2 том. Одинадцатый кадр. Видение

2 том. Одиннадцатый кадр. Видение.

(Исправленный и полный вариант)

   Сергей был обескуражен. Даже не обескуражен, а чуть ли не полностью сбит с толку. Он не ожидал. что то, к чему он ежедневно стремился, произойдёт совершено невообразимым способом.

   Рассвет ещё не наступил. В квартире было тёмно. Капа и Ляптя спали. На улице хлюпал мелкий, моросящий дождь, наводя мутные картинки на окне, которые размывались небольшими водяными струйками, сбегавшими по стеклу.  

   Сергей сидел на кухне, пытаясь понять, что же это было? Сон, наваждение или не то и не другое, а реальность? Разобраться, оставаясь на кухне, было не возможно. Нужно ехать и проверить. И если это не приснилось ему, если на него налетело не наваждение, а произошедшее правда, то кем же он стал? Невероятно. В голове не укладывалось. Да разве может быть такая череда везения? Вначале Капа и Ляптя вытащили из больницы, потом Полина с предложением переехать к ней, а последнее вообразить даже трудно.

   Как заманчиво звучало слово, эхо которого ещё носилось по кухне, и Сергей впитывал все его звуки. Бог его знает, сколько бы он ещё прислушивался, если бы не сомнения, которые грызли его. Последнее это чушь, ерунда, мистика, фантазия больного сознания, да что угодно только не правдоподобность. Сергей не стал бы разбираться, если бы в голове в тоже время не стучала назойливая мысль: всё происходившее час назад было   действительностью. Сергей настраивал себя на равнодушие, тюрьма научила его относиться с настороженностью к любому происшествию, но сейчас был такой случай, который ломал его зэковскую привычку: зри в оба.

   А буквально час назад произошло следующее.

   Сергей, стоя возле кухонного окна., пристально вглядывался в видение в образе мужчины. Оно было настолько реальным, что он ощущал тепло, исходящее от него и чувствовал его дыхание. Мужчина был в белоснежной ковбойской шляпе. Он стоял к нему спиной. Удивительным для Сергея было то, что он не испугался. Им овладело нестерпимое любопытство увидеть лицо мужчины.

- Повернись, - бросил он, - я хочу рассмотреть тебя.

- У меня твоё лицо, - ответило видение, поворачиваясь и ослепительно  улыбаясь.

   Да. Это было действительно так, и Сергей сказал то, что сказал бы любой человек, оказавшись в подобной ситуации.

- Странно. Я что раздвоился?

- Нет, - небрежно бросили в ответ. -  Разрешите представиться.– Видение вытянулось в струнку, бойко откозырнуло и гаркнуло так, что задребезжало окно. - Константин Иванович Ставропольский. А проще, – мужчина блеснул белоснежными зубами, - ковбой Ставропольский, - видение лихо заломило на затылок шляпу, прищёлкнуло пальцами левой руки, правой ковырнуло в застоявшемся воздухе, потом, сняв шляпу, помахало перед лицом, сказав: ну и душно здесь и надело чёрные очки.- Да, - пробурчало оно, - убогая хатка. Не остров КИС. – Мужчина выдал недовольство на лице и даже закрутил плевок через форточку. - Я даже не помню, когда и видел такие клетушки с сидячими ваннами. Нет блеска и раздолья. Как ты можешь жить здесь? – придавил он, гоняя гримасы по лицу. - Это же хуже тюремного барака, в котором ты отбывал срок. Там хоть можно было пройтись по проходу, а здесь одни углы. Так и норовят пощекотать рёбра.

- А ты был в тюрьме?

   Мужчина с недоумением посмотрел на Сергея.

- А как же,- воскликнул он. – Я же там родился. Неужели забыл?

   Сергею не нравилось поведение мужчины. Всё с улыбочкой и улыбочкой, гримасами и прищелкиванием. Оно казалось ему не то что нахальным, а наглым и задиристым. Забрался в чужую квартиру, каким образом, когда она закрыта? Сергей даже обследовал взглядом окна, двери – никакой отметины на взлом. А как ведёт себя? Орёт. Хает. Словом, ничего приятного Сергей в мужчине не нашёл, как не нашёл и ясности, кто он, и каким образом этот хам оказался в комнате.

- Откуда ты вылез, -  раздраженно произнёс он, считая, что такое обращение вполне компенсирует его досаду. – Ты – вор?

- Вот тебе на, - вскинулся мужчина. – И сразу вор. Разве вор представился бы так, как я. Внимай звуки. Ставропольский Константин Иванович, - заголосил он. – Понял?

- Нет. Не понял, - отрезал Сергей..

- Да что ты, мать твою, так тупишь. Нет, я не вор, - не обидевшись, бойко отрапортовал он. – Я идейный человек, - припечатал мужчина. – Да. Идейный, - молотил он, добивая и так ошарашенное сознание Сергея.

   Каково. Ну, и мужик. Обрядил себя  хрен знает во что. И прёт с таким напором, подлец, что путает все мысли.

- И, - с издёвкой протянул малость оклемавшийся от лихих наскоков Сергей, -  за какой идеей ты пробрался сюда?  Или, как это? Какая чёртова  идея тебя сюда приволокла?

- Замечательная идея. Просто блеск, - заметелил мужчина, но быстро стопорнулся и  тяжело вздохнул. – Я думал, что ты уже всё понял. Встретишь меня, как самого драгоценного друга, а ты даже не признаешь меня, - обидчиво упрекнул он. – Не хорошо. Я, конечно, мог тебе сразу всё рассказать о себе, но понадеялся, что ты  по одному моему виду узнаешь меня.

- А кто ты такой, чтоб я признал тебя?

- Совсем плох, - расстроился мужчина. - Может мне уйти. Только как?

- А как вошел, так и выходи.

- Я сюда и не заходил.

- Ты что меня путаешь, - вспыхнул Сергей. – Раньше тебя не было, а сейчас есть. Может ты из воздуха вывалился?

- Да. Трудновато с тобой. – Мужчина поскрёб затылок. - Я вижу, что ты пока ещё в сырой форме. Ладно, - добродушно бросил он, сбивая очки на макушку. – Поясню. Откуда я взялся. – Мужчина помолчал, а потом сорвался. - А из памяти я, дорогой, из памяти, - вдохновенно затарахтел он. – Ты поковыряйся, поковыряйся в ней, - с сарказмом добавил мужчина. - Я некоторое время был закрыт в ней, а вот сейчас прорвалось. Ты, конечно, не веришь, смущён, но такое бывает, ещё как бывает, - несся мужчина, - я могу привести тебе сотню примеров на что способно такое обиталище, как наша память. Хочешь, расскажу.

- Не хочу.

- Ну и правильно. Не стоит отвлекаться. Тогда    в другой раз, в другой раз, - выдавал он с бешенной скоростью, - если ты не затолкаешь меня обратно. Я тебе не советую это делать, потому что у тебя снова появятся провалы в памяти. Так что дай мне выговориться. Я это ты, - отрубил мужчина, осаживая очки на кончик носа и исподлобья рассматривая Сергея.  - Только в воспоминаниях. В твоей памяти. Ты просто забыл меня, забыл, - чуть не заголосил он, -  когда попал в аварию. Твоё дело признавать меня или не признавать. Я есть и чтобы доказать тебе, что я это ты, могу рассказать обо всём, что ты помнишь, в частности об истории с Полиной, твоём зековском прошлом. Хочешь, расскажу.

- Не хочу.

- Ну и правильно.

- Да что ты всё правильно и правильно, - вскипел Сергей, - говори, зачем явился.

- А чтоб напомнить тебе  о твоих налётах на хутора, торговле островами, - атаковал мужчина

- Что за чушь? Никогда такого не было.

- Да неужто не было, - ехидно отбил мужчина. – А хочешь

- Да помолчи ты со своим хочешь. Не было.

- Как же, как же, - захлопотал мужчина. - Было.- Он защёлкал, словно засвиристел.

- Какое  время. Ух, - с восторгом вскинулся он и, осадив восторг  грустно, добавил. – Авария всё испортила. Я бежал с хутора от полиции, чтоб меня не заловили. И надо же встретил попа. Чтоб скрыться, оставил ему свой «Мерс», а его «Запор», то есть «Запорожец», хапнул и вляпался в фуру – Мужчина сокрушено вздохнул. – Вот скажи, о чём ты сейчас думаешь?

- О мути, которую ты разводишь передо мной, - Сергей перебросил взгляд на окно, которое постепенно очищалось от  дождя.

   Солнце набирало силу, выпаривая ослабевший дождь, отчего по земле  расползались клубы лёгкого тумана.

- Врёшь. Я же знаю твои мысли. Знаю. Ты сейчас думаешь, как поступить, к кому, так сказать, переброситься. Выбираешь между Полиной и Капой с панночкой Викой. По телефону ты отказал Полине, а сейчас спохватился. Задумался. А что тут выбирать, - вдруг заорал мужчина. – Полина. Салон красоты. Дача. Квартира. Врач. Знаменитости, - орал он, -  я, чёрт возьми, очень хочу к Полине, мать твою, - оглушительно взорвался мужчина, - а не оставаться в этой клетушке.

- Заткнись, - бросил Сергей. – Не ори. Тише. Люди спят. Разбудишь.

- Ах, да, - мужчина горько вздохнул. – Люди, люди. Я и забыл, - насмешливо добавил он. -  Бывшая актриса и провинциалка панночка Вика, - с ухмылкой зашептал мужчина. – Они, конечно, не тюремные надзиратели, но до приличного общества с приличными грошами не дотягивают. Такого маху дали. Иконы не продали, а в музей отдали. В благородство сыграли. А с чем остались? Нищенки.

- Ты поосторожней, а то схлопочешь.

- Так бить ты будешь не меня, а себя.

- Я что дурак?

- Пока, да, но я постараюсь вытянуть тебя. Ты посмотри, что тебя окружает. Кровать, диван. Карцер без внешних решеток, но внешние решетки это чепуха. У тебя внутренние решетки, а у Ставропольского не было ни тех, ни других. Понял.  Интересно, - процедил он. – Мне хочется знать: изменился ты или нет? А для этого я задам тебе вопрос. Так сказать проэкзаменую. Ты не против?

- Валяй.

- Мне нравится твоё спокойствие. Это вызывает симпатию, хотя ты и бывший зэк.

- А что зэк не достоин симпатии?

- Понимаешь, чтобы справедливо судить о другом человеке, нужно стать этим человек и прочувствовать всё, что он чувствует, но стать другим человеком, воплотиться в его мысли, чувства, ощущения это невозможно, так что мы всегда судим о других не с абсолютной точностью, а приблизительно. Относительно верно, поэтому к любому суждению нужно относиться спокойно. Впрочем, это другая тема. Вопросик у меня такой. Что ты будешь делать со своими  авантюрными грошами? Что я сделал бы. – это известно мне. А вот что ты?  Денег у тебя о – го - го.

- Какие деньги?

- А за островки Курильской гряды. Ты же хуторянам их продавал. Забыл. А я  предлагал тебе рассказать, а ты не хочу, не хочу. Так что деньжата у тебя имеются.

- А где они, - ухватился Сергей.

- Да, - довольно улыбнулся мужчина. – Человеки. О чём бы душевно не говорили, о чём бы ни мечтали, но стоит только заговорить о грошах, они мгновенно переключаются, и им наплевать и на то, о чём задушевно говорили, и о мечтах.  Растопчут вдрызг. Твой вопрос говорит о том, что ты как был  ковбоем Ставропольским, так и остался. Сразу уцепился за деньги. Где они? Может быть, я и поспешил с выводами, но посмотрим. Я знаю, где они, а вот стоит ли говорить тебе, где ты их запрятал? Принципиально я уже не в деле. Если честно сказать, то ты начал вспоминать и вспомнишь без меня, но страсть, как хочется с тобой поговорить.

   Мужчина, закинув ногу за ногу, присел на стул и продолжил.

- Я  возвратился бы к прошлой жизни. В ней, конечно, много риска, но зато, какие ощущения, какой взлёт нервов, полёт мысли для меня главное были не гроши. Нет. Это мелко. Страсть выбиться из заурядности, но не за счёт грошей, а за счёт идеи. Немногим удавалось вырваться из общественного болота за счёт идеи. Человеком управляют те, которые имеют деньги, а вот двигают вперёд те, у кого есть идеи.

- Занесло.

- А дальше действительности не занесёт, - махнул мужчина. – Если уплотнить эту мысль, сделать её образной, то мёртвые ни впереди гроба, ни сзади его не ходят.

- Ты скажи мне вначале, где, как ты говоришь, мои деньги?

- Ишь, какой. Мои. А деньги – то не твои, - развязано бросил мужчина. - Это я, я, Ставропольский добывал их. А теперь ты хочешь отобрать их у меня.

- Перестань нести ерунду.

- А ты послушай меня, послушай, - сахарно улыбнувшись, бросил мужчина. – Я тебе сейчас на ушко, - он спешно оглянулся по сторонам, - нашепчу и первый вокзал, и камеру хранения, в которой лежит дипломат с записной книжечкой, а в ней всё, всё записано и остальные вокзалы, и коды камер хранения с грошами. Ставропольский осторожен. Он деньги не  в банках прятал. Банки ненадёжные. Он, как Корейко. Проверь. Только давай вначале поговорим. Так что ты будешь делать с деньгами?

- А что делают с грошами?

- Тратят. Понимаешь, тратят, - почему – то с удивлением сказал мужчина. – Но это ещё ничего. – Он согнал с лица улыбку, заменив её на скорбь. – Плохо то, что они не понимают. На что тратишь, тем и становишься. Вот ты на что хочешь их пустить? Какая идея?

- А у тебя, какая была идея?

- Я мечтал. Подгребу грошей и смотаюсь из этой страны. Куплю остров и назову остров КИС. Константин Иванович Ставропольский.  Эта страна не подходит мне. В ней много криминального  креатива. Криминальных идей.

- А остров КИС не криминальная идея.

- Ты крепко ошибаешься и не анализируешь мои мысли. Остров КИС это не идея. Это место, где я смогу родить идею. Разве в этой конуре за кухонным столом может родиться что – либо толковое за исключением нытья о неудавшейся жизни. Так что выбирай. Куда тратить гроши?

- Но их – то нет.

- Не правильно. Они есть, но пока не в твоих руках. Оставим пока это. Послушай моего совета. Примыкай к Полине, - по – лисьи подъехал мужчина. – Она к тебе тянется. Гроши у неё есть, сомкнете её и твои и за границу на островок.

- А Капа и Вика?

- Да что ты уцепился за них.  Проживут и без тебя. Ну, если захочешь в благородство сыграть, то купи им квартиру. Полина это капитал. На дороге не валяется. Ты тоже капитал. Она разведённая. Бывший муж пьяница. Полина его не примет. Уходи с этой клетушки. Становись Ставропольским. К Полине ходят грошевые люди. С их карманами тоже можно поработать.

- А Полина может не согласиться.

- Это хорошо?

- Что ж тут хорошего?

- А то, что ты уже понемногу заворачиваешь на дорожку к Полине. Она  согласится, если станешь Ставропольским.

   Сергей хотел что – то ответить, но что именно, он пока и сам не определился, но отвечать было некому. Видение исчезло. Он сгрёб с лица пот и облегчённо вздохнул. Вздохнуть – то он вздохнул, но в голове высветились название вокзала и циферки.

- Ехать, - сказал он. – Нужно проверить.

   Сергей хотел направиться в комнату, чтобы взять зонт, но, посмотрев в окно, увидел, что дождь перестал.

   Разгоралось солнце, добивая остатки темени.