Интриги Кремля: Путин уходит от ответственности и «обнуляет» преемника № 1

Верхи пребывают в растерянности, никто не хочет отвечать за ситуацию и принимать решительные меры

Последствия, к которым приведет нынешняя ситуация вокруг коронавируса, будут важнее, чем сама эпидемия. Причем, не только для граждан, но и для власти. К такому выводу участники заседания научного совета ВЦИОМа на тему «Российское общество в условиях пандемии коронавируса: анализ и прогноз», которое состоялось 2 апреля.

По словам гендиректора ВЦИОМа Валерия Федорова, 55−57% россиян считают, что худшие времена впереди, а еще 14−18% - что мы сейчас переживаем тяжелые времена. При этом 47% опрошенных называют ситуацию в своем населенном пункте скорее хорошей, а 48% - скорее плохой.

Основные страхи россиян, по данным ВЦИОМа, — это рост социальной несправедливости, начало эпидемии и отказ в оказании бесплатной медпомощи. Хотя за последнюю неделю число «паникующих» граждан снизилось с 34 до 26%, а доля «уравновешенных» выросла с 30 до 38%, отмечает Федоров.

Тем не менее, участники научного совета ВЦИОМа отметили следующие моменты:

— Впервые со времен дефолта 1998 года социальная повестка важнее, чем экономическая. — Под ударом трудоемкие отрасли — сферы общественного питания и развлечений, транспорт. Могут начаться массовые увольнения, а в России три четверти населения не имеет подушки безопасности.

— По всему миру объявляют о беспрецедентных стимулах — монетарных и бюджетных, например, в США и Германии это порядка 10% ВВП. В России же объявили о подготовке таких мер в объеме 1,2% ВВП. Для сравнения: 10% российского ВВП-- это $ 150 млрд, весь объем фонда национального благосостояния (ФНБ) — $ 123 млрд.

— Возникает раскол общества на тех, кто работает на госслужбе и в частном бизнесе.

— Ситуация чревата подрывом доверия к властям. Вирус никуда, видимо, не денется, а карантин надо будет отменять — люди по-прежнему будут продолжать заболевать и умирать. Это ситуация цугцванга для госорганов.

Заметим: политические последствия остались за рамками обсуждения научного совета ВЦИОМа. Но они, по всей видимости, назревают. Как отмечает Le Figaro, с тех пор, как Владимир Путин поручил Сергею Собянину руководить борьбой против распространения коронавируса, мэр Москвы стал более заметной фигурой в стране, чем даже премьер-министр.

Как подчеркивает Le Figaro, именно Собянин объявил москвичам о введении жестких мер изоляции под контролем систем видеонаблюдения и приложений для смартфонов, которые распространялись и на другие регионы страны. На взгляд издания, создавалось впечатление, что Собянин действовал быстрее и жёстче, чем Путин. Ранее Собянин призвал главу Кремля принять решительные меры, впервые обнаружив, что у властей не было «ясной картины» развития пандемии, несмотря на официальные заявления, что этот процесс находится под контролем.

Существуют и властные игры с участием силовых структур, указывает Le Figaro. Так, «чрезвычайно активный» министр обороны Сергей Шойгу, чьи структуры сейчас заняты в строительстве 15 больниц в регионе, «не намерен предоставлять мэру Москвы монополию на борьбу с эпидемией».

Активность Собянина пришлась Путину явно не по вкусу. В своем телеобращении 2 марта президент подчеркнул, что в Москве «переломить ситуацию — несмотря на принимаемые меры федеральных и городских властей — пока не удаётся».

Примечательно, что за несколько минут до начала трансляции речи президента свой пост покинул губернатор Архангельской области Игорь Орлов, а через несколько минут после обращения с должности ушел глава Коми Сергей Гапликов. Ближе к вечеру 2 апреля об отставке заявил глава третьего российского региона — губернатор Камчатского края Владимир Илюхин.

Аналитики считают, что Путин этим не только дал понять, что нужно избегать провалов в работе (крест на карьере Гапликова поставила история с больницей в Эжвинском районе, где сразу 53 человека заразились коронавирусом), но и «указал на место» Собянину. Якобы все отправленные в отставку — люди из окружения московского мэра.

Какие процессы идут во власти, чем закончится карантин для Кремля?

— Налицо резкое повышение уровня тревожности и падение доверия к власти, — считает директор «Левада-центра» * Лев Гудков. — Дело не только в эпидемии, но и целом ряде факторов. Помимо введения карантина, который воспринимается как экстраординарная ситуация, идет рост цен. Обесценивается рубль, резко сокращаются доходы населения. Кроме того, карантинные меры действительно больно бьют по не-бюджетникам.

Путин просто уходит от ответственности — перекладывает ее на региональные власти. Но что значит режим самоизоляции? Это огромная масса людей, которые не работают, но которым работодатель должен платить в приказном порядке. У малого и среднего бизнеса ресурс очень быстро кончится, и это потянет за собой рост безработицы, неоплачиваемые отпуска, съедание семейных ресурсов — и очень мрачные ожидания.

Ведь за счет чего падают сейчас социальные показатели? За счет пессимизма и негативных ожиданий. Это, я считаю, безусловно скажется на отношении к власти.

Не будут оправдываться патерналистские надежды и иллюзии — на чем держится легитимность нынешнего режима.

Мы уже фиксируем падение этих надежд, и оно будет только усиливаться.

Думаю, социально-политические моменты в полной мере проявятся через месяц-полтора. И рост напряженности, скорее всего, будет очень сильный.

«СП»: — Как в этой ситуации выглядит Путин?

— Не лучшим образом. Он действует не как политик, а как человек, уходящий от ответственности. Путин не предлагает никаких решений, а ведет себя немного по-кукольному: приказываю обеспечить соответствующие меры для защиты населения. Но за счет чего, как?! Это остается за скобками — и люди это прекрасно понимают.

Если бы президент распечатал государственную кубышку — Фонд национального благосостояния — и всем, кто переведен на карантин, обеспечил государственную компенсацию — это произвело бы совершенно другое впечатление.

Это был бы поступок крупного политика, лидера нации. А сейчас Путин ведет себя как демагог и популист — как нерешительный политик, держащийся за свой рейтинг.

Через какое-то время это станет очевидным, и инерция послушного большинства будет слабеть, а само большинство — размываться.

Понимаете, в России, как заявила вице-премьер Татьяна Голикова, 24 миллиона занятых в неформальной экономике. Я не берусь оценивать эти цифры, но это огромные цифры. Вот как эти люди будут жить сейчас, когда они лишились дохода? Конечно, у них сейчас радикально изменятся и настроения, и отношение к власти. Просто потому, что они поставлены в очень тяжелую ситуацию.

«СП»: — Обстановка обостряет разборки внутри элиты, создает предпосылки для политического кризиса? Народ обсуждает, что Путин пытается «обнулить» Собянина.

— Есть косвенные признаки, что отношения между элитными группировками действительно обостряются. Похоже, верхи пребывают в растерянности — никто не хочет отвечать за ситуацию и принимать решительные меры.

Собянин вынужден действовать решительно, потому что две трети зараженных в России — это Москва: огромный город, который становится очагом распространения заразы. В столице 15 млн. жителей и приезжих, плюс это огромный транспортный узел — и здесь вы не можете полностью прекратить транспортные потоки, их можно только ослабить. В итоге, зараза разносится по всей стране.

Собянин вынужден брать на себя ответственность, и без дополнительных полномочий это создает сильное напряжение между властными группировками. По сути, Собянину приходится отвечать за общие решения, которые принимаются не им лично. Такая ситуация, конечно, будет усиливать разборки между центром и регионами.

С другой стороны, ситуация ставит под вопрос оценку компетентности власти в целом. Потому как совершенно очевидно, что наша система здравоохранения, и вообще вся институциональная система оказалась не готова к такого рода испытаниям — это проявилось в отчаянном виде. И вопрос — кто будет нести за это ответственность?

Все расходы на армию, перевооружение, войну в Сирии осуществлялись, конечно, за счет сокращения расходов на социальную сферу. Теперь мы будем за это расплачиваться, а взаимные претензии и конфронтация между властными группами будут усиливаться.

Пока все это закрытые интриги и подковерные разборки. Но через какое-то время, уверен, все выйдет наружу. Тем более, что критика власти в интернете и социальных сетях — очень резкая.

«СП»: — Если ситуация будет развиваться по кризисному сценарию, мы можем увидеть обвал рейтинга Путина и его досрочный уход?

— Уход — нет, это я полностью исключаю. А вот падение рейтинга вполне возможно. Судя по нашим февральским и мартовским опросам, ситуация сейчас близка к 2011−2012 годам, когда рейтинг Путина резко упал, и его вытащила только крымская мобилизация.

Скорее, мы увидим не уход Путина, а резкое ужесточение режима: усиление контроля, репрессий, подавление оппозиции и введение цензуры. И это ужесточение, очевидно, вызовет новую волну, и будет развиваться как цепная реакция.

— Основная проблема — возможны серьезные социальные мутации, — отмечает директор Центра исследований политической культуры России Сергей Васильцов. — Общество может начать опускаться, таять из-за того, что люди оказались запертыми на месяц у себя дома. Наши дома — не дворцы с парками, в массе это небольшие квартирки. И народ в них, я считаю, может просто начать беситься.

Такого рода искусственная маргинализация всей страны — страшная вещь. Наши власти до конца этого не просчитывают. Я не вижу, например, чтобы телевидение хоть на йоту изменилось — такое впечатление, что на улице ни инфекций, ни эпидемий.

Никто не думает, как человек будет себя вести, если его посадить под ключ. А все мы знаем, что даже маленькие сроки отсидок — это огромное воздействие на менталитет и психику человека.

Власть у нас очень красиво справляется с международными делами, неплохо с экономическими, но на голос простого человека не очень обращает внимание. Как будто внутриполитического, человеческого аспекта у нас нет. И это напрасно — он есть, и уже не раз о себе заявлял.

<hr/>

* АНО «Левада-Центр» внесена Минюстом в реестр некоммерческих организаций, выполняющих функции иностранного агента.

Андрей Полунин