Сталинский геноцид русского крестьянства в Томской области. Память не убитая

«Я чувствую очень сильную боль. Боль за то, что мы не видели этого деда. Которого расстреляли здесь. Не видели своего дядю. Теток, которые умерли, от того, что бабушка осталась одна — они болели, погибли здесь. Мы же не знали в детстве ничего. Но как только узнали, что тут произошло, и что случилось с нашим дедом, вот с тех пор боль меня не отпускает».

Жанна Шестакова, внучка Андрея Шестакова, расстрелянного в 1938 году

Шестаковы

Мрачный подвал. Тяжелая дверь открывается медленно, со скрипом. Две сестры заходят в тюремную камеру. В казенном полумраке — голые нары, узкое решетчатое окно под потолком. Одной женщине становится плохо. «Давайте уйдем?» — предлагают ей. Она отказывается: «Они вытерпели, ну аж мы-то… Как можно людей вот так содержать?..»

Сестер зовут Жанна Шестакова и Нина Федорова. Жанна приехала из Барнаула,
Нина — из Новосибирска. В Томске они должны встретиться с двоюродным братом Михаилом Шестаковым из Красноярска.

«Сейчас мы почти ничего не знаем. Родители нам ничего не рассказали. Берегли нас. Вот только фотография и все. Это наш дед, расстрелянный в Колпашево. Шестаков Андрей Иванович. У нас был очень красивый дед».

Нина Федорова, внучка Андрея Шестакова, расстрелянного в 1938 году

Андрей Шестаков был забайкальским казаком.

Родился в 1887 году в поселке Староцурухайтуевский Дуроевской станицы Забайкальского казачьего войска. Воевал в Первую мировую. Во время революции принял сторону большевиков, был партизаном. После Гражданской вернулся домой в Приаргунье. Имел крепкое хозяйство — лошадей, коров, овец. Семью в селе уважали — одна из улиц даже носила имя партизан Шестаковых. В 1933 году Шестаковых, имевших пятерых детей, самой младшей из которых едва исполнилось два годика, раскулачили и сослали в Нарымский край.

«Мой дед в гражданскую войну ушел воевать за красных. До высылки 1933 года в Старом Цурухайтуе была улица партизан Шестаковых, названная в честь моего деда и его братьев. Почему же большевики его и репрессировали? В 20-30-х годах поголовно репрессировали основное трудовое крестьянство. Спущены были планы по репрессиям. Их нужно было выполнять. Высылали крестьян в Казахстан. И сюда в Нарым. Это был 1933 год».
Михаил Шестаков, внук репрессированного Андрея Шестакова

В 1932 году в Западно-Сибирском крае было создан Нарымский округ, который располагался на севере современной Томской области. Округ был поделен на районные и поселковые комендатуры. Центральная окружная тюрьма НКВД находилась в городе Колпашево — городке в 270 км от Томска вниз по течению Оби.

В 1920-50-х годах людей в Нарымский округ выселяли в ходе нескольких карательных операций.

По последним данным, за 40 лет советской эпохи времен Ленина-Сталина в Нарымский округ выслали до 500 000 человек.

За 200 лет царской — менее 40 тысяч.

По свидетельствам очевидцев, результатом этих массовых принудительных «спецеперселений» в 1930-е стала гуманитарная катастрофа в Нарымском округе. Из докладной записки зампредседателя краевого суда Остренко и замначальника краевого управления исправительно-трудовых лагерей Емеца. Колпашево. 15 мая 1932 года:

«…140 человек судебно-ссыльных, из них 36 женщин. Все помещены вместе на одних двухэтажных нарах. Мы не имеем пока данных медицинского осмотра, но во всяком случае подавляющее большинство из них носят явные признаки сифилиса и других болезней, крайнего истощения, голые, едва прикрытые сгнившей рванью.

Все питание рабочих, больных и проч. состоит из 300 грамм полусырого хлеба и сырой воды, набираемой из близлежащего болота, куда стекают нечистоты самого барака и близлежащей больницы. Свет в бараке на ночь не зажигается. Можете представить себе, что делается ночью в этом бараке, наполненном мужчинами и женщинами, подростками, буквально мальчуганами и девушками.

Мы пришли к глубокому убеждению в том, что если бы это положение продолжалось еще более или менее продолжительное время, гибель физическая этих людей была бы неминуема.

Между тем, эти адские условия, как нарочно созданные для физического истребления этих людей, далеко еще несравнимы с той кошмарной действительностью, которую каким-то образом часть этих людей перенесла и которая унесла в могилу, по приблизительному подсчету, более ста человек в продолжении небольшого времени».

Людей привозили баржами. Высаживали на берег. Ни жилья, ни скота, минимум продуктов и инструментов. Люди жили или в на скорую руку сколоченных бараках, или в наспех вырытых землянках. Работали на лесозаготовках. Питались тем, что удавалось собрать или поймать в лесу, или выловить в реке. Теплой одежды не было. Лекарств — тоже. Умирали семьями. Но чаще погибали женщины, дети, старики.

Только за один год, с 1931 по 1932, в Нарымском округе умерли более 25 тысяч человек. Смертность составила 12% . Этот же показатель по стране был в пределах 4%. За тот же период в Нарымском округе родились менее 4 тысяч младенцев. Показатель уровня рождаемости был в два раза ниже, чем в целом по СССР: 1,7% против 3-4%.

При том, что, по свидетельству очевидцев, часто дети рождались и тут же умирали, но учет этой смертности никто не вел.

Вот как описывает первую зиму в таёжной ссылке внук Андрея Шестакова — Михаил Шестаков:

«Конечный пункт, куда завезли репрессированные крестьянские семьи — это приток Оби речка Коршанка, в устье которой стояла деревня старообрядцев.

Выше ее была только безлюдная тайга. Туда и определили людей, ставших для власти «деклассированными элементами». Каждой семье для проживания отмерили участок тайги, где нужно было устраивать жизнь. Андрей Иванович с сыновьями Панкратием, Виктором и Василием встали на самые тяжелые работы — выкорчевывать тайгу и лесоповал… Строящийся поселок назвали Ельцовка… Кроме забайкальцев в Ельцовке были ссыльные с Алтая и Кубани. Всего же Ельцовка «приняла» 4-5 барж.

Первая и самая тяжелая зимовка прошла в землянке, вырытой и обустроенной всей семьей Шестаковых».

Сосланные в Нарымский округ Шестаковы выжили.  Но в июне 1938 в рамках операции НКВД по репрессированию бывших кулаков, Андрея Шестакова арестовали.

Бывший красный партизан был обвинен в работе на японскую разведку. Ему инкриминировали создание ячеек по свержению советской власти в случае войны с Японией.

Арестовали Андрея Ивановича днем. Прямо во время работы. Вместе с ним был 14-летний сын Василий. Увиденное так потрясло мальчика, что он сбежал в лес, и три дня его не могли найти. А когда нашли, оказалось, что от страха он перестал говорить. Только мычал.

«Люди, которых ввергли в нищету, забросили на окраину — какую они могли представлять угрозу советской власти? Смотришь дела — оказывается, у нас мост колпашевский взорвали! Которого вообще никогда не было!.. На каждого следователя приходилось по 10 дел, и на каждое дело давалось максимум три дня. Как сделать такое огромное количество дел? — Нужно их объединить! И создать какую-то группу зловредную, которая мыслит о свержении советской власти на территории Нарымского края».

Андрея Шестакова осудили по статье 58, приговорили к высшей мере наказания и расстреляли в Колпашевской тюрьме 18 октября 1938 года.

Только за два года на территории Томской области к высшей мере наказания были приговорены более 10 тысяч человек .

В 1937 году — 6608 человек, в 1938 — 3484 человека. Всего в эти годы по политической 58-й статье были осуждены 12678 человек.
Получается, что смертный приговор был вынесен 80% от общего числа. Другими словами, из пятерых подследственных расстреливали четверых.

Расстреливали более 70 человек ежедневно. Для сравнения: в соседнем Алтайском крае в годы большого террора к высшей мере наказания были приговорены около 50% от общего числа осужденных: из 20691 человек, осужденных по 58-й статье, расстреляли — 11235.

«Ведут всё и ведут этих мужиков, а мы с братом на окно встали и смотрим. А эти (конвоиры — прим.ред.) — женщинам: «Не подходите!» И раза два или три выстрелили вверх! А скотина-то как — лошади ржали, коровы мычали, а собаки как лаяли! Было жутко-жутко. Не дай бог, страшно как было. Ну и что — никому и не дали даже передать ничего. Так и погнали их…»

Анна Лекаревич жительница томского села Белосток

Белостокская трагедия — отдельная глава в истории сталинского геноцида крестьян в Томской области.

Зимой 1938 года в Белостоке разом арестовали практически все мужское население села — около 100 человек.

«Моих дедов отправили в колпашевскую тюрьму, 14 мая 1938 года они были расстреляны. Люди, которых расстреливали, не знали, что их расстреливают. Устраивался некий спектакль медосмотра… »

Василий Ханевич, уроженец Белостока

«…Человека приводили в специальную комнату, его раздевали, якобы для медицинского освидетельствования. А за ширмой стоял стрелок, который стрелял в затылок. Выкапывалась яма большая в эти ямы выкладывались трупы. Чтобы не было трупного запаха, эти ямы пересыпали известью. И маскировали ветками хвойных деревьев…»

Из стенограммы оперативного совещания Управления НКВД по Западно-Сибирскому краю от 25 июля 1937 года, проводимого начальником УНКВД по ЗСК Сергеем Мироновым:

“

«Цель совещания я думаю понятна Вам всем… С получением настоящего приказа приступите к репрессированию жен изменников родины, членов право-троцкистских шпионско-диверсионных организаций… Вы должны посадить … 11000 человек. Ну, посадите 12000, можно и 13000 и даже 15000, я даже Вас не оговариваю. Никакого лимита КПЗ мы не устанавливаем, сколько набьете – набивайте… Много протоколов не требуется. В крайнем случае можно иметь на каждого два-три протокола. Если имеется собственное признание арестованного, можно ограничиться и одним протоколом… Никаких очных ставок не устраивайте, … никакой необходимости в очных ставках нет. Надо будет привести в исполнение приговора на 1000 человек, а по некоторым секторам до 2000 человек… Чем должен заняться начальник оперсектора?.. Найти место, где будут приводиться приговора в исполнение и место, где закапывать трупы. … Всячески конспирировать место, где приведен приговор в исполнение потому, что эти места могут стать для контриков, для церковников местом религиозного фанатизма…»

Нарымский, он же — северный округ, просуществовал около 15 лет (с 1930 по 1944). За это время жертвами сталинского геноцида стали до 250000 человек.

Для сравнения, за годы Великой Отечественной войны на ее фронтах погибли около 70 000 томичей.

Обь в районе Колпашево делает излучину. Бурное течение бьет под яр, откусывая каждый год от песчаного берега метр за метром. 1 мая 1979 года после прошедшего по реке ледохода, аккурат во время первомайской демонстрации трудящихся, Обь в очередной раз обрушила берег Колпашевского яра. И вскрыла место массового захоронения людей.