Невыполненная директива Сталина от 18.06.1941 г.

Причиной катастрофы лета 1941-го могла быть измена

Политическим руководством страны был проделан огромный объем работы по подготовке страны к войне.

Однако коли либеральные «историки» пытаются все свести к просчету с определением срока нападения на СССР, тем самым отвлекая внимание от того, кто и зачем привел Гитлера к власти, вооружил, устроил Мюнхен и толкнул Германию к границам Советского Союза, а также способствовал созданию ситуации, в которой приграничные округа оказались на момент нападения противника, то и мы коснемся этой темы, опираясь на исторические факты.

От игравшей в то время уже стратегическую роль разведслужбы погранвойск НКВД СССР еще 15 июня 1941-го были получены неопровержимые документальные доказательства того, что процесс выдвижения войск вермахта на исходные для нападения позиции возобновляется с 4.00 18 июня 1941 года.

В тот же день Сталин в последний раз осуществил проверку точности своего понимания ситуации и достоверности получаемой информации.

Сталин вызвал командующего ВВС РККА Жигарева и Берию, которому подчинялись пограничные войска, и приказал силами авиации Западного особого военного округа организовать тщательную воздушную разведку на предмет окончательного установления и документального подтверждения агрессивных приготовлений вермахта к нападению, а пограничники должны были оказать авиаторам содействие.

Все это четко подтверждается записями в журнале посещений Сталина. В ночь с 17 на 18 июня у него в кабинете были Жигарев и Берия.

18 июня в течение светового дня вдоль всей линии границы в полосе ЗапОВО с юга на север пролетел самолет У-2, пилотируемый наиболее опытными летчиком и штурманом. Через каждые 30–50 километров они сажали машину и прямо на крыле писали очередное донесение, которое тут же забирали бесшумно возникавшие пограничники.

Этот факт подтверждают воспоминания Героя Советского Союза генерал-майора авиации Георгия Захарова (перед войной он в звании полковника командовал 43-й истребительной авиадивизией Западного особого военного округа). Вместе с ним в том полете был штурман 43-й авиадивизии майор Румянцев.

С высоты птичьего полета они все разглядели, нанесли на карты и письменно отчитались. Ими четко зафиксировано, что началось лавинообразное движение армады вермахта к линии границы.

Не привести, а быть

Одновременно Сталину докладывали о показаниях перебежчиков, которые начали переходить границу. Их поток нарастал.

Со времен выхода в свет «Воспоминаний и размышлений» в отечественной исторической литературе сложилась малопонятная «традиция» утверждать, что на нашу сторону перебежал только один в ночь перед нападением, да и тому якобы не поверили и расстреляли.

Однако даже по тем данным, которые приводятся в открытых источниках, есть все основания говорить как минимум о 24 перебежчиках. Их, кстати, никто не расстреливал. И решение было принято.

18 июня 1941 года Сталин отдал приказ о приведении войск первого стратегического эшелона в полную боевую готовность.

Генштаб передал директиву в войска, но она фактически не была выполнена в тех приграничных округах, по которым пришелся главный удар противника.

В тексте директивы № 1, которая поступила в военные округа в ночь на 22 июня, было написано: «Быть в полной боевой готовности».

Обратим внимание: не «привести», а «быть». Значит, приказ о приведении войск в боевую готовность был отдан заранее.

До сих пор замалчивается факт приведения в боевую готовность других округов, например Одесского, который так встретил в укрепрайонах немцев и румын, что их наступление было остановлено уже в первый день.

Впоследствии на суде бывший командующий Западным фронтом генерал Павлов и его начальник штаба подтвердили, что 18 июня была директива Генштаба, но они ничего не сделали, чтобы ее исполнить.

Это подтвердил начальник связи округа, через которого она шла. Но саму директиву найти не удалось. Вероятно, она была уничтожена при подготовке к XX съезду. Однако последние предвоенные приказы, например Прибалтийского округа, четко свидетельствуют о том, что его командование выполняло специальное указание Москвы. И в Киевском округе то же самое.

Флоты отчитались о приведении в боевую готовность уже 19 июня. По той директиве Генштаба.

Фактически Сталин правильно определил не только дату, но и направление главного удара: он будет нанесен в полосе КОВО с целью оккупировать Украину. О том, что Сталин считал именно так, есть свидетельство Жукова.

Не потому ли там Генштаб сосредоточил самую мощную группировку войск, включая танковые корпуса?

Убедившись, что война вот-вот начнется, Сталин отдал приказ об оповещении командующих западными военными округами о грядущем внезапном нападении Германии и необходимости в связи с этим приведения вверенных войск в боевую готовность.

Командующие военными округами и флотами были предупреждены об этом телеграммой начальника Генерального штаба РККА генерала армии Жукова 18 июня и отчитались о принятых мерах.

Штаб Прибалтийского ОВО принял следующие меры во исполнение директивы из Москвы:

«Директива штаба особого военного округа

18 июня 1941 г.

С целью быстрейшего приведения в боевую готовность театра военных действий округа ПРИКАЗЫВАЮ:

…4. Командующим 8-й и 11-й армиями:

а) определить на участке каждой армии пункты организации полевых складов, ПТ мин, ВВ и противопехотных заграждений на предмет устройства определенных, предусмотренных планом заграждений. Указанное имущество сосредоточить в организованных складах к 21.6.41 г.;

б) для постановки минных заграждений определить состав команд, откуда их выделять и план работы их. Все это через начинжов пограничных дивизий;

в) приступить к заготовке подручных материалов (плоты, баржи и т. д.) для устройства переправ через реки Вилия, Невяжа, Дубисса. Пункты переправ установить совместно с оперативным отделом штаба округа.

30-й и 4-й понтонные полки подчинить военному совету 11-й армии. Полки иметь в полной готовности для наводки мостов через р. Неман. Рядом учений проверить условия наводки мостов этими полками, добившись минимальных сроков выполнения;

г) командующим войсками 8-й и 11-й армий – с целью разрушения наиболее ответственных мостов в полосе: госграница и тыловая линия Шяуляй, Каунас, р. Неман прорекогносцировать эти мосты, определить для каждого из них количество ВВ, команды подрывников и в ближайших пунктах от них сосредоточить все средства для подрывания. План разрушения мостов утвердить военному совету армии.

Срок выполнения – 21.6.41 г.

…7. Командующим войсками армий и начальнику АБТВ округа:

Создать за счет каждого автобата отдельные взводы цистерн, применив для этой цели установку контейнеров на грузовых машинах, количество создаваемых отдельных взводов – 4.

Срок выполнения – 23.6.41 г. Эти отдельные взводы в количестве подвижного резерва держать: Тельшай, Шяуляй, Кейданы, Ионова в распоряжении командующих армиями…

д) отобрать из числа частей округа (кроме механизированных и авиационных) бензоцистерны и передать их по 50 проц. в 3 и 12 мк. Срок выполнения – 21.6.41 г.;

е) принять все меры обеспечения каждой машины и трактора запасными частями, а через начальника ОСТ принадлежностями для заправки машин (воронки, ведра).

Командующий войсками ПрибОВО генерал-полковник Кузнецов

Член военного совета корпусной комиссар Дибров

Начальник штаба генерал-лейтенант Кленов».

«Выписка из приказа штаба Прибалтийского особого военного округа

19 июня 1941 г.

1. Руководить оборудованием полосы обороны. Упор на подготовку позиций на основной полосе УР, работу на которой усилить.

2. В предполье закончить работы. Но позиции предполья занимать только в случае нарушения противником госграницы.

Для обеспечения быстрого занятия позиций как в предполье, так и (в) основной оборонительной полосе соответствующие части должны быть совершенно в боевой готовности.

В районе позади своих позиций проверить надежность и быстроту связи с погранчастями.

3. Особое внимание обратить, чтобы не было провокации и паники в наших частях, усилить контроль боевой готовности. Все делать без шума, твердо, спокойно. Каждому командиру и политработнику трезво понимать обстановку.

4. Минные поля установить по плану командующего армией там, где и должны стоять по плану оборонительного строительства. Обратить внимание на полную секретность для противника и безопасность для своих частей. Завалы и другие противотанковые и противопехотные препятствия создавать по плану командующего армией – тоже по плану оборонительного строительства.

5. Штабам, корпусу и дивизии – на своих КП, которые обеспечить ПТО по решению соответствующего командира.

6. Выдвигающиеся наши части должны выйти в свои районы укрытия. Учитывать участившиеся случаи перелета госграницы немецкими самолетами.

7. Продолжать настойчиво пополнять части огневыми припасами и другими видами снабжения.

Настойчиво сколачивать подразделения на марше и на месте.

Командующий войсками ПрибОВО генерал-полковник Кузнецов

Начальник управления политпропаганды Рябчий

Начальник штаба генерал-лейтенант Кленов».

Меры, принятые штабом 8-й армии ПрибОВО во исполнение директивы штаба округа, от 18 июня:

«Распоряжение начальника штаба 8-й армии Прибалтийского особого военного округа

18 июня 1941 г.

Оперативную группу штаба армии перебросить на КП Бубяй к утру 19 июня.

Немедленно готовить место нового КП. Выезд произвести скрытно, отдельными машинами.

С нового КП организовать связь с корпусами в течение первой половины дня 19 июня.

Начальник штаба 8-й армии генерал-майор Ларионов».

Что касается Военно-морского флота, имеет хождение легенда, будто нарком ВМФ адмирал Кузнецов по собственной инициативе привел флоты в боевую готовность накануне войны.

Все намного прозаичнее. Флоты были подчинены в оперативном управлении командованиям военных округов и выполняли их директиву о приведении в боевую готовность, а не приказ Кузнецова.

Командующий краснознаменным Балтийским флотом вице-адмирал Трибуц так отчитывался перед руководством:

«Донесение командующего краснознаменным Балтийским флотом командующим Ленинградским и Прибалтийским особыми военными округами, начальнику погранвойск:

20 июня 1941 г.

Части КБФ с 19.6.41 г. приведены в боевую готовность по плану № 2, развернуты КП, усилена патрульная служба в устье Финского залива и Ирбенского пролива.

Командующий КБФ вице-адмирал Трибуц».

Так же доложили остальные командующие флотами. Однако несмотря на это, готовность флотов не была в режиме № 1, как впоследствии утверждал Кузнецов.

К примеру, с 1943 года засекречены «Записки участника обороны Севастополя» капитана 1-ранга А. К. Евсеева, из которых следует, что полную боевую готовность № 1 на Черноморском флоте объявили уже после того, как первые немецкие бомбы разорвались на Приморском бульваре Севастополя.

Показательный расстрел

Все доклады об исполнении директивы должны были поступить до 22 июня.

Что же было на деле?

По непонятной причине войска готовились не к реализации плана активной обороны в соответствии с единственным утвержденным на правительственном уровне документом, а к встречному контрнаступлению, отрабатывая соответствующие задачи.

К слову, в начале сентября 1940-го в КОВО, а командующим там был в это время Жуков, прошли учения 6-й армии округа по сценарию немедленного (в том числе и превентивного) встречно-лобового удара на Юго-Западном направлении да еще и с плацдарма Львовского выступа, который по сути был армейским прототипом будущего сценария вступления в войну, то есть плана от 15 мая 1941 года, выполненного Василевским.

Получив директиву от 18.06.41 (за четыре дня до войны) о приведении войск в боевую готовность и развертывании фронтовых КП к 0 часов 22 июня, командующие трех округов, по которым пришелся основной удар противника (группа армий «Юг», «Центр» и «Север»), ее не выполнили.

Основные группировки войск оказались сосредоточены в Белостокском и Львовском выступах, которые, по замыслу Генштаба, должны были ударить во фланг атакующих немецких армий и, развивая встречное наступление, выбить на территорию Польши, но в результате сами оказались разбиты.

Один из наиболее мощных во всем приграничных округов, переименованный в Западный фронт, рухнул фактически за четыре дня.

А командующий фронтом генерал Павлов пошел под расстрел с формулировкой за «создание противнику возможности для прорыва фронта Красной армии».

Расправы в первую очередь требовало руководство Наркомата обороны в лице Тимошенко, а вовсе не Берия, которому это приписывают.

Обвинение Павлова и других сначала базировалось на знаменитой ст. 58 УК СССР (аналог которой имелся и в УК БССР).

Однако в ходе судебного следствия обвинение было переквалифицировано на ст. 193 УК РСФСР, то есть на воинские преступления.

И суровый приговор вынесен по этой статье. Сталин вовсе не желал повторения 1937 года, потому как надо было воевать, а не стрелять в своих. Но ясно продемонстрировал, что спокойно может обойтись без пресловутой 58-й статьи.

Ему было более чем ясно, что на войне все может произойти. И потому всем давался шанс самоотверженной борьбой против ненавистного врага исправить прежние ошибки. Многие доказали, что умеют.

После 22 июня 1941 года выяснять, кто виновен в том, что несмотря на прямое указание привести округа в боевую готовность за четыре дня до войны, это не было сделано, представлялось далеко не самым важным.

Сталина больше занимала проблема потери управления войсками со стороны Генштаба и неспособность командования военных округов (особенно Западного особого), имевших на вооружении новейшие на то время образцы ВВТ, организовать сопротивление противнику.

Необходимо было менять систему руководства страной, организовывать фронт и тыл (вот основная причина создания ГКО и ВГК, которые позволили замкнуть государственное и военное управление на себя).

После войны Сталин вернулся к расследованию трагических обстоятельств лета 1941 года и создал комиссию, которая выясняла, кто кроме Павлова и его штаба виновен в трагедии.

Видимо, были веские причины предполагать, что трагедия лета 1941-го не просто неудачное стечение обстоятельств. Если называть вещи своими именами, то Сталин подозревал измену и имел на этот счет основания.

Тогда «о просчетах высшего военно-политического руководства» никто не писал, потому что все помнили, как было дело, и ждали результатов расследования, а смерть вождя оказалась для многих спасительной.

Поэтому тема получила развитие после XX съезда партии, когда Хрущев, обвинив своего предшественника во всех возможных ошибках, упомянул в том числе о преступной самонадеянности руководителя государства и невнимании к донесениям разведки.

Эту линию продолжил Жуков, который по должности отвечал за боеготовность вверенных ему войск на границе и вынужден был объяснять факт быстрого разгрома приграничных группировок Красной армии.

История должна писаться теми, кто НЕ боится называть вещи своими именами и соответственно способен извлекать из прошлого уроки.

При резком ухудшении международной обстановки, когда активно разрабатывается стратегия гибридной войны (в которой огромная роль отводится «пятой колонне» и использованию просчетов высшего военно-политического руководства), необходимо внимательнее присмотреться к действиям советского правительства по подготовке страны в особый период (в том числе и репрессиям).

Нужно иметь мужество называть вещи своими именами.

Анатолий Брычков,

доктор философских наук, профессор

Григорий Никоноров,

кандидат философских наук, доцент

Петрушкин Александр,

кандидат военных наук, доцент