Ложь "историков" и защитников советской власти о "поломатых танках".

А вот и ещё один ПРИМЕР наглой, бесстыжей лжи защитников беспредела и беззакония, “сталинского порядка”, принесшего ГИБЕЛЬ и СТРАДАНИЯ миллионам людей.

 “Да, танков было много, да, они в целом не уступали по ТТХ танкам противника – но они же были поломатые!  Все. Ну, почти все.”

 К сожалению, я не шучу. Не только на уровне стенгазеты швейной фабрики, но и в претендующих на научную фундаментальность изданиях по сей день тиражируются бредни о том, что к началу войны “три четверти танков старых типов нуждались в ремонте”. Печально, но даже составители такого авторитетного статистического исследования, как “Гриф секретности снят”, не постеснялись на странице 345 сообщить читателям, что из 14,2 тыс. советских танков, находившихся 22 июня 1941 г. в западных военных округах, “полностью боеготовых было 3,8 тыс. единиц”.

  Реальные данные по техническому состоянию танков известны, по меньшей мере, с ноября 1993 г. (со дня известной публикации Н. Золотова и С. Исаева в № 11 “Военно-исторического журнала”), но на графоманскую активность фальсификаторов это никак не повлияло. Три четверти неисправных танков продолжают ползать по страницам самых современных книг и статей. Н. Золотов и С. Исаев показали и тот воистину изящный способ, при помощи которого было выстроено многолетнее “мозгоимение”.

  На основании приказа наркома обороны СССР № 15 от 10 января 1940 г. в Красной Армии было предусмотрено деление бронетехники на следующие пять категорий:

1-я. Новое, не бывшее в употреблении, вполне исправное и вполне годное к использованию по прямому назначению.

2-я. Находящееся в эксплуатации, вполне исправное и годное к использованию по прямому назначению.

3-я. Требующее ремонта в окружных мастерских (средний ремонт).

4-я. Требующее ремонта в центральных мастерских и на заводах (капитальный ремонт).

5-я. Негодное (танки этой категории снимались с учета и в сводные ведомости не зачислялись).

Надеюсь, читатель уже догадался, как ему морочили голову “советские историки” – в разряд “боеготовых” они зачисляли только 1-ю категорию, т.е. абсолютно новые танки, а всю 2-ю категорию отнесли к разряду “нуждающихся в ремонте”. Чтоб было совсем понятно – представьте себе “гаишника”, который согласен выдать талон техосмотра исключительно и только владельцам новых, не бывших в эксплуатации машин …….

   Выше мы уже несколько раз упоминали июньский (1941 г.) доклад начальника Главного автобронетанкового управления РККА генерал-лейтенанта танковых войск Федоренко “О состоянии обеспечения автобронетанковой техникой и имуществом Красной Армии”…..Из этого документа следует, что 9,3% танков требовали среднего ремонта, 9,9% - капитального.

  Соответственно, 80,9% всех танков, состоящих на вооружении Красной Армии, были вполне пригодны “к использованию по прямому назначению”.

 Эта цифра относится ко всей армии, включая учебные центры в Сибирском или Среднеазиатском военных округах. В западных военных округах процент годных был несколько выше. Судя по последней предвоенной “Ведомости наличия и технического состояния боевых машин по состоянию на 1 июня 1941 г.”….из числа 12 782 танка к 1-й и 2-й категории отнесено 10 540 танков. 82,5% всего парка, а не 25.

  Вы думаете, после такого конфуза фальсификаторы приутихли и, стыдливо опустив очи долу, отошли в сторонку? Как бы не так! Борьба с танками Красной Армии не ослабевает ни на минуту. Очередная “страшная правда войны” заключается в том, что танков было много и они были исправные – но лишь до 4 часов утра 22 июня 1941 г. Через несколько дней после этой роковой даты все танки сломались, и поэтому их пришлось оставить на оккупированной врагом территории.

  Прогресс налицо. Эта ”правда” уже весьма близка к истине. Танки действительно были потеряны в самые первые дни войны. Ещё раз повторим, что, по официальным данным российских военных историков, к 6-9 июля войска трёх фронтов (Северо-Западного, Западного и Юго-Западного) безвозвратно потеряли 11,7 тыс. танков. Сравнивая эту фантастическую цифру с названной выше исходной численностью танкового парка западных военных округов, мы приходим к выводу, что практически все исправные и боеспособные – по состоянию на 1 июня – танки были потеряны.

  Во-вторых, потеряны они были НЕ В БОЮ. Об этом свидетельствуют и тысячи сохранившихся фотографий, на которых немецкие солдаты позируют на фоне советских танков, на которых невозможно обнаружить внешние следы каких-либо повреждений, и очевидцы, которые своими глазами видели бесконечные ряды брошенных танков и бронемашин, и сохранившиеся до наших дней документы мехкорпусов Красной Армии, да и простая логика, которая говорит о том, что соотношение потерь танков сторон как 1 к 19 не могло быть следствием боя. Точнее говоря, следствием “великого танкового боя” должно было стать именно соотношение потерь 1 к 19 – но только в пользу Красной Армии…..

   Вероятно, здесь имеет смысл привести хотя бы один конкретный пример того, куда и как пропали танки Красной Армии.

В качестве примера возьмём короткую историю разгрома 8-й танковой дивизии (4-й мехкорпус, Западная Украина). 8-я танковая дивизия была “старой” кадровой дивизией, практически полностью укомплектованной. По количеству новейших танков (50 КВ и 140 Т-34, всего 190 единиц) одна только 8-я тд превосходила четыре мехкорпуса Ленинградского и Прибалтийского округов вместе взятых. Кроме того, на вооружении дивизии было 68 трехбашенных средних танков Т-28 (короткоствольная 76-мм пушка в главной башне и две пулемётных башни), 31 БТ-7 и 36 Т-26. Всего 325 танков.

 К утру 28 июня (в этот момент дивизия вступила в знаменитое танковое сражение у Дубны) от всей дивизии остался один сводный танковый полк, на вооружении которого было 65 танков. Вскоре исчезли и они. Но остались документы, включая отчёт командира дивизии с указанием причин потерь танков. Незаурядной особенностью этого отчёта является прямое и явное использование термина “брошено” (по этой причине убыло 107 танков).

………Итак, главной составляющей потерь танков в одной из лучших дивизий Красной Армии было: “брошены”, “пропали без вести”, “завязли в болотах”, загадочное “прочее”. Остаток в 57 танков существует, увы, арифметически, но не практически. Так, судя по сводкам Автобронетанкового управления Юго-Западного фронта от 15 -17 июля, в 8-й тд числиться всего 32 танка, и среди них нет ни 31, ни даже одного Т-28. На фоне такого “порядка в танковых частях" вызывают большие сомнения достоверность сведений о боевых потерях: 13 КВ и 54 Т-34, практически неуязвимых для 37-мм противотанковых немецких пушек, якобы подбиты, но при этом танков с противопульным бронированием и бензиновыми моторами (Т-28, БТ и Т-26) подбито почти в четыре раза меньше!

 И командиры танковых дивизий, которые в конце июля 1941 г. писали отчёты о боевых действиях, и те, кто эти доклады принимал, в равной мере понимали, что проверить ничего нельзя. Танки остались на занятой врагом территории. Вопрос о том, когда Красная Армия вернётся на Западную Украину – и вернётся ли она туда вообще – был в тот момент открытым. Бесконечная череда “сгоревших фрикционов” и “заеданий поршней двигателя” в этих отчётах не более достоверна, чем указанное в них же количество якобы уничтоженной боевой техники противника…….

   Сложный вопрос о причине столь сокрушительного “падежа танков” решается современными российскими историками очень просто. Если танки были потеряны до боя (без боя) – значит, они сломались. Аргументация строится в точном соответствие с присказкой “лыко да мочало – начинай сначала”. Техническая ненадежность советских танков доказывается тем, что они сломались. То, что они сломались за одну неделю, объясняется их ненадежностью. Ненадежность подтверждается тем, что танки сломались ……

Более правдоподобной, - на мой взгляд, - является гипотеза о том, что танки и бронемашины пропали по той же самой причине, по какой было потеряно 6,3 миллиона единиц стрелкового оружия. По крайней мере, одно можно утверждать совершенно точно: ни до лета 1941-го, ни после него такого массового “падежа” советских танков НЕ БЫЛО.

  Первым эпизодом боевого применения танков БТ была война в Испании. На базе 50 танков БТ был сформирован танковый полк республиканской армии, который в октябре 1937 г. вышел в район боевых действий на р. Эбро, совершив за двое с половиной суток марш в 630 км. Шестьсот тридцать километров по сильно пересеченной, местами гористой местности.  Самым же тяжёлым испытанием ходовых возможностей танков БТ стал Халхин-Гол. В конце мая 1939 г. две танковые бригады (6-я и 11-я) совершили беспримерный 800-км марш по раскалённой монгольской степи (температура воздуха достигала 40 градусов)…….К исходу дня 31 мая 11-я бригада в полном составе вышла в намеченный район.   Чуть больше времени (6 дней) потратила на 800-км марш 6-я танковая бригада. Через шесть лет после боёв на Халхин-Голе, в августе 1945 г. танки БТ-7 в составе 6-й гвардейской танковой армии приняли участие в так называемой “Маньчжурской стратегической операции”. Старые “бэтэшки” (самые свежие из которых были выпущены пять лет назад) прошли тогда 820 км через горный хребет Большой Хинган со средним темпом марша 180 км в день. Из общего числа 1019 танков всех типов в ходе операции было потеряно всего 78 единиц – это феноменально высокий уровень надежности. По состоянию на 30 сентября 1945 г., после тяжелейшего форсированного марша, после боёв с отдельными группами японских войск более 80% танков Дальневосточного фронта были исправны. В том числе: 77% от общего количества танков БТ, 87% безнадёжно устаревших к тому времени танков Т-26, 94% танков Т-34.

….Межремонтный пробег для серийных танков Т-34 был установлен “всего лишь” в 1 000 км…..

Легендарная “тридцатьчетвёртка” прошла всю войну, во многих армиях мира она простояла на вооружении до середины 50-х годов. В финской армии трофейные советские танки и лёгкие гусеничные тягачи “Комсомолец” прослужили аж до 1961 года! Они исправно работали среди финских снегов и болот  без заводских запчастей, без инструкции по эксплуатации……

  Много летняя борьба историков с советскими танками была бескровной. Это радует, но не настолько, чтобы признать её совсем уж безвредной. К несчастью, она имела вполне конкретные, ощутимые экономические последствия. Два поколения советских генералов было воспитано и обучено в военных академиях на мифе о том, что катастрофа 41-го года случилась из-за технической отсталости Красной Армии, в частности из-за того, что танки были “безнадёжно устаревшие” и “технически ненадёжные”. Советские генералы не хотели повторения катастрофы и полвека давили на партийную верхушку, требуя окончательно и бесповоротно “перевооружить” советскую армию, да так, чтобы и друзья боялись. Сотни научно-исследовательских и конструкторских организаций, десятки огромных заводов израсходовали несметные интеллектуальные и материальные ресурсы на вооружение огромной бронетанковой орды. В разгар этой великой трудовой битвы “как-то вдруг” развалился Варшавский договор, а затем исчез в небытие и сам Советский Союз, оставивший в наследство России практически небоеспособную армию. И 30 тысяч лучших в мире танков.”    (Марк Солонин “Мозгоимение! Фальшивая история Великой войны”, Москва, 2008 год, стр.189 -196).