Памяти Фрейда

Способен подойти к будущему как друг
без гардероба оправданий, без
заданная маска прямоугольности или
смущающий знакомый жест.

Не зря древние культуры тщеславия
в своей технике расселения предвидел
падение князей, крах
их прибыльные модели разочарования:

если ему это удалось, почему, Обобщенная жизнь
станет невозможным, монолит
государства будет сломлен и предотвращен
сотрудничество мстителей.

Конечно, они призвали Бога, но он пошел своим путем
вниз среди потерянных людей, как Данте, вниз
в вонючий фосс, где раненые
вести отвратительную жизнь отвергнутых,

и показал нам, что такое зло, а не, как мы думали,
дела, которые должны быть наказаны, но наше неверие,
наше нечестное настроение отрицания,
Склонность угнетателя.

Если какие-то следы самодержавной позы,
отцовская строгость, которой он не доверял, до сих пор
цеплялся за его высказывания и черты,
это была защитная окраска

для того, кто так долго жил среди врагов:
если часто он был неправ, а порой и абсурден,
для нас он больше не человек
сейчас, но целый климат мнений

под кем мы ведем разные наши жизни
Как погода, он может только мешать или помогать,
гордый все еще может гордиться, но найти его
немного сложнее, тиран пытается

обойтись с ним, но ему наплевать
он спокойно окружает все наши привычки роста
и простирается до
самое отдаленное жалкое герцогство

почувствовали изменения в их костях и приветствовали
пока ребенок, несчастный в своем маленьком государстве,
какой-то очаг, где свобода исключена,
улей, чей мед - это страх и беспокойство,

теперь чувствует себя спокойнее и как-то уверен в побеге,
в то время как они лежат в траве нашего пренебрежения,
так много давно забытых предметов
раскрывается его неутомимым сиянием

возвращаются к нам и снова становятся драгоценными;
игры, которые мы думали, мы должны бросить, когда мы выросли,
маленькие шумы, над которыми мы не смели смеяться,
лица мы сделали, когда никто не смотрел.

Но он желает нам большего, чем это. Быть свободным
часто бывает одиноким. Он бы объединил
неравные части сломаны
нашим собственным благонамеренным чувством справедливости,

восстановил бы остроумие и волю
меньший обладает, но может использовать только
для засушливых споров, вернул бы
сын матери богатство чувств:

но он бы нас запомнил больше всего
быть восторженным за ночь,
не только для чувства чуда
это одно может предложить, но также

потому что это нуждается в нашей любви. С большими грустными глазами
его восхитительные существа смотрят вверх и просят
нам тупо просить их следовать
они изгнанники, которые мечтают о будущем

что живет в нашей власти, они тоже порадовались бы
если позволено служить просветлению, как он,
даже нести наш крик Иуды,
как он сделал, и все должны нести, кто служит ему.

Один разумный голос тупой. Над его могилой
Дом Импульса оплакивает любимого человека:
грустный Эрос, строитель городов,
и плачущая анархическая Афродита.

*

<pre>УИСТЕН ХЬЮ ОДЕН</pre> <pre>1907--1973) -- англо-американский поэт, драматург, публицист, критик. С 1939 года жил в США.</pre>