стройбат беглецы

      В первые дни службы одим из вечеров вместо отбоя было объявлено построение. Где сообщили, что наша рота понесла тяжёлую потерю. В виде бойца безвремнно нас покинувшего. И претерпев столь серьёзную утрату, не сумеет спокойно отойти ко сну. А посему отправляется его искать в полном составе. Процесс поиска заключался в ходьбе по периметру части в течении четырёх часов. В тишине. Часто прерываемой, сердечными обещаниями и пожеланиями сослуживцев, в адрес безвременно покинувшего нас товарища.

Догадываюсь что командиры, организовавшие эту акцию. Рассчитывали, что при личной встрече все они будут переданы и возможно толпой. Но они, конечно, не рассчитывали, что этот молодой человек, окажется, так скор на ногу. Через два месяца его привезли из Еревана. Но своим обществом он нас не порадовал. Сразу после отсидки, на гауптвахте. Он потянул тропу в Тбилиси, на которой встретил старушку. Отобрал кошелёк с пенсией. Проломил  голову. А через три месяца был привезён.

Осуждён военным трибуналом и отправлен в места не столь отдалённые. Это был не единственный боец-партизан.

Проснувшись в одно осеннее утро. Мы обнаружили марширующих на плацу, двух молодых людей. Одетых, на половину в гражданские, наполовину в военные обноски. С грязными руками и лицами. Позже с гордостью рассказывавших, что на Московской гауптвахте они сидели в камере, в которой когда-то сидел какой-то крупный коммунистический деятель тридцатых годов. Упечённый туда, а позже расстрелянный. Своим соратником и отцом всех народов по совместительству: Иосифом Виссарионовичем. Оказалось это Петров и Васильев, о которых я был наслышан. Но никогда не встречал, потому что они встали на лыжню до моего призыва. Как? Без денег, без документов и приличной одежды. Мимо военных патрулей и милицейских нарядов. Эти два деятеля с физиономиями кричащими МИЛИЦИЯ ЗА МНОЙ. Сумели преодолеть девять тысяч километров до Столицы нашей Родины. И там добровольно сдаться при посредничестве родителей. Осталось загадкой.