СКАЗКА ДЛЯ ГЕНРИ (фанфик к сериалу "Однажды в сказке...")

Генри уставился на свою биологическую мать большими жалобными глазами. Малыш был готов заплакать — маленький, растерянный мальчик, надежды которого таяли, как снеговик в знойный полдень. Он и Эмма сидели на серых досках «замка» и пресловутая книга лежала у Эммы на коленях. Регина всемилостивейше согласилась отпустить сына на несколько часов пообщаться с биологической матерью.

— Я не понимаю… Что пошло не так? — Генри хлюпает носом и смотрит на Часовую башню, что возвышается над деревьями — 8.15. Стрелки даже не дрогнули.

— Предположим я поверила во всю эту историю о Проклятии, Злой Королеве, что мои родители Белоснежка и Прекрасный Принц. Я не очень любила сказки в детстве, но прочла их довольно много и приходилось читать их вслух для младших в приютах или для сестёр и братьев в приёмных семьях. Лилит обожала сказки… Но из всего мной прочитанного, из историй, что пересказывала мне Лилит, когда мы лежали под одним одеялом, чтобы согреться, в том доме, я усвоила, что от героя требуется пунктуальное соблюдение всех поставленных условий. Стоит ему только попытаться сжульничать, обмануть и всё. Конец игры. Он всё потерял. Он не может отступить, отказаться — теперь он должен следовать заданному маршруту, всем пунктам его. Что было сказано Тёмным Белоснежке и Принцу, малыш, о младенце, их дочери Эмме, о будущем Спасителе?

— Что они должны его, её беречь, — вздыхает Генри. — Но они спасли тебя! Ты живая и здоровая вернулась и…

— Спасли? — Эмма с иронией косится на Генри. — Они положились на судьбу, я провела с матерью буквально несколько минут и… Берегли ли они меня все эти годы? Нет. Они не выполнили главное условие и вот результат — часы стоят. Время не сдвинулось с мёртвой точки. Я попала в этот мир ДО Проклятия и стала пришельцем в нём, как и тот сопливый пацан, который сам меня вскоре бросил. Я получила свою судьбу неизменной. Они появились в этом мире ПОСЛЕ Проклятия. Они стали частью этого мира. Они получили свою судьбу, но уже в отрыве от моей, эту судьбу дало им Проклятие, создало их новые личности. Они сами разорвали нашу связь.

— Так снятия Проклятия не будет? — Генри сгорбился, засунув руки в карманы, страшно расстроен.

— А оно тебе надо? — презрительно фыркает Эмма. — Регина тебя любит, пылинки сдувает, терпит твои выкрутасы, а ты, неблагодарный поросёнок, носишься с этой проклятой книгой. Ты не знаешь, что такое сиротство, ты не видел по настоящему злых людей, не сталкивался с подлинной жестокостью. Ты вырос в тепличных условиях, а я нахлебалась всего этого дерьма по самое не могу за эти годы — лжи, подлости, жестокости, зла, лицемерия. И пока скиталась по приютам и приёмным семьям и потом, когда ловила всё это жульё, пытавшиеся обмануть тех, кто им доверился, лгущих не краснея о любви и верности, предателей…

— Ты уедешь? — Генри спрашивает, но без особой надежды.

— Да. Мне тут нечего делать, а за квартиру надо, представь себе, платить. Волка ноги кормят и я не могу рассиживаться. Я одна в мире, мне не кого положиться кроме как на саму себя, а значит отпуск кончился — пора к станку.

Они молча идут к джипу мэра — Регина приехала за сыном и любезно согласилась Эмму подвезти. Та молчит всю дорогу до особняка.

— Можете радоваться, мэр. Я уезжаю, — они стоят у дверей особняка и Регина с тревогой поглядывает на сына — тот окончательно сник, слёзы по щекам. — Сказки сказками, Сторибрук милый городок, но у меня работа и надо платить по счетам, а сидя на берегу и любуясь на залив много денег не заработаешь.

— Когда?

— Прямо сейчас. «Жук» в прекрасном состоянии и мне пора.

— Рада была познакомиться, — улыбка Регины абсолютно искренняя.

— Взаимно. Будете в Бостоне — заглядывайте, но только предварительно позвоните.

Я человек занятой и могу не оказаться в это время в городе. Будет досадно.

Эмма сердечно прощается с Бабулей, Руби и садится за руль. У указателя притормаживает, но в этот раз без сюрпризов. «Жук» пересекает городскую черту и…

…

— Вы не хотите даже взять его на руки? — тон доктора ровен, но глаза смотрят с укором на молоденькую блондинку, которая молча смотрит врачу в глаза несколько минут и, наконец, решается:
— Давайте.

Малыш жадно сосёт, а Эмма, с нежной улыбкой, любуется на сына:
— Ну что, малыш, теперь не жалуйся. Генри Дэниел Свон, мой маленький принц.

Доктор улыбается, вопросительно глядит на Эмму — та кивает и доктор разрывает документ.

…

— Мама, — Генри удивлённо вертит головой. — Я думал, что мы пойдём с тобой в парк.

— Ну какой это тогда пикник? — хмыкает Эмма. Залоговый поручитель и охотник за головами, мать-одиночка и начинающий писатель, чей сборник сказок вошёл в двадцатку бестселлеров и удерживается в списке вторую неделю. — Мы могли бы в этом случае спокойно перед телевизором посидеть.

— Это…

Эмма кивает:
— Да. Меня нашли совсем недалеко отсюда. Буквально на окраине леса, рядом с дорогой на руках у семилетнего сопляка, который сам вскоре пропал.

— Это тот самый лес? — у Генри глаза горят от любопытства. Он вертит головой по сторонам.

— Да. Тот самый лес, который вернулся, когда исчез Сторибрук. Вот там стояла Часовая башня, а в той стороне — особняк мэра. Всё исчезло без следа и город пропал с карт и из документов. Из памяти тех, кто хоть раз через него проезжал или имел дела с кем-то из жителей. Тут ходил общественный транспорт, было электричество и связь, но всё это просто исчезло или никогда не появлялось в нашем мире. Может тут всегда был лес? О том, что тут был когда-то город помню только я. Ну что, милый, поможешь маме поставить палатку?

…

— Вы так и не нашли своих родителей, мисс Свон? — уже солидный дядечка, который тогда был совсем ещё молодым пареньком, начинающим полицейским, и это было его первое серьёзное дело. В этой глуши ещё не было серьёзных происшествий, а тут неведомо откуда — маленький мальчик с грудным младенцем на руках. Самое загадочное событие за все годы его службы.

Эмма разводит руками:
— Я сделала всё, что могла, Джим. Ничего, пусто. Этот малец тоже пропал неведомо куда. Теперь я сама взрослая женщина, мать и решила, что с меня хватит — сколько можно терять драгоценное время на бесплодные поиски. Если я им оказалась не нужна, то и они мне тоже.

— Разные бывают обстоятельства… — вежливо замечает на это Джим.

— Бывают, но они не оправдывают предательства по отношению к собственной новорожденной дочери. Что это за родители, что бросают своего крохотного ребёнка на обочине дороги на руках у малолетнего сопляка? Какие-то впавшие в панику подростки, испугавшиеся ответственности? Да ну их…

Джим чувствует себя немного неудобно и решает перевести разговор на другую тему:
— Книгу подпишите?

Эмма широко улыбается:
— Конечно!

Толстый томик в пёстрой обложке: «Однажды в Сторибруке. Сборник сказок».

Эмма и Генри сейчас сидят в кафе, в которое и привели когда-то семилетнего мальчугана с плачущей, завёрнутой в кусок старой тряпки, малышкой на руках. Эмма уже устраивала здесь презентации своих новых книг и всегда желанный гость. Как и Генри. На стене несколько фотографий — вырезка из старой газеты и фотографии уже взрослой Эммы с Генри и несколькими участниками той давней истории. Генри любимчик всех, в том числе и Бабули — владелицы заведения и её внучки, официантки Руби Лукас.