У поэта Сергея Есенина было четверо детей, младший из которых – Александр – появился на свет в мае 1924-го. Воспоминаний об отце, ушедшем из жизни в конце 1925 года, у него, конечно, не осталось. Однако тяга к поэзии была унаследована – впрочем, не только от отца, но и от матери, поэтессы Надежды Вольпин. Вот только если отец любил родину восторженно, то Александр Есенин-Вольпин – с большими оговорками. К примеру, вот четверостишие Есенина:
Если крикнет рать святая:
«Кинь ты Русь, живи в раю!»
Я скажу: «Не надо рая,
Дайте родину мою».
А это уже строки, написанные через 40 лет его сыном Александром в стихотворении «Сограждане, коровы и быки»:
И окажется – вдали от русских мест –
Беспредметен и бездушен мой протест!
Что ж я сделаю? Конечно, не вернусь!
Но отчаянно напьюсь и застрелюсь.
Впрочем, желание оказаться «вдали от русских мест» и не возвращаться было закономерным в сложившейся для него ситуации. Ведь писал эти строки Александр Есенин-Вольпин в ссылке в Караганде – в историю он вошел не столько как поэт, сколько как активный участник диссидентского движения. Точнее, даже правозащитник, требующий от властей не так уж и много – лишь соблюдения собственных законов.
Считается, что кампания по применению так называемой карательной психиатрии против диссидентов началась именно с Вольпина – он одним из первых был направлен на принудительное психиатрическое лечение. В психбольницах в общей сложности он провел четыре года. При этом нередко можно услышать, что единственной болезнью Вольпина была «патологическая правдивость». Отчасти это и так, но стоит отметить, что психическое расстройство у Есенина-младшего диагностировали еще в подростковом возрасте.
Его родители познакомились в 1920-м. Надежда была дочерью московского юриста и адвоката Давида Самуиловича Вольпина. Окончив гимназию, она поступила на естественное отделение физико-математического факультета Московского университета, учебу в котором через год прервала революция. Пришлось зарабатывать на жизнь. С детства освоившая несколько языков, Надежда занималась переводами, а также выступала с чтением стихов собственного сочинения. На одном из вечеров она и познакомилась с Есениным. Влюбившись в поэта без оглядки, Надежда, тем не менее, почти год не подпускала его к себе, чем, несомненно, задела Есенина, не привыкшего к отказу.
Затем они стали жить вместе, но это был скорее фактически-гостевой брак. Со слов самой Надежды Вольпин, это были «наимучительные отношения». Есенин, к примеру, водил ее оценить свое новое увлечение – Айседору Дункан, услышав от Надежды Вольпин емкий ответ: «Зрелище не для дальнозорких». О своей беременности она сообщила ему летом 1923-го, когда поэту уже повстречалась актриса Августа Миклашевская. Из рассказов Вольпин следует, что первоначально обрадовавшийся было Есенин вскоре спохватился и принялся уговаривать ее сделать аборт. Это послужило причиной разрыва и ее отъезда в Петроград. Там 12 мая 1924 года и родился Александр.
В Петрограде они с матерью прожили восемь лет, в Москву вернулись лишь в 1932-м. В Москве подозрения матери, замечавшей по мере взросления сына его замкнутость и аутичность, подтвердили медики. Со слов Надежды Вольпин, психиатр после обследования резюмировал: «Шизоидный компонент, безусловно, наличествует, но исключительно как следствие общей одаренности, граничащей с гениальностью». Подтверждая эти слова, не призванный из-за диагноза в армию Александр легко поступил и окончил с отличием механико-математический факультет МГУ, а затем и аспирантуру НИИ математики при МГУ.
Защитив кандидатскую диссертацию по математической логике, в 1949-м он уехал работать по распределению в Черновцы, где и был арестован. Еще в университете вместе с другими аспирантами и студентами Вольпин создал подпольную организацию «Братство нищих сибаритов». Вся деятельность организации заключалась в нечастых встречах с чтением стихов – как правило, высмеивающих порочность существующего строя.
Стихи Есенина-Вольпина «Никогда я не брал сохи», «Ворон» и другие пользовались популярностью и распространялись среди студентов, что вскоре привело к его аресту. Обвинили Александра в «антисоветской агитации и пропаганде».
Поэту светило много лет лагерей, но тут всплыл его психиатрический диагноз – Есенина-Вольпина отправили на судебно-психиатрическую экспертизу, признали невменяемым и поместили на принудительное лечение в Ленинградскую специальную психиатрическую больницу. Через год – как «социально опасный элемент» – он был выслан в Караганду на пять лет. Его освободили по амнистии в 53-м, и Вольпин вернулся в Москву.
Продолжая писать стихи, которые, естественно, распространялись лишь самиздатом, Александр перебивался первое время случайными заработками. Со временем при помощи своего научного руководителя он смог устроиться редактором математического журнала. В 59-м Вольпин получил приглашение выступить с докладом по математической логике на международном симпозиуме в Варшаве. Получив отказ на выезд за границу, Вольпин переслал свой доклад для чтения, в завершении которого просил сообщить с трибуны, что «власти не позволили советскому учёному приехать на симпозиум лично». Что и было сделано. К тому же вместе с докладом он передал за границу и сборник своих стихов. Как итог – арест с размытой формулировкой «действия шпионского умысла». Александра вновь признали «невменяемым» и отправили на два года в психиатрическую больницу.
«Освободился» Вольпин в 61-м, и следующие четыре года власть не тревожил. О себе он напомнил в декабре 65-го, став организатором «Митинга гласности», прошедшего 5 декабря на Пушкинской площади в Москве. Митингующие требовали, чтобы суд над арестованными Андреем Синявским и Юлием Даниэлем проходил открыто. Идея митинга, как и авторство всех текстов на плакатах, принадлежали Вольпину. В распространяемом перед митингом «Гражданском обращении» он призывал всех сочувствующих «пожертвовать одним днем покоя, чтобы не терпеть годами последствий вовремя не остановленного произвола».
После допроса Есенина-Вольпина отпустили – уж слишком велик был общественный резонанс от митинга. Однако на проходивший в Москве в 66-м Международный математический конгресс его не допустили. А в феврале 68-го, видимо ради профилактики, Вольпина вновь принудительно госпитализировали. Друзья и коллеги Есенина-Вольпина тогда собрали подписи под открытым письмом протеста, которое стало известно как «Письмо девяноста девяти».
Письмо было направлено министру здравоохранения СССР и генеральному прокурору СССР, а также было опубликовано в The New York Times и транслировалось радиостанцией «Голос Америки». Обращение подписали академик Пётр Новиков, члены-корреспонденты АН СССР Израиль Гельфанд, Лазарь Люстерник, Андрей Марков, Игорь Шафаревич и десятки других. Письмо заканчивалось так: «Ответ просим присылать по адресу: Москва-234, Ленинские горы, Московский государственный университет имени Ломоносова, механико-математический факультет, на имя любого из числа подписавших это письмо».
Так – после трёх месяцев принудительного лечения – Есенин-Вольпин был выписан из психиатрической больницы. Но вот многие из подписавших это письмо подверглись репрессиям, потеряв работу. Годы спустя и вовсе высказывалась версия, что госпитализация и письмо в защиту Вольпина были провокацией КГБ, «перевернувшей математическую иерархию в СССР».
В 1970 году Вольпин вступил в Комитет прав человека в СССР, а в мае 72-го получил настоятельное предложение эмигрировать в США. Впрочем, рекомендации властей на все сто процентов совпадали с его желаниями. В Штатах Вольпин работал в университете Буффало, был почётным профессором Бостонского университета, выступал с чтением своих стихов и правозащитными лекциями. Но главным делом своей жизни сам Есенин-Вольпин считал именно математику. Правда, труд по теории логико-математических исследований, над которым Александр Сергеевич работал долгие годы, он закончить так и не успел. Александр Есенин-Вольпин скончался в 92 года в Бостоне – был март 2016-го.
Комментарии