Поэт Сталин и художник Гитлер

Адольф Гитлер был отменным рисовальщиком. Бешеная популярность фюрера у немцев не в малой степени объяснялась   тем, что он внёс в геральдику и символику третьего Рейха, а также в армию свою хотя и мрачную, но всё же эстетику. Инстанции, формировавшие эстетическую сторону нацистского режима, -- это, прежде всего, сам Адольф Гитлер, Министерство образования и пропаганды (возглавлявшееся Геббельсом), Имперская палата культуры, а также круг интеллектуалов, сложившийся вокруг Гиммлера.   Для  Третьего рейха характерен пышный эстетизм,   культ силы, культ героев, жестокость, соединение благочестия и греховности, тяготение к помпезным церемониям, монументализм в архитектуре. «Нацизм -- это красивый хищный зверь, который промышляет людоедством» -- хорошо сказал один  блоггер.

Гитлер вспоминает: «Пять лет я был вынужден зарабатывать себе на жизнь сначала в качестве поденного рабочего, затем — скромного художника; скудного заработка не хватало даже не то, чтобы каждый день утолять голод». 

В 1907 году, после того как будущему фюреру исполнилось 18 лет, и он получил причитавшуюся ему долю отцовского наследства, Гитлер уехал в Вену на постоянное жительство. Он намеревался поступить в академию художеств. Толстая пачка рисунков, которую он привез, казалась ему залогом будущих успехов.

Однако в Вене Гитлера ожидало жестокое разочарование. Он провалился на экзаменах. В экзаменационном листе венской академии художеств за   написано: "Мало рисунков гипса. Экзаменационный рисунок — неудовлетворительно". Правда, ректор академии посоветовал Гитлеру поступить в архитектурное училище. Но когда Адольф пошел туда, у него потребовали аттестат зрелости, который он так и не получил.

Будущий фюрер медленно, но верно опускался на дно: денег становилось все меньше, меблированные номера, в которых он жил, — все более жалкими и обшарпанными. В "Майн кампф" Гитлер называет их "пещерами", но и на "пещеры" денег не хватало. В конце концов, Гитлер перебрался на скамейки в парки, стал спать под мостами.

Осень 1909 года застала его в так называемом убежище для людей, оставшихся без крова, в ночлежке под названием "Мужской дом для бедных" Там он жил до 1913 года. Первое время он перебивался случайными заработками: то убирал снег, то выбивал ковры, то носил чемоданы на Западном вокзале.

Свою продукцию он сбывал старьевщикам, продавцам рамок (рамки надо было чем-то заполнять) и мебельщикам, которые по тогдашней венской моде наклеивали пестрые картинки сзади на спинки недорогих диванов и кресел. Гитлер не пренебрегал и коммерческими заказами, часто рисовал рекламные плакаты для лавочников. Он до последних дней считал себя художником.

А ведь он мог бы стать неплохим живописцем, писать пейзажи и натюрморты, зарабатывать себе на хлеб созданием открыток и марок, чем, в принципе, в

молодости и занимался.  Цветы, пейзажи, натюрморты... Но настоящим "коньком" Гитлера были все же изображения зданий.

Он стремился запечатлеть на холсте самые красивые площади, улицы и проспекты тех

городов, где ему удалось побывать. Известно, что созданные им открытки с памятками архитектуры пользовались большой популярностью у туристов.

Вот только людей он рисовать то ли не умел, то ли не хотел. В любом случае, именно из-за некачественных портретных рисунков Гитлеру было отказано в зачислении в академию искусств. Да, уж лучше бы экзаменаторы приняли начинающего художника на первый курс...

Иосиф Виссарионович Джугашвили не чужд был поэзии. Он сам писал стихи и, что уж точно, понимал поэтический язык, умел отличить выдающегося поэта от некудышного. Правда, он сослал великого поэта Осипа Мандельштама в лагерь, как полагают, за то, что тот написал антисталинское стихотворение.

Мы живем, под собою не чуя страны,

Наши речи за десять шагов не слышны,

А где хватит на полразговорца,

Там припомнят кремлёвского горца.

Его толстые пальцы, как черви, жирны,

А слова, как пудовые гири, верны,

Тараканьи смеются усища,

И сияют его голенища.

А вокруг него сброд тонкошеих вождей,

Он играет услугами полулюдей.

Кто свистит, кто мяучит, кто хнычет,

Он один лишь бабачит и тычет,

Как подкову, кует за указом указ:

Кому в пах, кому в лоб, кому в бровь, кому в глаз.

Что ни казнь у него - то малина

И широкая грудь осетина.

Надо отдать должное Иосифу Виссарионовичу, стихи свои он при жизни, написанные по-грузински, так и не повелел перевести на русский. Правда, поэт Арсений Тарковскаий вспоминает, что незадолго до смерти Сталина ему позвонили из Политбюро и дали заказ на перевод его юношеских стихов к юбилею вождя. Но Сталин вскоре после этого звонка умер и заказ отменили. Кто переводил стихи поэта Иосифа Джугашвили, точно неизвестно. Но благодаря интернету они стали доступны ценителям поэзии.

И.В. Джугашвили

О мечте

Ходил он от дома к дому,

Стучась у чужих дверей,

Со старым дубовым пандури,

С нехитрой песней своей.

В напеве его и в песне,

Как солнечный луч чиста,

Звучала великая правда –

Возвышенная мечта.

Сердца, превращённые в камень,

Заставить биться умел.

У многих будил он разум,

Дремавший в глубокой тьме.

Но люди, забывшие Бога,

Хранящие в сердце тьму,

Отравы полную чашу

Преподнесли ему.

Сказали они: "Будь проклят!

Пей, осуши до дна!

И песня твоя чужда нам,

И правда твоя не нужна!"

Верил ли Сталин в Бога? Вопрос может показаться неуместным – ведь Сталин и его окружение – инициаторы неслыханных гонений на христианскую церковь. И вот, в стихах (а лирические стихи – это всегда молитва), Иосиф Джугашвили вспоминает Бога. Как это совмещалось в одном человеке?

Что доподлинно известно из биографии Сталина, так это то, что он не окончил семинарии, но не по лености ума, а потому что понял – быть священником – это не для него. Но Библию он знал хорошо, это бесспорно. В семинариях всегда закон Божий преподавали как надо. А значит и помнил притчу Христа о плевелах и злаках.

"Другую притчу предложил Он им, говоря: Царство Небесное подобно человеку, посеявшему доброе семя на поле своем; Когда же люди спали, пришел враг его и посеял между пшеницей плевелы и ушел; Когда взошла зелень и показался плод, тогда явились и плевелы. Пришедши же рабы домовладыки сказали ему: господин, не доброе ли семя сеял ты на поле твоем? откуда же на нем плевелы? Он же сказал им: враг человека сделал это. А рабы сказали ему: хочешь, мы пойдем, выберем их? Но он сказал: нет, чтобы, выбирая плевелы, вы не выдергали вместе с ними пшеницы; оставьте расти вместе то и другое до жатвы; а во время жатвы я скажу жнецам: соберите прежде плевелы и свяжите их в связки, чтобы сжечь их; а пшеницу уберите в житницу мою". (От Матфея. XIII: 24-30.)

Притча не так проста, как может показаться на первый взгляд. Ведь можно было поступить так: половину поля прополоть, а половину оставить до урожая вместе с сорняками, а затем посмотреть, какая стратегия лучше. Конечно, сталинские репрессии – это реализация именно этого варианта ответа. Но вместе с плевелами рабы повыдергивали и много пшеницы. Среди пострадавших оказался и поэт Осип Эмильевич Мандельштам, царство ему небесное.

И.Джугашвили

Ветер пахнет фиалками,

Травы светятся росами,

Все вокруг пробуждается,

Озаряется розами.

И певец из-под облака

Все живее и сладостней,

Соловей нескончаемо

С миром делится радостью:

"Как ты радуешь, Родина,

Красоты своей радугой,

Так и каждый работою

Должен Родину радовать".

А вот радуга на одном из полотен Гитлера. Сравните. Светлая мистика у Сталина. И  «Мистицизм без Бога» (говоря словами Достоевского) – у Гитлера. Радуга радуге рознь.

Между прочим, Сталин продолжал писать стихи и на старости лет. Мне вот нравится его стихотворение 1949 года:

Послушники

Поговорим о вечности с тобою:

Конечно, я во многом виноват!

Но кто-то правил и моей судьбою,

Я ощущал тот вездесущий взгляд.

Он не давал ни сна мне, ни покоя

Он жил во мне и правил свыше мной.

И я, как раб вселенского настроя,

Железной волей управлял страной.

Кем был мой тайный высший повелитель?

Чего хотел он, управляя мной?

Я, словно раб, судья и исполнитель, -

Был всем над этой нищею страной.

И было всё тогда непостижимо:

Откуда брались сила, воля, власть.

Моя душа, как колесо машины,

Переминала миллионов страсть.

И лишь потом, весною, в 45-м,

Он прошептал мне тихо на ушко:

«Ты был моим послушником, солдатом

И твой покой уже недалеко!».

Кто же мог стоять над Сталиным, самым могущественным человеком на планете, под взглядом которого трепетали сильные мира сего? – Только Бог. Священников часто спрашивают, можно ли поминать имя Иосифа Джугашвили в молитвах? Ответ – в словах апостола Павла: "Ибо всякий, кто призовет имя Господне, спасется"(Рим.10:13).