Чем обернулось для нас ВОУ НОУ -Российский Росатом приобрёл штатовский Uranium One

Трамп хочет предать огласке несколько важных документов,о которых совсем не говорят.

Первый из таких документов затрагивает вопросы национальной безопасности США в отношении действий российского "Росатома" по приобретению уранового бизнеса в США.

Эта история началась не в 2013-м и не в 2010-м, а гораздо раньше. Ее корни уходят в тяжелые для нашей страны 1990-е годы. По иронии судьбы к ней имеет отношение всё та же семья — Клинтоны.

В феврале 1993 года Россией и Соединенными Штатами было подписано так называемое Соглашение ВОУ-НОУ, предусматривавшее переработку российского высокообогащенного урана (ВОУ), используемого в ядерных боеголовках, в низкообогащенный уран (НОУ), пригодный для использования на атомных электростанциях. В рамках соглашения предполагалось обеднить и поставить в США примерно 500 тонн ВОУ, что эквивалентно примерно 20 тысячам стратегических боеголовок.

Вашингтон, по сути дела, разоружал Россию. Попутно решалась задача вывоза ядерного оружия с территории Украины (в качестве компенсации поставлялся обедненный уран для ее АЭС), а также обогащенного урана из других бывших советских республик, в первую очередь Казахстана.

Соглашение было рассчитано на двадцать лет. Его действие закончилось в 2013 году. К этому моменту в США было поставлено 14 446 тонн топлива для атомной энергетики. Агентами межправительственного соглашения выступили российская компания «Техснабэкспорт» (позже — ее американская «дочка» TENAM) и американская USEC, которая до заключения ВОУ-НОУ была одним из ведущих и самых продвинутых в технологическом плане мировых поставщиков урана.

Соединенные Штаты настолько стремились вывезти ВОУ из нашей страны, что не смогли вовремя увидеть серьезные проблемы, связанные с реализацией соглашения. Для России пришлось отменить действовавшую на тот момент 116-процентную импортную пошлину на уран. Таким образом, на американский рынок хлынуло беспошлинное атомное топливо, что больно ударило по уранодобывающим компаниям США.

Чтобы как-то компенсировать их потери, была придумана следующая схема финансирования. Средства, которые выделялись из федерального бюджета на программу ВОУ-НОУ, а также платежи от операторов АЭС за российский обедненный уран поступали не на счет USEC, а на счета добывающих компаний. Те, в свою очередь, отгружали в адрес USEC природный уран, который компания должна была реализовывать на международном (или американском) рынке.

Проблема, однако, состояла в том, что к тому времени свободная торговля ураном практически перестала существовать. Практика заключения контрактов была такова, что топливо для каждой АЭС жестко привязывалось к самой АЭС. Если от строителя, скажем, газовой электростанции никто не требует обеспечения ее газом или углем на весь срок эксплуатации и, наоборот, от поставщиков газа и угля никто не требует строительства и обслуживания станций, то в атомной энергетике вопрос обеспечения топливом и утилизации его отходов стоит очень остро. По сути дела, каждый энергоблок уже в момент его постройки обеспечен топливом на 50–100 лет.

Таким образом, продажа НОУ (как природного, так и обедненного) требует кооперации с атомостроительными корпорациями, которые жестко борются друг с другом как за рынок заказов, так и за контроль над мировыми месторождениями урана. USEC благодаря наработанным годами связям смогла наладить продажу атомного топлива, получаемого от добывающих компаний, но 100% его стоимости платить не могла, в результате чего стала недоплачивать российской стороне, которая немедленно заявила о невыполнении соглашения контрагентом.

Тогда для России ввели квоты на продажу природного урана на рынке США. Также «Техснабэкспорту» разрешили вывозить природный уран из США и продавать по своему усмотрению (стоит отметить, что тогда в России образовался дефицит топлива для АЭС). Избыток НОУ из-за поставок обедненного урана дважды приводил к кризису на урановом рынке — в 1998 и 2004 гг. И всё же действие соглашения было доведено до конца.

То, что начиналось как унизительное для России уничтожение ядерного потенциала, в результате стало драйвером развития атомной отрасли в нашей стране. Помимо миллиардов долларов, полученных за НОУ и природный уран, «Росатом» получил доступ на рынок США, а также средства на НИОКР в области обогащения урана, строительства энергоблоков и производства тепловыделяющих элементов (ТВЭЛ).

Компания USEC, наоборот, превратилась из технологического гиганта в банального трейдера. При этом американский рынок стал сильно зависим от импорта. Программа ВОУ-НОУ обеспечивала до 40% потребностей американских АЭС в топливе (примерно 10% всей электрогенерации США). Технологии обогащения урана до топливного уровня в Соединенных Штатах остались на уровне 1990-х годов, так что сегодня около 90% всего атомного топлива Америка импортирует.

«Росатом» сохраняет на рынке США уверенные позиции. Так, в 2011 году был заключен договор между USEC и TENAM на поставку НОУ в 2013–2022 гг. По всей видимости, атомный бизнес в Америке оказался весьма коррупционным. Раз у Микерина брали деньги, значит, так было заведено. Раз представитель TENAM участвовал в отмывании денег через «серых» посредников, значит, такие схемы были в США в ходу. В связи с этим стоит вспомнить, что ровно на таких же схемах «погорел» в 2005 году Евгений Адамов. Получение контроля над чистой в юридическом и финансовом плане канадской компанией было естественным следующим ходом «Росатома» после того, как стабильный сбыт в Соединенных Штатах был налажен.

Комитет по иностранным инвестициям в США (CFIUS), в состав которого входили госсекретарь Хиллари Клинтон и восемь других высокопоставленных федеральных чиновников, одобрил покупку "Росатомом" активов американской горнодобывающей компании Uranium One осенью 2010 года. В это же самое время ФБР собирало улики, чтобы доказать, что американское подразделение российского атомного гиганта занималось взяточничеством, откатами и вымогательством.

Со слов анонимных источников, которые знакомы с текстом вышеупомянутого документа, сделка по продаже Uranium One российскому "Росатому" причинила огромный ущерб национальной безопасности США, хотя чиновники администрации Обамы говорили о том, что такой угрозы не было вовсе. Тем не менее, Москва обеспечила себе несколько миллиардов долларов по новым контрактам, связанным с ядерным топливом.

Во времена Барака Обамы, комитет по иностранным инвестициям США не обращал пристального внимания на очень многие чувствительные для национальной безопасности вопросы. Чиновники комитета просто ставили свои печати на бумагах или даже передавали некоторые соглашения на одобрение своим помощникам более низкого ранга.

Клинтон, например, утверждает, что она позволила своему заместителю принять решение о покупке Uranium One. При этом ее семейный фонд (Clinton Foundation) получил миллионы долларов в качестве пожертвований от сторон, заинтересованных в сделке. Указывается также, что муж Хиллари Клинтон, бывший президент США Билл Клинтон, получил от Москвы гонорар в 500 тысяч долларов за одно выступление.

В Вашингтоне разразился очередной грандиозный скандал. По сложившейся за последний год традиции в этом скандале наблюдается отчетливый русский след.

Но на сей раз имеются два существенных отличия.

Во-первых, теперь в порочащих честь американского политика связях с российскими властями замечено не окружение Дональда Трампа, а те, кто с лета прошлого года обвинял его в сотрудничестве с Кремлем. А именно: г-жа Клинтон, ее муж и целый ряд высокопоставленных лиц из администрации Барака Обамы. Возможно, выяснится даже причастность самого бывшего президента США.

Во-вторых, русский след в данном скандале не фантомный, а самый настоящий.

В деле, которое постепенно разворачивается перед глазами ошеломленной американской публики, действительно участвовали крупные российские компании и банки, русские разведчики и даже сам Владимир Путин.

Но — обо всем по порядку.

* * *

В 2009–2013 гг. ОАО «Атомредметзолото» (АРМЗ) — подконтрольная российской госкорпорации «Росатом» — купила канадскую фирму Uranium One. Эта фирма благодаря режиму свободной торговли между Канадой и США (в рамках Североамериканского соглашения NAFTA) к моменту сделки с дочкой «Росатома» владела урановыми рудниками, в которых, по оценкам специалистов, содержится около 20% всех запасов американского урана.

Поскольку речь шла о стратегическом сырье, сделка требовала одобрения Комитета по иностранным инвестициям в Соединенные Штаты (CFIUS), в который входят руководители шестнадцати ведомств, в том числе госдепартамента, министерства торговли, минюста, минфина и минобороны.

Первая сделка о вхождении АРМЗ в капитал Uranium One была одобрена в 2009 году. Затем в 2010-м CFIUS разрешил российской корпорации выкупить 51% акций уранодобывающей компании. А в 2013 году «Росатом» через свою дочернюю структуру получил полный контроль над Uranium One.

Госсекретарь Хиллари Клинтон была активным сторонником продажи урановых активов. Одобрение окончательного поглощения было буквально продавлено ею через CFIUS, несмотря на активное возражение сенаторов-республиканцев.

Семья Клинтонов в накладе не осталась. В 2010 году Билл отправился в Москву, где прочел лекцию, организованную и оплаченную российским банком «Ренессанс Капитал». Гонорар экс-президента за полуторачасовое выступление составил ни много, ни мало 500 тыс. долларов. Кроме того, члены совета директоров Uranium One (прежние владельцы компании), а также топ-менеджеры ее дочерней структуры UrAsia перечислили в Фонд Клинтонов 2.35 млн. долларов и еще около 120 млн. на счета других структур, связанных с семьей госсекретаря. Поскольку эти структуры были зарегистрированы за пределами США, в частности в Канаде, точных данных у журналистов, ведущих расследование дела, пока нет.

Находясь в России, Билл Клинтон запросил у госдепартамента разрешение встретиться с целым рядом высокопоставленных членов правительства РФ, а также с сотрудниками «Росатома». Не получив никакого ответа из дипломатического ведомства, экс-президент не отчаялся и, приложив некоторые усилия, получил аудиенцию у Владимира Путина. Всё это происходило на фоне шпионского скандала, в результате которого из США были высланы десятки российских резидентов, включая Анну Чапман. Один из таких резидентов был обнаружен в госдепартаменте. По данным ФБР, он имел намерение подобраться как можно ближе к внутреннему кругу Хиллари.

В то время ФБР также вело расследование в отношении еще одной компании, аффилированной с «Росатомом», — TENAM, дочки ОАО «Техснабэкспорт», входящего в состав российской ядерной госкорпорации. Топ-менеджера TENAM Вадима Микерина в 2015 году признали в США виновным и приговорили к четырем годам тюремного заключения за подкуп и отмывание денег.

В ходе следственных действий Бюро вышло на фирму APCO Worldwide Inc., оказывавшую лоббистские услуги компании TENAM в 2009–2011 гг. Общая сумма вознаграждения составила 3 млн. долларов. Одновременно APCO бесплатно консультировала фонд Clinton Global Initiative. Председатель совета директоров лоббистской конторы Марджери Краус — давний друг семьи Клинтонов и спонсор Демократической партии США.

О расследованиях ФБР было официально доложено генеральному прокурору (по совместительству главе минюста) Эрику Холдеру. Соответствующая информация была направлена и в госдепартамент. Но на принятие решения по урановой сделке это никак не повлияло. Более того, расследование Бюро остановилось после предъявления обвинений Вадиму Микерину, а информатор ФБР, знакомый с участием Хиллари Клинтон в продаже Uranium One «Росатому», получил от министерства юстиции предписание хранить все имеющиеся в его распоряжении сведения в тайне, в том числе от Конгресса.

Оцените иронию: главой ФБР в то время был Роберт Мюллер — человек, возглавляющий сегодня расследование «русских связей» Трампа. Курировал следственные действия Бюро со стороны минюста Род Розенштейн — тот самый, что посоветовал нынешнему генпрокурору Джеффу Сешнсу самоустраниться от всех дел, которые могут касаться предвыборной кампании 2016 года, в том числе кандидатов в президенты. И именно Розенштейн, как заместитель генерального прокурора, назначил Мюллера на «русское дело».

Вообще говоря, все комбинации вокруг Uranium One довольно подробно описал в 2015 году знаменитый журналист-расследователь Питер Швейцер в своей книге «Деньги Клинтонов». В 2016-м Стивен Бэннон снял по книге фильм, который был показан на Каннском фестивале, после чего выложен в сеть в свободный доступ.

И лишь осенью 2017 года издания The Hill и The New York Times начали собственные журналистские расследования. На сей раз выяснились дополнительные подробности, в частности об участии обамовского минюста в прекращении расследования и принуждению информатора ФБР к молчанию.

Само собой, многие журналисты и эксперты задались вопросом: знал ли Барак Обама о махинациях своего госсекретаря и усилиях своего минюста по их сокрытию? Что ж, на этот вопрос можно ответить так: или знал, или «святого человека» кто-то подставил.

Сторонники Дональда Трампа не скрывают своей радости. Раздутое либералами «русское дело», в конце концов, похоронило не президента, а тех, кто начал истерию вокруг «российского вмешательства».

Ведущая Джанин Пирро в эфире Fox News заявила: «Обама и Клинтоны продали нас. Продали наш уран, а вместе с ним и безопасность нашей нации!»

Ее коллега Шон Хэннети был не менее категоричен: «Нельзя простить, что Обама, Хиллари Клинтон, Эрик Холдер и многие другие позволили такому случиться… Владимир Путин получил контроль над пятой частью нашего урана, главного материала для производства ядерного оружия. Кто так делает?!»

Полемический запал консервативных журналистов можно понять. Но давайте не будем торопиться. Да, «Росатом» получил контроль над урановыми месторождениями в США. Но действительно ли Путин или кто-то из его окружения подкупал Клинтонов для этого? Имеет ли этот уран хоть какое-то отношение к ядерному оружию? И насколько американские месторождения, принадлежащие Uranium One, важны для России? А для США?

* * *

Читайте больше на https://www.pravda.ru/world/1431634-secret_documents/