Российская полиция в начале ХХ века наркотики не подбрасывала

Российская полиция в начале ХХ века наркотики не подбрасывала и на бутылку в околотке не сажала. У нее были другие методы. Ничуть не лучше. Помимо карабина, револьвера и драгунской шашки, оружием полицейского служила нагайка со вставленной внутрь проволокой — ее удар рассекал даже самое толстое пальто. Такими нагайками манифестации и разгоняли. И по толпе тоже стреляли. А еще полиция сама выращивала террористов, пестовала их и лелеяла. Чтобы на борьбе с бомобометателями выбивать себе и деньги, и чины, и награды. И поборами полиция занималась и проституток крышевала. И фабриковала уголовные дела, заставляя людей откупаться. Студентов тоже отечественные полицейские очень любили избивать. «Умные нам не надобны. Надобны верные». Обыскивать тоже любили. Могли и листовку подбросить. А в участке избивали. Иногда и до смерти. 

А еще задачей полиции было разведывать о «противозаконных сообществах» и «сходбищах, общей тишине и спокойствию противных», пресекать распространение прокламаций и «возмутительных воззваний», не допускать «совращения» в раскол, беспатентной торговли и сговора торговцев и производителей ради «повышения цен»; ловить «бродячий по улицам скот»; наблюдать за «сохранением в борделях тишины и возможной благопристойности». via

И продажна была эта полиция вся. Сверху и донизу. Деньги на секретную агентуру систематически разворовывали. Полицейские офицеры могли создавать вымышленных агентов и присваивать выдаваемые им деньги. Так, киевский подполковник Кулябко таким образом присвоил 30 тысяч рублей. Мало того, за деньги полицейские чины помогали революционерам избежать тюремного заключения или смягчали меры наказания. 

А когда пришла Февральская революция, никто полицейских их преступлений не забыл. Их просто начали убивать на месте. Не большевики, они были еще совсем крошечной силой. Народ. Православные. Которые за Бога, царя и отечество.


Вот что вспоминал очевидец тех событий, полковник Ф.В. Вингер:
«Солдаты и рабочие рыскали по всему городу, разыскивая злосчастных городовых и околоточных, выражали бурный восторг, найдя новую жертву для утоления своей жажды невинной крови, и не было издевательств, глумлений, оскорблений и истязаний, которых не испробовали подлые звери над беззащитными своими жертвами. Этим зверям петербургское население в массах своих деятельно помогало: мальчишки, остервенелые революционные мегеры, разные «буржуазного» вида молодые люди бежали вприпрыжку вокруг каждой охотившейся группы убийц и, подлаживаясь под «господ товарищей», указывали им, где и в каком направлении следует искать последних скрывающихся полицейских».

Многие полицейские добровольно шли сдаваться в штаб восстания в Таврическом дворце, но по пути их убивали. Аресты и убийства шли на квартирах полицейских.

Из мемуаров начальника Петроградского Охранного отделения генерал-майора К.И. Глобачева:
«Городовых, прятавшихся по подвалам и чердакам, буквально раздирали на части, некоторых распинали у стен, некоторых изрубали шашками. Были случаи, что арестованных чинов полиции не доводили до мест заключения, а расстреливали на набережной Невы, затем сваливая трупы в проруби. Кто из чинов полиции не успел переодеться в штатское платье и скрыться, того беспощадно убивали».

Из воспоминаний секретаря графа Л.Н.Толстого В.Булгакова, оказавшегося в Петрограде 27 февраля:
«Ночь с 27-го на 28-е число носила до известной степени решающий характер для судеб революции.

В эту ночь, как передавали, происходило повсеместное избиение полицейских. Один из них был убит под нашими окнами. По его словам, из 7000 городовых, числящихся в Петрограде, за дни революции убито было около половины».

Трупы городовых и по сие время плавают в Обводном канале, куда их бросали. Особенно много избито полицейских в ночь с 27-го на 28-е февраля. В эту ночь была устроена «экспедиция» для борьбы со сторонниками старой власти, и он сам участвовал в этой экспедиции. Она тронулась на автомобилях из двора дома №5 по Знаменской улице. Оттуда одних пулеметов вывезли не менее 100.

Брадобрей, услуживавший мне, мальчик лет 16-17, с веселой словоохотливостью поведал во время работы, что он ездил на одном из революционных автомобилей, когда избивали полицейских. Главный бой произошел на Гончарной улице. На их автомобиле было убито человек 13, тогда как они убили стражников человек 50.
– Я сам двух убил, – весело говорил мальчик. – И наобум не стрелял, а метился!»

Из дневника Д.В. Философова:
«На дворе шум. Подхожу к окну – группа солдат и штатских (рабочих) с ружьями. Один солдат, по-видимому, пьяный, выстрелил куда-то наверх. Оказывается, у нас во дворе живут двое городовых. Солдаты требуют их выдачи. До сих пор это длится. Все стоят. Изредка кричат ура!»

Из дневника М.М. Пришвина за 28 февраля:
«Две женщины идут с кочергами, на кочергах свинцовые шары – добивать приставов»

Из дневника Ф.Я. Ростковского за 1 марта:
«Вывешено объявление с фотографиями городовых и надписью: вот, кто пил нашу кровь… Я вышел на улицу. На углу Эртелева и Бассейной я заметил большое кровавое пятно. Наш старый дворник Дмитрий Яковлевич Арефьев, видимо, содрогаясь внутренне, засыпал кровь песком… Кто ее пролил?»

Из воспоминаний Виктора Шкловского:
«Это была Пасха и веселый масленичный наивный рай». – Громили магазины, полицейские участки, трамваи. Особенно любили забавляться с «малиновыми» (городовыми), убивали, спуская под невский лед… Прямо на улицах, «во имя свободы», они устраивали ритуальные сожжения «врагов народа», выявленных сообща толпой, – их привязывали к железным кроватям, которые водружали на костер!»

Согласно исследованию «Полиция в событиях февраля 1917 года» Санкт-Петербургского Университета МВД России, революционным репрессиям в Петрограде подверглись как минимум 3200 человек via

p.s. 
Не спешили бы ОМОН и полиция орудовать дубинками. Не забудут им ничего. 
И специально для дураков, которые начинают говорить – а вот посмотрите, как на Западе жестоко разгоняют демонстрации. Для того, чтобы начать жесткую зачистку демонстранты должны разгромить сначала полгорода. А наши интеллигенты ведут себя невероятно умно и достойно – не опрокинуто ни одной урны, не сожжен ни один автомобиль, не избит ни один полицейский. 

А когда футбольные болельщики разгромили Манежную площадь, где была полиция? Попряталась вся по углам. И в 1991 году также было. И в 1993. И после урагана в Москве. И во время волнений мусульман. Не спешите, господа полицаи, прокалывать дырочки для орденов. Лучше мушку со ствола спилите. Пригодится.