Почему самый образованный в мире народ не смог предотвратить развал страны.

ТРАГЕДИЯ СССР
Почему самый образованный в мире народ не смог предотвратить развал страны.

Нынешнее состояние образования в РФ вынуждает власть стирать память о наших достижениях в этой сфере в недавнем прошлом. Социальные сети стали полем информационной борьбы, и многочисленные тролли (проплаченные и добровольные) старательно дискредитируют советскую систему образования. Один из самых затасканных «аргументов» в этой войне состоит в следующем: 

«Вы говорите, что образование в СССР было лучшим в мире? Тогда почему «самый образованный и читающий народ» ничего не сделал для сохранения своей страны?»

Логика этого вопроса лежит в рамках известной формулы: «в огороде — бузина, а в Киеве — дядька», но для многих он представляется содержательным. Поэтому остановимся на нём подробнее, хотя ясно, что для этого придётся выйти за пределы сферы образования.

Победа 1945 года и создание ракетно-ядерного щита сделали СССР неуязвимым для внешних врагов. Пропал фактор угрозы извне, который объективно сплачивал власть и народ. Возникли предпосылки для формирования «новой власти», которой стало тесно в рамках коммунистической идеологии, ибо она хотела хорошо жить «здесь и сейчас». Естественно, такие желания активно поддерживались «западными партнёрами», но это дело второе. Перестройку 1985 года начало Политбюро ЦК КПСС, где образовалась критическая масса проходимцев и престарелых догматиков. Под перестройкой мы понимаем смену общественного строя, а не демагогическое содержание этого термина тех времён. Цель перестройки состояла в присвоении национального достояния страны группой модераторов процесса. Тем самым как бы разрешалось «диалектическое противоречие» позднего социализма в СССР: «элита» бесконтрольно всем управляла, а взять и положить в карман ей было нельзя, не позволяла идеология.

Какие у власти были ресурсы для осуществления намеченной цели, и что им можно было противопоставить?

Вся «выходящая за рамки» общественная жизнь страны контролировалась Комитетом госбезопасности (КГБ). И это была не «кровавая гэбня», а высокопрофессиональная структура, даже весьма интеллигентная. В подтверждение можно ознакомиться с мемуарами Леонида Бородина (автобиографическая повесть «Без выбора»). Этот убеждённый антисоветчик (и при этом блестящий русский писатель), получивший два срока и отсидевший в общей сложности 9 лет, имел дело с «органами» на протяжении трёх десятилетий. Он заведомо не приукрашивает реальность в оценке КГБ и описании многочисленных собственных контактов с сотрудниками «конторы». И главный его вывод (выстраданный личным опытом) был таков: бороться с властью, имеющей эту охранительную структуру, бессмысленно. Там всё под контролем.

Вся мощь Комитета госбезопасности была брошена на осуществление перестройки. КГБ (а не ЦРУ) сыграл ключевую роль в активизации националистических движений в союзных и автономных республиках СССР, свержении коммунистических режимов в странах Восточной Европы, развале Варшавского Договора. В органах были на учёте все активисты, проявившиеся в доперестроечный период, которые после проведённой с ними работы сидели по углам как мышки. Их пригласили и сказали: «всё, что раньше было нельзя, теперь — можно». И «процесс пошёл».

Упомянутый Бородин вспоминает, что после освобождения по перестроечной амнистии ему сразу помогли опубликоваться в ведущих литературных журналах те же ребята, что прежде упрятали его за решётку (до того у этого автора публикаций в СССР не было вообще). Все бывшие диссиденты оказались востребованными, их активно подключили к работе. 

Кроме КГБ, у горбачёвской клики были в подчинении и всеохватывающие партийные структуры, но в силу относительной открытости их нельзя было использовать для деструкции столь беспардонно, как «контору», ибо коммунистическая идеология в то время ещё не была отменена.

Развал страны не являлся целью перестройки. Это её сопутствующий результат, связанный с методами решения главной задачи. Однако перспективы грядущего развала стали просматриваться довольно быстро. И тут можно задать вопрос: почему структура, которой было положено отвечать за безопасность государства, вела строго противоположную работу? Или её сотрудники не понимали, что делают?

В основном понимали. И это вопрос не к ним: идеальная силовая структура обязана выполнять любые приказы сверху. Без обсуждений и сомнений. Так что спрашивать надо с председателя КГБ Крючкова.

Судьба этого члена партии с 1944 года в чём-то даже трагична. Как известно, в августе 1991 состоялся «путч», который разом обрушил страну. Сегодня очевидно, что в том и было предназначение этого фиктивного «мятежа». Организатором ГКЧП считается Крючков, и нет оснований сомневаться в этом. 

Та часть народа, что осознавала суть идущих в стране процессов, встретила первое обращение ГКЧП с ликованием. Но эйфория быстро сменилась недоумением, сомнениями и, наконец, пониманием того, что идёт масштабная провокация. Основной ресурс пропаганды — центральные телеканалы — часами крутили «Лебединое озеро». Была показана пресс-конференция Янаева (главы ГКЧП), у которого тряслись руки. Мрачные бессмысленные танки на улицах Москвы. И рядом с ними — беснующиеся на свободе лидеры «новой демократии».

Воспоминания очевидца:

«19 августа (первый день путча) к концу рабочего дня пошёл к зданию областного отделения КГБ. В 18:00 из дверей посыпались офицеры госбезопасности — по домам, отдыхать. Понял — это конец. И не только социализма (его на тот момент уже фактически не было), но и страны. В тот же вечер вывесил на балконе государственный флаг СССР с траурной лентой».

Никаких спецзаданий в дни путча «органы» не получили, шла «обычная работа в штатном режиме». Структура, непосредственно подчинённая организатору ГКЧП, на которую должна была лечь огромная черновая работа, без которой немыслим успех переворота, бездействовала, «не получила приказа». И Крючков («мальчик маленький», с опытом работы в КГБ в 24 года и потрясающим послужным списком) не понимал, чем это кончится?

Для него (вместе с товарищами по путчу) кончилось тюрьмой. И нельзя сказать, что Крючкова предали. Просто кого-то надо было назначить крайним.

Но всё-таки: умный человек, профессионал. Почему позволил так себя использовать, нарушив присягу, долг, забыв о чести?

Пожалуй, здесь проявился феномен власти позднего СССР, боязнь быть выброшенным из обоймы.

На глазах всей страны по два раза были заменены секретари практически всех обкомов (фактические руководители областей и автономных республик). На момент ГКЧП дееспособных кадров там не осталось. Только один секретарь обкома поддержал «переворот» практическими делами (и, разумеется, поплатился за это). Прочие в дни путча просто не появлялись на работе. 
Сами догадались, или по подсказке?
В дальнейшем их всех "трудоустроили". Директорами банков и т. п.

Ещё штрих в ту же строку. За все годы перестройки никто из высших эшелонов власти не выступил против откровенного (и очевидного!) демонтажа социализма. Два лидера антиперестроечных сил известны: Нина Андреева и Сажи Умалатова. Но это не члены Полтбюро, ЦК или Правительства.

Все представители «руководящей элиты» оказались не в состоянии выйти за установленные рамки. Там просто некому было дать по рукам А.Н.Яковлеву и его марионеткам во главе с Горбачёвым.

А что же наш образованный народ, в том числе настоящие рядовые коммунисты, фронтовики, поднимавшие страну из разрухи? 

Народ в массе своей верил власти, верил партии. Перестройка начиналась как карнавал. Массовики-затейники от КПСС увлекли людей в хоровод, который по мере разрастания всесоюзной пляски становился всё более сомнительным. Но даже тогда большинство не пыталось и не могло понять, что главные коммунисты страны реставрируют капитализм. Люди просто не смотрели в эту сторону, подобная мысль показалась бы им дикой и невозможной. Народ был готов отражать угрозу извне, а получил удар в спину.

Здесь уместно провести аналогию с супружеской изменой. Когда в благополучную семью (к родителям и детям) приходит эта чума, там часто её не видят в упор, хотя со стороны всё давно предельно очевидно. Настаёт момент, когда факты уже кричат, и тогда начинают задавать вопросы. На них отвечают, как бы подтверждая формат прежних отношений. И хотя эти ответы несовместимы с фактами, им верят. 
«Обмануть не сложно, коль сам обманываться рад». 
Потому что происходит немыслимое, если угодно — несовместимое с жизнью. И люди, спасая себя от боли, готовы принять любую успокоительную ложь.

Но всему бывает конец. И приходят чёрные дни полного осознания предательства. Разумеется, народ можно упрекнуть в том, что ко многим это осознание пришло слишком поздно. Но те, кто прожил перестроечные годы в состоянии понимания и борьбы, в череде непрерывных поражений, таких упрёков делать не будут. (Как и не будут завидовать огромной части людской толпы, что прошла через рубежные годы в житейской суете без осознания катастрофы.)

Поэтесса Юлия Друнина — «одна из тех». Вот её последние строки:

Ухожу, нету сил. 
Лишь издали 
(Все ж крещеная!) 
Помолюсь 
За таких вот, как вы,- 
За избранных 
Удержать над обрывом Русь. 

Но боюсь, что и вы бессильны. 
Потому выбираю смерть. 
Как летит под откос Россия, 
Не могу, не хочу смотреть!

«Избранные» активно занимались разъяснением идущих процессов. Люди их слушали. Как правило, с огромным интересом. Разумеется, возможности активистов были несопоставимы с мощью пропагандистской машины официальных СМИ, в которой перестройщики владели практически абсолютной монополией. Но результат был. В народе росло понимание того, что происходит и кто виноват.

Но за этим шёл главный вопрос: «что делать?» Как остановить машину разрушения?

В прошлое не вернуться. Но даже сейчас, из нынешнего будущего, с учётом всего накопленного опыта можно однозначно сказать, что решения снизу у этой проблемы не было. Остановить перестройку могла только смена власти, то есть речь должна была идти о революции. Но для этого не было идеологии, партии, лидеров. Все оппозиционные движения были наполнены сексотами, которые не только информировали «органы», но и во многих случаях возглавляли эти движения. Да и какая могла быть революция, если «революционные преобразования» проводила сама власть? («Сбылась мечта» писателя Бородина и прочих антисоветчиков.) К тому же недовольных грамотно развели. В союзных и автономных республиках виновниками всех бед объявили русских, в коренной России — евреев. В подтверждение была найдена и сфабрикована масса «секретных документов», распространение которых (в первую очередь) шло по линии КГБ. 

Чтобы осознать всю безнадёжность той эпохи, стоит провести параллель с днём нынешним. Сегодня несопоставимо бОльшая часть народа не верит власти и понимает, что в стране «всё не так». Есть интернет, социальные сети, которые каждому дают возможности для пропаганды, немыслимые в СССР. У правящего олигархата и близко нет тех ресурсов для тотального контроля и управления обществом, которыми обладали Горбачёв и его кукловод Яковлев. Разговоры о необходимости революции сегодня — чуть ли не главная диванная тема. Но кто-нибудь ставит этот вопрос в практической плоскости?

Увы. Почему-то все понимают, что здесь на данный момент полная безнадёга...

Так вот, в годы перестройки революционные возможности были несравнимо хуже, просто никаких шансов.

Так причём здесь уровень народного образования?