О том, как "либеральная" профессура теряет берега

Илья Рябцев. 

Без сомнения гражданин (язык не поворачивается назвать его господином) Гуссейнов, как давний и продвинутый пользователь социальных сетей отдавал себе отчет, какой «геволт» начнется в паутине в связи с его скандальным постом и данной им откровенно хамским (нет нужды повторять эту пакость) определением русского языка. А раз понимал, значит именно этого и хотел. Хайп удался на 100%. До сего момента широко известный в узких кругах профессор-филолог ВШЭ, как говорится, проснулся всероссийской знаменитостью.

Что сделано, то сделано. В полном соответствии с мудростью ненавидимого профессором языка: «Написанное пером, не вырубишь топором». Очевидно, стареющему «интеллектуалу» стало тесно в узких академических рамках, захотелось праздника души, широкой известности и острых ощущений. И тогда, он решился на этот хорошо просчитанный перфоманс, позволивший ему в полной мере проявить свой социальный темперамент и затаенные чаяния души. Живем-то мы в свободной стране! Так, что желание, вполне понятное, хотя и не всегда законное. Все зависит от стилистических нюансов и полемической заостренности. А так же, от такого недоступного для иных рафинированных «интеллигентов» понятия, как чувство такта. Профессору ли об этом не знать!

А так ведь, как-то неловко получается: не имеющий ни капли русской крови, но, проживающий в России, получающий деньги из российского бюджета, издающий на русском языке свои научные труды, говорящий и пишущий (в том числе и в социальных сетях) на русском профессор смачно, и с отчетливо читаемым наслаждением, оскорбительно отзывается о русском языке, за счет которого он, как самый настоящий паразит и кормится. А значит, (автоматически), оскорбляет весь русский народ, независимо от того, осознается это или нет его (народа) отдельными представителями. Уверен, выпускник классического отделения филологического факультета МГУ и как будто бы ученик добрейшей и милейшей Азы Алибековны Тахо-Годи не может не знать и не понимать, что язык относится к сакральным, онтологическим несущим конструкциям любого, а тем более, русского народа. А это значит, что вся эта сладострастная гадость о русском языке высказанная остепененным мерзавцем, произнесена с явным намерением оскорбить. Проведем элементарный мысленный эксперимент. Предположим, что живущий, скажем, в Баку или в Иерусалиме, (где, кстати, и живет отец Гасана), русский профессор, преподающий в местном университете, вдруг дерзнет разместить (причем, как теперь выясняется, неоднократно) в социальных сетях посты о «клоачном» языке и презрении к местным аборигенам. Нетрудно в разнообразии нюансов представить, что за это «безумство храбрых» такому отчаянному смельчаку будет.

С другой стороны, ничего экстраординарного не произошло. Один из… не самый умный и осторожный, зато горячий и страстный, устал соблюдать приличия и условности, «жить по лжи» и проговорился («…во все воронье горло») и больше ничего. Сказал об интимном и личном, ну, накипело у человека! И то, спасибо! Правда от продуктов умственной жизнедеятельности профессора (вот она, сублимация в сетях) написанных преимущественно на вульгарной «латыни», т.е.

в непечатных выражениях, дурно пахнет. А то, мы не знали, как относятся ко всему русскому и русским ватникам либеральная «рукопожатная» публика. В России же, как известно, возможно все. «Плюнь в глаза, — всё Божья роса» Наши власти, как и прежде, верные вписанному в их геном принципу пролетарского интернационализма за счет русского народа, упорно молчат и держат паузу, несмотря на совершенно отчетливые в постах Гасана признаки экстремизма направленные на разжигание национальной розни, делая вид, что ничего не случилось. По страусиному своему обыкновению, не подавая никаких внятных сигналов населению и как огня избегая любых тем, связанных с острой национальной проблематикой.

Приютившая невменяемого пачкуна-русофоба «Вышка» (ВШЭ) в лице декоративной Комиссии по этике с одной стороны, на всякий случай, грозит своему протеже пальчиком и ненавязчиво (на усмотрение самого профессора) рекомендует извиниться, с другой же, просит у несчастного мученика совести прощения за несоблюдение каких-то формальных процедур при вынесении ожидаемо пустого и бесполого определения, тем самым фактически дезавуируя его. Народ же (который, тем не менее, отнюдь не безмолвствует), как у нас всегда и бывает предоставлен самому себе в специально отведенном для него отстойнике в виде интернета…

…Помнится в популярном и впервые экранизированном, если не изменяет память еще в 1959 году, романе «красного графа» Алексея Толстого «Хождение по мукам» есть такой эпизод: один из центральных персонажей романа, Иван Ильич Телегин вместе с другими офицерами устраивает бунт и бежит из австрийского плена. Поводом к побегу стало убийство австрияка посмевшего назвать пленных русских офицеров дворян «русскими свиньями»… Народ, который не может защитить себя и предпочитает застенчиво, примирительно утираться, уже лишен достоинства и исторически обречен. Еще пятьдесят лет назад реакция на оскорбление национального чувства описанная в романе либеральным Алексеем Толстым считалась вполне естественной и оправданной… Но, увы, не в наши теплохладные времена. Наверное, это хорошо, гуманность, вялое миролюбие и все такое прочее… Жалко только эти вполне себе достойные чувства не касаются тех, кто наносит оскорбление. В своем болезненном высокомерии совершенно сознательно поднимающих градус национального противостояния чреватого большими потрясениями в будущем.
Соображения высказанные здесь, конечно же никакой не экстремизм, это всего лишь мысли по поводу. Экстремизм, это когда свыше 400 человек с фамилиями ярко иллюстрирующими на редкость унылую этническую однородность подписантов в едином порыве встают на защиту дурака (несмотря ни на какие ученные степени), негодяя и провокатора многократно позволившего себе абсолютно недопустимые оскорбительные высказывания сделанные исключительно по признаку национальной принадлежности.

Ху́цпа — присущее евреям свойство характера, приблизительно описываемое как дерзость или наглость, выходящая за пределы того, что другие считают возможным и в состоянии вообразить.