовать. А пока до свидания, и надолго. Целую столько, чтобы хватило на отсутствие. Ма, я тебе написал письмо с разными историями, кои ты прочти, но близко к сердцу не принимай. Мертвым — вечная память, живым — жить на земле. Пока, родная, целую. До свидания.
Сын Валька.
Валентин Михайлович Мальцев погиб, когда ему было 18 лет. История его жизни, героическая смерть говорят о высоких душевных качествах этого замечательного патриота.
Валентин жил в Ленинграде, на Фонтанке. Его отец, Михаил Дмитриевич Мальцев, старый коммунист, участник гражданской войны, привил сыну идейную стойкость и требовательность к себе. Когда началась война, отец ушел в ополчение, а мать с младшей сестрой Ириной эвакуировались в Тетюши, на Волгу. Валентин отказался эвакуироваться. Он хотел воевать с фашистами, но в армию его не взяли: куда воевать 16-летнему юноше? Вместе со сверстниками он по ночам дежурил на крыше, тушил зажигалки, ходил на военные занятия.
Валентин стойко переносил лишения блокады: недоедание и голод, артиллерийские обстрелы и ночные бомбежки. В июле 1942 года ему предложили стать радистом-разведчиком. Началась серьезная подготовка, учеба в спецшколе. В марте 1943 года Валентин Мальцев в составе группы М. И. Ляпушева был переправлен через линию фронта в район Пскова. Успешно выполнив боевое задание, группа получила приказ возвращаться к своим.
В августе 1943 года, выполняя боевое задание, разведчики зашли в деревню Петрово. В темноте они не заметили, что в деревне гитлеровцы. Завязалась перестрелка. Прикрывая отход товарищей, Валентин сдерживал врагов, пока не был ранен. Последнюю пулю он оставил для себя.
ПИСЬМО ПАРТИЗАНКИ-РАЗВЕДЧИЦЫ О. Д. РЖЕВСКОЙ РОДНЫМ
22 февраля — 6 апреля 1943 г.
Ржевская Ольга Дмитриевна, 20 лет. Оболоновец, Мутищенский с[1] с,[2] Ельнинского района. Погибла 27/II — 1943 г. (За связь с партизанами.) Кто найдет, сообщите родным. Мама, этот адрес я еще писала в Спас-Деменске и носила косыночку, а оказывается, она принадлежит для письма Вам. Прощайте, все родные. Здравствуй, милая мама. Привет от дочки Ольги. Мама, родная, на сегодняшний день, т. е. 6 марта, два месяца, как я не вижу свободу, но это все ерунда. Мама, милая, ты, наверное, слыхала, что из Ельни мы 11 января были направлены в Спас-Деменск. Допрос закончился 14 января, а все следствие и моя роспись было закончено 23 января. После следствия по 27 февраля были все время в Спас-Деменске. 27 февраля была направлена в Рославль в тюрьму, где и нахожусь на сегодняшний день. Не знаю судьбы о тебе, но предполагаю, что встреч с тобой, милая мамочка, больше нет и не ждать. И только, мама, отмечай тяжелый день нашей разлуки и прощаний. Это 10 января 1943 г. (воскресенье), когда пришлось покинуть родную деревню и тебя, милая мама.
Страница 82 из 114
Милая мама, прошу я тебя только одно: обо мне не беспокойся, береги свое здоровье. Меня ты не вернешь, а здоровье потеряешь. Ведь ты одна, надеяться не на кого. Возможно, когда и дождешься Дуси. Возможно, она счастливее меня, а мне, мама, наверное, суждено погибнуть в Рославле, хотя и я в Спас-Деменске думала умереть… Мама, еще раз прошу: обо мне не беспокойся — своей судьбы не избежишь. А мне, наверное, суждено так. Мама, милая, я сейчас только с Ниной, всех трех, которые были с нами забраны, их от нас взяли еще 14 февраля, и для нас неизвестно куда, домой или еще куда. Милая, описывать интересного нет ничего, а мне сейчас хотелось бы услыхать хотя одно словечко о тебе, милая мама, и о всех своих родных, а потом бы умереть спокойно, а то, мама, мне моя судьба известна давно, но жаль мне тебя, милая мама… Мама, передай привет тете Леке и детям ее: Дусе, Вале, Коле, тете Наташе и Наде, и Кате, и всем родным и знакомым. Мама, милая, писать кончаю и еще раз прошу не беспокойся, не одна я такая, нас очень много… Милая моя, родная, еще раз с приветом дочка Оля. Сегодня месяц ареста. Мама, а вдруг бы переменилась обстановка и я бы вернулась к тебе, как бы мы были счастливы. Но нет, мама, в жизни чудес не бывает. Одно прошу, не беспокойся, береги свое здоровье и не жалей ничего… Мама, я на апрель месяц составила календарь, прожитый день мною зачеркиваю. Ольга Дмитриевна Ржевская — 20-летняя партизанка-разведчица из полка имени Лазо. На рассвете 6 января 1943 года она попала в руки фашистских палачей. Каратели застали ее больной в доме матери в маленькой смоленской деревушке Оболоновец. Несмотря на то что она была без сознания, солдаты потащили ее на допрос. Промучив четыре дня и не добившись ни слова, фашисты отправили Ольгу в город Ельню, а затем в Спас-Деменск.
Потянулись тяжкие тюремные будни, ежедневные допросы и издевательства. Ожидая расстрела, Ольга написала на косынке: «Погибла 22 февраля». Потом поправила: «23 февраля». Затем эта дата вплоть до 27-го ежедневно исправлялась.
27 февраля Ольгу перевезли в рославльскую тюрьму, и счет дням жизни пришлось начать снова. Каждый день водили больную Ольгу на допрос. Однажды утром ее вывезли во двор и поставили у виселицы.
— Теперь можешь говорить все! — сказал офицер. — Через минуту ты умрешь.
И она сказала:
— Я, русская девушка Ольга Ржевская, член Ленинского комсомола и партизанка, ненавижу вас всем сердцем. Я боролась с вами, как могла. И нас много. Горели и горят ваши склады, гибнут солдаты и офицеры, портится связь — здесь есть моя работа. Жаль, что сделала мало. Но за меня отомстят. Скоро придет Красная Армия, тогда…
Удар офицерского сапога вышиб из-под ног табурет. Ольга повисла… Но и это было еще не все. Девушку вынули из петли, вернули к жизни, чтобы через несколько дней расстрелять.
Публикуемое письмо Ольга написала в тюремной камере в перерывах между допросами карандашом на белой шелковой косынке.
В углу ее имеется календарь на 30 дней апреля 1943 года. Зачеркнутыми оказались лишь первые 6 дней. Косынка хранится в Центральном музее Советской Армии (инв. № 4/21187), письмо опубликовано в газете «Комсомольская правда» 30 декабря 1943 года.
ПИСЬМО ГЕРОЯ СОВЕТСКОГО СОЮЗА МИНСКОГО ПОДПОЛЬЩИКА И. К. КАБУШКИНА А. К. ЯНУЛИС
Апрель 1943 г.
Родные! Итак, луч опять осветил мою «келью». Я рад, что вы живы. Да, настроение несколько ухудшилось, в один день сели все мои, я — десятый. Ведь все мои родные, пойми! Если Миля опять будет там,[1] пусть от меня передаст пламенный большевистский привет Б. Г. и бате главному… Пусть передаст: умру, а подлецом не буду! Ну, в отношении меня — затишье. Я полагаю так, что нового они не добились, все пытки не увенчались успехом, и решили, видимо, 1 мая вывесить как «подарок» для народа. Ну пойми, как иначе? Ведь ни одного человека они не получили, а против меня материал с 1941 года, и довольно-таки солидный. А как мне поступить? Ведь я решил твердо всю свою жизнь посвятить борьбе с врагами всего прогрессивного человечества, за народ, за Родину… Все сделаю и делаю, только чтобы никто не пострадал. Ну, ты что-то молчишь в отношении Родины дай знать о ней… Тревоги[2] слышу, и для меня это большой и приятный концерт…
Крепко всех целую.
Иван Константинович Кабушкин занимал особое место среди мужественных подпольщиков Минска. Он был грозой оккупантов, исключительно смелым разведчиком, организатором множества крупных диверсионных операций.
Родился Иван Константинович в 1915 году в деревне Малаховцы, Барановичского района, Брестской области, в семье белорусского крестьянина. Во время первой мировой войны семья эвакуировалась в Казань, где Ваня окончил школу и до 1936 года проработал водителем трамвая. Там же он вступил в комсомол.
Большую школу прошел комсомолец в рядах Красной Армии: обучался на курсах младших лейтенантов, с увлечением овладевал военной техникой.
Страница 83 из 114
В первые дни Отечественной войны И. К. Кабушкин попал в плен и оказался в одном из лагерей Минска. Вскоре ему удалось бежать, и он стал собирать боевых друзей, чтобы вместе бить врага.
С ноября 1941 года по 4 февраля 1943 года по заданию подпольного горкома партии и командования партизанских отрядов Кабушкин выполнял специальные задания разведывательного и диверсионного характера. С мая 1942 года возглавлял оперативную группу по уничтожению агентов фашистской разведки, провокаторов и наиболее злобных чиновников оккупационного аппарата.
У Кабушкина ни разу не дрогнула рука, когда он сталкивался с врагом лицом к лицу. Клятвой звучат его слова из письма: «И пока я буду видеть, пока буду слышать, пока кровь моя будет течь по жилам, буду бить, буду уничтожать врагов!»
Он добывал для минских партизан оружие, боеприпасы, медикаменты, проводил большую работу по разложению минской полиции, вражеских националистических формирований. При его непосредственном участии было освобождено множество военнопленных из концентрационных лагерей.
В октябре 1942 года во время массовых арестов подпольщиков Минска Кабушкин организовал выпуск специальной листовки «К населению Белоруссии», призвав патриотов вызволить арестованных, отомстить за кровь и муки подпольщиков.
Гестапо сбилось с ног, разыскивая с осени 1941 года «Жана», «Александра», «Назарова», «Бабушкина». Под этими кличками действовал в Минске И. К. Кабушкин. Гестапо обещало выдать крупную денежную награду тому, кто выдаст героя. Отважный подпольщик был неуловим. 4 февраля 1943 года фашистам удалось схватить его на конспиративной квартире по Академической улице. В тюрьме СД Кабушкина подвергали жестоким пыткам, много раз избивали до потери сознания, морили голодом, 14 дней не давали воды. Но ничто не могло сломить железной воли и непоколебимого духа бойца минского подполья. Об этом говорит и публикуемое здесь письмо подруге А. К. Янулис.
Упоминаемые в письме «Миля», «Б. Г.», «батя главный…» — это Э. И. Цитович, подпольщица Минска; Б. Г. Бывалый, комиссар партизанской бригады под кличкой «Старик», участник минского подполья, и В. С. Пыжиков, командир партизанской бригады «Старика».
Письмо И. К. Кабушкина хранится в партархиве Института истории партии при ЦК КПБ, ф. 4386, оп. 2, д. 33, л. 34–35.
ПИСЬМА ЧЛЕНОВ ПОДПОЛЬНОЙ КОМСОМОЛЬСКОЙ ОРГАНИЗАЦИИ ГОРОДА ДОНЕЦКА
Август 1942 г.-29 мая 1943 г.
ПИСЬМА С. Г. МАТЕКИНА ЖЕНЕ И ДЕТЯМ Август — 5 октября 1942 г. Шура, я хотел бы рассказать тебе о многом таком, что не является личным делом. У меня мало надежд увидеть вас, потому что понимаю, что вы не можете навещать меня. В воскресенье передай для меня табак, но только через окно, иначе — не надо. Завтра дам тебе расписание и адреса, по которым надо идти и собирать зерно. Привет всем, будьте здоровы. Поцелуй детей. Савва. Мои дорогие Шура и детишки! Я буду счастлив, если вам удастся услышать в этих строках слова страсти и любви и, может быть, последнее «прощай». Лучшим воспоминанием обо мне пусть будет моя любимая песня «Раскинулось море широко». Я имею основания не сомневаться в худшем исходе дела. Здесь одна только формальность соблюдается. Соотношение счастливых по отношению к несчастным — два процента максимум. В это число я, конечно, попасть не могу, и поэтому будьте здоровы и счастливы. Ваш Савва. Шура, что может сделать человек, находящийся в тюрьме под угрозой верной смерти? И все же они боятся меня. Скажи об этом нашим. Я знаю, что для меня уже все кончено и что этот момент наступит скорее, чем можно предположить. Прощай. Я прошу тебя сказать всем, что это не конец. Я умру, но вы останетесь жить. Прощай, Шурочка! Мои дорогие дети Вова и Люся, я всегда старался дать вам воспитание, сделать из вас людей, полезных для страны, настоящих, цельных людей. Моим большим желанием было увидеть тебя, Вовочка, ученым, а тебя, Люся, инженером. Но кем бы вы ни стали, я твердо убежден, что мои дети не обманут надежд своего отца, который ради блага Родины, ради спасения своего народа, ради счастья своих детей не пожалел жизни. Будьте счастливы. Ваш отец. Я считаю, что мои дни сочтены. Ты и детишки простите меня за все… Знайте, что за вас всегда готов был отдать свою жизнь. Я умираю спокойно и стойко. Когда найдешь нужным, объясни все детям — за что и как… Крепко целую тебя за все и от чистого сердца. Простите и прощайте и будьте счастливы. 3.10.42. Был допрос. Чувствую плохой исход дела, спешу в мыслях прожить всю свою короткую жизнь. Воспитай детишек, будь счастлива и здорова. Ваш Савва. Оставь все заботы обо мне. Займись устройством своей жизни. Я человек уже обреченный. Передач не носи. Не отрывай крохи от себя. Я для расстрела и так хорош… ПИСЬМО С. В. СКОБЛОВА 23–29 мая 1943 г. До свиданья, дорогие друзья! Я умираю на 24-м году жизни. В расцвете сил и творческой мысли должно приостановиться биение моего пульса, а в жилах застыть горячая кровь. В застенках немецкого гестапо последние минуты своей жизни я доживаю гордо и смело.
Страница 84 из 114
В эти короткие, слишком короткие минуты я вкладываю целые годы, целые десятки недожитых лет, в эти минуты я хочу быть самым счастливым человеком в мире, ибо моя жизнь окончилась в борьбе за общечеловеческое счастье…
Прощайте, дорогие товарищи, навсегда прощайте!
КОЛЛЕКТИВНОЕ ЗАВЕЩАНИЕ ВОСЕМНАДЦАТИ ЧЛЕНОВ ПОДПОЛЬНОЙ ОРГАНИЗАЦИИ
29 мая 1943 г.
Мы погибаем за правое дело… Не складывайте рук, восставайте, бейте врага на каждом шагу. Просьба ко всем не забывайте наших
Слушайте совет — бейте немца! Прощай, русский народ!
Не гневайся!
Осенью 1941 года немецко-фашистские полчища захватили Донбасс Вместе с другими непокоренными советскими людьми на борьбу с оккупантами вступили комсомольцы Сталино (Донецка). Во главе их
Савва Григорьевич Матекин родился в 1902 году. В 20-е годы, когда на дальнем Севере только еще налаживалась жизнь уехал на полуостров Ямал и там воспитывал ребятишек. Позже работал в глубинных районах Сибири, затем в Донбассе. В сентябре 1941 года ушел на фронт Оказался со своей частью в окружении. Потом плен, удачный побег. Поскольку фронт находился уже слишком далеко, вернулся домой, в Буденновку, — один из рабочих поселков города Сталино (Донецка).
Завещание писалось в камере тюрьмы в ночь с 29 но 30 мая 1943 года.
Устроился заведующим учебной частью 68-й школы, в которой работал до войны. Матекин решил здесь создать подпольную организацию из учителей и учеников поселка. Не боясь гестаповцев, он и его ближайшие помощники — учителя С. В. Скоблов и Б. И. Орлов — организовали подпольную комсомольскую группу.
В группу вошли учителя и ученики 68-й Буденновской средней школы, 101-й школы села Авдотьино, молодые шахтеры окружающих рудников. Подпольщики избрали штаб в составе С. Г. Матекина, Б. И. Орлова и С. В. Скоблова.
Штаб поручил Степану Скоблову создать типографию. Борис Орлов и ученик Авдотьинской школы Евгений Диденко вызвались добыть оружие. Учительницы Тоня Романчук, Лида Каравацкая и пионервожатая Авдотьинской школы Варя Татарчук взялись распространять листовки среди населения, вовлекать молодежь в подпольную организацию.
Подпольщики собирались в доме у Матекина, изучали военное дело. Жена Матекина, Александра Яковлевна, преподавала санитарное дело. Первоначально комсомольцы распространяли листовки. Осенью 1941 года Василий Гончаренко добыл первые шесть винтовок и три ящика с патронами. Подпольная организация росла: уже через два месяца в группе было 42 комсомольца. По их примеру начали создаваться подпольные комсомольские группы в рабочих поселках Донецка: Кураховке, Екатериновке, Мушкетове и др. После нескольких налетов на фашистских солдат накопились запасы оружия. В начале 1942 года подпольщики взорвали железнодорожный мост, вывели из строя электростанцию в Кураховке. Комсомольцы портили вражеские автомашины, продовольствие, уничтожали горючее, нападали на фашистских солдат, устраивали крушения поездов.
Ваня Клименко и Володя Кириллов испортили 20 немецких автомашин, которые были подготовлены к отправке на фронт со станции Мушкетово. Недалеко от города, в Елизаветинском лесу, трое комсомольцев сидели в засаде, когда мимо них проходил отряд гитлеровцев. Их было более десятка. Однако отважные комсомольцы решили напасть на отряд. Гитлеровцы были ошеломлены и бросились врассыпную.
Оккупанты повсюду искали подпольщиков. В одной из школ Бу-денновки они специально провели диктант, чтобы по почерку выявить авторов листовок. Но ученики разгадали полицейскую уловку, и затея фашистов сорвалась. А на следующий день комсомольцы выпустили специальную листовку с обращением к донецким рабочим. Они писали: «На каждой шахте, в каждом поселке и селе организуйте партизанские отряды, помогайте партизанам, скрывайте их от полиции, не давайте фашистам увозить в Германию хлеб, промышленное оборудование и другие ценности. Работая на шахтах, на предприятиях, в учреждениях, срывайте выполнение приказов и планов гитлеровских властей, вредите немцам, портите оборудование и продукцию, готовьтесь с честью встретить Красную Армию!»
Юношам и девушкам приходилось работать в очень трудных условиях. Смертельная опасность подстерегала их на каждом шагу. «Пусть будет трудно… Пусть голод костлявой лапой на сердце скребет, даже тогда я не отступлю от борьбы за народное дело» — так писал в те дни в своем дневнике Степан Скоблов.
Осенью 1942 года был арестован организатор и вдохновитель подпольщиков Савва Григорьевич Матекин. Почти два месяца пыток не сломили отважного советского патриота. 7 октября 1942 года гитлеровцы расстреляли С. Г. Матекина у Калиновской шахты.
После ареста С. Г. Матекина во главе подпольщиков стал Степан Васильевич Скоблов, кандидат в члены ВКП(б), 1919 года рождения.
Еще энергичнее стала работать А. Я. Матекина — жена павшего героя. Организация продолжала расти, усиливалось сопротивление врагу. По заданию штаба, в состав которого после гибели С. Г. Матекина вошел Евгений Диденко, в начале 1943 года в Авдотьине развернула свою деятельность вторая подпольная комсомольская группа численностью 25 человек. Наладив связь со штабом партизанского движения Южного фронта, комсомольцы продолжали диверсии, взрывали воинские эшелоны, склады.
Страница 85 из 114
22 мая 1943 года гестапо арестовало 18 комсомольцев. Их пытали в здании полевой жандармерии в Авдотьине. Молодые советские патриоты стойко переносили мучения. Накануне казни они написали коллективное завещание друзьям.
30 мая 1943 года рано утром фашисты расстреляли Степана Скоб-лова, Бориса Орлова, Лидию Каравацкую, Варвару Татарчук, Льва Кадыкова, Антонину Романчук, Николая Градова, Ивана Григорюка, Василия Романчука и Николая Лящука. Через два дня около станции Караванная были расстреляны Клавдия Каравацкая, Надежда Доро-хина, Василий Худокормов, Ида Брилева, Владимир Шустицкий и Василий Карасев. 3 июня 1943 года были казнены Евгений Диденко и Василий Гончаренко. Но борьба не прекратилась. Подпольная организация продолжала мстить фашистам за смерть патриотов. На смену убитым встали их товарищи и друзья.
Письма С. Г. Матекина написаны на обрывках бумаги, в которую его жена завертывала бутылку с квасом; бутылку она приносила в тюрьму и потом уносила ее. Другую часть своих предсмертных записок осужденный на смерть выбросил на обочину дороги в момент, когда его вели на работу. Его жена шла за ним на некотором расстоянии и подобрала записки. Завещание 18 подпольщиков написано чернильным карандашом на носовом платке.
В 1965 году Указом Президиума Верховного Совета СССР С. Г. Ма-текин награжден орденом Отечественной войны I степени, а С. В. Скоб-лов — орденом Красного Знамени.
Письма и записки были частично опубликованы в газете «Социалистический Донбасс» 14 июня 1944 года, в газете «Комсомольская правда» 2 июля 1944 года, на итальянском языке в книге П. Мальвецци и Дж. Пирелли «Письма обреченных на смерть борцов европейского Сопротивления» (стр. 701–702).
ПИСЬМО КОМАНДИРА ПАРТИЗАНСКОГО ОТРЯДА В. А. ШИМАНСКОГО ЖЕНЕ
Не позднее 1 июня 1943 г.
Другу жизни и товарищу по работе, дорогой, пожизненно незабываемой, любимой Эсфирь Харитоновне от командира партизанского отряда «Старика» (Шиманского В. А.). Дорогая Эсфирь Харитоновна. Скоро два года, как варвары человечества напали на нашу священную землю и нарушили… мирную счастливую жизнь многомиллионного советского народа. Нарушили и нашу скромную… семейную жизнь. Я уверен, что пройдет меньше времени, чем прошло, и советский народ, в том числе и мы, с тобой, восстановим нашу прежнюю счастливую жизнь. Причем, все, в том числе и мы с тобой, восстановим нашу жизнь на высших основах, чем она была. Ибо за эти два года все очень многому научились, как нужно ценить время жизни и жизнь во времени, как нужно ценить друга жизни и себя для друга. Дорогая Фирочка! Многому, многому я научился, когда я учился и был под защитой страны, но еще большему я научился, когда стал с винтовкой на защиту страны. Теперь я стал не тем, как ты знала меня. Теперь я весь облился фашистской кровью и чертовски стал похож на старика. Стране я помогаю извне, но хотелось хоть немного помочь и тебе. Не знаю,[1] моя дорогая, все стране сейчас отдано. Может быть, и настанет скоро то время, когда встретимся вместе с тобой, вот тогда мы расскажем друг другу, поможем друг другу и заживем, как живут люди в раю. Этот день нашей встречи будет счастьем для нас всех, ибо это будет чудо, небывалое ни с кем. Дорогая Фирочка, работая в тылу у врага, я с отрядом достал исключительно ценные материалы по расположению и местонахождению главного фашистского аэродрома Юго-Восточного фронта, главную квартиру генерального штаба воздушных сил Юго-Восточного фронта и главную квартиру Геринга, куда очень часто приезжает Гитлер. Достав эти материалы, я решил обеспечить отряд руководством, а сам перехожу линию фронта. Задача очень тяжелая, но, на счастье, может быть, решимая. Во имя страны я жертвую собой, считая, что если удастся доставить Советскому правительству материалы — это очень во многом поможет разбить фашистские полчища на Украине, особенно его основные авиасилы. Кроме этого, я должен получить установку о действии отряда в дальнейшем. Условия с отрядом становятся все хуже и хуже. Надо знать перспективу действия. Прощай, дорогая Фирочка, я оставил Марусе материалы о деятельности отряда. Прошу тебя, если я погибну, эти материалы доложить Советскому правительству и считать меня партизаном Великой Отечественной войны. Прощай, дорогая, любимая, искренне уважаемая Эсфирь Харитоновна. Передай всем товарищам и знакомым, что я все силы отдал и отдаю для защиты Родины. 1 июня 1943 года я выхожу от Насти и через месяц должен быть у тебя, если нет — меня приняла сырая земля. Прощай, дорогая. Прощайте, все друзья. Прощай и ты, дорогая Родина моя. «Старик» Василий Андреевич Шиманский родился в 1902 году в городе Бал-та, Одесской области. В прошлом батрак, с 1927 года член партии и секретарь колхозной партячейки. После окончания двухгодичной совпартшколы Балтский райком партии командировал его на учебу в Московский институт народного хозяйства имени Г. В. Плеханова. Получив специальность экономиста-плановика пищевой промышленности, В. А. Шиманский в 1938 году поступил в аспирантуру. После успешной защиты диссертации и присвоения ученой степени кандидата экономических наук он работал ассистентом кафедры политэкономии Института народного хозяйства имени Г. В. Плеханова, в июне 1941 года получил ученое звание доцента.
Страница 86 из 114
В августе 1941 года В. А. Шиманский уходит на фронт. Последнее письмо с фронта, которое получили родные, датировано 25 октября 1941 года. «Уезжаю в дальнюю командировку, — писал он, — когда вернусь, сразу напишу…»
В декабре 1941 года В. А. Шиманский под именем Петра Прокофьевича Лищенко появился в Кордылевке, близ Винницы. Устроившись кузнецом на Кордылевский сахарный завод, он сблизился с бывшими военнопленными, бежавшими из лагерей и жившими в Кордылевке, Андреем Евтуховым, Эдуардом Ляховецким и Виктором Тришиным. Вчетвером они организовали подпольную группу для борьбы с фашистскими захватчиками. Василий Андреевич стал руководителем группы. В подполье его называли «Старик».
Группа «Старика» начала действовать. Вскоре ей удалось пустить под откос поезд с горючим. Число подпольщиков росло, и они объединились в партизанский отряд «Старика».
Отряд обнаружил местонахождение штаб-квартиры Геринга вместе с расположенной поблизости крупной авиабазой немцев, а также ставку Гитлера — объект «Вервольф» '.
Находиться в Кордылевке стало опасно, так как фашисты усиленно разыскивали партизан и всеми способами пытались заслать в отряд провокаторов.
В начале мая 1943 года подпольщики ушли в Черный лес, где действовал другой партизанский отряд, а В. А. Шиманский с тремя товарищами пошел дальше на восток, к линии фронта. В середине мая после нескольких суток тяжелого и мучительного пути, израненные и больные, они добрались до села Козацкое, на Одесщине, в нескольких километрах от Балты. Здесь они скрывались у местных жителей — родственников Шиманского. Отдохнув и окрепнув, в конце мая двинулись в дальнейший путь, и, что с ними стало, неизвестно.
В Козацком у Марии Олейник В. А. Шиманский оставил ряд документов, адресованных командованию Красной Армии, в том числе и последнее письмо жене, которое приведено выше. Документы были вложены в бутылку и зарыты в землю. После освобождения от фашистской оккупации Мария Олейник передала эти документы по назначению.
ЗАПИСКА СЕРЖАНТА Т. БУРЛАКА
Не позднее 1 июня 1943 г.
Погибаю за Родину. Считайте меня коммунистом. Передайте Лене, что обещание свое я выполнил, а ее любовь унес с собой
Трогательную историю о героических подвигах своего фронтового друга Тихона Бурлака рассказал в письме из действующей армии старший лейтенант Василий Аленин.
Шли ожесточенные бои. Гитлеровцы цеплялись за каждый рубеж, но советские воины упорно продвигались вперед. При освобождении деревни Медведицы сержант Бурлак в неравной схватке уничтожил восемь фашистских солдат. Обессиленный, израненный, обливаясь кровью, он подобрал автомат, взял гранаты и направился туда, где однополчане вели бой с врагом.
После боя Тихон Бурлак попал в госпиталь, затем — опять на фронт, в свою часть. Новым бойцам и старым друзьям он рассказывал о любимой девушке, о том, что он с Украины, из города Николаева, родных никого в живых не осталось. Часто показывал стрелкам бережно хранимую фотокарточку невесты.
И вот в один из весенних солнечных дней сержант Бурлак, находившийся в дзоте, принял неравный бой с противником.
Гитлеровцы в течение дня несколько раз бросались в атаку, но воин брался за гашетку пулемета и всякий раз останавливал их. К ночи бой прекратился. А на другой день с утра фашисты возобновили атаку. Решив, что в этом дзоте засела большая группа советских пулеметчичиков, гитлеровцы вызвали бомбардировщик. Сержант уже был ранен в руку и голову, но продолжал обороняться. Он действовал до тех пор, пока были патроны. Но вот после трехдневного боя остались только две гранаты и ракетница с одной ракетой. Тихон выпустил ракету и при ее свете в самую гущу врага метнул одну гранату, второй взорвал себя.
К рассвету фашисты отошли. У дзота валялось 48 вражеских трупов.
Бойцы бросились в развалины дзота. Там увидели своего друга мертвым. Молча, с обнаженными головами, долго смотрели они на боевого товарища, который навсегда ушел от них.
У разбитого пулемета лежала хорошо знакомая стрелкам фотография Лены, покрытая пятнами свежей крови и пробитая осколком гранаты. На земле — предсмертная записка, написанная большими буквами на листе бумаги кровью героя — сержанта Тихона Бурлака. Записка опубликована в газете «Комсомольская правда» 1 июня 1943 года.
ЗАПИСКА ПЯТИ ЗАЩИТНИКОВ ГЛАЗУНОВКИ
12 июня 1943 г.
Кто найдет эту записку, пусть сообщит о нашей смерти. Нас осталось пять человек, боеприпасы кончились, осталось менее трех десятков гранат. Вдали показались вражеские танки. Прощайте, дорогие товарищи, мы погибли за нашу Советскую Родину… 12.VI.1943. Бойко В., Кравченко А., Ветров Г., Яблочкин В., Сияновский А.
30 августа 1961 года, играя около своего дома, на территории сушильного завода, ученик 1-го класса Глазуновской средней школы Женя Кистанов нашел позеленевшую от времени автоматную гильзу. Внутри ее оказался туго свернутый маленький листок бумаги из блокнота, на котором было написано завещание пяти бойцов — участников битвы на Курско-Орловской дуге.
Страница 87 из 114
После опубликования записки в центральной печати ученики Глазуновской средней школы получили много писем от родственников погибших, участников боев на Курско-Орловской дуге. Они писали о кровопролитных боях, которые вели летом 1943 года в районе Глазуновки части Центрального фронта, отражая атаки фашистских танков и самоходных орудий. В письмах назывались номера дивизий, которые вели бои в этом районе. Это 74-я стрелковая дивизия 13-й армии, 148-я стрелковая дивизия, Латышская дивизия. В некоторых письмах выражалось мнение, что авторы записки, по-видимому, ошиблись в написании месяца: вместо VIII или VII поставили VI. Записка датирована 12 июня 1943 года, когда само сражение еще не развернулось.
Как известно, наступление немецко-фашистских войск началось 5 июля и к 12 июля уже захлебнулось, встретив упорное сопротивление и ответные удары советских войск. 12 июня станция Глазуновка, Орловской области, находилась еще в тылу врага, в 6–7 километрах от линии фронта, поэтому можно предположить, что бойцы, написавшие записку, ошиблись в обозначении месяца. А может быть, именно в июне их послали в разведку в тыл врага и они там приняли неравный бой с гитлеровцами?
Дальнейшие поиски героев Курской битвы, отдавших свои жизни во имя победы над фашизмом, помогут восстановить подробнее историю героических дней лета 1943 года и уточнить биографии отважных защитников нашей Родины. Дело в том, что бумага, на которой написана записка, сохранилась хорошо, но текст сильно поблек, и его можно прочесть с трудом. К тому же в одном месте записка слегка разорвана, так как Женя Кистанов, найдя гильзу, пытался извлечь записку иголкой, поэтому некоторые слова на записке очень трудно разобрать. Неясно читается фамилия пятого бойца, ее можно прочесть и как Сия-новский, и как Саяновский.
В письмах, полученных учениками Глазуновской школы, советские люди делились соображениями об авторах записки, в частности П. И. Бойко из Омска сообщил, что в селе Астраханка, Целиноградской области, живет сослуживец, который знал В. Бойко. Из того же села пропал в годы войны Кравченко. Может быть, это и были бойцы, павшие в неравной схватке с фашистскими танками?
Текст записки опубликован в газете «Сельская жизнь» 19 июня 1962 года.
ЗАПИСКА ГЕРОЯ СОВЕТСКОГО СОЮЗА КОМСОМОЛКИ М. Т. КИСЛЯК ИЗ ХАРЬКОВСКОГО ГЕСТАПО
Не позднее 18 июня 1943 г.
Товарищи! Погибаю за Родину, не жалея жизни. Прощайте, дорогая сестра Наташа и мама, и папа. Мария 18 июня 1943 года в деревне Ледное (пригород Харькова) фашисты повесили трех молодых патриотов: Марию Тимофеевну Кисляк, 1925 года рождения, Федора Давидовича Руденко, 1923 года рождения, и Василия Андреевича Бугрименко, 1924 года рождения.
Отважные комсомольцы не покорились «новому порядку» и беспощадно боролись с врагом. Старшему из них, Ф. Д. Руденко, не исполнилось еще и 20 лет. М. Т. Кисляк только накануне войны окончила Харьковский медицинский техникум.
Во время первой оккупации города гитлеровскими войсками Мария Кисляк у себя на квартире скрывала и лечила двух раненых красноармейцев, которые в феврале 1943 года, после освобождения Харькова, снова стали в ряды защитников Родины.
Весной 1943 года Ледное вторично заняли фашисты. Мария Кис-ляк, Василий Бугрименко, Федор Руденко и другие комсомольцы Лед-ного организовали подпольную группу для борьбы с оккупантами. Федор Руденко уже был знаком с военным делом: в феврале 1943 года он ушел добровольцем в Красную Армию, но под Чугуевом попал в плен, бежал и вернулся домой, в Ледное, где сразу же вступил в подпольную группу.
В конце мая 1943 года Руденко, Кисляк и Бугрименко были арестованы и отправлены в гестапо города Харькова. Более двух недель гестаповцы терзали молодых комсомольцев. 18 июня 1943 года измученных, но непокоренных патриотов привезли в Ледное, чтобы повесить на глазах у всех жителей. Федору Руденко перед казнью не удалось сказать ни слова: палачи заткнули ему рот. Тогда Мария Кисляк крикнула: «Прощайте, тато и мамо и все друзья, погибаю за Родину. Товарищи, убивайте немцев, очищайте нашу землю от гадюк».
Так расправились Гитлеровцы с Марией Кисляк и ее товарищами
Целые сутки палачи не разрешали снять с виселицы тела героев. Они хотели запугать советских людей, но добились обратного. Остановить борьбу против гитлеровского режима фашисты были не в состоянии.
Марии Тимофеевне Кисляк Указом Президиума Верховного Совета СССР присвоено звание Героя Советского Союза.
Сохранилась записка Марии Кисляк на маленьком клочке бумаги, которую она сумела передать из харьковского гестапо матери. Записка хранится в Центральном государственном архиве Октябрьской революции и социалистического строительства СССР (ф. 7021, оп. 149, д. 16, л. 33).
СТИХОТВОРЕНИЕ «СОСЕД» СОВЕТСКОГО ЖУРНАЛИСТА И. Ф. ДЕНИСЕНКО
Страница 88 из 114
За окошком камеры, моей
Клен стоит, едва скривившись станом.
Я прижмусь к решетке поплотней,
Говорок соседа слушать стану.
Что он скажет, островерхий мой?
Что он слышит, прислонившись к тыну?
Может, — скоро ль вырвусь я домой,
Может, — скоро ль я навек загину?
Злополучный ветер налетел,
И опутал, и согнул беднягу.
Я упорно, страстно жить хотел,
Потому в могилу, верно, лягу.
Клен стоит, шатаясь и скрипя,
Клен шумит и шепчет, шепчет глухо,
Будто бы сказать мне торопясь,
Чтоб чужого не коснулось слуха:
«Я сегодня под дождем промок
И потрепан ветром ураганным.
Ты, как я, сегодня одинок,
Ты опутан злобными врагами.
Не тоскуй, приятель, не грусти:
Есть всему конец на этом свете —
Мне при жизни с места не сойти,
Ты ходить не будешь после смерти.
Если я переживу твой век,
Дети подрастут — твоя отрада,
Будь уверен, добрый человек,
Про тебя им расскажу всю правду».
И замолк. Не шелохнется лист.
Тихо-тихо. Летний день погожий…
Знайте, люди: я был сердцем чист,
А в глазах… О, не смотри, прохожий!
В 1930 году 17-летний Иван Денисенко окончил общеобразовательную школу в Черикове, Белорусской ССР. Вскоре он начал работать в районной газете «Соцыялстычная перамога». Его статьи, очерки, стихи часто стали появляться на страницах республиканской и центральной печати.
В поэме Ивана Денисенко, посвященной подвигу пограничника, «Семен Лагода», которая опубликована в «Советской Белоруссии» 12 сентября 1938 года, мы читаем:
…Есть истории огромный камень,
Мы на нем напишем имена,
Золотом их тиснем, чтоб веками
Помнила и чтила их страна —
Всех, кто умер за свою Отчизну,
За ее величье и расцвет,
Всех, кто отдал дорогие жизни,
Чтобы ярче лился счастья свет.
Автор этих строк не знал, что через несколько лет он, так же как и герой его поэмы, проявит беззаветную преданность своей Родине, своему народу.
Началась Великая Отечественная война. Денисенко призывают в армию. В районе Кричево советские войска вели тяжелые бои с фашистскими танками. Полк, в котором находился Денисенко, попал в окружение. Группе бойцов и командиров удалось вырваться, но к этому времени фронт уже передвинулся далеко на восток. Иван Денисенко, тяжело больной, очутился в родной деревне.
По заданию партизан он стал секретарем чериковской окружной полиции. С риском для жизни передавал партизанам ценные сведения о расположении гитлеровских частей, об их вооружении, помогал партизанам в совершении диверсий.
Фашисты заподозрили его в подпольной деятельности, схватили и бросили в гестаповский застенок.
Свое последнее, незаконченное стихотворение «Сосед» он написал на клочке папиросной бумаги и передал родным через тюремную решетку. Оно посвящается его детям.
5 июля 1943 года Ивана Денисенко расстреляли. Стихотворение опубликовано в газете «Советская Белоруссия» 5 мая 1960 года.
НАДПИСЬ ПОДПОЛЬЩИКА П. И. КОЛОДИНА В ЗАСТЕНКАХ ГЕСТАПО ГОРОДА ЧИСТЯКОВО
1 июля 1943 г.
Дорогие товарищи,
я умираю без страха. Мужайтесь! Боритесь с кровожадным зверем. Еще раз прошу: уничтожайте врага! Прощайте.
Павел Колодин. 1 июля 1943 г.
Павел Иванович Колодин перед войной учился в сельскохозяйственном институте в Зернограде, Ростовской области. С мальчишеских лет мечтал стать агрономом. Началась война. Институт закрылся. После оккупации города Павел организует подпольную комсомольскую организацию. Когда шли бои за освобождение Зернограда, Колодин возглавил небольшой партизанский отряд.
После освобождения города (24 января 1943 года) отважного патриота временно назначили председателем местного Совета депутатов трудящихся. На его плечи легли заботы по налаживанию нормальной жизни в городе и окрестностях.
Вскоре штаб Южного фронта направляет Павла Ивановича на курсы по специальной подготовке организаторов партизанских отрядов.
В конце февраля 1943 года Павел Иванович утверждается командиром особой группы «Победа». Ей поручается провести ряд операций в ближайшем тылу врага, в районе Матвеева Кургана. Вместе с боевыми соратниками — Антониной Остапенко (ныне Миронова), Филиппом Сидельниковым и др. — Колодин устанавливает связи с подпольными организациями, налаживает снабжение партизанских отрядов оружием и продовольствием. В Макеевке Павел Иванович встречается с руководителями подпольных антифашистских групп, занимавшихся диверсиями на угольных шахтах, связывается с подпольщиками поселка Буденновка в городе Сталино, которыми руководили Савва Матекин и Степан Скоблов.
Во второй раз диверсионная группа в составе П. Колодина, Ф. Си-дельникова и М. Ореховой отправилась в тыл врага в середине марта 1943 года. Полученное задание было успешно выполнено. Павлу Ивановичу удалось организовать вторую — «младшую» — группу подпольщиков в селе Авдотьине и связать ее с Большой землей. При его участии был взорван местный завод боеприпасов, который усиленно охранялся фашистами.
Страница 89 из 114
В те дни, сообщая в штаб партизанского движения Южного фронта о росте рядов подпольщиков и партизанских отрядов, Павел Иванович писал: «Льговская Надежда, член ВКП(б), работает в плодоовощном совхозе (между Мандрыкиным и Караванной); группы состоят: одна — из 7 человек, другая — из 9. Обе группы, которыми руководит Льговская, нуждаются в вооружении и боеприпасах».
Вернувшись к своим, Павел Иванович занимается организацией помощи подпольщикам и партизанам, проводит переброску оружия и медикаментов. А затем, в конце мая 1943 года, снова отправляется через линию фронта, на этот раз в группе опытного разведчика В. Д. Авдеева. Случилось так, что почти вся группа попала в засаду и погибла. Павел Колодин мужественно выдержал все пытки. Погиб он 1 июля 1943 года, успев оставить эту записку, копия которой хранится в партийном архиве Донецкого обкома КПУ. О жизни и героической борьбе Павла Ивановича Колодина можно подробнее узнать из книги В. Шутова «Разведчик Колодин» (Донецк, 1966) и материалов партийного архива Института истории партии при ЦК КПУ (ф. 62, оп. 62-2, 62–19, д. 1, 480 и др.).
ПИСЬМО ПАРТИЗАНКИ-РАЗВЕДЧИЦЫ К. П. ИВАНОВОЙ
13 июля 1943 г.
Родные мамулька и Лену сечка! Крепко целую вас и желаю вам здоровья! Мамусенька, я недавно послала вам письмо и деньги… Я сегодня уезжаю в командировку, довольно продолжительную, писать не обещаю пока, но ты не волнуйся, обо мне в любое время сможешь узнать у Л. X. Этот товарищ из одного подразделения со мной и всегда обо мне будет знать. Пиши ему чаще и обращайся к нему со всеми вопросами и просьбами, а он в свою очередь знает, к кому обращаться. Родная мамочка, я очень скучаю по тебе и Ленуське, ты мне очень часто снишься, и я этим довольна. Приеду я, конечно, не скоро, ты сама, мамочка, понимаешь, может быть, к весне будущего года. Но ты не грусти, я здорова, чувствую себя замечательно и очень рада от сознания, что сама лично принимаю участие в деле разгрома подлейшего врага, который заставил тебя и много миллионов нашего народа так переживать. Пусть это успокаивает тебя, родная. В будущем году соберемся снова все вместе: и папа, и я, и ты с Ленусей. Тогда будет очень о многом поговорить. Поцелуйте в письме папу за меня, я очень давно не получала от него писем. В письме к Тамарочке я просила, чтобы она написала мне о вас, я думала, что ее письмо застанет меня еще здесь, но оказалось не так, очень переживаю, что не знаю о вас ничего. Адреса постоянного не имею, поэтому получить от вас письма не смогу. Но, мамусенька, пиши… До свиданья, родные! Крепко, крепко целую тебя, самая дорогая моя и любимая мамусенька, и дорогую сестренку Ленуську. Ваша Клава. 13/VII-1943 г. Замечательная русская девушка Клавдия Иванова в сентябре 1942 года пришла в военкомат города Борисоглебска, Воронежской области, и попросила направить ее в тыл врага: она хорошо владела немецким языком.
В первых числах октября вместе с другими добровольцами Клаву отправили в город Энгельс, Саратовской области, для обучения радиосвязи. Начались занятия. «В учебе имею хорошие успехи. — пишет она 22 ноября 1942 года своей подруге. — Не дождусь, когда смогу применить накапливаемые знания на деле. Это моя основная цель, и вся моя работа направлена на ее осуществление». Она рвалась на фронт, чтобы приблизить желанный день победы. «Надо быть уверенным в том, что после разгрома врага мы снова будем вместе, — писала Клава 31 января 1943 года своей матери и младшей сестренке Леночке. — А это требует много работы, для этого нужно пренебрегать всем и стремиться к одной цели — разгромить врага! Я лично еще очень мало сделала в этом общем деле и постараюсь оправдать звание члена Ленинского комсомола».
Наконец учеба закончена. 24 февраля 1943 года Клава Иванова направляется на фронт. Письма стали приходить редко. В качестве радистки разведывательных групп Клава несколько раз пересекала линию фронта. «Я, как и все патриоты нашей Родины, делаю общее дело во имя победы над врагом, — пишет она в редкие дни пребывания в советском тылу. — Окончится война, и мы снова будем вместе, а сейчас надо переживать все, в будущем предстоит еще много трудностей, чтобы окончательно сломить подлого фашистского зверя».
13 июля 1943 года, перед уходом на очередное задание в тыл гитлеровцев, девушка написала последнее письмо. В сентябре 1943 года в тылу фашистов оборвалась короткая жизнь патриотки. Клаве Ивановой было всего 20 лет.
Письма К. П. Ивановой сохранились у ее матери С. И. Ивановой.
Комментарии