Пираты-йоги на самолетах: невероятная история республики Фиуме

11 сентября 1919 года началась самая восхитительная авантюра XX века. Популярнейший итальянский поэт своего времени Габриеле д’Аннунцио вместе с парой тысяч ветеранов Первой мировой занял «ничейный» город Фиуме, стоявший на границе Италии и Хорватии. В провозглашенной Республике Красоты гражданам раздавали кокаин и устраивали сеансы йоги. Солдатам разрешили нудистские шествия, а основным источником доходов было пиратство. Причем пиратство не только водное, но и воздушное: жители Фиуме, кажется, первыми в мире придумали грабеж с помощью авиации, совсем как в «Порко Россо» у Миядзаки.

Габриеле д’Аннунцио — кокаиновый поэт-декадент, который стал диктатором и изобрел «зигу»

Ключевая фигура этой истории — Габриеле д’Аннунцио, известнейший поэт Италии начала XX века. Учитывая колоссальность фигуры, удивительно, что сейчас о нем мало кто знает. Возможно, сыграло роль то, что он был предтечей фашизма. Возможно, то, что он изобрел ту самую «зигу». А может и то, что он был слишком неудобной политической фигурой для всех разом. Из его путанных и провокационных заявлений было невозможно понять левый он или правый, анархист или государственник, либерал или консерватор, идиот или хитрый гений. Ему просто нравилось эпатировать, жить на широкую ногу, спать с тысячами женщин, баловаться веществами и заводить толпу эмоциональными речами.

Про него говорили, что он пьет вино из черепа девственницы, носит туфли из человеческой кожи и купается в море голым, оседлав коня. Еще он держал картотеку, куда были занесены краткие данные о женщинах, с которыми он переспал. Картотека занимала целую комнату — и это уже вполне может быть правдой. д’Аннунцио был неудержим, когда дело касалось похоти, хоть на современный вкус был настоящим уродцем. Молодая Айседора Дункан вспоминала о поэте:

«Этот лысый, невзрачный карлик в разговоре с женщиной преображался, прежде всего в глазах собеседницы. Он казался ей почти что Аполлоном, потому что умел легко и ненавязчиво дать каждой женщине ощущение того, что она является центром вселенной».

Луиза Казатти, самая известная из любовниц д’Аннунцио

К началу Первой мировой всем казалось, что д’Аннунцио уже ничем не сможет удивить. Он завел дружбу со всеми знаковыми богемными персонажами Европы, провернул пару финансовых афер, а в 1911 году был отлучен от церкви за свои декадентские и провокационные стихи. Но Габриеле сумел поразить современников снова. В свои 52 года он пошел в авиацию и дослужился до подполковника. Изначально д’Аннунцио взяли в армию для поднятия боевого духа: пусть молодежь увидит, что даже старый декадент не гнушается служить Родине.

Однако тот проявил себя как деятельный и безумный тактик. Именно он первым в истории устроил рейд бомбардировщиков на столицу вражеского государства. В августе 1918 Габриеле вместе со своими пилотами долетел до Вены и закидал австрийцев тысячами листовок, в которых от своего имени заявлял о том, что мог бы вообще-то скинуть бомбы, но очень добр, так что на первый раз обойдется предупредительной акцией. Попутно в армии д’Аннунцио писал патриотические поэмы, устраивал акции неподчинения руководству, организовывал пафосные перфомансы и не забывал охмурять женщин — авиаторы были гусарами того времени, им многое прощали.

Во время одного из вылетов Габриеле д’Аннунцио повредил нерв и ослеп на один глаз, но даже после этого умудрился записаться в пехоту. В общем, с окончанием войны поэт-подполковник обрел совершенно невероятную популярность у сограждан. Однако ему снова стало скучно, и он ввязался в новую авантюру — политику. Точнее, Габриеле разом сблизился с социалистами, монархистами и Муссолини. Естественно, все хотели перетянуть такую яркую птицу, как д’Аннунцио на свою сторону. Но ему они все были практически безразличны, его волновало лишь собственное эго.

Собственно говоря, в это же время он и придумал «зигу». Точнее, обратил внимание на картину Жака Луи Давида «Клятва Горациев», на которой трое братьев из знатного рода клянутся сражаться во славу Рима. Неправильно понятые древние источники и пафос этого полотна заставили д’Аннунцио считать, что именно так и выглядело имперское приветствие, «римский салют».

Сейчас в среде историков принято считать, что нечто подобное перед толпой сограждан делали императоры и военачальники, вернувшиеся из военной компании. Но и это больше напоминало махание рукой, чем ныне запрещенный жест. Древние римляне, здороваясь, просто жали друг другу руки или хватали за локоть. Однако Габриеле этого не знал и популяризировал «зигу» на своих выступлениях перед толпой. Потом ее подхватил Муссолини, ну а дальше вы знаете сами.

Республика Фиуме: ультраправая либеральная анархическая утопия кокаиновых пиратов

Фиуме — маленький портовый город, который был венецианским, а затем австро-венгерским. После Первой мировой он стал «ничейным», точнее на него заявили права и Италия, и новообразованное Королевство Сербов, Хорватов и Словенцев. В глазах международного сообщества никто не имел преимущества, поэтому вплоть до 1924 года он оставался относительно независимым. Впрочем, жителям Фиуме от этой свободы не было никакой пользы. 

В апреле 1919 они решили пойти на авантюру и обратились к самому известному им авантюристу Италии, то есть, конечно же, к Габриеле д’Аннунцио. Тот уже снискал славу как великолепный оратор, заводила толп, народный любимец и рок-звезда послевоенной политики. Жители города пришли к нему с кристально-чистой просьбой: приди и стань нашим князем. Даже самого Габриеле такая прямолинейность сбила с толку, и он начал открещиваться. Однако в это же время по Италии поползли слухи о том, что он вместе с Муссолини планирует военный переворот, и д’Аннунцио пришлось спасать свою шкуру в новом захватывающем приключении. 

11 сентября 1919 года он организовал поход на Фиуме — военную операцию, в которой не пролилось ни капли крови.

Впереди колонны ехал сам Габриеле на своем открытом «Фиате», усыпанном лепестками роз. Позади — пятнадцать грузовиков с ардити, неприкаянными ветеранами Первой мировой, которые вдохновились речами д’Аннунцио и отправились с ним на новые свершения. Всего в колонне собралось от двух до трех тысяч человек. Дойдя до границы с Италией, они встретились с пограничниками, часть которых примкнула к армии д’Аннунцио и беспрепятственно вошли в Фиуме. Там их встретили как освободителей и героев. Порядочно накокаиненный Габриеле немедленно дал волю своему ораторскому мастерству: 

«Итальянцы Фиуме! В этом недобром и безумном мире наш город сегодня — единственный островок свободы. Этот чудесный остров плывет в океане и сияет немеркнущим светом, в то время как все континенты Земли погружены во тьму торгашества и конкуренции. Мы — это горстка просвещенных людей, мистических творцов, которые призваны посеять в мире семена новой силы, что прорастет всходами отчаянных дерзаний и яростных озарений!».

Затем он прочитал несколько стихов, довел толпу до экстатического состояния и отправился в княжеские покои — ломать голову над тем, что делать дальше.

Габриеле д’Аннунцио решил, что править надо весело, иррационально и для всеобщего удовольствия, а там — будь что будет. И у него не так уж плохо получалось. Первым делом он написал конституцию в стихах, в которой  пообещал жителям Фиуме все возможные свободы и вольности. Поощрялся нудизм и свободная любовь, провозглашался Культ Муз, город получил название Республика Красоты. Налоги отменялись, работать граждане должны были лишь до тех пор, пока не устанут. Со своей стороны диктатор обещал всем обязательное музыкальное образование и изысканные развлечения. 

Министром финансов оказался человек, трижды судимый за воровство. Министром культуры был назначен специально приглашенный прославленный дирижер Артуро Тосканини. Министром иностранных дел стал бельгийский поэт-анархист Леон Кохницкий. Кресло премьер-министра занял Альцесте де Амбрис — социалист, считавшийся ярым противником Муссолини. Довольно странный набор, учитывая, что самого Габриеле д’Аннунцио считают предтечей фашизма. Однако, как остроумно заметил Умберто Эко, фашизм — это больше риторика (читай — умение заводить толпу) и культ личности, нежели политическая система. А уж харизмы д’Аннунцио было не занимать.

Вся авантюра строилась на том, что Итальянское правительство, увидит, что итальянский город Фиуме заняли итальянские патриоты, и наконец-то решится аннексировать его. Но этого не случилось: великая война только закончилась, мирные договоры кое-как утряслись, и Фиуме был не желанным приобретением, а новой головной болью. Габриеле д’Аннунцио внезапно обнаружил, что на самом деле стал правителем маленькой страны. Он ожидал, что это будет забавный перфоманс на пару месяцев, но столкнулся с ответственностью за граждан. Без налогов и в условиях международной блокады прокормить жителей Фиуме было небанальной задачей. Горожане, кажется, начали понимать, что их утопия будет слегка голодной. 

В этих условиях д’Аннунцио организует культурную программу, чтобы отвлечь любимых фиумцев от тягостных мыслей. Аристократ-монархист Гвидо Келлер проводит для граждан уроки йоги и медитации. На главной площади располагается оркестр во главе с дирижирующим Тосканини. На улицах раздают кокаин и проводят величественные марши с факелами. Сам Габриеле превращается в эдакого стендап-комика: теперь ему приходится не только толкать зажигательные речи, но и просто развлекать толпу, чтобы она не начала громить его собственный дворец.

Попутно новый диктатор решился на отчаянный шаг и создал пиратские отряды. Ардити на подлатанных посудинах брали абордажем проплывающие суда. А тот самый йог-аристократ Келлер стал главой авиапиратов — совершенно уникального явления. Авиаторы Республики Красоты словно саранча прилетали к виллам средиземноморских богачей, высаживались неподалеку, обносили их, и, пока жители этих мест не опомнились, улетали восвояси. Тем и жил Фиуме.

Как рухнула республика Фиуме, а д’Аннунцио стал просто поехавшим дедом

В конце концов Италия действительно аннексировала Фиуме, но совершенно не так, как это себе представлял Габриеле д’Аннунцио. Сначала итальянское правительство отказалось от всех территориальных претензий, и вольный город оказался независимой буферной зоной. Раздосадованный д’Аннунцио объявил Италии войну, та прислала военные суда, которые обстреляли город с моря. 30 декабря 1920 года Габриеле сдал город, продержавшись у власти всего около 500 дней. Спустя пару лет фашисты свергли правительство Фиуме, а в 1924 году город окончательно перешел Италии (где у власти уже был Муссолини).

Габриеле д’Аннунцио, который за свою жизнь успел побыть самым любимым поэтом Италии, героем-авиатором и диктатором, неожиданно спокойно принял новую роль — почетного пенсионера. Муссолини по-своему восторгался старшим товарищем и во многом копировал его ораторские манеры и эксцентричность. Он удостоил его звания князя, сделал академиком, подарил поместье Витториале в Ломбардии и назначил старику пожизненный пенсион. Вместе с тем Муссолини окружил д’Аннунцио собственными агентами и соглядатаями.

Поместье Витториале, где д’Аннунцио провел последние 15 лет жизни.

Сам Габриеле устроил в поместье музей собственного эго, где водил экскурсии для гостей, принимал восхищенных фанаток и продолжал употреблять кокаин. Он умер от апоплексического удара 1 марта 1938 года, говорят, всего через пару часов после того, как его постель покинула очередная фанатка. Сумасбродному дедушке д’Аннунцио было 74 года.