Чем покоряет либерализм неокрепшие умы

​И соблазн и безумие либерализма заключается в том, что либералы предлагают человеку мираж «достойного места без борьбы за него», коварно умалчивая, что так просто не бывает. О чём должен сказать разумный и взрослый человек? О том, что есть место всеми попираемого ничтожества – и за него не нужно бороться. Оно предоставляется даром. Но презренного и униженного ничтожества. Но даром. То, что не представляет никакой ценности – отдают без всякой борьбы. Ещё и приплатят – только чтобы ты это забрал и унёс… С ростом ценности предмета нарастает и накал борьбы за него. Получить даром достойное место в жизни человек не может. Но он может его отвоевать. Однако тут вот какая закавыка:

Чаще всего борьба за достойное место в жизни настолько тяжёлая и кровавая, мучительная и болезненная, что по итогам человек уже не рад отвоёванному.

Возникает горький привкус «пирровой победы», торжество оплачено такой ценой, что на него по итогам и глядеть не хочется. Отвоёвывая себе право на жизнь, выгрызая его в жесточайшей борьбе за существование, человек – особенно современный, неврастенического склада – часто впадает в истерическое состояние, выражаемое в форме «да пропади оно всё пропадом!»

Чтобы вам легче было это понять – прибегнем к аграрной метафоре. Отсутствие урожая не требует ни труда, ни тягот, ни расходов, ни страданий. Даже если вы за всё лето ни разу не встанете с дивана – отсутствие урожая на участке никуда не денется от вас. Урожая нет – но и битвы за урожай тоже не было. Поквитались лень с нищетой, как в народе говорят.

А если вам нужен урожай – то это очень тягомотная процедура «битвы за урожай». Причём только закончил одну – тут же начинается другая…

В СССР либералы очень ненавидели и высмеивали само выражение «битва за урожай». Оно казалось им извращением, уродливым оборотом речи. Мучительно в нём всё: и те тяготы, которые оно несёт, и скромность результатов – по итогам всех тягот. Ещё либерал XIX века Г. Успенский с возмущением восклицал:

-Да что же это такое? Крестьянин трудится с утра до ночи, год за годом, а в итог только сыт бывает, и ничего больше! Да и сыт не всегда…

Библия отмечает, что Земля полна для человека «терниями и волчцами», связывая это с грехами человека, его первородным грехом. Трагический разрыв между желанием жить по-человечески и тяготами борьбы за такую жизнь – проходит через всю человеческую историю.

Этот метафизический трагизм человеческого бытия и готовит благодатную почву для ядовитых семян либерализма.

Как совершенно справедливо пишет такой видный либерал, как Григорий Явлинский: «…рассуждать о либерализме вне конкретного исторического контекста неправильно. Либеральная идея всегда проявляется как ответ на что-то, как реакция. И поскольку катализаторы этой реакции в разные исторические периоды различны, то и сам либерализм постоянно меняется»[1].

Такое чувство, что он газету «Экономика и Мы» читает, потому что уже много лет наше издание утверждает то же самое: либерализм – не доктрина, это порча и гниль какой-либо доктрины. И хотя итоговая гниль однообразна, яблоко гниёт по своему, груша по своему, а слива – тоже на свой манер.

В чём секрет многовекового обаяния либерализма, его влияния – особенно на неокрепшие – умы? В том, что либерализм предлагает совместить победу и отсутствие борьбы.

Либералы-католики заверяют, что католичество и так победит, без инквизиции. Либералы-коммунисты уверяют, что коммунизм и так победит, без «репрессий». Либералы в России уверяют, что русские смогут хорошо жить и хорошо зарабатывать без борьбы с Америкой (настроенной отобрать у всех всё), и т.п.

Сама по себе фабула сказки великолепна – если отвлечься от того, что это СКАЗКА. Мол, сложим оружие и сойдёмся на братский пир! Будем, мол, регулярно проводить выборы без насилия и стрельбы, и там люди сами, большинством голосов, выберут того, кто им больше нравится, а потом – если он испортится – на других выборах так же свободно его низложат и т.п.

На самом деле судьба прекраснодушных идиотов, сложивших оружие ради братского пира – всегда одинакова: их убивают или пленяют в рабы. Ибо ты не можешь навязать другому человеку своего прекраснодушия и своей веры в ненасилие. И если ты в агрессивной биологической среде попытаешься жить по законам ненасилия – то быстро окажешься рабом или трупом.

Жизнь так устроена, что каждый ломоть незавидного серого хлеба, каждый стакан молока – требуют титанической борьбы с теми, кто желает их отнять. Даже очень незавидная и «беспонтовая» ваша жизнь – вашему конкуренту кажется неоправданными огромными убытками в его кошельке.

К примеру, вы живёте в комнате коммунальной квартиры, и думаете: ну, что это за жизнь? Ванна общая с соседями, кухня общая… Стыд, а не быт! И вам кажется, что уж у вас-то отнять совершенно нечего, вы, мол, нищий…

Но рядом, буквально в соседнем доме 18 вьетнамцев или таджиков, гонимые нуждой, снимают однокомнатную квартиру на всех. Для них иметь целую комнату на одно лицо – то, что кажется вам постыдной нищетой – запредельная роскошь и мечта. Они-то ночуют в одной комнате на трёхъярусных нарах (посмотрите видео облав на них, там это очень хорошо видно!) – и облизываются на вашу «жалкую» комнату в коммуналке, как кот на мышь…

Про тех, кто проживает в отдельной квартире (тесной хрущевке) – я вообще молчу. Это такая лакомая добыча, что и говорить нечего. Простым фактом своего существования в панельном доме вы «съедаете» несколько миллионов рублей у конкурентов. Вообразите, что вас нет, квартира досталась бы им, а стоит она – 3-5 млн… Неслабый куш, правда? Вы думаете, за него не начнут игру?

Само существование человека на земле, а уж тем более его блага – это не дармовщинка. Это – продукт жесточайшей борьбы, иногда по правилам, чаще без правил, усложнённой необходимостью групповой солидарности в борьбе. Современный мир – это же не драка одиночки с одиночкой. Это битва колоссальных по размерам групп, для которых отдельно взятый человек меньше и дешевле муравья на асфальте.

Наша планета – это совокупность благ, которые разыгрываются в драке по принципу «чем меньше одному, тем больше другому». Не надо думать, что никто не хочет вашего поражения и обнищания: оно чертовски выгодно для всех ваших конкурентов, а имя им – легион.

Мы ушли из Прибалтики – и Америка немедленно влезла туда по нашим тёплым следам. Мы покинули Украину – и Америка немедленно туда ворвалась, не выдержав даже паузу вежливости. Если мы покинем Сирию – Америка влезет и туда. Слабость всасывает в себя оккупацию – подобно тому, как насос всасывает воздух.

Зачем Америка это делает? Ей больше делать нечего? Или это такой садизм – нас помучить? Ни то, и ни другое. Америка в упорной борьбе сосредотачивает в своих руках возможности, которые есть обладание ресурсами планеты, их потоками, и, в конечном счёте, есть деньги, доходы, уровень жизни!

Всякая вещь стоит не столько, сколько она стоит[2], а столько, во сколько сильный её оценит. Какую цену назначит ей тот, которому никто не смеет возражать. Он может вас заставить бесплатно отдать золото, а может заставить вас купить кирпич за тысячу долларов. Он не спрашивает цен: он их диктует.

Потому так неразрывна связь войны и экономики: победитель диктует не только свои условия и границы, но и свои цены. Он диктует уровень оплаты того или иного труда, он назначает высокооплачиваемых фаворитов экономики и (поскольку игра идёт с ограниченной суммой благ) – поневоле определяет, кому быть в принадлежащем ему обществе изгоем и парией.

Так на уровень геополитики поднимается жестокий закон борьбы за выживание из живой природы.

Только здесь уже не олень с оленем дерётся, не стая волков с другой стаей за охотничьи угодья, а государство с государством, империя с империей.

В этой борьбе за жизнь у разных людей разные знамёна. Вопрос не в цвете знамени, а в том, насколько доблестно и самоотверженно сражаются бойцы под ним. Мы можем объединиться под российским триколором или красным знаменем древней Руси и СССР. Главное в другом: насколько сплочённо и яростно мы дерёмся за своё будущее под выбранным знаменем с теми, кто хочет всё отнять!

Дело же не в том, что под красным знаменем ещё князь Игорь на половцев ходил. А в том, что проявив лень, трусость и бестолковость, мы обрекли себя на жалкую и унизительную роль беглецов и дезертиров, проиграв страну – проиграли и себя (даже если сразу не поняли этого).

Беглецов победители преследуют и добивают. Никто не даст беглецам собраться вдали и перестроить ряды для новой атаки. Но даже если нас не догонят преследователи, и мы вечно сумеем укрываться в лесах и на горах, вздрагивая при каждом шорохе – то что это за жизнь? Задумывались ли вы в 1991 году, каково это: быть вечно преследуемым беглецом?

Существом вне закона: потому что все суды мира всегда на стороне победителя, на стороне Силы: Сила ведь и назначает судей судьями. Существом нищим – потому что все деньги мира принадлежат победителям, они для того и ломали конкурентов, чтобы прибрать к рукам все деньги. Существом без будущего – ибо дети твои земли не наследуют, ты всю землю профукал, продал за пиво и сосиски…

По чему бьёт любой либерализм (в том числе и в Европе, и в США)? Он бьёт по вере, стойкости, служению. Он превращает воинов в побирушек, постоянно «качающих права», без раздумий над тем, чей меч будет эти их права обеспечивать.

Допустим, добился ты всех мыслимых и немыслимых для себя прав, включая и право не рожать детей и жениться на животных. А страну твою, пока ты себе права качал – захватили арабы. А при них все права, выданные старым правительством, недействительны, ибо его больше нет, старого-то правительства!

Ну, придёшь ты с кодексом польской республики к гитлеровскому генерал-губернатору, покажешь пальцем параграф, обосновывающий твои требования; а что ему, гитлеровцу, старый кодекс?! Он скажет:

-Пошёл вон со своей макулатурой, у нас теперь законы Рейха!

И то же самое скажут европейским либералам победившие исламисты в Париже или Брюсселе. Ведь всякий права ничтожны и бессмысленны, пока не обеспечены карающим мечом! А карающий меч – то, чего больше всего на свете бояться либералы всех континентов, когда они, словно черви, разъедают свои государства изнутри.

+++

Если люди всерьёз и солидарно заняты общим делом – каким бы оно ни было – они в итоге чего-нибудь да добиваются от жизни. Но если люди заняты тем, что они разрушают общее дело, качая личные права и канюча себе всякие скидки, облегчения – то какое бы из дел они не разрушали, придут они всё равно на руины и во мглу.

Разрушитель – не созидатель, это разные типы личности. Созидатели бывают разные: от католиков, которые строят готические соборы, поражающие воображение потомков, до коммунистов, которые строят космодромы, ещё более поражающие воображение. Но все созидатели имеют приоритет дела над личностью. Важно не то, устал ты или не устал, удобно тебе или неудобно, а то сделано дело или не сделано.

Никакой иной формулы у выживания не существует, все иные формулы – формулы Смерти. Общество, которое ввело приоритет личности над делом – встало на путь вымирания.

Иногда это очевидно и прямо: если «права женщин» поставить над делом деторождения, обязанностью продолжения рода – то нация вымирает в два поколения. Иногда это не столь очевидно, но столь же действенно: нежелание служить в армии приводит к поражению, поражение к вырезанию, и нация тоже исчезает.

+++

Всякое благополучие – итог борьбы, а современное благополучие – итог солидарной борьбы вокруг ключевой идеи. Следует помнить: то, чего мы силой не отстаиваем – у нас не будет. Завтра не будет, а часто и уже сегодня вечером. И начинается это правило с самой жизни!

Действительно (согласимся с либералами) – тяготы и жестокость борьбы омрачают благополучие, в итоге борьбы оно не так сладко, каким было бы, если бы его подарили.

Но зачем же врать людям и обещать им совмещение благополучия и ненасилия?! Это же несовместимые вещи, они не могут быть вместе, от их совмещения – только кровавый понос, завершаемый гибелью в позорной позе…

Надо сказать честно, так, как в природе и жизни устроено:

1. Стать никем можно без труда, борьбы и оплаты (разные грани одного и того же явления). Это реально - стать никем и ничем без всяких усилий с твоей стороны.

2. Стать кем-то в этой жизни, занять в ней какое-то место, никого не подвинув и не прижав – невозможно. Без энергичных усилий с твоей стороны этого не будет.

А поскольку либералы обещают права человека даром, не как медаль достойному солдату, а как соску младенцу, то они ведут общество в никуда. Груша гниёт по своему, дыня по своему, но в конечном варианте получается одна и та же чёрная склизкая гниль.

Гниль человеческого материала, так хорошо знакомая нам по «перестройке»…