Почему новый премьер-министр Михаил Мишустин теряет доверие

Доверенные лица премьер-министра совсем запутались, объясняя, как чиновник стал миллиардером.

У семьи нового премьера накопилось собственности на 3 млрд рублей – как такое возможно при зарплате чиновника? В России возможно и не такое. Главное, все правильно растолковать.

Не украл, а заработал – такой вывод следует из объяснения управляющего партнера группы UFG Полины Герасименко. Именно в этой финансовой группе Михаил Мишустин сам партнерствовал в 2008–2010 годах. За что, как рассказали теперь в UFG, помимо приличной зарплаты (около 2,5 млн $ в год), еще тогда получил в собственность долю в 25% всех фондов группы, оформил эту долю на траст и стриг потом с этого счастья купоны в виде процентов от прибыли.

Чем удачнее группа вкладывала деньги инвесторов (среди которых было много госкомпаний), тем больше Мишустин богател.

 

В порыве откровенности в UFG даже рассказали, что, вернувшись в 2010 году на госслужбу, чиновник переоформил траст на свою жену, а потом – на сестру и маму. И в общей сложности заработал на таком «доверии» (именно так с английского переводится «траст») 33,55 млн $. Что, правда, меньше стоимости его недвижимости и не объясняет того, что часть этой недвижимости появилась у Мишустина еще до получения доходов от траста. Но неважно. Объяснили ведь: был у чиновника бизнес, он удачно проинвестировался, вот и разбогател.

– Вообще, – призналась Полина Герасименко РБК, – мы не имеем права раскрывать конфиденциальную информацию по корпоративной политике и гражданско-правовым отношениям.

Но так как в данном случае мы понимаем общественную важность этого вопроса и ожидали его, мы запросили у членов семьи Михаила Мишустина согласие на разглашение информации, связанной с их доходами.

Открытость, конечно, похвальная. Но, помнится, пять лет назад пресс-служба ФНС, надо полагать, с разрешения того же Мишустина, который тогда налоговую возглавлял, точно так же оправдывалась за высокие доходы его жены. Вот только аргументы были почему-то несколько другими.

Вот что писал в 2015 году «Коммерсант» со ссылкой на это ведомство: «Доход супруги Михаила Мишустина в 2014 году составил 160,1 млн руб. В эту сумму вошли средства, полученные от реализации в рассрочку активов, проданных ею в 2013 году, доходы от депозитных вкладов в банках, заработная плата по основному месту работы и доход от продажи автомобиля».

Согласитесь, «доходы от траста», о которых сегодня твердят в UFG, и «доходы от депозитных вкладов в банках», о которых заикнулась тогда ФНС, – все-таки очень разные вещи, чтобы с санкции Михаила Мишустина их было можно так запросто спутать.

Так когда приближенные премьера говорили правду? Тогда? Или сейчас? Или скоро нас будут ждать какие-то новые откровения?