Расстрельный список

На модерации Отложенный

В своих воспоминаниях маршал Жуков писал, что перед началом войны в тюрьмах оставалось около 300 высших военачальников. Через что проходили эти люди видно из судьбы генерала Горбатова: "...До сих пор в моих ушах звучит зловеще шипящий голос (следователя)Столбунского, твердившего, когда меня, обессилевшего и окровавленного, уносили с допроса: "Подпишешь, подпишешь!". Выдержал я эту муку во втором круге допросов, но когда началась третья серия допросов, как хотелось мне поскорее умереть".

Горбатову повезло. Его, вместе с генералами Рокоссовским и Мерецковым, после пыток и издевательств выпустили в самом начале войны. По личному распоряжению дрогнувшего перед лицом войны Сталина. Но даже в октябре 1941-го и в июле 1942-го, т.е. в самый критический период войны, продолжались расстрелы военачальников. Так, 28 октября 1941 года были расстреляны Штерн, Локтионов и Смушкевич (два генерал-полковника и один генерал-лейтенант). В ходе сталинского террора погибли:

 

3 из 5 маршалов,

60 из 67 комкоров,

136 из 199 комдивизий,

221 из 397 комбригов.

 

Были арестованы все командиры корпусов. Были расстреляны командующие флотами, флотилиями: флагманы, адмиралы и вице-адмиралы.

"Что сказать о последствиях для армии тридцать седьмого-тридцать восьмого года, - сказал в беседе с Константином Симоновым маршал Советского Союза А.М.Василевский, - Вы говорите, что без тридцать седьмого года не было бы поражений сорок первого, а я скажу больше. Без тридцать седьмого года, возможно, не было бы вообще войны в сорок первом году. В том, что Гитлер решился начать войну в сорок первом году, большую роль сыграла оценка той степени разгрома военных кадров, который у нас произошёл. Да что говорить, когда в тридцать девятом году мне пришлось быть в комиссии во время передачи Ленинградского военного округа от Хозина Мерецкову, был ряд дивизий, которыми командовали капитаны, потому что все, кто был выше, были поголовно арестованы".

Примерно такого же плана рассуждения о Сталине и сталинском терроре другого советского маршала И.С.Конева, которые приводит Симонов в книге "Глазами человека моего поколения":

"...Не подлежит сомнению, - сказал Конев, - что если бы тридцать седьмого - тридцать восьмого годов не было, и не только в армии, но и в партии, в стране, то мы в сорок первом году были бы несравненно сильней, чем мы были. В том числе и в военном отношении".