Об уме. М-да...

 

 

 

 

Прежде, чем перейти к просмотру следующих тем и тех, которые нам подбрасывает жизнь, и которые мы сами себе конструируем, имеет смысл обратиться к тому, что, в конечном итоге, и приводит нас к имеющимся обстоятельствам. Предлагаю поговорить об уме. А если более конкретно – о русском уме.

 

В основу этого сообщения я положил Нобелевскую лекцию академика И.Павлова, читанную в 1918 году в Санкт-Петербурге.

 

Иван Петрович Павлов считал, что человеку вполне по силам составить более или менее точное определения «свойств и приемов действующего ума».

 

Отказавшись от «философских и психологических определений ума», темой своей лекции он взял ум научный, то есть способность человека верно оценить действительность, установить «ее элементы, состав, связь, последовательность их взаимодействия» с тем, чтобы «предсказывать действительность и управлять ею, если это в пределах технических и материальных средств».

 

Классифицировав ум по восьми категориям, И.П.Павлов определил для каждой из них «зону ответственности» и сравнил действие ума русского ученого с действием ученого из Европы. В 1918 году и сравнивать-то было больше не с кем!

 

Первым, в своей классификации, он отметил ум научный, охарактеризовав его как «оранжерейный, работающий в особой обстановке». Главным, на что он обратил внимание в этой категории, стало то, что этот ум обращается к действительности, когда она уже «систематизирована и работает вне  жизненной необходимости». Ограниченный объем исследования действительности подтверждает его вывод о том, что «научный ум относительно мало влияет на жизнь и историю».

 

Далее, он выделяет ум «общежизненный», ум, действительностью которого является значительно более широкое пространство, ответственность которого, по сравнению с умом научным, значительно более высока.

 

Большое внимание в лекции было уделено уму интеллигентскому. Много раз, многими людьми отмечалась эта особенность интеллигентских собраний – пустословие. Но, пожалуй, никто этой нашей общей черте не дал такой развернутой характеристики и обоснования. И.Павлов отметил, что отсутствие сосредоточенности мысли, приводит к расплывчатости наших дискуссий, в которых тонет смысл. Более того, отмечает Иван Петрович, сосредоточенность - в обществе воспринимается, как негативная характеристика индивида. За талантливость, чаще всего, в обществе принимают «натиск, быстроту, налет». Нас больше интересует не суть дела, а его внешнее проявление. У кого повернется язык сказать, что эти мысли, высказанные чуть не сто лет назад, потеряли свою актуальность?

 

Очень интересной является, выявленная им, приверженность русского интеллигентского ума не к фактам, а к словам. И тогда, да и сейчас, в угоду слову мы готовы пренебречь самым красноречивым фактом. И.Павлов приводит один пример, который просто списан с сегодняшней жизни в Украине. Описывая российскую публику тех лет, он говорит, что на обсуждениях все обычно охотно хлопают и говорящему «за»,и говорящему «против».

Он вспомнил о случае, когда, председательствующий на таком обсуждении С.П.Боткин, снял с обсуждения вопрос, объяснив это тем, «что публика еще не дозрела до решения этого вопроса». Не напоминает ли это тем, кто знаком с украинским телевидением, политические ток-шоу по пятницам?

 

Есть еще одна категория, которая блеском его ума, проявилась новыми гранями. Кроме прямого отношения к нашей теме, она еще и демонстрирует метания выдающихся ученых в те годы. Речь идет о свободе! Особые характеристики свободы включены в его фразу – «Это свобода, абсолютная свобода мысли, свобода, доходящая до абсурдных вещей, до того, чтобы сметь отвергнуть то, что установлено в науке, как непреложное». Согласитесь, выставить - «сметь отвергнуть…непреложное» -  как вершину несуразицы – это очень показательная характеристика нравственного в науке!

 

Применительно же к теме, еще раз поразил такой пример. Говоря о дебатах в Государственной Думе, Иван Петрович с удивлением отмечает, что «стоит кому-либо заговорить не так, как думаете вы, сразу же предполагаются грязные мотивы, подкуп и т.д.» И это тоже в те годы могло рассматриваться, как несвобода!

 

Самым непосредственным образом к этой теме примыкает и беспристрастие к своей идеи. Судя по И.Павлову, тогда этот момент имел актуальность, ну, а уж теперь-то он вообще глобализован. К примеру, стоит вам сказать, что вы не совсем уверены в верности евроинтеграционных процессов, как особой формы интеграции – будете немедленно причислены к «донецкой мафии».

 

Интересными показались его мысли о свободе воспитания. При этом, у Павлова они не разорваны – свобода и дисциплина.

 

Аргументация и примеры И.Павлова в этой лекции элегантны, парадоксальны. К примеру, описывая стремление человека к истине, он выводит две фазы (у автора – два акта) этого процесса. Во-первых, «любопытство, любознательность в приобретении новых истин». А, во-вторых, это «стремление постоянно возвращаться к добытой истине, постоянно убеждаться в том, что это истина, а не мираж». Так вот, для людей мыслящих, это, «во-вторых» и есть процесс познания действительности, тогда как для основной публики – и той, и нынешней, не более чем перебор «избитых истин».

 

Иван Петрович отмечал, что равнодушие к абсолютности, мышление общими категориями и положениями постоянно сбивает нас с «главной линии». А в результате мы получаем массу несоответствий с действительностью.

 

Все наши последующие ученые, политики, писатели, оставшиеся в России после «философского парохода», в свободе выражений своей позиции были значительно ограничены.

 

Эту лекцию И.Павлова сейчас читаешь, как «послание к потомкам». Характеристики, мысли, высказанные в ней, примеры бывают обидны, могут показаться даже оскорбительными. Но лекарство никогда не бывает приятным.  Всегда горькое! И он, как физиолог, знал это лучше нас!