ИСТОРИЯ ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ ДЛЯ РУССКИХ. Часть 5 и часть 6.

На модерации Отложенный

На холодные и дождливые (в Москве) выходные полчаса очередной части фильма о Второй мировой войне.

Ну и авторский текст:

В этой серии рассмотрим национальные особенности стран, оказавшихся соседями СССР.

Начнём с того, что Президент Польши Анджей Дуда 12 июня 2019 года заявил о России.

«Это наш большой сосед, страна с намного большим потенциалом, чем у Польши. За исключением одного – я думаю, что у нас больше смелости, мы более храбрые и способны бороться до конца. Это то, что мы продемонстрировали во Второй мировой войне», – сказал он».

Это заявление из разряда тех, от которых не знаешь, что делать, – то ли смеяться, то ли плакать. В истории Польши были периоды выдающегося героизма, но поляки во Второй мировой войне – это какая-то пародия на армию и защитников отечества.

Польская армия образца 1939 года строилась по образцу французской и считалась одной из самых сильных в Европе. И не только ввиду хорошей оснащённости оружием и боевой техникой, но и за счёт организации. Обычно смеются над тем, что в польской армии был велик процент кавалерии, но дело в том, что польская кавалерийская бригада была аналогом немецкой танковой дивизии, – она состояла из двух бронедивизионов, трёх-четырёх кавалерийских полков и была насыщена артиллерией, зенитными и противотанковыми средствами. А немецкая танковая дивизия тех времён состояла из одного-двух танковых полков и пехотного полка на грузовых автомобилях. То есть у поляков стрелки были на лошадях, а у немцев – в кузовах автомобилей. Если вы обратили внимание на эти кадры, то у польских кавалеристов сабли приторочены к сёдлам, а не к поясу, то есть, соскочив с коня, польский солдат становился пехотинцем, не обременённым ненужной саблей.

https://youtu.be/fBazcNJwGDQ

Польские танкетки по своему бронированию и огневой мощи были сравнимы с немецкими танками Т-1, но по удельной мощности практически вдвое превосходили немецкие. То есть, проходимость и манёвренность польских кавалерийских бригад превосходила немецкие танковые дивизии в разы. 

Сейчас считают, что накануне войны 1939 года польская армия была малочисленной и посему слабенькой. Это не так. В воевавших с Польшей немецкой группировке войск было 1,5 миллиона человек. А 1 сентября 1939 года, в день начала войны, заместитель министра иностранных дел Польши Арцишевский сообщил послу СССР в Польше: «…что польская армия уже имеет 3,5 миллиона, что нападения они не ожидали, но в Берлин делегатов посылать не собираются. Намекал, что это похоже на крупную демонстрацию, а не настоящую войну. Сказал, что армии у них достаточно, но что сырье и вооружение они от нас хотели бы иметь…»

То есть, соотношение войск Германии и Польши было, как 1,5 к 3,5. И с началом войны польский главнокомандующий Рыдз-Смиглы начал позировать для картины, на которой он на белом коне въезжает в поверженный польской армией Берлин. Это сегодня выглядит анекдотом, но тогда все в Европе считали такой исход войны очень вероятным.

Итак, 1 сентября 1939 года началась война Германии и Польши. СССР считал, что поляки даже в случае поражения у своих западных границ, отсидятся за линией сферы интересов СССР – за линией Нарев-Висла-Сан, за которую согласно пакту «Молотов-Риббентроп» немецкие войска не имели права заходить, а немецкий Генштаб и Гитлер считали, что им удастся принудить Польшу к перемирию за 6-8 недель, то есть за два месяца. Это же огромная и одна из самых сильных армий Европы. 

Однако поляки всех обманули.

Англия и Франция объявили мобилизацию 1 сентября, а 3-го вступили в войну в защиту Польши. 5 сентября Франция, исполняя договоренность с Польшей, провела частную наступательную операцию. Полякам нужно было продержаться всего 15 дней до момента, пока французы начнут наступление с запада в глубь Германии!

И поляки держались. Некоторые аж три дня! Но в первый же день войны из Варшавы скрылся президент Польши Мосцицкий, 5-го сентября удрало из Варшавы все правительство. Польская армия, повторю, вела себя дня три очень бодро, к примеру, не только вела огонь по немцам, но и начала вырезать мирное немецкое население немецких городов Быдгощ (бывший немецкий Бромберг) и Шулитце, принадлежавших тогда Польше.

Однако маршал Польши Эдвард Рыдз-Смиглы уже 5 сентября дает команду войскам отступать не на рубеж Нарев-Висла-Сан, а в Румынию, а 7 сентября сам бросает свой пост на командном пункте в Варшаве и сбегает под толстые перекрытия казематов Брестской крепости, с которой не имеет возможности командовать, и уже 10 сентября Рыдз-Смиглы вообще всё бросил и рванул в благословенную Румынию. За маршалом начала безудержный драп и вся польская армия.

Кто-то из поляков сражался, но польская армия в целом бежала от немцев без оглядки. К примеру, когда всё кончилось, Гитлер назвал войну с Польшей «равносильной манёврам».

Вот смотрите, офицер штаба Новогрудской кавалерийской бригады Е. Климковский, будущий адъютант генерала Андерса, описывая в воспоминаниях войну сентября 1939 года, сообщает, что 1 сентября их бригада вступила в войну «в составе четырех кавалерийских полков, дивизиона конной артиллерии (четыре батареи), бронетанковой роты, зенитной батареи, разведывательного эскадрона и эскадрона связи. Это была крупная, хорошо вооруженная и оснащенная боевая единица», – но: «Никто не думал о том, чтобы задержать врага хотя бы на несколько часов, если не на несколько дней или дольше… Никто не командовал, не отдавал приказов, не знал обстановки… и после нескольких дней марша без сражений и даже без соприкосновения с противником от нашего замечательного боевого соединения почти ничего не осталось. Бригада буквально развалилась и рассыпалась. Я особо подчеркиваю при этом – без каких-либо боев с немцами!», – пишет Климковский.

Если бы правительство Польши осталось в Варшаве, то, даже капитулировав, могло бы отстоять у немцев для Польши максимум территории и вернуть в Польшу всех пленных и интернированных. Но польское правительство предпочло, развязав войну, вместе с командованием армии удрать от своего сражающегося народа в Румынию под арест. Немцам просто не с кем было оговаривать условия мира Германии с Польшей, и они вынуждены были на месте Польши создать генерал-губернаторство.

Только через две недели после начала войны и Советский Союз оправился от удивления, мобилизовал и поднял по тревоге войска западных военных округов и на 17 день войны ввёл их в Польшу для защиты украинцев и белорусов, находившихся под властью Польши. Граница сферы интересов по пакту «Молотов-Риббентроп», в которую входила и столица Польши, Варшава, нужна была СССР, чтобы сохранить Польшу, как государство, но раз Польши, как государства не стало, не стала нужна и прежняя граница сфер интересов. Советский Союз заключил новый договор с Германией, отодвинув границу с ней на восток до линии Керзона – до линии, территории за которой отвели СССР ещё по итогам Первой мировой войны, и которые захватила Польша в 1920 году. То есть, СССР занял свои законные земли, населённые преимущественно украинцами и белорусами.

Но одновременно, в СССР оказалось до полумиллиона военнослужащих Польши, и польскими офицерами были забиты все дома отдыха в СССР, поскольку Советский Союз не ожидал такого исхода войны и не строил лагерей для военнопленных и интернированных. Однако интернированные – это задержанные до подписания мира между Германией и Польшей, но Германии не с кем было этот мир подписывать, но и отпустить СССР поляков на четыре стороны тоже не мог, поскольку война Германии с Францией и Великобританией продолжалась. Получалось, что СССР должен был кормить этих поляков неизвестно сколько времени. Рядовых и сержантов польской армии тут же распустили по домам, предоставив желающим право жить и работать в СССР, но офицеров, которых нельзя было заставлять работать, продолжали содержать на шее советского народа.

Итак, в СССР попало до 15 тысяч польских офицеров и генералов, и сначала им предложили негласно создать на территории СССР польские дивизии, чтобы в предстоящей войне с немцами (а в том, что она будет, в СССР никто не сомневался) освободить Польшу. Но согласились воевать с немцами на стороне СССР всего несколько сот человек польских офицеров, которых оставили на правах военнопленных, а остальные офицеры заявили, что им и в плену хорошо – Советский Союз их бесплатно кормил, содержал и выдавал карманные деньги. Согласитесь, что офицеры, отказывающиеся освобождать свою Родину, это не солдаты – это преступники.

И весной 1940 года эти трусливые польские офицеры были осуждены специальным судом – Особым Совещанием при НКВД – к 3-5 годам заключения, после чего часть из них отправили под Смоленск строить дороги. В 1941 году, после нападения немцев на СССР, этих пленных не успели вывезти в тыл, а сами уходить от немцев поляки не захотели, надеясь сытно пересидеть войну теперь уже немецких лагерях для военнопленных.

Однако немцы надежд трусов не оправдали и осенью 1941 года попросту расстреляли этих поляков в Катынском лесу под Смоленском, расстреляли одновременно с евреями Смоленска. Не буду передавать перипетии деятельности двух комиссий – немецкой и советской, – расследовавших это преступление, сразу скажу, что в 1946 году Нюрнбергский трибунал два дня слушал этот эпизод обвинения главных немецких военных преступников, конкретно, Геринга и Йодля, и не нашёл ни малейших сомнений в том, что поляки в Катыни были расстреляны немцами.

Однако в 1990 году Горбачёв с целью развала Варшавского договора приказал начать фальсификацию дела с целью обвинить в их расстреле СССР, для этого были подделаны и подброшены в архив несколько документов, которые, якобы, свидетельствуют о том, что поляков в то время расстреляли русские. То, что это были фальшивки, было видно и простым людям, и тому же Конституционному суду России, который отказался обвинять КПСС в инкриминируемом КПСС расстреле поляков по таким, с позволения сказать, «доказательствам». А в 2010 году генерал-лейтенант юстиции и депутат Госдумы Илюхин сделал сообщение.

Вскоре после этого Илюхин прошёл с медицинское обследование, которое показало, что он абсолютно здоров, …и через несколько дней умер. Сделанное им заявление об этом государственном преступлении, осталось без расследования, упомянутые им лица – без наказания.

Но вернёмся к полякам. После нападения немцев на СССР, правительство Советского Союза собрало на своей территории тех польских офицеров, лагеря с которыми не попали в руки немцам, и начало формировать из них польские войска для войны с немцами, одев, обув и вооружив целую армию, которую в истории называют по имени её командующего – «армией Андерса». Кончилось это тем, что в самый тяжёлый момент для СССР, когда немцы рвались к Сталинграду, эта «армия Андерса» удрала к англичанам на Ближний Восток и там ошивалась в тылах аж до 1944 года, когда англичанам удалось подогнать поляков поближе к немцам в сражении в Италии у монастыря Монте Кассино. Не имея боевого опыта, поляки понесли большие потери, не принеся немцам больших проблем. Немецкий историк, участник Второй мировой войны генерал Типпельскирх, описывая бои у Кассино, единственный раз вспоминает об этих поляках так: «Так как польскому корпусу прорваться севернее Кассино не удалось, обстановка на этом участке оставалась сносной». Это всё, об участии этих поляков в войне больше ничего у Типпельскирха в двух томах его истории Второй мировой войны нет.

Но Советский Союз не отчаивался и из оставшихся в СССР поляков начал создавать Войско Польское, активно направляя в него советских граждан с фамилиями, похожими на польские.

В итоге, если на фронтах Запада поляки в боях с немцами потеряли 10 тысяч человек убитыми за всю войну, а Войско Польское за освобождение Польши потеряло менее 14 тысяч, то Советский Союз за освобождение Польши потерял убитыми более 600 тысяч своих солдат, офицеров и генералов – в 25 раз больше, чем сами поляки.

Вот собственно, что гражданину России полезно знать о героизме граждан государства, суверенитет которого СССР пытался сохранить всеми силами.

Но это не всё, что следует знать. Мерзавцы от истории вопят, что Сталин и Гитлер это одно и то же, и что они в сговоре вместе «разделили» Польшу. Кто по своему политическому кредо эти вопящие мерзавцы? А вы прикиньте, что было бы, если СССР не занял своими войсками восточную часть Польши. Она что – оставалась бы вообще без какого-либо правительства? Нет, её бы занял Гитлер – это не вызывает никаких сомнений.

Следовательно, эти мерзавцы, равняющие Сталина и Гитлера, по своей политической сути, являются пособниками Гитлера – теми, кого после Второй мировой войны вешали и СССР, и союзники.

Теперь о Финляндии.

Для понимания тех трагических особенностей, которые проявились в войне Европы с нашей Родиной и повлекшие неоправданно высокие потери наших прадедов, необходимо рассмотреть, что собою представляла Россия в глазах других народов. И для примера такого взгляда на Россию, давайте рассмотрим причины войны СССР с Финляндией, начавшейся 30 ноября 1939 года.

Поскольку сегодня СССР в той войне считают агрессором, то естественен вопрос, а чего СССР хотел? И все историки дружно вам ответят, что СССР хотел захватить Финляндию, а финны, соответственно, хотели защитить свой суверенитет. Но тогда вопрос, но если СССР этого хотел, то почему не захватил?

СССР имел численность населения 170 миллиона человек, а Финляндия почти в пятьдесят раз меньше – 3,5, но даже не это главное. Когда на эту «зимнюю войну» СССР подтянул боевую технику, то к марту 1940 года превосходство в численности советской артиллерии выросло в 5 раз, танков – в 8 раз, боевых самолётов – в 10 раз. А когда тебе на голову издалека обрушиваются тонны бомб и снарядов, то для победы героизм пехотинца перестаёт иметь большое значение.

Красная Армия в войне с финнами воевала очень плохо, это факт, который мы ещё будем обсуждать. Тем не менее, как бы отчаянно и ни дралась финская пехота, но против ударов артиллерии, танков и авиации она была бессильна, и финны, нанеся Советскому Союзу общие потери в 285 тысяч человек, включая 90 тысяч убитых, понесли собственные общие потери в 250 тысяч, включая 95 тысяч убитых. Через три месяца боев пехота финской армия потеряла три четверти своего состава – в Финляндии просто уже некому было воевать, и финны сдались. И для последовавшей в 1941 году войны с СССР уже на стороне Гитлера, финны вынуждены были отмобилизовать и 45-летних мужчин, и даже 15-летних мальчиков.

И вопрос остаётся, почему же тогда, практически уничтожив финскую армию, СССР не захватил Финляндию? Иными словами, что хотел Советский Союз, и чего хотела Финляндия от этой войны?

Если вы взглянете на карту СССР и попробуете оценить стратегическое положение Ленинграда, то увидите, что при захвате ленинградских портов подвоз войск противника морем резко сокращает перевозки любому агрессору России, и захват Ленинграда превращает его в район, из которого вражеская армия легко может наносить удары в сердце России, обходя и русские войска с укреплениями на западной границе, и многократно облегчая морским транспортом обеспечение наступающих армий противника непосредственно с Западной Европы. По этой причине так отчаянно защищался Ленинград, не взирая на блокаду и 700 тысяч умерших от голода.

Поэтому и у царей главной идеей обороны Петербурга было недопущение флота противника к петербургским подступам. Для этого и Финский залив, и все подходы к нему в Балтике в Первую мировую войну перегораживались минными заграждениями. Но мины можно снять. Поэтому главной задачей Балтийского флота было недопущение прорыва минных заграждений – его корабли должны были топить корабли противника при попытке снять мины. А что делать, если вражеский флот будет многократно превосходить Балтийский?

Царю было проще. Северный берег Финского залива – это Финляндия, входившая тогда в состав Российской империи, а южный берег – это имперская Прибалтика. Балтийский флот был везде дома, по обоим берегам залива стояли его береговые батареи, прикрывавшие минные поля от тральщиков противника и не дававшие вражеским кораблям пройти мимо этих батарей к Петербургу.

Но в СССР ничего от этого не осталось. Южный берег почти весь был у Эстонии, а от финской границы можно было обстреливать Ленинград из полевых орудий. Морские мины, конечно, можно было поставить, но не защищенные с берега, они были бы моментально сняты. Положение и Ленинграда, и СССР по своей беззащитности с Балтики было трагическим.

И когда СССР увидел, как с помощью Великобритании и Франции Германия разделалась с Чехословакией, и когда стало понятно, что война с Германией неминуема, то в октябре 1938 года СССР начал с того, что предложил финнам помощь в постройке военной базы на финском острове Гогланд в Финском заливе и права, если Финляндия не справится с обороной этого острова, оборонять его совместно. Финны отказались. Тогда Советский Союз попросил у Финляндии в аренду на 30 лет четыре маленьких острова в Финском заливе. Финны отказались, хотя речь, как видите, не шла не то, что о захвате Финляндии, а даже о нарушение её суверенитета.

Тогда СССР попросил обменять эти острова на свою территорию. На этом этапе о переговорах правительства (они велись тайно) узнал главнокомандующий финской армией маршал Маннергейм. Он немедленно предложил финскому правительству обменять не только запрошенные острова, но и территорию Карельского перешейка, о которой советская сторона в то время даже не вспоминала. Это говорит о том, насколько понятны с военной точки зрения были просьбы Советского Союза и насколько глупы были последующие утверждения о том, что СССР, якобы, хотел «захватить Финляндию».

В Советском Союзе не боялись близости финской границы к Ленинграду до тех пор, пока считали финнов нейтральным и не замешанным ни в какие агрессивные замыслы против СССР. Но как только финны отказали СССР в его абсолютно логичных и законных просьбах по защите Ленинграда, не мог не возникнуть вопрос, а почему финны это делают? Стало очевидно, что в будущей войне Финляндия нейтральной оставаться не собиралась, в этом случае, естественно, вопрос о финской границе в 32 км от Ленинграда не мог не подняться.

В марте 1939 года Германия полностью оккупировала Чехословакию, и в этих условиях Советский Союза сформулировал окончательные предложения Финляндии: сдать ему в аренду на 30 лет участок земли на мысе Ханко (у входа в Финский залив) и обменять с выгодой финскую территорию Карельского перешейка (до оборонительной «линии Маннергейма») на значительно большую территорию СССР. Причем, именно мыс Ханко оставался главной просьбой, поскольку он был ключом к входу в Финский залив.

Вы можете взглянуть на карту официальных предложений СССР – двойными линиями показано то, что СССР просил у Финляндии, а одинарными – то, что он предлагал взамен.

Финны отказались. Почему отказались от этого сверхвыгодного предложения?

Сегодня, с позиции того СССР, который был создан под руководством большевиков и Сталина, в это трудно поверить, тем не менее, многочисленными документами подтверждается то, что сегодня игнорируется практически всеми историками – финны в ходе войны хотели захватить у СССР всю Карелию и Кольский полуостров.

Правда, они надеялись на военную помощь с Запада (которая в данном случае опоздала из-за уже начавшейся войны в Европе), тем не менее, с началом войны финны в декабре 1939 года сами неделю вели наступление, о чём свидетельствуют оперативные планы финской армии, сохранившихся в Военном архиве Финляндии. И в ходе этой войны Финляндия собиралась установить новую границу с Советским Союзом по «Неве, южному берегу Ладожского озера, Свири, Онежскому озеру и далее к Белому морю и Ледовитому океану (с включением Кольского полуострова)».

При этом площадь Финляндии увеличивалась вдвое, а сухопутная граница с СССР сокращалась более чем вдвое, мало этого, новая граница проходила бы сплошь по глубоким рекам и мореподобным озерам.

Посмотрите еще раз на карту. Финны укрепили «линией Маннергейма» маленький кусочек (около 100 км) границы с СССР на Карельском перешейке – именно в том месте, где по планам и должна была проходить их постоянная граница. А тысяча километров остальной границы? Ее финны почему не укрепляли? Ведь если бы СССР хотел захватить Финляндию, Красная Армия прошла бы туда с востока, из Карелии. «Линия Маннергейма» просто бессмысленна, если Финляндия действительно собиралась обороняться, а не наступать. Но, в свою очередь, при наступательных планах Финляндии строительство оборонительных линий на границе с Карелией становилось бессмысленным – зачем на это тратить деньги, если Карелия отойдет к Финляндии вся, и укрепления надо будет построить, вернее – достроить, на новой границе! На границе, которую финнам предстояло завоевать в 1939 году.

Причём, в те годы свои захватнические планы Финляндии не скрывала. В 1941 году финны напали на СССР теперь уже вместе с немцами. Правительство СССР начало энергично пробовать мирно вывести Финляндию из войны. По просьбе СССР посредниками стали Англия и США. Советский Союз предлагал вернуть Финляндии занятые в зимней войне 1939-1940 года территории и еще пойти на территориальные уступки. А англо-американцы настаивали на этом, угрожая Финляндии войной. Но финны не уступали, и в ответной ноте США 11 ноября 1941 года Финляндия заявила: «Финляндия стремится обезвредить и занять наступательные позиции противника, в том числе лежащие далее границ 1939 года. Было бы настоятельно необходимо для Финляндии и в интересах действенности ее обороны предпринять такие меры уже в 1939 году во время первой фазы войны, если бы только ее силы были для этого достаточны».

В 1944 году уже опытные войска Красной Армии пошли вглубь Финляндии, без больших проблем взломав заново отстроенную «линию Маннергейма». Дело запахло жареным. Карл Маннергейм заключил с СССР перемирие. В ходе мирных переговоров Молотов заставил финнов фактически начать войну с немцами на своей территории и территориально обстругал Финляндию со всех сторон. На болота особенно не зарился, взял что получше. На севере отобрал область Петсамо с ее запасами никеля, Выборгскую область и прочее. Единственно, – вместо 600 млн. долларов контрибуции в пять лет смилостивился на 300 и в шесть лет.

Строго говоря, это уму непостижимо: как могла Финляндия со своими 3,5 миллионами населения иметь планы по захвату территории СССР с его 170 млн.?! Но дело в том, что мы почти всегда допускаем ошибку – мы на события тех дней смотрим сегодняшними глазами. Сегодня мы знаем, чем был Советский Союз, мы знаем, что он почти один на один выдержал натиск всей Европы и победил. Но кто это знал тогда – в 1939 году? И чем в представлениях всего мира была Россия?

Это вопрос. Но этот вопрос мы рассмотрим в следующей серии. 

В преддверие выходных, продолжу тему истории.

Чтобы это понять причины тех огромнейших человеческих потерь, которые понесла наша Родина в Великой Отечественной войне, нам необходимо вернуться к истокам России и понять, из кого комплектовался командный состав русской армии.

Изначально Россия, как государство, организовывалась как большая семья, в которой народ – крестьяне, купцы и духовенство – были детьми, а князь (далее царь и император) был отцом.

Царь для защиты семьи нанимал воинов – дворян, но они считались слугами. Интересно, что даже в конце империи народ обращался к императору на ты – «ты, царь», а дворяне обращались на вы – «Вы, Ваше Величество».

Но чтобы слуга мог защищать Россию, он должен был быть сыт и вооружен. Для этого в России дворянину царями жаловалась земля, за которой впоследствии закреплялись и крестьяне.

А теперь незаметная тонкость – как только дворянин стал получать доход не от сражений по защите России, а гарантированно – от крестьян, у массы дворян России возникло желание избежать тягот войны.

https://youtu.be/2voffKmfXSY

 

 

Сподвижник Петра Первого, Иван Посошков, писал в 1701 году о русских дворянах даже той, ещё петровской эпохи: «Попечения о том не имеют, чтобы неприятеля убить; о том лишь печется, как бы домой быть, а о том еще молятся богу, чтоб и рану нажить легкую, чтоб не гораздо от нее поболеть, а от государя пожаловану б за нее быть, и на службе того и смотрят, чтоб где во время бою за кустом притулиться, а иные такие прокураты живут, что и целыми ротами притуляются в лесу или в долу. А то я у многих дворян слыхал: «дай бог великому государю служить, а сабли из ножен не вынимать».

 

Цари это понимали, и до царя Петра III, дворянин имел землю и крепостных только до тех пор, пока служил он и служили его дети. Прекращалась служба – отбирались земля и крепостные (имение). В царствование Петра I армия России составляла примерно 200 тыс. человек при 3-5 тыс. офицеров. Четверть этой армии, т.е. более 50 тыс. человек, были дворянами, остальные – рекруты из крестьян и других сословий. Петр всех дворян заставлял служить, раз уж народ их кормит! Но наличие кормящих дворянина крестьян из поколения в поколение внедряла и внедряла в глупую, ленивую и трусливую часть российского дворянства, что умный тот, кто служит мало, а имеет много.

 

Какова почва зарождения этого паразитизма? Почему этого паразитизма не было в Европе, ведь там тоже дворяне имели крепостных.

 

Дело в том, что в Западной Европе со времен Карла Великого до XIX века существовало майоратное право – недвижимое имущество дворян (дома и земли) наследовали только первенцы. С одной стороны, это исключало дробление родовых земель, а другой, постоянно появлялись безземельные дворяне без средств к существованию. И это заставляло их служить, и не просто служить, а становиться профессионалами высочайшего класса.

 

А в России все сыновья всех сословий получали равную долю наследства, а всем дочерям родители давали приданое, – на Руси существовал иной родовой принцип наследования – Лествичное право. Казалось бы, при чём тут право наследования, если речь о том, чтобы заставить дворянина служить? Но дело в том, что царь, даже такой фанатичный, как Пётр I, не способен уследить за всеми – за тем, чтобы они служили добросовестно и храбро. А голод (вернее, спрос на рынке на честных чиновников и храбрых офицеров) – был способен! Если ты, младший сын немецкого барона, не получивший наследства, станешь трусливым и тупым офицером, то кому ты будешь нужен на Западе? А в России у тебя будет хоть немного крепостных, которые будут тебя кормить, и заставлять тебя служить будет только царь.

 

Но даже этот малопригодный контроль за паразитизмом дворян был разрушен придурком-царём Петром III. Став в 1761 году императором, Петр III стал умничать на «западный манер» как только мог, и за год успел освободить от службы дворян. Петр III сделал безделье символом и целью жизни российского дворянства.

 

В Европе шли научные и промышленные революции, а русские цари не могли заставить бездельных дворян хотя бы высшее образование получить! Все русские люди, мало-мальски выдающиеся умом или энергией в XIX веке, были либо из обедневшего дворянства (А. Аракчеев или И. Мичурин), либо из семей священников (М. Сперанский или Д. Менделеев), либо из купцов, как А. Столетов.

 

И с военной службой – смыслом дворянства – творилось невероятное. К началу ХХ века дело дошло до того, что даже в офицерском корпусе русской армии потомственных дворян осталось чуть более трети. Поэтому на дворян была распространена воинская повинность (что было позором, если учесть, кто такой дворянин изначально) и, тем не менее, к началу Первой мировой войны (1914 г.) из 48 тыс. офицеров и генералов русской армии потомственные дворяне составили всего чуть более половины. Вспомните: двести лет назад в русской армии было 50 тыс. дворян, а в 1914 г. не было и 25 тыс. При этом в самой России на 1914 год уже было почти 2,5 млн. дворян, т.е. не менее 250 тыс. призывного контингента мужчин. И эти дворяне не способны были укомплектовать 50 тыс. офицерских должностей!

 

Но даже те, кто шёл на военную службу, поступали в армию потому, что к этому времени, по словам дворянина и офицера Льва Толстого, военная профессия была так привлекательна потому, что в России военная служба – это «законная праздность».

 

А ведь хотим мы или нет, но дворяне всегда были образцом для всего российского общества, стать дворянином было идеалом в России, и это была самая высокая награда от царя.

 

Но если в обществе идеалом является труженик, то волей-неволей будут стремиться стать идеалом даже те, кому это по уму и не просто. Но если идеалом в обществе является паразит, то для слабой части общества отказ от личного созидания и паразитизм в любой форме станет жизненным идеалом. И паразиты-дворяне стали идеалом практически всей российской интеллигенции и даже идеалом части народа. Паразиты России и тогда, и сегодня легко осваивают то, что прислуживать начальству гораздо легче, нежели служить. Тем более, России. И чем дальше паразитизм дворянства и интеллигенции въедался в российское общество, тем беспомощнее становилась Россия в военном смысле.

 

К началу Второй мировой Россия более 100 лет неспособна была выиграть ни одной войны у мало-мальски сильного противника. Десант англичан и французов под Севастополь в 1854 году принудил Россию сдаться. В 1905 году была проиграна война Японии, маленькой стране, проиграна и на суше, на которой японцы ценою более тяжёлых собственных потерь одержали победу над русскими войсками, и на море, на котором формально более слабый японский флот утопил русские эскадры.

 

Немного об этом. Императорский флот России на 1904 год имел 22 вице-адмирала, 35 контр-адмиралов, но как только дело дошло до войны, все эти «профессионалы» исчезли с поля зрения, и для боя с японцами отбирали адмиралов по единственному принципу – того, кому совесть не позволила отказаться. Таким, в частности, оказался адмирал Небогатов. Отказаться-то он не отказался, однако позорнейшим образом, без выстрела сдал остатки Русской эскадры японцам при Цусиме. Сдал без выстрела! Он и офицеры его эскадры убоялась одного вида японских кораблей.

 

Целью русского императорского офицерства стало получение как можно большего количества благ из казны в мирное время и всеми силами отвертеться от участия в боях по защите России.

 

В 1914 году началась Первая мировая война, русская армия почти вдвое превосходила армию австро-немецкую, но и ничего не способна была сделать.

 

В середине августа 1914 года русские войска пошли в наступление на Восточную Пруссию. Немцы, отнюдь не превосходя силами, 28 августа ударили по шедшей в наступление 2-й русской армии. Генерал Самсонов, командовавший ею, как только увидел атаку немцев, бросил командовать, обезглавив этим армию, и попытался удрать – выйти из окружения сам, но, в конце концов, возможно совесть заставила его застрелиться. И более слабыми немцами были разбиты оставшиеся без командования пять корпусов вверенной Самсонову армии, причём, в боях были убиты всего 10 русских генералов из состава этой армии, а 13 позорно сдались в плен.

 

Через год, 21 августа 1915 года немцам без боя сдалась крупнейшая русская крепость Новогеоргиевск – целый укрепрайон площадью более 200 квадратных километров, 33 мощных железобетонных форта с 1204 орудиями и более миллионом снарядов к ним. «Осада», ели так можно сказать, Новогеоргиевска продолжалась всего 10 дней, начавших осаждать крепость немцев было в полтора раза меньше численности гарнизона, а артиллерийских орудий у немцев вообще было в 10 раз меньше, чем в крепости. Гарнизон мог выйти и перебить осаждающих, но 19 августа комендант крепости генерал от кавалерии Н. Бобырь удрал из крепости и сдался немцам. За ним сразу же сдались 23 генерала, 1200 офицеров и 85 тысяч солдат. Мало того, все укрепления, оружие и боеприпасы были переданы немцам в целости и сохранности, войска выходили из крепости в плен с винтовками и сдавали их немцам уже в немецком тылу. Из всего гарнизона крепости Новогеоргиевск только пять офицеров прорвались из крепости и вышли к русским войскам.

 

Когда летом 1917 года Временное правительство назначило будущего героя белого движения генерала Лавра Корнилова главнокомандующим русской армией, по свидетельству сестры милосердия Софьи Федорченко, раненные солдаты Корнилова характеризовали так: «ему солдат божья котлетка, изрубил – скушал. Он сам в плен ушел, а солдат бросил. …Тоже вояка! К немцам в плен ушел, солдат на убой бросил».

 

Эти раненные солдаты помнили вот о чём. Генералу Корнилову в 1915 году была вверена в командование 48-й пехотная дивизия. Сначала Корнилов не выполнил приказ и завел дивизию в окружение, затем послал два полка в атаку на пулеметы без какой-либо поддержки их артиллерией, затем, когда положение стало критическим, вместе со штабом бросил солдат и удрал в горы, а там через несколько дней оголодал и спустился, сдавшись австрийскому разъезду. Его обезглавленная дивизия частью пробилась из окружения, частью погибла или сдалась. Бросить солдат в бою и удрать или сдаться в плен – это была особенность основной массы императорского офицерства.

 

А посмотрите на остальных русских генералов в сравнении с противником.

 

В австро-венгерской армии за всю Первую мировую войну в боях с русской армией погибли 9 генералов, причём, два командира австро-венгерских дивизий застрелились из-за позора разгрома вверенных им дивизий. При сдаче, оборонявшейся год и исчерпавшей все средства к сопротивлению австрийской крепости Перемышль, в плен попало 9 генералов. То есть соотношение убитых и сдавшихся – 1:1.

 

За всю Первую мировую войну в боях с русской армией были убиты или умерли от ран 17 немецких генералов и один немецкий генерал, захваченный казаками во время сна, по дороге в русский тыл выхватил у конвоировавшего его прапорщика револьвер и застрелился, чтобы не попасть в плен. Но ни один немецкий генерал, командуя войсками, в плен не сдался! Ни один! Соотношение убитых и сдавшихся 18:0.

 

А в царской армии по итогам всей Первой мировой войны в боях с австрийцами и немцами были убиты, пропали без вести и умерли от ран 35 русских генералов, а в плен сдались 73. На одного убитого более двух сдавшихся! Царские генералы и офицеры не воевать шли – они шли пересидеть войну в плену.

 

Надо понимать, почему по подсчёту американских военных статистиков Первой мировой войны, чтобы победить в бою немецкую роту необходимо было (с понятным избытком) англичан или французов две роты. Но русских – аж шесть рот! Шесть рот на одну немецкую роту! И обуславливала такую вопиющую слабость не русский солдат, а кадровый командный состав! Негодными были не призываемые из запаса солдаты и офицеры, а кадровый состав царской армии!

 

И гражданину России можно многого не знать о войнах России, но вот об этом свойстве царской армии перед концом империи, знать необходимо.

 

Но если бы эта слабость касалась только армии царской России! Трагедия, однако, в том, что большевикам, взявшим в 1917 году в России власть, отказаться от этих царских кадров и создать чисто революционную армию, как по принципам управления, так и по кадрам, не удалось.

 

Комплектовавший Красную Армию народный комиссар военно-морских сил Троцкий пошел по легкому, а не исключено, и по единственно возможному тогда пути – где силой, а где обещаниями быстрой карьеры привлек в РККА массу царских генералов и офицеров. В период Гражданской войны в рядах Красной Армии воевало 48,5 тысяч царских офицеров и генералов, в 1919 году они составили 53% всего командного состава РККА. В Красной Армии служило около 200 царских генералов. Из двадцати командующих в Гражданской войне фронтами красных, семнадцать были кадровыми офицерами царского времени, все начальники штабов фронтов были бывшие офицеры, из ста лиц, командовавших красными армиями, восемьдесят два – бывшие императорские офицеры. Да и в начавшейся через четверть века Великой Отечественной войне из 41 советского генерала, командовавшего фронтами, 17 генералов все еще были бывшие царские офицеры, которые уже в Первую мировую войну были в чинах от корнета до полковника.

 

А с другой стороны, революция – революцией, но куда было деваться царским офицерам, не умеющим ничего делать, кроме как служить? Причём, служить так, как они привыкли служить царю? И эти офицеры, хлынувшие в Красную Армию, составили в ней мощную мафию, поддерживающую друг друга и вводящую в обычай свои паразитические взгляды на службу не как на защиту государства, а как на непыльный источник бессовестных доходов.

 

Вот уже советский генерал А.Т. Стученко в своих мемуарах описывает кадровый состав уже советского кавалерийского училища, в котором Стученко учился в первой половине 20-х годов. В то время инспектором (командующим) кавалерией Красной Армии был бывший генерал царской армии Сметанников, начальником училища – бывший полковник Соседов, преподаватель тактики – бывший генерал Ротштейн, заместитель начальника – барон фон Вольфенгаген, командиром эскадрона – бывший корнет, барон Пац-Помарнацкий. И эта масса бывших царских офицеров была недовольна Советской властью уже по главному для этого офицерства положению.

 

Ведь большевики установили доходы командиров Красной Армии хотя и большие по сравнению со средними доходами в СССР, но очень маленькие по сравнению с доходами этих офицеров при царе. К примеру, царский полковник (командир полка) только легальных доходов – оклада и столовых денег – получал при царе от 30 до 40 раз больше, чем тогдашние рабочие промышленности царской России, а в Красной Армии командир полка имел оклад всего в 5 раз выше заработков в промышленности СССР.

 

Помня своё преимущество перед, так сказать, «народным быдлом», царская офицерская мафия в Красной Армии вносила в среду определённых командиров Красной Армии недовольство большевиками и, соответственно, мечтала об улучшении своего материального положения в случае свержения советской власти. Отсюда и охотное участие тогдашних командиров Красной Армии в различного рода заговорах против законной советской власти.

 

Такой вот пример. Когда тогдашнему начальнику Генштаба Красной Армии Г. Жукову принесли анализ того, как немцы разгромили армию Франции, Жуков написал на докладе: «Мне это не нужно».

 

Второе, что внесли царские офицеры в Красную Армию, и что, может быть, ещё более страшно, – это тупость и нежелание думать над тем, как им придётся выигрывать бои. Царский генерал Мартынов, окончивший при царе Академию Генштаба и потом служивший в Красной Армии, задумавшись о проблемах военного сословия России писал о том, что даёт Академия Генерального офицерам: «Вместо практических деятелей воспитывает доктринеров, которые для военного дела несравненно опаснее круглых невежд». Кто такой доктринёр? Это тот, кто услышал от преподавателей в академиях, что нужно водить солдат в штыковые атаки, вот и будет посылать солдат в штыковые атаки. На пулемёты.

 

И что особенно обидно. Военная мысль в Первой мировой войне оказалась в тупике, из которого генералы всех стран не могли её вывести. Война потеряла манёвренность, развитие техники загнало войска в землю и за колючую проволоку, в сражениях той войны гибли многие сотни тысяч солдат, но при этом фронт никак не двигался. Как выйти из этой ситуации, генералы ни одной страны придумать не могли. Во всех странах начали упразднять кавалерию, которая стала ненужной, поскольку кавалерия имеет смысл только в манёвренной войне, а не в позиционной.

 

И решение этой военной проблемы нашли два полководца Гражданской войны в России – анархист, атаман Нестор Махно и царский унтер-офицер, а у Красных командующий конной армией Семён Будённый. Они догадались, что если даже к укреплённому противнику быстро подать массу пулемётного огня и этим огнём не дать противнику вести ответный огонь по своим наступающим войскам, то можно с малыми потерями прорвать оборону, а после этого, ворваться к противнику в тыл, оставив пехоте закреплять занятые территории. Махно и Будённый поставили русские пулемёты «максим» на рессорные повозки – тачанки – чтобы у этих пулемётов от тряски не разбивались подшипники скольжения, и стали на тачанках быстро подавать эту массу пулемётного огня к местам прорывов, и этой массой огня не давали противнику стрелять по своим атакующим кавалеристам. Махно, при помощи этой тактики и такому оперативному приёму, начал громить белых на Украине и в Крыму, да так громить, что белые генералы начали уверять, что этот, никогда не служивший в армии атаман, на само деле полковник немецкого генштаба Клейст. А Первая конная армия Будённого, не проиграв ни одного из проведенных ею сражений в Советско-польской войне громил поляков до того успешно, что польский маршал Пилсудский дал его 1-й Конной армии название «легендарная».

 

Интересно, что то, что сделали Будённый и Махно, поняли немцы, которые заменили в этих тактических и оперативных схемах тачанки на танки и заложили находки Будённого в тактику и оперативное мастерство своих войск. К примеру, на второй день войны с СССР, всё ещё опасаясь контрудара Красной Армии по наступающим немецким войскам, начальник Генштаба сухопутных войск Германии генерал Гальдер вспомнил в дневнике, что: «…русские впервые выдвинули идею массирования подвижных соединений», – и в скобках указал автора идеи – Будённый.

 

И только в СССР эти находки Будённого остались невостребованными всеми этими обученными при царе «военными теоретиками». Нет, эти идеи оставили, но только для кавалерии, однако кавалерию перед войной и начали сокращать. И если в немецкой армии в это время солдат вообще не учили штыковому бою, то даже в проект приказа наркома обороны Ворошилова по итогам боев на Халхин-Голе в 1939 году, доктринёры-теоретики Красной Армии указывали: «В ПЕХОТЕ. 1. …Постоянным настойчивым обучением и тренировкой в искусстве владения штыком, воспитать у бойцов и всего личного состава порыв и стремление во что бы то ни стало завершить бой уничтожением врага в умелой рукопашной схватке».

 

И даже после Отечественной войны эти кадровые теоретики автомат Калашников без штыка не принимали на вооружение!

 

Следующее, что внесли царские офицеры в Красную Армию, это презрение к военному ремеслу и нежелание совершенствовать своё умение воевать. Этим царские офицеры кардинально отличались от немецких. Царский офицер Степняк-Кравчинский, описывая офицерство конца даже позапрошлого века, писал: «Наш офицер – прямая противоположность чопорному прусскому юнкеру, идеалу современного солдафона, который кичится своим мундиром, относится к муштровке солдат с серьёзностью совершающего богослужение священника. В России армейские офицеры – …становятся офицерами, как могли бы стать чиновниками или врачами, потому что в юном возрасте родители отдали их в военную, а не в гражданскую школу. …Они делают всё, чтобы спокойно прожить жизнь, отдавая по возможности меньше времени и труда своим военным обязанностям. …Они не читают профессиональной литературы, и если по долгу службы подписались на военные журналы, то журналы эти годами у них лежат неразрезанными. …Если вы услышите, что офицер с энтузиазмом говорит о своей профессии или одержим страстью к муштре, то можно поручиться, что он болван». Болван в глазах остальных офицеров!

 

Как этот факт не скрывай, но если русский офицер пытался или пытается стать военным специалистом, то он в глазах своих товарищей был болваном! И по словам сегодняшних офицеров российской армии, точно такое же отношение к военному делу остаётся и по настоящее время, – если курсант военного училища серьёзно и настойчиво изучает военное дело, то такой «ботан» становится посмешищем остальных: «Ишь, Суворов выискался!». Цель массового русского офицера – не победы над врагом, а «всю жизнь в строю и ни разу в бою». И ещё – большое жалование и пенсия!

 

Так зачем им знать, как побеждать врага?

 

И вот теперь суммируем. Из этих свойств массового кадрового царского офицерства следовал его страх перед боем, перед войной. Эти офицеры не верили в себя, не верили в свои способности организовать и выиграть бой, особенно бой с таким противником, как немцы. Отсюда легкость, с которой уже в Великой Отечественной войне, эти кадровый офицеры и генералы уже Красной Армии, но с менталитетом царских офицеров, бросали уже советских солдат и удирали из боя, отсюда лёгкость, с которой они сдавались в плен.

 

Разумеется, даже в царской армии не все кадровые офицеры были такими, разумеется, и в царской армии были и офицеры, и генералы, честно исполнявшие свой долг. Но задавали тон бесчестные подлецы, определяя шестикратную слабость русской императорской армии по сравнению с немецкой.

 

И вот именно эта мафия бывшего царского офицерства и в Красной Армии выдвигала на высокие должности и представляли к наградам «своих» – тех командиров Красной Амии, кто был согласен стать членом этой офицерской мафии, и кто обязывался сохранить её дух и мораль паразитизма.

 

Огромную ошибку сделали большевики, вернув в армию этот человеческий мусор, поскольку этот мусор вводил в армию разложение и слабость, а они стоили СССР непомерно большого количества убитых на фронтах солдат – граждан СССР. Этот кадровый мусор, видящий в службе только источник обогащения, не умел воевать, боялся воевать, и всегда был готов предать под любым соусом, а с началом войны стремился сбежать из боя и сдаться в плен.

 

И эти особенности кадровой части армии России, гражданину России надо понимать и не смотреть на любого человека в форме сквозь розовые очки.

 

Эти люди сидят на шее народа и до тех пор, пока они не сражались за народ, для народа они бездельники, но если они и не готовы сражаться за народ, подчеркну – за народ, то для народа они глисты, они паразиты.

 

Ю.И. МУХИН