Красная книга

На модерации Отложенный

Друзья мои, я сразу сообщаю имя автора последующего текста, это Александр Гутин. Мне этот шедевр прислали друзья, а уж где они нашли эти поэтические строки, право, не знаю.

Надеюсь, что у моих сообщников, хватит чувства юмора не вступать по этому поводу в яростные споры о роли любой нации в истории человечества. Обойдёмся без лишнего пафоса.

Далеко, средь приволжских бескрайних полей,

Где роса и другие осадки,

Гнёзда вьёт заповедный российский еврей,

Глухари, журавли, куропатки.

Было время, еврей был в избытке везде,

Ворковал на цветущих опушках,

И откладывал яйца в уютном гнезде,

На деревьев высоких макушках.

Жил в России еврей не один уже век,

Время прошлое кануло в бездну,

И российский его приручил человек,

Находя, что евреи полезны.

И никто не предвидел печальный финал,

Уважаем еврей был по праву.

Ойстрах что-то играл, Левитан рисовал,

Брали Нобеля Гинзбург с Ландау.

К перелёту на юг ещё не дан сигнал,

Не трубила труба к перемене,

Бродский что-то писал, Пастернак сочинял,

Гердт с Раневской играли на сцене.

И хотя браконьеры твердили о том,

Что еврей очень вредная птица,

Пережив по привычке войну и погром,

Продолжал он в России гнездиться.

Он летал над страной, расправляя крыло,

Не чиня беспредел с беспокойством,

Каждый знал, у него есть меж многих одно,

Очень нужное, важное свойство.

Как ни вилась судьбины кручёная нить,

В дни лихой и жестокой непрухи,

На евреев ужасно удобно свалить

Непогоду, войну и разруху.

Кто-то рожь из амбара коварно украл,

И из крана водица не льётся?

Сразу ясно, еврей вновь зерно поклевал,

И испортил в деревне колодцы.

Каждый знает, что честен российский народ,

И храним небесами и богом,

А пернатый еврей нефть в Тюмени крадёт,

Поит водкой людей в Таганроге.

Но в последнее время, с течением дней,

Стал значительно редким пернатый,

И сбиваясь в косяк, наш российский еврей

Улетает в Израиль и Штаты.

Словно ветром в туманную даль унесло,

Как торнадо батонные крохи...

Но в России по-прежнему пиздят бабло,

И дороги по-прежнему плохи.

Я еврей, я сижу на сучке у ручья,

Я не сею ни зла, ни интригу,

Предо мною большая Отчизна моя,

Я записан в ней в Красную Книгу.

Не подвластен я пуле, штыку и мечу,

Я здесь буду и присно, и ныне,

Из России в Израиль пока не лечу,

По вполне объяснимой причине.

Пусть пред кем-то мои безграничны грехи,

Я шипы не меняю на розы,

Кто ещё, как не я вам напишет стихи,

Как шумят под Самарой берёзы?