Участник экспедиции на Северную землю 1976 г Геннадий Шнейдер о геологии Арктики

Обращаться по вопросам геологии к Геннадию Шнейдеру для норильских журналистов — уже традиция. В каком–то смысле он — одно из самых известных лиц таймырской геологии. Сегодня Геннадий Шнейдер — главный геолог Норильского филиала Всеросийского научно-исследовательского геологического института им. А. П. Карпинского (ВСЕГЕИ). Но традиция эта, увы, прерывается: на днях Шнейдер собирается на материк, буквально сидит на чемодане с образцами — свидетельствами 32 лет работы на Таймыре.Впервые Шнейдер попал в наши края студентом–практикантом — на Северную Землю. Зацепило. Но остаться работать на Таймыре, уникальном, отдаленном районе, молодому геологу было непросто: надейся только на удачное распределение. Выпускнику Шнейдеру в 1981 году помогло чудо. На Челюскин срочно требовался узкий специалист — геоморфолог, его специализация. Работал он в Центральной арктической геолого–разведочной экспедиции, которая занималась не Норильским районом (это была вотчина Норильской комплексной геолого–разведочной экспедиции — НКГРЭ), а всем остальным Таймыром. Северная Земля, Челюскин, горы Бырранга, центральный Таймыр — там Геннадий Шнейдер оставил свои следы. Со временем стал главным геологом ЦАГРЭ. Когда страну накрыла эпоха перемен, геологические экспедиции на Таймыре ликвидировали. Из НКГРЭ «выросла» «Норильскгеология», а от ЦАГРЭ уцелела лишь одна геофизическая партия — стала филиалом ВСЕГЕИ. Шнейдер и здесь — главный геолог.

Студент Геннадий Шнейдер у КАПШа. Остров Октябрьской революции. 1976 год

Геннадий Шнейдер крайний справа,я стою рядом.

— Геннадий Владимирович, остался ли на таймырских просторах геолог прошлого, который в брезентовой штормовке на своих двоих ходит, ищет выход руд на поверхность?– Когда–то таким способом было найдено Норильское месторождение. Сотников, Урванцев, Маслов нашли руды буквально на поверхности. Гигантский Талнах тоже начинался с единственного выхода. Но сейчас уверенно можно сказать, что для Норильска этот метод исчерпан: все, что можно было найти, найдено. Бурение тоже много использовали: если посмотреть на карту Норильского района, увидим, что все избурено — 5–6 тысяч скважин на район.Но это не значит, что все возможные месторождения уже найдены и искать нечего. Мы не знаем, какие еще богатства лежат на глубине, не зацепленные скважинами, не имеющие выхода на поверхность. А геологическая обстановка благоприятная, руду надо выявить, локализовать, зацепить.Для этого наш небольшой филиал — около двадцати человек — уже второй год будет заниматься аэрогеофизической съемкой района. Это детальные исследования с воздуха, когда при помощи целого комплекса приборов мы измеряем магнитное поле, общую радиоактивность, содержание урана, тория, калия, электропроводность на четырех частотах. Прошлым летом норильчане могли видеть наш самолет с гондолой. В этом году исследования продолжатся.

Полевой сезон. Предгорья Бырранга. 1990 год

Геофизические исследования нашего района — это госзаказ, который мы пробили в Роснедрах.

По сути, сейчас мы обновляем геофизическую основу норильских недр. Во времена советской геологии здесь летали геофизики, но их исследования покрывали территорию фрагментами, клочками, как лоскутное одеяло. Сейчас мы добились современной съемки, с аппаратурой нового поколения. Гамма-спектрометрия — это поиск урана, тория, калия — над Норильском сейчас ведется вообще впервые.— А о каком охвате территории геофизическими исследованиями сейчас идет речь?– В прошлом году мы охватили площадь в 2,5 тысячи квадратных километров с Норильском и Талнахом в центре (танцуем, как говорится, от печки). В этом году запланировано облететь втрое большую площадь — 7,5 тысячи квадратных километров. Этим летом с востока мы почти целиком захватим озера Ламу и Глубокое, на юге граница пройдет чуть южнее Черногорского месторождения, с запада — граница Норильского плато, на севере — середина озера Пясино. — И что дадут полученные сведения? – При съемке с воздуха мы покрываем огромные пространства. Ведем сбор информации по девяти геофизическим параметрам — чем больше их, тем убедительнее прогнозное построение. Все полученные сведения накладываем на единую карту и видим ситуацию в целом.

Сплав по В. Таймыре . С Сашей Уртюшевым. 1990 год

После двухгодичной аэрогеофизической съемки требуется длительная обработка полученной информации: изучение данных, извлечение прогнозной составляющей. Мы берем геофизические характеристики известных месторождений, и по аналогии с ними ищем похожие аномалии. И только после этого речь сможет идти о более детальных работах. На выявленную аномалию выйдет наземный отряд, получит более точные сведения. Основная наша цель — это поиск новых месторождений по геофизическим признакам. Богатые руды Талнаха и Норильска когда–то кончатся, нужно восполнять запасы.— Неужели «в запасниках» у норильских геологов ничего нет? – Разумеется, есть найденные, подсчитанные и законсервированные месторождения. Однако у каждого из них — свои «но». Есть Вологочанское месторождение, но оно лежит на глубине в тысячу метров. Есть Имангда, но там масштабов не хватает, запасы руды забалансовые. Микчангда есть, но она удалена от Норильска километров на сто, и глубина залегания там 900 метров. Известны и более далекие месторождения, в сотнях километров и от Норильска, и от Хатанги. Тут уже встает вопрос рентабельности. Нужно, чтобы месторождение было и богатым, и доступным, и находилось недалеко от существующей инфраструктуры. В общем, хочется найти второй Талнах. До дальних месторождений тоже руки когда–нибудь дойдут, их освоение — это вопрос XXII века.— То есть рассказы про иссякшие руды — не более чем страшилки? – Когда я приехал в Норильск, пессимисты уже говорили, что руды хватит только на 20 лет. Прошло 30 лет, а они говорят то же самое. Да, богатые руды иссякают, поэтому геологам и нужно искать сплошные, мощные залежи. Но вкрапленных руд вокруг Норильска хватит еще лет на 100–150. Комбинат все больше вовлекает их в технологию.

Над картой Енкряжа

В Канаде, на месторождении Садбери, уже лет 80 используют вкрапленные руды и довольны. На Талнахском и Октябрьском месторождениях тоже продолжают приращивать фланги, ищут ненайденные «кусочки» интрузий — это работа «Норильскгеологии». Они работают на ближнюю перспективу, мы — на дальнюю.— Мы говорим о Норильском районе, а как же остальной Таймыр? – Таймыр сейчас «отдыхает». От гор Бырранга и к северу последние лет десять даже экспедиций почти не было. Сейчас ВСЕГЕИ там организовывает поисковые экспедиции по золоту, полиметаллическим рудам, но это все равно крохи. На весь Таймыр работает партия в 30 человек, а раньше было тридцать партий в сезон.На острове Большевик сейчас добывается золото. Имеются в запасе свинцово–цинковые руды Партизанского месторождения, но до них руки, может, лет через 50 дойдут. Известны два десятка угольных месторождений, из них оценено только два, работают на третьем. Есть углеводороды, нефть и газ, они ликвидны, но, по сравнению с Западной Сибирью, почти не изучены. Технические алмазы Попигая тоже «отдыхают», но уже по рыночным аспектам — искусственные алмазы превалируют. В глубине плато Путорана вообще неизученные просторы. Богатства Таймыра лежат нетронутыми, его потенциал — наследство будущих поколений.