Эрдоган требует Асада на растерзание. Путин опять промолчит?

Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган на встрече с депутатами в Стамбуле рассказал о том, что в ходе телефонного разговора с российским коллегой Владимиром Путиным попросил его уйти с пути турецких военных в Сирии. «Я открыто спросил у Путина: «Что вы делаете в Идлибе? Если хотите создать военную базу, то создавайте, однако уйдите с пути Турции», — цитирует его слова агентство Anadolu. По его словам, Анкара намерена продемонстрировать режиму президента Сирии Башара Асада и его сторонникам свою решимость.

Официальная Москва пока не комментирует заявление Эрдогана. Первые комментарии приходят из Государственной Думы. По словам зампреда комитета по международным делам Дмитрия Новикова, у властей Турции нет никаких полномочий, чтобы определять судьбу Сирии.

«Что касается претензий Эрдогана на то, чтобы определять судьбу Сирии, никаких полномочий на это у турецкого руководства нет. Эти полномочия не предоставлены сирийскими властями, эти полномочия не подкреплены никакими решениями ООН», — прокомментировал он заявление турецкого лидера РИА Новости.

По его словам, в настоящее время руководство Турции пытается получить монополию на вмешательство во внутриполитические дела Сирии и самопроизвольно начать диктовать свою волю другим государствам. Однако подобные действия абсолютно неприемлемы.

Телефонный Разговор Путина и Эрдогана состоялся 28 февраля. Сообщается, что в ходе беседы обсуждались выполнение российско-турецких договоренностей по Идлибу и важность координации между странами по военным каналам. Кроме того, лидеры обсудили вопросы борьбы с терроризмом и подчеркнули необходимость дополнительных мер в целях нормализации обстановки на северо-западе Сирии.

В тот же день турецкий лидер пообщался по телефону с президентом США Дональдом Трампом и канцлером Германии Ангелой Меркель и сообщил им о намерении Анкары «очистить от элементов режима Башара Асада» зону в Идлибе. Ранее он уже допускал масштабное военное наступление.

Очередное обострение в Идлибе случилось 27 февраля, когда в результате ударов правительственных войск, поддержанных российскими ВКС, погибли 36 турецких военных, находящихся в боевых порядках боевиков. Различные турецкие политики пригрозили местью и сообщили о готовности к войне с Россией. Сам турецкий лидер проявил себя более сдержанно, подчеркнув, что Анкара, участвуя в военном конфликте в Сирии, не стремится к завоеванию новых земель или присвоению нефтяных месторождений. Единственное, чего хочет Турция, подчеркнул он, — это создать зону безопасности в Идлибе и тем самым защитить свои границы. По его словам, в Сирии орудуют 40 000−60 000 вооруженных и хорошо обученных террористов, однако ни Россия, ни США, по его словам, ничего не предпринимают для того, чтобы им препятствовать. В России, в свою очередь, считают террористами поддерживаемых Анкарой повстанцев.

С какой-то стороны Анкару можно и понять — Сирия когда -то была частью Османской империи и до сих пор входит в зону интересов Турции, особенно районы северо-запада, населенные преимущественно туркоманами. В России любят говорить о том, что" русские своих не бросают". Но ведь и турки могут заявить тоже самое? Правильно ли мы поступаем, вмешиваясь в чужие дела? Понятно, что закон на нашей стороне, так как Россия действует, согласно мандату официального правительства, а Турция является оккупантом. Но надо понимать, что Анкара ни за что не отступит от защиты своих интересов, которые для них намного важнее, чем наши интересы в Сирии. Возможно ли будет договориться так, чтобы обе стороны остались удовлетворены? Можно ли считать заявление Эрдогана ультиматумом? И является ли ситуация тупиковой?

— Тут нужно разобраться, что является тупиком, — считает главный редактор журнала «Окно в Европу» Дмитрий Кондрашов.

—  Если не рассматривать Сирию как суверенное государство, а как территорию геополитического противостояния региональных и мировых игроков, то тогда — ситуация находится в той точке, после которой возврат к каким либо договорённостям внешних сил по судьбе Сирии маловероятен. Если же мы признаем Сирию как государство и как самостоятельный субъект в международных делах, то наоборот, ситуация в Идлибе выходит из тупика и стремится к единственному возможному решению — полному восстановлению суверенитета Сирии над этой территорией. Мы видим, что сирийская армия достигла того уровня боеспособности, который позволяет достичь этого, если страна не сталкивается с прямой внешней агрессией.

«СП»: — Что значит уйти с пути? Бросить Асада? На что Эрдоган рассчитывает? И чего он хочет получить в Сирии?

— Подобная риторика откатывает все усилия, которые наши страны приложили к восстановлению отношений после агрессивных действий турок в адрес наших вооружены- сил и наших дипломатов. Бросить Асада? Но мы находимся там по приглашению законного правительства страны, а не непонятного народа на приглашении которого пытается оправдать свою агрессию против Сирии турецкий лидер. Это уже не разговор между главами государств, а вульгарная попытка запугать не только Россию, но и всех вокруг. Но подобные запугивания и попытки разговора «по понятиям», а также последние действия Турции, только выводят турецкого лидера из числа тех, с кем можно иметь какие- либо дела. Эрдоган уже сделал и себя и свою страну изгоем, у которого нет ни одного доброжелателя. Если серьезно, то все расчёты и желания Эрдогана являются блефом, на который он идёт из за безвыходного положения в котором он оказался из за необоснованных внешних и внутренних амбиций по созданию турецкого геополитического проекта в рамках Османского наследия.

«СП»: — По словам Эрдогана, он спросил Путина, хочет ли Москва получить военную базу в Идлибе, и вроде бы даже намекнул, что не против. А нужна ли она Москве?

—  Насколько я помню у нас уже есть две военные базы в Сирии, и разрешения Эрдогана для их размещения там нам не потребовалось. В этой связи я хотел бы отметить, что основное снабжение нашей военной группировки в Сирии осуществляется не через турецкие проливы, а через Гибралтар. Так, что даже угрозы перекрытия для России Босфора являются блефом.

«СП»: — Что на это, по-вашему ответил Путин? Где границы, за которые он не может выйти?

— Мне сложно представить Владимира Владимировича, ведущего беседу в таком тоне какой взял турецкий лидер, это совершенно не его стиль, поэтому я думаю, что участие нашего президента в этом диалоге свелось к максимально корректным формулировкам. Ответ будет осуществляется на основании тех реальных действий, которые предпримет Турция и реальными же действиями, в данном случае думаю максимально жесткими и эффективными. А насчёт границ… мы живём в том мире где никто не сможет определить какие-либо границы. Всего пять с небольшим лет назад возврат колыбели русского православия Крыма был за пределами всех существовавших границ. А учитывая совершенно неадекватную политику Турции по отношению, не только к нам, но и к другим ведущим игрокам международного сообщества, границы допустимого в отношении Турции очень непонятны.

«СП»: — Возможен ли уход Турции из Сирии в теории? Удастся ли Дамаску когда-нибудь восстановить контроль над Идлибом?

— Уход Турции из Сирии неизбежен, а в данной ситуации есть шанс на то, что Дамаск обеспечит контроль за всей территорией Сирии в обозримые сроки.

— Да, пока что требования Турции и предложения России слишком отличаются, Турция хочет расширения подконтрольной оппозиции зоны, а Россия, наоборот, предлагает Турции фактически отойти с нынешних позиций и довольствоваться лишь приграничной зоной, -считает глава центра исламских исследований Института инновационного развития Кирилл Семенов.

— Анкара пытается силовым путем вернуть часть позиций, которые ранее удерживались оппозицией у трассы М5 и одновременно остановить наступление Асада на М4. Поэтому Эрдоган и считает, что Россия не должна мешать Турции вести боевые действия против Асада, которые бы позволили достичь вышеуказанных целей.

«СП»: — Что на это должен ответить Путин?

— Путин, как я понимаю, уходит в принципе от каких-либо ответов по Идлибу, что и провоцирует эскалацию, так как сами российские переговорщики не могут внести какие-то существенные изменения в подход России к Идлибу, не получив четкий сигнал из Кремля. К сожалению, раскручивание информационной кампании по Идлибу в российских СМИ зашла слишком далеко, несколько раньше, возможно, Москва могла бы без потери лица выйти из кампании в Идлибе, заключив сделку с Анкарой. Россия, в конце концов, не брала на себя обязательства возвращать Асаду всю территорию Сирии «до последнего дюйма», а лишь вести борьбу с терроризмом. После того, как в Идлибе были развернуты турецкие войска эту задачу — борьбы с «Нусрой*» можно было целиком возложить на них. Ранее таких масштабов турецкого военного присутствия в Идлибе не было, что и позволяло «Нусре» себя чувствовать свободно, теперь турецкое военное присутствие охватывает практически все районы Идлиба. Россия своих целей в Сирии достигла, а дальнейшее вовлечение в поддержку Асада может обнулить и основные внешнеполитические дивиденды, которые Россия уже извлекла из Сирии, а именно российско-турецкое партнерство.

— В тупике не ситуация в Идлибе, в тупике оказался лично Эрдоган, — уверен руководитель Экспертного совета Фонда стратегического развития Игорь Шатров.

— Он загоняет в этот тупик себя сам, используя операцию в Сирии для решения своих внутриполитических проблем. Пока ничего видимого, ощутимого своим избирателям, кроме войны в Сирии, он предложить не может. Но в Сирии интересы Турции (в понимании этих интересов Эрдоганом, конечно) сталкиваются с интересами России. А Россия очень нужна Турции не меньше. Диалог с Путиным также используется как инструмент для поддержания рейтинга, а экономические проекты с Россией — это то, что также можно «продать» электорату. Причем в отличие от войны эти проекты в перспективе окажут существенное положительное влияние на экономику Турции. И газопровод, и атомная электростанция, и строительные проекты в России, которые реализуют турецкие компании, я не говорю уже о доходах от въездного туризма.

Россия и Турция уже испытали в недавнем прошлом период охлаждения отношений, когда турками был сбит российским самолет. К чему это привело? К чему привела ориентированность исключительно на Запад? Напомню хронологию. 24 ноября 2015 года был сбит российский Су-24, и отношения между Россией и Турцией оказались на грани разрыва. Но надежды Анкары на поддержку Запада не оправдались. Турция обратилась за помощью к НАТО, но Североатлантический альянс решил не вмешиваться в турецко-российский конфликт. Более того, 15−16 июля 2016 года в Турции произошла попытка военного переворота, за которым, как выяснилось, стоял Запад. По некоторым данным, именно информация российских спецслужб помогла тогда Эрдогану сломать планы заговорщиков. Так кто для Турции надежный партнер?