Угодно знать, что думают врачи?

- Здравствуйте. Мы нашли Ваше резюме в интернете, нашей поликлинике срочно нужен врач Вашей специальности…

- Простите, а где вы находитесь территориально?

- Алтуфьево, поликлиника номер такая-то (ровно другой конец Москвы). Зато у нас хорошие условия – до 30 000 рублей в месяц.

- Вы хоть посмотрели в резюме, что я живу на другом конце города?

- Конечно. У нас главврач живет в вашем районе. И ездит каждый день.

- Но вы же меня не на ставку главврача приглашаете. Так что найдите слова, которые меня убедят за 30 тысяч ежедневно кататься через весь город.

На том конце провода обиженно бросают трубку.

А в самом деле, кто должен обижаться? Секретарша главврача поликлиники, или я, врач с 17-летним стажем, 4 патентами Российской Федерации на способы лечения заболеваний и более чем сорока научными работами, когда мне предлагают всего лишь зарплату на грани выживания? Почему в глазах государства все это, плюс тысячи вылеченных пациентов ни черта не стоит? Почему блудливые перья, если и пишут о положении врачей в России, непременно упоминают, что все они коррупционеры? А вы, господа журналисты, кто в таком случае, ась?

Я конечно же не строю иллюзий, что на заработки врача можно построить коттедж на Рублевке – у меня запросы попроще. Я хочу жить в хорошем районе, чтобы под окнами в три часа ночи не выясняли бы отношений маргиналы, я хочу передвигаться по городу на хорошей машине и ездить каждый год в отпуск в теплые края. Согласитесь, что на 30 000 «грязными» все это не очень доступно – даже визу дадут не в любую страну.

Впрочем, все это у меня уже есть. Я предпочитаю проводить отпуск в Италии, раза три в год летаю на уик-энд в Барселону, Париж или Лондон, по Москве езжу на новеньком (хотя и небольшом) внедорожнике. Почему? Да потому что мой работодатель – это мои пациенты, а не государство и не туповатый бизнесмен, открывший сеть медицинских центров для собственного развлечения. Я занимаюсь частной практикой, хотя и не имею на это лицензии – чтобы эффективно лечить людей, нужны не бумажки от Гознака, а знания и опыт.

Все началось, когда три года назад меня с треском уволили из одной московской сетевой клиники. (Я послал по известному русскому адресу главврача вкупе с владельцем заводов, газет и пароходов, когда они выговаривали мне, что я беру с пациентов по минимуму). Делать было нечего – искать работы бессмысленно; прежние работодатели дали мне такую характеристику, с которой и в тюрьму бы не приняли, даже и по блату. Я собрал что мог, снял квартиру и сделал свой сайт – благо писать я умею неплохо. 

Через месяц у меня было уже полсотни пациентов, через год их стало 450. Сейчас в картотеке моего кабинета без малого 2000 человек – больше, чем на среднем участке районной поликлиники в Москве. Впрочем, большинство из этих людей пришли не по рекламе (куда ж мне тягаться с порталами медицинских центров!), а по рекомендациям друзей и знакомых.

Секрет прост –за небольшие деньги я решаю проблемы, с которыми не могли справиться именитые профессора. 

Я веду истории болезни в электронном виде, стерилизую инструменты в соответствии со всеми требованиями СЭС, а еще трачу на каждого из своих пациентов ровно столько внимания, сколько ему требуется. В общем, делаю все, что хотят видеть люди, обратившиеся за медицинской помощью в районную поликлинику – с той лишь разницей, что в поликлиниках всего этого не будет еще несколько десятилетий.

У меня нет только самой-самой малости – лицензии на частную медицинскую деятельность. И нет ее вовсе даже не потому, что я не хочу ее получать и не потому, что мне ее в жизни никто не даст. Подавляющее большинство медицинских центров в Москве не то что хуже работают – они в разы хуже оснащены, а их санитарное состояние таково, что любой коррумпированный санитарный врач довольно потирает руки, а не коррумпированный с порога валится в обморок. Проблема – не поверите – в самом законе, регулирующем лицензирование.

Дело в том, что для получения лицензии врач должен хоть из-под земли достать, но представить на суд лицензионной палаты помещение под занятие медицинской деятельностью. Впрочем, написав «из-под земли» я несколько преувеличил – подвальные и полуподвальные помещения лет этак одиннадцать, как не лицензируются. Точно так же не лицензируются и помещения в жилом фонде – вот именно поэтому я со своей съемной квартирой и сижу без лицензии. 

Правда, в нежилом фонде помещений, пригодных для открытия одного отдельно взятого врачебного кабинета просто нет. Физически нет. Не существует как природного явления. Под офисные центры – сколько хотите, под торговлю – пожалуйста, а под медицинский кабинет – нет. Тоже слово из трех букв, хотя и пишется по-другому. Думается мне, что в те незапамятные сейчас времена, когда это законодательство принимали, их тоже не было. Просто никто не хотел, чтобы доктора открывали частную практику. Ну а у самих докторов, как водится, никто и спрашивать не стал.

Мой кабинет – это моя жизнь. Мои две тысячи пациентов – это друзья, которые меня никогда не выдадут и не напишут «куда следует» о том, что-де доктор Лещинский принимает их без лицензии. Просто потому что они знают, что не стань меня, искать врача, который им поможет, придется очень и очень долго.

Я же, в свою очередь, хочу заверить, что доктором был не всю сознательную жизнь. И некоторые навыки, приобретенные мной до получения медицинского диплома, пока еще не улетучились. Так что любую попытку пресечь мою деятельность буду рассматривать как покушение на жизнь, и реагировать предельно жестко. Настолько жестко, что даже сейчас мне жаль непосредственных исполнителей этого сомнительного предприятия.

С искренним уважением,