Напрашивается аналогия... (Парагвай-Ливия)

Примерно 200 лет назад на пылающем континенте, как называют Южную
Америку, на месте сегодняшнего Парагвая в несколько больших чем сейчас
границах находился Парагвай Эль Супремо. El Supremo (Верховный) - так
называли бывшего адвоката Хосе Франсию жители страны.

Почти двухсотлетний эксперимент, который проводили перед этим в Парагвае
отцы-иезуиты, привел к тому, что дикари и каннибалы из племени гуарани,
жившие в сельве, с помощью Ордена Иисуса построили некий фьюжн из
первобытнообщинного родоплеменного уклада, иерархичности Инкской
империи и идеологии Города Солнца Томазо Кампанеллы. Это было первое
социалистическое государство в мире, первый опыт построения общества,
основанного на отказе от личной собствености, общественном благе,
примате коллектива над личностью. Отцы-иезуиты весьма основательно
изучили опыт управления в Империи инков и очень творчески подошли к его
внедрению.

Эксперимент отцов в конечном итоге привел к тому, что нечеловеческими усилиями извне они были изгнаны, а Город Солнца -
разрушен. Но психология индейцев уже преодолела точку невозврата, и на
месте разрушенного возродилось новое - такое же, а в чем-то и лучше -
государство Парагвай.

Оно образовалось на обломках испанской империи, которую трудолюбиво добивали новые молодые и хищные
колонизаторы - англичане. Созданная их руками аргентинская хунта
попыталась подмять под себя парагвайских индейцев и метисов (Парагвай
был самой забытой дырой во всем букете испанских колоний, поэтому с
белой расой там было тяжело - более 2/3 жителей составляли гуарани, а
из оставшихся еще 2/3 были метисами). Однако парагвайцы уже в
четвертьфинале всухую наклепали аргентинским кудесникам полные ворота
безответных голов, после чего хунта даже не рискнула предлагать
переигровку.

В этой войне и появился как признанный и безальтернативный лидер народа адвокат Хосе Франсия. Он был
безоговорочным сторонником независимости Парагвая и был признан
народом, а Конгресс присвоил ему звание пожизненного диктатора и
поименовал его Эль Супремо - Верховным.

Супремо не был вегетарианцем - заговоры против республики пресекались нещадно,
диверсанты, шпионы и предатели беспощадно бросались в тюрьму, а особо
упоротые расстреливались. Надо отметить, что за все время правления
Франсии таковых набралось около 1000 человек, из которых к стенке
поставили всего 70.

Введя на революционной волне чрезвычайное положение, Франсия предельно жестко обошелся с преступными шайками,
терроризировавшими страну. Буквально за несколько лет страна забыла,
что такое преступность. Верховный стремительно восстанавливал идеологию
отцов-иезуитов, хотя вполне разумно не устраивал полпотовские коммунны.
В Парагвае возникла специфическая экономика, основанная на частном
мелком предпринимательстве и общественном труде. Бесплатное образование
(на дворе между прочим было начало 19 века!), бесплатная медицина,
общественные продовольственные фонды, чрезвычайно низкие налоги вкупе с
приличной по тем временам государственной промышленностью и
мануфактурами создали экономическую независимость Парагвая и перевели
его на самообеспечение.

Смерть Франсии в 74 года стала шоком для нации, но на смену ему пришел такой же жесткий и последовательный Карлос Лопес.

Лопес весьма свирепо лупил по рукам желающим поживиться на халяву. Таковые
были в основном среди иностранцев. Скажем, Лопес безо всяких церемоний
вышвырнул американского консула Гопкинса, который попытался развернуть
незаконный вывоз парагвайских товаров. Во внешней политике Лопес тоже
был не робкого десятка и без малейшего почтения чуть не утопил
американскую канонерку, которая заблукала в его территориальных водах,
ведя сугубо разведывательные гидрографические исследования подходов к
берегу.

В общем, у окружающих Парагвай соседей, а в особенности
у хозяйничавших в Южной Америке англичан и американцев возникло стойкое подозрение, что что-то их стал беспокоить этот Гондурас
Парагвай. Дурной пример был заразителен, и уже соседний Уругвай стал
как-то внимательно присматриваться к соседям на предмет перенятия
опыта. Что неудивительно - к середине 19 века Парагвай стал самой
быстрорастущей и наиболее обеспеченной страной Южной Америки. Бедность
там отсутствовала как явление, но и богатых в Парагвае хватало, и они
были вполне мирно интегрированы в общественную ткань.

Такое терпеть было более невозможно, и была совершена классическая
провокация.

Бразилия напала на Уругвай и оккупировала единственный
порт, через который шла вся торговля Парагвая - Монтевидео. Парагвай
был вынужден проводить мобилизацию и вступать в войну. Война началась
крайне неудачно, так как подкупленный генерал Эстигаррибия завел
экспедиционный корпус Паргвая в ловушку. Мировое сообщество возопило об
агрессии Парагвая, благополучно опустив предшествующие события, и
сплотилось в борьбе с гнездом мирового терроризма. 1 мая 1865 года была
сколочена коалиция из Бразилии, Аргентины и (!) Уругвая, которая уже в
марте 66 начала наступление на Парагвай.

Не стоит даже упоминать, что свободолюбивое мировое сообщество гнало в адрес
миротворцев оружие, боеприпасы и советников самыми крупными партиями и
безвозмездно. То есть, даром, как говорила мудрая Сова Винни-Пуху.

Нетто-показатели коалиции и Паргвая были несопоставимы. 1,4 миллиона жителей в Парагвае
- а только в Бразилии более 10 миллионов жителей. Со всй Южной Америки
в армию интервентов хлынул сброд - пограбить самую богатую страну
континента желающих почему-то находится сразу и с избытком. Бразильцы
вдобавок гнали в армию рабов, обещая им свободу (и даже в отдельных
случаях выполняя обещание).

Коалиция раздавала обещания и выражала уверенность, что воздушная фаза
операция закончится за три месяца. Оккупанты не сообразили, что они
будут иметь дело не с армией, а с вооруженным народом. Поголовно
вооруженным - безо всякого преувеличения.

Естественно, коалиция встряла сразу. Ключевой пункт обороны Парагвая - крепость Умайту -
стала парагвайским Севастополем и держалась 30 месяцев. Попытка обойти
крепость привела к тому, что обходящие ее отряды были встречены женским
(sic!) ополчением, которое в бою при Корумбе вместе с гарнизоном
крепости вынесло оккупантов в болота, где неудачно сманеврировавшие
оккупанты благополучно вымерли от крокодилов, дизентирии и прочих
прелестей тропической сельвы.

Верблюд с золотом тоже попытался постучать в ворота Парагвайской крепости - верблюда попытался привести
американский посол. Заговор раскрыли, посла традиционно на пинках
вынесли из страны, после чего тема заговоров и предательства была
закрыта. Коалиции пришлось штурмовать Парагвай в лоб.

Коалиция находилась на мировом коште - в ее адрес непрерывным потоком шло
новейшее вооружение, флот интервентов вкупе с примкнувшими американцами
(как без них) был бронирован и недоступен для парагвайских пушек.
Медленно и с невероятными потерями интервенты продавливали оборону
парагвайцев. Фактически, тупо перемалывали ее, платя невероятным
соотношением потерь.

В конечном итоге Умайту в августе 68 года пала, через 4 месяца был взят Асунсьон. Но война на этом не
закончилась. Интервентам противостоял весь парагвайский народ, который
ушел с оружием в руках в сельву и вел партизанскую войну.

Абсолютно враждебный Парагваю бразильский историк Роше Помбу был вынужден
признавать массовый героизм парагвайцев и писал: "Множество женщин,
одни с пиками и кольями, другие с малыми детьми на руках яростно
швыряли в атакующих песок, камни и бутылки. Настоятели приходов
Перибебуи и Валенсуэла сражались с ружьями в руках. Мальчики
восьми-десяти лет лежали мертвые, и рядом с ними валялось их оружие,
другие раненые проявляли стоическое спокойствие, не издавая ни единого
стона".

Последнее сражение этой войны произошло 1 марта 1870
года в ущелье Серро-Кора. В этом бою был уничтожен последний отряд свободного Парагвая и убит президент Лопес.

Итог войны - 90% мужского населения Парагвая было истреблено. Из полутора миллионов
человек в живых осталось около 200 тысяч. Парагвай был выбит вчистую и
до сих пор является черной дырой континента и самой нищей страной.
Добро победило.

К чему я рассказывал эту историю? Да к тому, что
хотя бедуин - это не индеец гуарани, а пустыня - это не сельва, но
вооруженный народ - это всегда вооруженный народ.

Когда народ защищает не сколько своего лидера - будь то Лидер Революции или Супремо
- а сколько себя, свою свободу и свой выбор - его можно победить только
одним способом - тотальным геноцидом.

Вот мой оптимизм и основан на том, что нынешние империалисты - хоть и обладают на порядки более
мощным вооружением, чем интервенты, описанные выше - в коленках
жидковаты. И не потянут такой холокост в Ливии, как потянули его в
Парагвае.