Россия с 1991 года не оформила свое членство в ООН и постоянное членство в Совбезе

На модерации Отложенный

Последние предпринятые попытки государства-агрессора использовать площадку Совета Безопасности ООН для политических провокаций в очередной раз способствовали активному обсуждению формального и фактического членства РФ в ООН.

В частности, для многих стало настоящим открытием, что в Уставе ООН, как в основополагающем акте этой организации, много говорится об особых правах в обустройстве мирового правопорядка лишь пяти прямо названых постоянных членов Совета Безопасности, включая СССР, но при этом – нет никаких упоминаний о Российской Федерации, пишет на страницах «ЛІГАБізнесІнформ» доктор юридических наук, профессор, научный консультант адвокатского объединения «Barristers» Борис Бабин.

Возможные объяснения относительно сложной процедуры соответствующего изменения текста Устава, урегулированной в соответствии с его 109 статьей, на самом деле неприемлемы, ведь начиная со дня одобрения в Сан-Франциско, Устав ООН успешно менялся трижды – а именно в 1962, 1971 и 2005 годах.

Последние изменения касались убранного из текста Устава упоминания про «враждебные государства», ведь не следует забывать, что ООН – это организация в первую очередь победителей Второй мировой, а уже потом – государств, которые впоследствии к ним присоединились. Изменения 2005 года обсуждались в системе ООН целое десятилетие, и в принципе ничто не мешало увязать с ними и замену в тексте Устава «СССР» на «РФ», но этого не произошло – ни в 2005 году, ни позднее.

Итак, речь идет не о каких-то технических недостатках текста Устава, а о серьезной политической и правовой проблеме, в глубины которой до сих пор мало кто пытался заглянуть и разобраться.

 

Российская версия развития событий 1991-1992 годов, вследствие которых российские дипломаты заменили в ООН советских (или прежде всего превратились из советских в российских) уже стала классической. Она ссылается на факт молчаливого принятия ООН и государствами-членами ООН письма Президента РСФСР от 24 декабря 1991 года №Пр-2338, в котором Генсек ООН был осведомлен, что членство СССР в ООН, в частности в Совете Безопасности и других органах и учреждениях системы ООН якобы «продолжается» Российской Федерацией (РСФСР), и не просто так, а «при поддержке стран СНГ».

На этом тезисе в письме основывалось просьба к Генсеку ООН вместо названия «СССР» употреблять название «РФ» (где именно и как, кстати, не уточнялось). Также письмо №Пр-2338 содержало декларацию о том, что РФ якобы «полностью сохраняет ответственность за все права и обязанности СССР» согласно Уставу ООН, включая финансовые, и излагало требования воспринимать представителей СССР в ООН в качестве представителей РФ. Парадоксально, но именно об этом письме как основании членства РФ «при поддержке 11 стран – членов СНГ» говорится и на официальном сайте ООН.

Уже несколько позже, 13 января 1992 года, МИД РФ направил через аккредитованные в Москве посольства ноту иностранным правительствам, в которой декларировалось намерение РФ реализовывать права и исполнять обязанности, вытекающие из международных договоров СССР и содержалась просьба рассматривать РФ как сторону международных договоров вместо СССР. Это предлагается понимать как основание выполнения РФ обязанностей СССР в ООН.

Устав ООН Россией никогда не подписывался и не ратифицировался. Итак, согласно этой версии, все полномочия РФ в ООН основываются на письме 1991 года, которое было представлено в ООН от имени одного государственного образования (РСФСР) в пользу второго государственного образования (РФ). Оба эти государственные образования на момент его подачи не были членами ООН и не являлись участниками, прописанными в Уставе ООН (в отличие, например, от Украинской ССР).

Более того, на дату подачи письма №Пр-2338 ни РСФСР, ни РФ не были независимыми государствами, ибо в отличие от союзных республик, Россия тогда не провозглашала акт о собственной независимости, ограничившись в 1990 году декларацией о государственном суверенитете. Собственно и переименование РСФСР в РФ произошло не раньше 25 декабря 1991 г. (закон РСФСР № 2094-1), а признание независимости РФ де-факто со стороны субъектов международного права началось не ранее 26 декабря 1991 года. Итак, сама субъектность представления письма №Пр-2338, направленного ООН от имени РСФСР, вызывает значительные вопросы.

С другой стороны, в письме №Пр-2338 упоминается о «поддержке стран СНГ» как о фактически единственном политическом и правовом основании требований и просьб, что в нем излагаются. В то же время никакого нормативного подтверждения наличия такой поддержки на момент подачи этого письма не было. Ведь в фундаментальном Соглашении о создании СНГ между Беларусью, РФ и Украиной от 8 декабря 1991 года ничего не говорилось о соответствующей поддержке, в статье 12 содержался только тезис о том, что три государства «гарантируют выполнение международных обязательств, вытекающих для них из договоров и соглашений бывшего СССР». То есть, как раз речь шла о совместном или отдельном выполнении этих обязанностей всеми тремя государствами, а не исключительно Россией.

Следует напомнить, что Украина ратифицировала Соглашение от 8 декабря 1991 года парламентским постановлением от 10 декабря 1991 года №1958 XII (обнародована 13 декабря), которая содержала существенные оговорки к тексту, в частности о необходимости консультаций государств СНГ в сфере внешней политики. Дальше начинается история расширения СНГ через одобрение в Алма-Ате протокола от 21 декабря 1991 и включения в СНГ постсоветских республик, кроме государств Балтии и Грузии (это важно).

Действительно, после подписания постсоветскими государствами этого протокола, в тот же день было принято «решение совета глав государств СНГ», в котором «государства СНГ поддерживают РФ в том, чтобы она продолжила членство СССР в ООН, включая постоянное членство в Совете Безопасности и других международных организациях». В то же время возник очевидный правовой казус, ведь протокол вступал в силу для «новых» государств СНГ по мере его ратификации, растянувшаяся до 1994 года.

 

В частности, из одиннадцати стран, подписавших протокол от 21 декабря, на основании которого в тот же день и появилось пресловутое «решение совета глав государств СНГ», до даты отправки письма президента РСФСР в ООН его успел ратифицировать только Казахстан. Украина же вообще никогда не ратифицировала протокол от 21 декабря, а ряд постсоветских государств ратифицировал соглашение от 8 декабря без упоминания в ратификационных документах этого протокола. Сам протокол от 21 декабря вообще не содержал в себе сведений о времени и условиях его вступления в силу, что, конечно, ситуацию отнюдь не упрощало.

Такой жуткий юридический кавардак с образованием СНГ, с признанием законности соответствующих актов и членством государств в Содружестве привел к малоизвестному, но очень важному решению Экономического суда СНГ от 31 марта 1994 № 02/94. Из этого решения следует (и это очень важно), что «государства-члены являются учредителями СНГ с момента ратификации каждым из названых государств Соглашения от 8 декабря 1991 года».

Таким образом, де-юре, согласно датам ратификаций, по состоянию на одобрение «решение совета глав государств СНГ» и отправки в ООН письмо Президента РСФСР № Пр-2338 в СНГ было три и четыре участника в соответствии, то есть – явное меньшинство от общего количества государств-основателей.

Кстати, по решению Экономического суда СНГ № 02/94, Украина является лишь государством-основателем СНГ, но так и не получила статус государства-члена этой структуры. Можно ли считать Украину «государством СНГ» в контексте письма Президента РСФСР в ООН – вопрос полностью открытый.

Итак, в письме № Пр-2338 Президент РСФСР не имел права ссылаться на какую-то общую позицию государств СНГ, потому что на дату его отправки такой позиции юридически еще не существовало для большинства постсоветских стран. Более того – не было и самой категории «государство СНГ».

Следует напомнить, что даже если не считать вышеприведенную чехарду и спешку с отправкой письма в ООН, – юридически полноценные «решение совета глав государств СНГ» не являются международными договорами. Примером, в отличие от учредительных документов СНГ, является тот факт, что «решение глав» от 21 декабря по важному вопросу поддержания статуса РФ в Совбезе ООН было ратифицировано только одним из постсоветских государств.

Более того такое решение не было единогласным, не только юридически, но и политически. Ведь не только страны Балтии не приняли участия 21 декабря 1991 в «делегировании» РФ полномочий на замещение СССР в ООН, но и Грузия.

И если Эстония, Латвия и Литва не считали себя частью СССР и не претендовали на решение его дальнейшей судьбы, то позиция Грузии, как одной из шести государств-учредителей СССР в 1924 году, здесь политически усматривается неотъемлемой. Ее неучастие в переговорах в Алма-Ате прямо свидетельствует об отсутствии консенсуса между правопреемниками СССР о роли РФ в ООН даже на политическом уровне.

Таким образом письмо Президента РСФСР № Пр-2338 не только страдало отсутствием логики, но не опиралос на правовые факты, оно вообще был прямой ложью. Также следует сказать о заявлении Комитета конституционного контроля СССР от 11 декабря 1991, одобренного по итогам Соглашения о создании СНГ, в этом акте указывалось, что «прекращение существования СССР как субъекта международного права и его замена объединением, не являющимся государством, ставит под вопрос сохранение его прав, связанных со статусом СССР в международном сообществе, в частности судьбу постоянного места в Совете Безопасности ООН и прерогатив, которые из него вытекают ».

Итак, нерешенность проблемы членства СССР в ООН после образования СНГ поднимали самые высшие органы власти СССР которые на тот момент (и на дату письма Президента РСФСР в ООН № Пр-2338) еще действовали.

На самом деле даже наличие некой виртуального международного соглашения (которого просто нет) между постсоветскими государствами о поддержке РФ в намерениях занять место СССР в Совбезе и других учреждениях ООН не носило бы императивный характер ни для самой ООН, ни для ее государств-участников. Так как для занятия РФ места СССР в ООН необходимо иметь четко артикулированное согласие, как самой ООН, так и ее государств-членов – отдельно на само членство РФ в ООН и отдельно – на правопреемство в отношении СССР в полномочиях в Совбезе.

Единственным путем вступления государства в ООН, кроме государств учредителей (как СССР или Украинской ССР) согласно ч. 2 ст. 4 Устава ООН является одобрение соответствующего постановления по рекомендации Совета Безопасности ООН, чего относительно принятия РФ в ООН никогда не происходило.

В то же время существующая практика принятия в ООН других государств, образовавшихся после распада социалистических федераций.

Примером, может быть разделение Чехословакии, которое привело к принятию в ООН в 1993 г. двух новых государств в качестве новых членов ООН, именно через процедуру голосования Совбеза и Генассамблеи, и совершенно независимо от предыдущего статуса Чехословакии как основательницы ООН.

А распад СФРЮ в начале девяностых привел к необходимости принятия в 1992 году специальной резолюции Совета Безопасности № 777 и резолюции Генассамблеи № 47/1. Эти акты определили, что новая федерация – Союзная Республика Югославия – не может автоматически продолжать членство СФРЮ в ООН.

Примечательно, что РФ проголосовала в Совбезе и Генассамблее за эти резолюции, прямо противоречащие порядку захода в ООН самой РФ. В последующем дипломаты РФ объясняли это тем, что правопреемство Югославии не было тем вопросом, «решение которого в Уставе ООН не предусмотрено, а именно о последствиях для членства в ООН распада того или иного государства-члена при отсутствии единого мнения между правопреемниками этого государства или между членами организации в целом».

Следовательно, наличие различных мнений государств о правопреемстве членства какого-либо государства в ООН, как утверждают сами россияне, исключает любые варианты кроме голосований за образовавшееся государство, как за нового члена организации. И это, конечно, не о постоянном членстве в Совбезе, не о праве вето, а просто о членстве в ООН. Итак, чтобы не было в переписке Президента РСФСР и Генсека ООН в декабре 1991 года, РФ и ООН не выполнили, с тех самых времен и до сих пор, процедуры членства РФ в ООН.

Отдельным вопросом становится участие РФ в соответствии с Уставом ООН, ведь Россия этот международный договор никогда не ратифицировала; при этом ключевой для определения того факта, является РФ государством-членом Устава ООН выступает позиция США. Ведь именно Соединенные Штаты являются депозитарием Устава и имеют право самостоятельно определять, соблюдены государствами процедуры присоединения к этому документу, а верить в этом сверхважном вопросе нотам РФ.

Здесь стоит напомнить, что ни сам Устав ООН, ни фундаментальная Венская конвенция о праве международных договоров 1969 г. ничего никому не гарантирует в сфере правопреемства. Более того, эта конвенция в статьи 75 специально позволяет особые обязательства по международным договорам, «которые могут возникнуть для государства-агрессора в результате мер, принятых в соответствии с Уставом ООН в связи с агрессией со стороны этого государства».

Профильная Венская конвенция о правопреемстве государств в отношении договоров 1978 вступила в силу только в 1996 и хотя была ратифицирована Украиной от 17 сентября 1992 № 2608-XII, пока действующая только для 24 стран мира, в которые не входят ни РФ, ни США. Кроме того, по части 1 статьи 7 она не распространяется на случаи правопреемства, случившихся до его вступления в силу, а следовательно неприменима и к ситуации распада СССР.

В то же время и эта конвенция указывает, что какие-то договоры от государств-предшественников и преемниками, так же как и односторонние заявления новых государств сами по себе не образуют ситуации правопреемства по договору. Более того, эта конвенция прямо указывает в статье 16, что правопреемство по договору, требующее для присоединения к нему согласие других государств-участников, невозможно без такого согласия.

Это описывает ситуацию и с такими договорами, как Устав ООН. Кроме того этот договор 1978 не распространяется на ситуации вооруженного конфликта между государствами или оккупации их территорий.

Итак, возникают вопросы по принципиальной возможности использования РФ нормам Устава ООН, как международного договора, а членство РФ в Уставе ООН еще подлежит надлежащей оценке его депозитарием.

Также можно вспомнить и о довольно экзотическую Венскую конвенцию о правопреемстве государств в отношении государственной собственности, государственных архивов и государственных долгов 1983 года, которая так не вступила в силу и является ратифицированной лишь семью государствами (в том числе Украины, с 1992 г.). На эту конвенцию ссылается другой договор, который, в отличие от приведенных соглашений, вступил в силу и действовал на момент распада СССР и отправки письма № Пр-2338 Президентом РСФСР в ООН.

Это Договор о правопреемстве в отношении внешнего государственного долга и активов СССР от 4 декабря 1991 вступивший в силу согласно его статье 16 с момента подписания и не нуждался ратификации. Действие этого документа, в отличие от соглашений о создании СНГ и актов вытекающие из этих соглашений по состоянию на декабрь 1991 года является бесспорным, он в последующем подтверждался действиями государств, включая саму РФ и Украину, а так же, например, – дополнительным соглашением к настоящему Договору от 13 март 1992.

Важность настоящего Договора в ситуации с ООН заключается в том, что он, во-первых, в статье 1 включены любые финансовые обязательства СССР перед международными организациями (в том числе по вкладам СССР в ООН как ее члена) в государственный внешнего долга СССР, а, во-вторых – распределены эти долговые обязательства между государствами-правопреемниками (Украина досталось 16,37% долгов СССР). Итак, стремление РФ одностороннее решать обязательства СССР перед ООН прямо противоречат этому еще действующему договору РФ и Украины.

Таким образом, все внедоговорные, политические решения 21 декабря 1991 о делегировании РФ полномочий на замещение места СССР в ООН противоречили на тот момент действующим нормам международного права.

Вопрос почему именно в 1991-1992 годах не только постсоветские республики, но и должностные лица ООН и государства-члены организации промолчали по такой провокационному действию, как письмо № Пр-2338 и позволили РФ явочным порядком, вопреки Уставу ООН и другим договорным нормам, присвоить себе, как членство в ООН, так и статус постоянного члена Совета Безопасности ООН – имеет очевидный ответ. Тогда международным правом пренебрегли ради текущей военной безопасности, целесообразности «умиротворения» ядерного гиганта и явно ожидая недолгое или формальное независимое бытие постсоветских стран как «зоны российских интересов». Такая уступка на самом деле подорвала фундаментальные основы ООН, ведь с самого первого голосования от имени РФ, а не СССР в Совбезе, вопреки Уставу, организация потеряла отдельные черты легитимности.

Юристы-международники привыкли объяснять какой противоречащие обычной жизненной или юридической логике явления международных отношений тем, что это якобы новый «международный обычай». Действительно, игра РФ в роль СССР в ООН затянулась почти на три десятилетия при молчаливом согласии практически всех стран мира.

Но может международный обычай противоречить Уставу ООН и его так «творчески дополнять»? Вряд ли. Кроме того, все международные обычаи имеют интересное свойство. Они могут меняться. При этом – меняться в любой момент, когда их перестанут определять государства мира или их много.

Таким образом, сегодня РФ де-юре не может считаться участником Устава ООН, членом ООН и постоянным членом Совета Безопасности ООН, но де-факто она успешно пользуется всеми правами и возможностями этих трех статусов. Ее права в ООН основываются исключительно на определенной сложившейся практике, которую кто-то может считать международным обычаем. Если конечно и в дальнейшем захочет так считать, потому что такая практика может измениться в любой момент.

Что же можно сделать в этой ситуации? Конечно, наивно было бы ожидать, что уже завтра РФ попросят «с вещами на выход» как из зала Совета Безопасности так и с самой ООН. Но для скорейшего разрушения практики «российского гостевания», то есть двусмысленность положения РФ в Совбезе и ООН в целом должна постоянно обсуждаться. Как минимум на экспертном уровне, в рамках деятельности всех возможных механизмов, связанных с Объединенными Нациями. Конечно с увязкой вопрос с международными преступлениями и нарушениями, которые совершает РФ или ее руководство.

Стоит ли ожидать каких-то системных действий МИД Украины, до сих пор в методах работы и в подборе кадров в Нью-Йорк и Женеву часто остается верным идеалам Народного комиссариата иностранных дел Украинской ССР? Риторический вопрос.

Хотя конечно в Украине, как государства, во-первых, является основательницей СНГ, но не является ее членом, во-вторых – бесспорна ключевой по политическим, социальным и экономическим значением государством-правопреемником Союза, и, в-третьих, – сейчас является жертвой российской агрессии – здесь были бы максимальные шансы на успех.

Кроме инициирования всевозможных обсуждений и политических дискуссий стоило бы сейчас сделать как минимум следующие вещи – четко сообщить ООН, что Украина, начиная с 8 декабря 1991 и до сих пор, никогда, ни минуты не была «государством СНГ» или «государством-членом СНГ», что мы не ратифицировали протокол от 21 декабря 1991 и не являющихся участниками Устава СНГ 1993 года.

Также стоило бы обсудить вопрос оплаты Украиной своих 16,37% «союзных» членских взносов в ООН, с 1991 года эти организации при неизвестных обстоятельствах, вопреки Договору 1991 года, вешает только на РФ. А собственно украинские взносы в ООН – это совсем другое, мы их платили с 1945 года отдельно от СССР и платить отдельно всегда.

Возможно хотя бы политическую оценку роли РФ в ООН сделает и Грузия (учитывая вышеизложенное, и ее статус как основателя СССР и никак члена СНГ пока), а также страны Балтии. Эти три государства не являются правопреемниками СССР, но, по-моему, имеющие право голоса в определении приемлемости, по меньшей мере для себя, в вопросе роли РФ как «государства-правоприемницы».

Ну и конечно, если кто-то из государств мира проведет с США, как с депозитарием, официальные консультации по РФ и Уставу ООН – это было бы тоже неплохо. Ведь стран которые когда-то пострадали от российского неправомерного вето в Совбезе много, может и найдется, кто-то смелый и настойчивый.

Напоследок объясню, почему этот вопрос важен и не может рассматриваться, как юридическое «игра в бисер». Ведь системное расшатывание РФ мирового правопорядка уж случилось, после событий 2014 года, за точку невозврата. Поэтому рано или поздно система ООН будет переформатирована в условиях новых мировых реалий – или как результат победы авторитарных стран и гибели мировой демократической цивилизации – или наоборот.

Во втором (надеюсь более приемлемом для читателей) варианте официальное возвращение коалиции победителей к вопросу «а что и на каких основаниях в этом зале делают российские дипломаты?», – будет наименее проблемным вариантом переформатирование системы ООН. С лишением побежденных диктатур их чрезмерных наднациональных возможностей. Готовиться к этому следует уже сейчас.

Борис Бабин