Леонид Корнилов. Глобальный планировщик.

Над картой мира, как над выкройкой портной,
Склонился деятель фантазии больной.
Он взялся снова этот мир перекроить,
Чтоб человечество продолжило кровить.
Он режет грубо без зажимов и лекарств
По сухожилиям и венам государств.
И словно свежие рубцы заживших ран,
Вскрывает лезвиями войн границы стран.
Сметает сёла и стирает города,
И гонит с хохотом двуногие стада.
К его услугам президентская жидва,
Ему покорна генеральская братва.
И, лязгнув ножницами, бешеный портной
Опять кромсает по живому Шар Земной.
И в бойнях взбалтывая расовую муть,
В тупик истории прокладывает путь.
А население плетётся с похорон
И просит счастья у рисованных икон.
Но разве тело для того, чтоб гнуть поклон?
И разве воля не закована в закон?
И разве нам не улыбается заря?
И разве подвиги вели к победам зря?
И нет на свете гениальных мастеров?
И миллиардов человеческих миров?
И нет умов, творящих вечною строкой?..
Да если нам собраться с силою людской,
Мы можем космос притянуть к себе рукой!
Но правит властной пирамидой только он -
За человечеством смотрящий фараон.
Готова каждому землянину судьба…
Он устаёт. И утирает пот со лба.
И в кресло падает, и в дрёмном забытьи
Прядёт паук воспоминания свои:
Как бегал мальчиком по стриженным кустам,
А следом рыскала охрана по пятам,
Как мчал в крутом авто, закованном в броню,
В кольце охраны по глазевшей авеню.
И где бы ни был он во все его года,
Он без охраны – никуда и никогда.
Она хранила каждый вдох его и шаг,
Как будто всюду ждал его заклятый враг.

Как будто смерть всегда таилась в двух прыжках.
И отзывалось в слове «стража» слово «страх».
И с крика первого до самых крайних дней
Его охрана охраняла… от людей.
Людей он видел в бронированном окне,
Но чаще всё-таки встречал в кошмарном сне.
И научился их бояться, как огня.
И только деньги, деньги были, как родня.
И чем богаче становился Господин,
Тем больше с жиру в нём бесился Нелюдим.
Он презирал слова «свобода» и «народ»
И в революциях скрывал переворот.
И выводил среди разврата и пальбы
Людей одной национальности – рабы.
И в слитках золота в подземных кладовых
Копил страдания погибших и живых.
Ни чувства Родины, ни к ближнему любви.
И родословная в запёкшейся крови.
И всё продажное и купленное зло
К нему давно и по наследству перешло.
Но в списках «Форбс» о нём ни слова не найти, -
Он - там, за гранью, где ни с кем не по пути,
И где богатство превращается во власть,
Где бизнес власти разевается, как пасть.
И ставки сделаны. И мы обречены.
И душит мир предпринимательство войны.
И всё на свете завоёвано уже.
И жизнь на ядерном застыла рубеже.
И выжигается извилина в мозгах,
Что человечеством отныне правит страх.
И этот страх мы никогда не победим,
Пока над нами верховодит Нелюдим.
Пока богатство – не порок и деньги – власть,
Мы будем там, где ниже некуда упасть.