Роберт Оппенгеймер: «Я становлюсь Смертью, Потрясателем миров»

Роберт Оппенгеймер на полигоне Аламогордо, США, 1945 год

Разгадать тайны природы, открыть неведомое — разве не об этом мечтает каждый ученый? Когда открытие сделано и возврат к прошлому невозможен, — ответственность тяжелым грузом ложится на плечи первооткрывателя. Никогда прежде ни одно открытие не совершалось таким количеством людей, ни требовало такого финансирования, уровня организации, людских ресурсов, никогда в процесс создания научного открытия не было вовлечено столько политиков и военных разных стран, сколько потребовалось при разработке атомной бомбы.

А. Беккерель

Начиная с 1896 года, когда француз А. Беккерель открыл радиоактивность, а затем там же, во Франции Пьер и Мари Кюри обнаружили радиоактивный  элемент радий, работы по изучению радиоактивности продолжались в разных странах. Резерфорд (Великобритания), Эйнштейн (Германия), Бор (Дания), Кокрофт, Уолтон, Чедвик (Великобритания), Иваненко (СССР), супруги Ирен и Фредерик Жолио–Кюри (Франция), Ферми (Италия), — их работы (большинство из которых относится к 30–м годам) положили начало развитию ядерной физики.

В 1937 году Ирен Кюри (Франция) открыла деление урана под действием медленных нейтронов. На конгрессе Национального химического объединения в Риме известный немецкий химик Ган из Химического института Общества кайзера Вильгельма знакомится с работами мадам Кюри и сообщает её мужу, что нисколько не доверяет полученным ею результатам и непременно должен их проверить. Ган вместе Штрассманом в Германии повторяют опыты и уже к началу 1939 года публично признают правоту мадам Кюри.

супруги Ирен и Фредерик Жолио–Кюри

Проводя эксперименты Ган, писал о возникающих проблемах своей ученице, австрийке Л. Мейтнер, которая из–за своего "неарийского" происхождения в конце 30–х эмигрировала из Германии в Швецию. Именно она ввела понятие "деление ядер" по аналогии с делением клеток в биологии. Мейтнер со своим племянником Фришем, работавшим у Бора в Копенгагене, пришли к выводу, что в результате процесса распада должна высвобождаться огромная энергия. В 1939 году Бор оправился в США, где на заседании Американского физического общества сообщил о сделанном ими открытии. Услышав это сообщение, некоторые американские физики спешно покинули заседание, чтобы самостоятельно проверить сообщение о выделении энергии.
Практически одновременно, с разницей всего в несколько дней Ферми и Фредерик Жолио–Кюри получают результаты, доказывающие взрывной характер распада ядер урана под воздействием нейтронов. В Советском Союзе работавшие под руководством Капицы Флёров и Петржак примерно в то же время открывают явление самопроизвольного распада урана. К середине 1939 года физики подошли вплотную к возможности создания атомной бомбы.

Энрико Ферми

5 мая 1940 года газета "Нью–Йорк тайм" опубликовала статью научного обозревателя У. Лоуренса, сообщившего читателям о потрясающей взрывной силе атомного оружия и о том, что Германия ведет разработки в этом направлении. Он предсказывал, что изобретение атомной бомбы кардинально изменит способы ведения войны.

Ученые–эмигранты, бежавшие от нацистского режима в США, поняли, что необходимо действовать. В то время Америка активно дистанцировались от участия в европейских проблемах, придерживаясь отношений с Европой по принципу "вези и плати" (как это было явно видно во время санкций Италии). Чтобы донести свое мнение правительству, было решено попросить Эйнштейна (как человека заслуженного, лауреата Нобелевской премии) написать письмо президенту Рузвельту. Посредником выбрали финансиста c Wall Street Александра Сакса, друга и неофициального советника президента. Сакс оценил значение полученной информации и подготовил проект письма.

Перед тем, как подписать письмо, Эйнштейн спросил коллег, считают ли, что они вправе высвободить столь могущественную энергию, которая может привести к убийству людей. Его убедили, что будущая бомба — это единственное средство для защиты мира от фашизма. И если фашизм будет повержен, бомба не будет применена в военных целях.
Финансист Сакс, получив письмо за подписью Эйнштейна, встретился с президентом. Рузвельт отказался обсуждать эту тему, считая преждевременным вмешательство администрации. На прощанье он передал физикам пожелания успеха в работе. Сакс все же был настойчив и договорился о повторной встрече, во время которой он напомнил президенту один исторический случай. Однажды к Наполеону явился молодой американский изобретатель Роберт Фултон и предложил построить флотилию паровых судов, которые могли бы пересечь Ла–Манш при любой  погоде и высадить французский десант на британский берег. Наполеон высмеял изобретателя, Англия была спасена. "Если бы тогда Наполеон проявил дальновидность, — сказал Сакс, — история могла бы пойти по другому пути". Рассказ произвел впечатление на президента, он вызвал помощника, дал ему поручение и машина завертелась.

В обстановке абсолютной секретности в США разворачивался Манхэттенский  проект, объединивший лучших ученых из разных стран, имеющий колоссальный  бюджет, лаборатории, заводы, поселки, свою полицию и контрразведку. Все ранее опубликованные книги и статьи, включая статьи Лоуренса, имеющие хоть малейшее отношение к атомной бомбе, были засекречены.

ФБР выясняла личность любого, кто интересовался спрашивал в библиотеках статьи по ядерной тематике.

Рузвельт

Вплоть до 1941 года англичане значительно опережали своих американских коллег в области ядерных исследований. Рузвельт, играя на "специальном отношении" Черчилля к Америке (его мать была американкой) проделал ловкий политический маневр: договорился о совместной работе ученых двух стран над атомной бомбой. Англичане должны были предоставить американским коллегам результаты своих исследований, а в ответ американцы обещали построить заводы для изготовления атомной бомбы в США, в тех местах, куда не долетят немецкие бомбардировщики. Руководитель Манхэттенского проекта бригадный  генерал инженерных войск Гровс в книге «Теперь об этом можно рассказать» пишет, что ему удалось настолько исказить указания президента Рузвельта о неограниченном обмене с Великобританией  любой  информацией  в области атомных исследований, что англичане так ничего до самого конца и не узнали о действительном положении дел в Штатах по созданию атомного оружия.

В 1944 году стало понятно, что бомба становится делом ближайшего будущего, стоит лишь преодолеть чисто технические трудности. Как человек, проложивший  путь к использованию энергии ядерных процессов, Бор чувствовал огромную ответственность за судьбу этого открытия. Зная о том, что в Советском Союзе также идет работа над созданием атомной бомбы, встречается сначала с Черчиллем, а потом и с Рузвельтом, чтобы убедить их поделиться секретами с русскими, которые в скором времени могут завладеть и результатами немецких исследований. Только в этом случае, считал Бор, гонку вооружений можно остановить.

В декабре 1944 года Александр Сакс по просьбе группы физиков снова беседовал с Рузвельтом об атомной бомбе. Ученые предлагали после окончательных испытаний провести публичную демонстрацию нового оружия в присутствии представителей  союзных и нейтральных держав, опубликовать суть открытия и предложить Германии (если война с нею не будет закончена) и Японии капитулировать. В случае отказа заранее оповестить о предстоящей  бомбардировке с точным указанием места и времени. Противнику следует предоставить столько времени, сколько нужно для эвакуации из угрожаемых районов всех людей и животных. И только тогда сбросить атомную бомбу.В апреле 1945 года группа физиков снова обратилась к Эйнштейну с просьбой подписать письмо президенту против применения атомной бомбы. Эйнштейн молча подписал письмо. 12 апреля 1945 года Белый Дом сообщил о кончине президента Рузвельта. Новым президентом становится Трумэн, бывший на тот момент вице–президентом. Трумэн ничего не знал о создании атомной бомбы. Вице–президент в США обычно не играет существенной  роли в управлении государством. Он чувствовал себя неуверенно на посту президента. Все его надежды были связаны с новым супероружием, которое должно превратить Америку в супердержаву.

 Трумэн

17 июля 1945 года открывалась Потсдамская конференция. Трумэн оттягивал встречу, как только мог, он хотел говорить со Сталиным с позиции силы. Испытание ядерного оружия было назначено накануне — на утро 16 июля 1945 года. Уильям Лоуренс, корреспондент «Нью–Йорк тайм» был единственным журналистом, допущенным на испытание. В 5–30 утра многоцветное клубящееся облако поднялось на высоту 3 км, и осветило местность вокруг в золотые, пурпурные, фиолетовые, серые и голубые оттенки. Через 30 секунд после вспышки возникла воздушная волна, с силой  ударившая по людям и предметам, а сразу за ней  донесся мощный  рев взрыва.

Георгий (Джорж) Кистяковский упал, отброшенный взрывной волной. Через минуту он вскочил на ноги и бросился обнимать Оппенгеймера:"Оппи, ты должен мне 10 долларов!" (Накануне они поспорили на зарплату Кистяковского против 10 долларов Оппенгеймера, что взрыватель бомбы сработает). "Сработало," — сказал Оппенгеймер. В этот момент они поняли, что мир больше не будет прежним. Некоторые плакали, некоторые смеялись. «Война окончена», — произнес кто–то из ученых. «Только после того, как мы сбросим бомбы на Японию» — заметил генерал Гровс.Когда за завтраком Лоуренс спросил Оппенгеймера, что тот чувствовал в момент взрыва, создатель атомной  бомбы грустно посмотрел на него и процитировал слова из священной  книги индуизма Бхагавадгиты: «Я становлюсь Смертью, Потрясателем миров».В этот же день за завтраком при гробовом молчании присутствовавших Кистяковский произнес: «Я уверен, что, когда наступит конец света, в последнюю миллионную долю секунды существования Земли последний  человек увидит нечто подобное тому, что видели мы».
На следующий день 17 июля 1945 68 ученых подписали петицию президенту Трумэну. В ней говорилось, что теперь, когда Германия побеждена, нападение на Японию не может быть оправдано, и на США лежит огромная ответственность за человечество.

Оппенгеймер

6 августа бомба была сброшена на Хиросиму, 9 августа на Нагасаки. После бомбардировки японских городов Трумэн писал: «В самой крупной в истории азартной игре мы поставили на карту 2 миллиарда долларов и выиграли» .

Оппенгеймер не мог себе простить, что он явился причиной столь страшных последствий. Многие участники Манхэттенского проекта впоследствии не афишировали свою работу в проекте по этическим соображениям.