Последние из селян: Умирающая украинская деревня в проекте Виктории Сорочински

Фотограф Виктория Сорочински приехала в украинское село, которое помнила из детства, и поспешила заснять то, что от него едва осталось.

Виктория Сорочински36 лет

Канадский фотограф. Родилась в Украине, живёт в Берлине. Изучала изящные искусства в Нью-Йоркском университете. Автор персональных и участник групповых выставок в Германии, Австрии, Швейцарии, Франции, Италии, Португалии, Украине, России, Грузии, Китае, США, Канаде, Аргентине, Колумбии. Призёр и финалист многочисленных международных фотоконкурсов и премий.

Сайт Facebook

Идея проекта родилась, когда после долгих лет эмиграции я впервые приехала на родную землю — в маленькую украинскую деревушку, где жили мои дед и прабабушка. Воспоминания о том, как мы приезжали к ним на лето всей семьёй, всегда были наполнены светом и радостью.

Однако увиденная картина была далека от той, которую я помню из детства. Деревня поразила меня удручающей безжизненностью. Молодёжь разъехалась по городам, остались в основном старики, доживающие последние дни в нищете — сил, чтобы возделывать огороды, уже не хватает. Забытые не только государством, но и брошенные собственными семьями, они постепенно исчезают вместе со своими разрушающимися домами, унося с собой традиции и воспоминания. Увидев всё это, я поняла, что должна увековечить последних очевидцев той жизни, о которой скоро можно будет узнать лишь из учебников истории.

За последние десять лет я несколько раз приезжала в Украину и ездила по окружающим столицу деревням.

Сначала было сложно найти нужный ракурс, и первые попытки получались слишком сентиментальными.

Я как будто пыталась сопоставить детские воспоминания с реальностью. Лишь через несколько лет я поняла, что хочу показать: честные портреты людей, доживающих старость в украинских деревнях, и их дома, с которыми они слились воедино. Ведь многие из них не хотят переезжать, даже когда дети зовут их к себе. Они не готовы оставить привычную жизнь. На их лицах можно прочесть многое о прошлом и настоящем. Я должна была лишь привлечь к ним внимание, чтобы зритель мог вглядеться в них и хотя бы на миг задуматься.

В отличие от других проектов, которые, как правило, включают в себя элемент постановки, в этой серии нет ни капли выдумки.

Я всего лишь просила их замереть на несколько мгновений, а часто даже об этом просить не приходилось — старики и так сидели неподвижно, будто в полусне.

Как ни странно, они были открыты ко мне, несмотря на то, что я была для них чужой. Они впускали меня и даже были рады тому, что кто-то ими заинтересовался.

Для меня эта серия — дань прошлому. Этот проект — самый личный из всех моих работ, так как он связан напрямую с дедушкой и прабабушкой, которые родились и похоронены в одной из таких деревень. Дедушка, многоплановый творческий человек, фотограф, тоже часто вдохновлялся деревней и её жителями. Он умер, когда ему было всего 54 года, незадолго до того, как наша семья иммигрировала в Израиль. Когда я снимала эту серию, я невольно думала о том, как он сейчас воспринимал бы остатки той реальности, которая когда-то была ему родной.