Асад хочет зачистить Сирию от боевиков, но ему мешает Турция. На чьей стороне Россия?

В сирийской провинции Идлиб в последние дни сложилась в прямом смысле слова взрывоопасная обстановка: Сирия хочет освободить от боевиков последний кусок своей территории, но этому активно пытается помешать Турция. Дамаск и Анкара практически перешли к прямому вооруженному противостоянию — в регион перебрасываются бронетехника и военные, договоренности о мире нарушаются, удары и обстрелы уносят жизни как военных, так и мирных жителей. Надежду на урегулирование вновь возлагают на Россию, памятуя о том, как она помогла с разведением сил на севере Сирии во время турецкой операции «Источник мира». О том, почему попытки Москвы повлиять на ситуацию пока не увенчались успехом и чем закончится очередной виток конфликта, — в материале «Ленты.ру».

«Правила боя в Сирии изменились. Теперь начинается новая эпоха», — такими словами один из представителей турецкой армии охарактеризовал Reuters ситуацию в провинции Идлиб на севере Сирии. И с ним сложно не согласиться.

Зона безопасности в Идлибе существует с мая 2017 года. Тогда Россия, Турция и Иран на переговорах по мирному урегулированию в Астане (ныне Нур-Султан) решили сделать провинцию обширной зоной деэскалации, в которую также вошли части Латакии, Алеппо и Хамы. Турции предложили следить за миром в этом регионе, и она тут же согласилась. Для Анкары это, с одной стороны, было хорошо с точки зрения защиты собственной границы, а с другой — давало возможность поддержать сирийские повстанческие группы. Для них Идлиб стал последним оплотом — именно туда из других регионов страны согнали всех выступавших против правительства.

При этом официально заявлялось, что урегулирование конфликта в Сирии возможно только политическим путем. В то же время Дамаск довольно четко обозначил: отступаться от Идлиба он не собирается, для восстановления мира в стране под контроль центральных властей должны вернуться все территории. И нетрудно догадаться, что возвращать территории Асад, как и прежде, намерен огнем и мечом. Москва не торопилась соглашаться на военные действия — ей было важно сохранить стратегический союз с Анкарой, а потому в 2018-м президент России Владимир Путин и его турецкий коллега Реджеп Тайип Эрдоган в Сочи договорились создать в Идлибе дополнительную демилитаризованную зону, которую будут патрулировать войска двух стран.

Казалось бы, инициатива должна была развести войска Башара Асада и силы повстанцев и в итоге привести к миру. Слабым местом этого идеального плана оказалось отношение Турции и Сирии к повстанцам, засевшим в Идлибе. В Анкаре их считают вооруженными оппозиционерами, борющимися против режима, а потому помогают им оружием и подготовкой. Сирия и Россия же утверждают, что захватившая власть в Идлибе «Хайят Тахрир аш-Шам» (ХТШ) давно радикализовалась и стала сирийским филиалом террористической группировки «Аль-Каида» (обе запрещены в России), а поддерживающие ее страны хотят сохранить в Идлибе анклав терроризма.

В итоге получилось, что демилитаризованная зона в Идлибе так и не начала полноценно функционировать. Россия считает, что Анкара не выполнила полностью свои обязательства, среди которых — отмежевание остатков способной на диалог вооруженной оппозиции от террористов ХТШ. Турция в ответ заявляла, что договоренности нарушает Сирия, которая не отводит свои войска от линии соприкосновения.

Не дождавшись помощи в урегулировании вопроса мирным путем, Дамаск решил действовать самостоятельно. Сначала он понемногу отвоевывал у боевиков занятые ими территории, а в декабре 2019-го сирийская армия начала активную фазу наступления на Идлиб — не без поддержки российских ВКС.

Сейчас Идлиб — это по сути последняя территория, которая контролируется боевиками и которую Башар Асад должен отбить для полного возвращения контроля над страной (не считая удерживаемых Турцией приграничных анклавов). Пока напряженность нарастает, договориться о новом урегулировании не представляется возможным, особенно с учетом полярных мнений по поводу происходящего в зоне деэскалации.

«Мы были терпеливы. Но из-за атак сирийского режима, на которые Россия закрывала глаза, более миллиона человек бегут к нашей границе», — заявил 3 февраля Эрдоган, комментируя ситуацию в Идлибе. Назвав ее неуправляемой, турецкий лидер оговорился, что надеется на мирное разрешение конфликта.

В это время подконтрольные Башару Асаду силы атаковали турецкие позиции в Идлибе. Как позже стало известно, погибли трое гражданских и пятеро военных. Дамаск не отрицал причастности к атакам, а российская сторона обратила внимание на то, что Анкара заранее не предупредила о действиях своих военных, потому и попала под обстрел.

После этого Турция решила отомстить: армия поразила 54 цели в северной провинции и «нейтрализовала» 76 сирийских солдат. Под удар могли попасть и российские военные, но предположения об этом Анкара опровергла заявлением, что Москву дважды предупреждали о перемещении сил в Идлибе, так что с турецких союзников взятки гладки.

Между тем противостояние сместилось к городу Саракибу — это ключевой пункт, где сходятся две стратегические трассы (M4 и M5). За несколько дней до турецкого ответа Дамаск вернул его под свой контроль — по сути, это и было целью сирийской армии, когда она начала наступление минувшим летом. Сирийцы к этому времени уже продвинулись сильно вглубь Идлиба, заняв практически половину зоны безопасности и все дальше вытесняя боевиков и турецкую армию. Взятие Саракиба открыло им дорогу к финальной битве за город Идлиб, которая может завершить девятилетнюю сирийскую войну.

Однако Турция не готова сдаться. Эрдоган поклялся, что Сирия заплатит «очень высокую цену» за атаки на турецкие войска. Анкара обещала объявить о новых шагах, которые, скорее всего, усугубят положение и накалят градус напряженности в регионе. При этом у нее есть формальное основание продолжать военные действия: нужно обеспечить безопасность своих наблюдательных пунктов и защитить мирных жителей.

И потому когда в Идлибе в результате артиллерийского обстрела со стороны сирийцев 10 февраля вновь погибли турецкие военные, Турция нанесла массированный удар по сирийской армии, атаковав 115 целей. Были уничтожены три танка и две минометные позиции, сбит один вертолет.

После гибели по меньшей мере 12 солдат за последнюю неделю явно потерявший терпение Эрдоган поставил ультиматум: в случае новых атак Турция нарушит достигнутые с Путиным сочинские договоренности. В частности, турецкий лидер обещал наносить полномасштабные удары по сирийским войскам везде, где это возможно. Фактически это означает, что между Турцией и Сирией вот-вот начнется прямое вооруженное столкновение.

Сирийским войскам же сейчас крайне важно закрепить за собой ключевую трассу М5, одну из тех, что идут через Саракиб, а потому правительственные войска, скорее всего, продолжат наступление, невзирая на угрозы Турции.

Возможно, они будут чуть более осторожны, однако вовсе прекращать наступление не в интересах Асада. Ему российско-турецкие соглашения тоже стоят поперек горла, так как мешают зачистить территорию от боевиков и окончательно вернуть провинцию под свой контроль.

Между тем пока за провинцию борются Турция и Сирия, в Идлибе гибнут российские военные: 1 февраля сообщалось о смерти четырех спецназовцев. Эта информация официально не подтверждалась, однако позже в МИД заявили, что несколько «российских военных специалистов» действительно погибли на территории Сирии.

Столкновения турок и сирийцев не только уносят человеческие жизни, они могут нарушить и без того хрупкий баланс сил, который Россия тщательно выстраивала в последние месяцы. В то же время некоторые эксперты указывают, что Анкара не соблюдает договоренности: уже тринадцатый раунд астанинских переговоров не привел ни к чему, кроме очередных обещаний.

Кажется, никакие форматы, кроме рандеву Путина и Эрдогана, уже давно не работают при разрешении конфликта. А пустить ситуацию в Идлибе на самотек означает потерять контроль — этого опасаются и Москва, и Анкара

Ярким примером стали трехчасовые переговоры между Россией и Турцией 8 февраля. Они достаточно ожидаемо ни к чему не привели: Анкара традиционно требовала сохранять границы идлибской зоны в рамках сочинского соглашения, вывести оттуда все сирийские войска до конца февраля и настаивала на сохранении своих наблюдательных пунктов, которые были окружены сирийской армией во время наступления. Кроме того, Турция заявила о желании укрепить эти позиции дополнительными войсками и отправила в Идлиб новую военную технику.

Турция понимает, что Москва не настроена менять свою позицию, а потому согласилась продолжить переговоры. В ближайшее время Анкара обещала прислать в Россию делегацию: представители МИД, Минобороны и разведки будут обсуждать, как быть с Идлибом. Если и на этот раз не удастся достичь компромисса, к решению конфликта вновь могут подключиться Путин и Эрдоган. Пока же лидеры стран ограничились разговором по телефону и решили придерживаться старых договоренностей, в том числе сочинских. Такое положение явно не устроит турецкого лидера, однако согласиться на что-либо другое российский президент тоже вряд ли готов.

Сейчас доводы Турции о самозащите, которыми она оправдывает продолжение боев, явно проигрывают действительности, в которой Анкара просто пытается остановить продвижение Дамаска. Турецкий лидер, похоже, склонен видеть в соседе прямую угрозу своей ближневосточной гегемонии, а потому противится объединению Сирии.

Москва же пытается уладить конфликт миром. Для Путина отказать Асаду — значит потерять значительную часть своего влияния на Ближнем Востоке и нарушить данные сирийскому коллеге обещания.

Кроме того, несмотря на то что и Асад, и Эрдоган явно потеряли терпение и намерены биться за Идлиб до последнего, Путин вряд ли допустит превращение Сирии в новый Афганистан. Тем более что сейчас российское население склонно верить в лучший расклад: согласно опросам «Левада-центра», 34 процента россиян считают, что гражданская война не перерастет в кровавую баню. Впрочем, и тех, кто думает иначе, не так уж мало — 31 процент.

Пока Кремль ограничивается заявлениями о недопустимости террористической агрессии в регионе, но его терпение может подойти к концу. И дело не только в гибнущих российских военных, но и в нарушении Анкарой своих обещаний.

В конце концов, даже если Асад окончательно вернет Идлиб, это вряд ли пошатнет позиции российской стороны в регионе. Сирию еще ждет мучительное восстановление и зачистка оставшихся боевиков — процесс долгий и сложный. А Россия продолжит поддерживать сирийского президента: Москва, будучи последовательным союзником Дамаска с 2015 года, не сможет отказать ему в помощи.

Пока гегемоны спорят о том, как разрешить конфликт и кто должен уйти из Идлиба, в регионе едва слышны голоса мирного населения, каждый день гибнущего под обстрелами и бомбами. По данным Управления верховного комиссара ООН по правам человека, с апреля 2019-го и по январь 2020 года в Идлибе было убито более 1,5 тысячи человек.

Заместитель генсекретаря ООН по гуманитарным вопросам Марк Лоукок обвинял сирийское правительство и его союзников в гибели мирных жителей. По его словам, Москва и Дамаск бомбили школы, больницы, рынки и районы, в которые переселялись беженцы, — в общем, те места, где под удар попадали простые люди. Базирующийся в Великобритании Сирийский центр мониторинга за соблюдением прав человека также периодически сообщает о десятках жертв из-за военных действий. К обвинениям в феврале присоединился и Эрдоган.

Москва подобные обвинения последовательно опровергает: бомбовые удары наносятся исключительно по террористам, действует Россия на основе сочинских соглашений. При этом в российском МИД подчеркивают, что Дамаск имеет полное и, главное, законное право применять силу в отношении боевиков в Идлибе, которые препятствуют политическому урегулированию. «Сирийцы борются с терроризмом на своей территории, в своей стране», — заявляют в ведомстве.

В ООН подсчитали, что с начала декабря с северо-запада Сирии были вынуждены переселиться около 700 тысяч человек. Западные специалисты считают, что это можно назвать самым крупным перемещением сирийцев за девятилетнюю историю гражданской войны. Люди бегут от войны на ближайшую мирную территорию — в Турцию, а ей справляться с тысячами беженцев становится все сложнее. Анкара неоднократно жаловалась на то, что Запад не помогает ей в этом.

«И вот что интересно: чем больше территории переходит под контроль сирийского правительства, тем меньше идет донорских поступлений на сирийский гумплан. Тут вот вы ссылались на гуманитарные принципы — гуманность, беспристрастность. Где они?» — возражал на обвинения ООН постпред России при организации Василий Небензя
Сириец Абед аль-Малак Кассим, вынужденный покинуть Саракиб, рассказал газете The Wall Street Journal о том, как перебрался ближе к границе с Турцией. По его словам, в регионе гуманитарная катастрофа: целые семьи вынуждены спать на земле, рискуя погибнуть от холода.

Кассим теперь помогает другим переселенцам. Кому-то он даже отдал свою старую дырявую палатку. «Они были благодарны за это. Раньше они жили в загоне для овец», — рассказал он. Как и другие беженцы, сириец знает: о чем бы ни договорились Москва, Анкара и Дамаск, людей еще долго будут преследовать война, нищета и страх.

Елизавета Наумова