Предприниматели о своих сотрудниках и выживании бизнеса в условиях карантина

Из-за пандемии коронавируса малый и средний бизнес практически лишился прибыли и остался один на один с зарплатными, арендными и налоговыми обязательствами. Многие были вынуждены полностью остановить свою работу на неопределенный срок. “Ъ” спросил у бизнесменов, как они выживают в период карантина и что делают со своими сотрудниками.

Владимир Перельман, владелец ресторанного холдинга Perelman People:

— Все наши сотрудники делятся на два больших блока — те, кто работает с нами давно, и те, кто работает по срочным договорам.

Первый блок — это золотой кадровый резерв компании, с которым мы не готовы ни при каких обстоятельствах расставаться. Это тот костяк, который поможет нашей компании воскресать, люди, перед которыми мы несем самую большую ответственность. С ними мы договорились, какие сможем производить оплаты на апрель и май. Это все деньги компании, деньги учредителей, наличные сбережения, потому что больше денег взять неоткуда. За февраль платили частично из личных сбережений, за март полностью. За апрель полностью.

С теми сотрудниками, которые работали с нами срочно, мы говорили открыто, объясняли, что нам неоткуда брать критическую массу денег. Сейчас у нас есть несколько проектов, которые аккумулируют небольшую выручку, и все деньги будут направлены на то, чтобы поддержать финансово сотрудников, выходящих за круг золотого резервного фонда компании.

Александр Шестаков, гендиректор ООО «Первая мебельная фабрика»:

— Ужасно все. Бизнес практически закрыт, как и торговые центры, сети продаж. Производство частично работает для медицинских целей в предельно сокращенном составе. Денег на поддержку бизнеса нет. Даже с отсрочкой по арендным платежам, о которой говорил президент, послали. Мы производим предметы отложенного спроса, и для нас эта ситуация — катастрофа. На еду население деньги найдет, на мебель — не скоро.

Татьяна Шутова, основатель сети студий маникюра и педикюра 4hands:

— Говорят все: «Мы хотим на работу». Но я понимаю, когда человек месяц находился в непонятном состоянии, ему будет сложно включаться в рабочий ритм. Например, с этим мы столкнулись в Новосибирске (с 13 апреля в Новосибирской области сняли запрет на работу в том числе салонов красоты.— “Ъ”). Я просматриваю ежедневные планерки мастеров, они находятся в нерабочем состоянии. Их пришлось бодрить, так скажем.

Александр Соркин, ресторатор:

— Я только недавно из больницы, была пневмония, слава Богу, не дошло до реанимации, но пролежал 17–18 дней. Меня больше волновало, сохраню я себе жизнь или нет. Мои бизнесы практически не функционируют — и рестораны, и арендный. Большей катастрофы в моей жизни и в моем бизнесе не было. И даже кризисы 1998 и 2008 годов с этим не сравнятся. Думаю, даже снятие карантина не окажет существенного влияния на возврат бизнеса — приехали.

Петр Сивов, директор ПК «Дулевский фарфор»:

— До 30 апреля отправили сотрудников в отпуска. Если ограничения сохранятся, то сокращения и увольнения могут затронуть максимум 5–7% работающих. Производство у нас специфичное, оборудование — почти на 60% новое, оно требует высокопрофессиональных сотрудников. С улицы таких не наберешь. Так что задача сохранить по максимуму трудовой коллектив и дождаться обещанной помощи от государства.

Денис Сологуб, президент компании «Азбука вкуса»:

— Здоровью сотрудников теперь уделяем еще больше внимания — регулярно замеряем температуру, а те, у кого выявлены любые симптомы простудных заболеваний, не допускаются к работе. Также усилили меры безопасности — теперь только одних медицинских масок закупаем порядка 1,5 млн в месяц. Заказы в наших каналах дистанционной торговли выросли настолько, что мы вынуждены увеличивать сроки доставки и усиливать службу логистики, нанимая новых сотрудников и привлекая партнеров.

Борис Нуралиев, основатель и директор компании «1С»:

— Дополнительная срочная задача для нас сейчас — отразить в своих программах многочисленные экстренные изменения законодательства, реализовать дополнительные возможности для организации удаленной работы.

Сейчас ключевые вопросы руководителей — не «капитализация» и IPO, а дебиторка, кто сколько должен и когда заплатит, как провести платежи в срок, какие направления дают наибольший доход, а что надо сворачивать.

Виталий Муравьев, президент кондитерской фабрики «Победа»:

— Глобальных перебоев с сырьем пока нет, но появляются первые ласточки. Закрыли одно производство в Малайзии, которое поставляло какао-масло, переключаемся на других поставщиков. По сырью сейчас вообще повышенный спрос, поскольку многие компании пытаются закупить его впрок, как и произвести побольше продукции в ожидании того, что какие-то цепочки поставок скоро закроются. Появились проблемы с малой логистикой на уровне отдельных муниципальных образований, непродуманной системой выдачи пропусков. Как у всех, проблемы с масками. Старые запасы израсходованы, а новые приходится закупать по коммерческим ценам. Расходы растут, и растет себестоимость производства, сейчас более чем на 10%. Цены пока не повышаем, но через месяц, два придется это сделать.

Ирина Эльдарханова, основатель и председатель совета директоров шоколадной фабрики «Конфаэль»:

— Люди находятся на простое, мы им оплачиваем этот простой. Так как фабрика работала для своих магазинов, то 90% людей сейчас не работают — продукты практически некуда поставлять. Плюс товар скоропортящийся. Но 10% людей продолжают работу, производя товар для других сетей. Какие тут предпринимательские качества, когда по указу все закрыто и реализовать продукт невозможно.

Александр Бобылев, гендиректор — председатель правления ООО «Балчуг», сети Kempinski Hotels:

— Когда у вас выручка 5% или она упала до нуля, когда происходит коллапс спроса, затраты на персонал являются главными. Первое, что сделали мы, и то, что сделали все на рынке,— прекратили использовать дополнительный персонал. Вторая мера, на которую мы пошли,— перевели большое количество наших работников на неполную рабочую неделю. Часть персонала у нас ушла в неотгулянные отпуска, это имеет больше отношение к офисным работникам — в отпуска без оплаты.

Евгений Капьев, гендиректор издательства «Эксмо»:

— Мы вывели всех сотрудников на удаленный режим работы. Часть людей в текущей ситуации потеряла свой функционал. Думаем, чем их загрузить. Первый месяц и сейчас мы вообще не проводили никаких сокращений, посчитали, что компания готова пойти на убытки. Но если кризис затянется, то нам придется принимать серьезные меры.

Олег Жеребцов, гендиректор фармацевтической компании Solofarm:

— Нервно, напряженно, но мы работаем. Я рад, что работа есть, и компания работает в режиме 7х24, принося пользу людям. Хотя и приходится сложно: доставка людей, стерилизация помещений, другие риски. Моя жизнь стала еще более примитивной: дом — работа, работа — дом.

Роман Грачёв, руководитель концертного зала «Крокус Сити Холл»:

<source type="image/webp"/> <source/>

Фото: из личного архива Романа Грачёва

— Наша работа полностью парализована еще с середины марта. Всем нашим сотрудникам мы выплачиваем в соответствии с законодательством две трети зарплаты из-за вынужденного простоя. Только технические службы, которые обеспечивают жизнедеятельность наших объектов работают в обычном режиме с полной оплатой. Например, в настоящее время невозможно посетить наш океанариум, и никаких доходов сейчас нет вообще, но расходы на его содержание мы несем огромные. Его обслуживание выполняется по полной программе. Очень надеемся на поддержку, которая была объявлена со стороны государства.