Сказание о смычке

Уж извините, но я продолжу испытывать ваше терпение своими бреднями из жизни. Понятно, что кто о чем, а я о своем - козьерожьем. Отрывки из эмоций конца прошлого года:

  В славном граде Ростове-на-Дону есть (а по нынешней индустриальной тенденции скорее всего уже был) завод с интригующим названием «Красная смычка». Меня это название всегда повергало в смущение и вызывало жгучий интерес — а что же такое там производят: отмычки, скрипичные смычки или коммунистические презервативы. Но потом до меня таки дошло — да это ж аллюзия на какую-то статью из богатого лит. наследия дедушки Ленина: Ильич любил смачно выразиться, а может просто наблатыкался в молодости по шалашам да ссылкам: смычка—нычка—дачка—заточка-… Хотя может и совсем наоборот — в блатной фене явно прослеживаются морфологические заимствования из европейских языков, которыми так любила злоупотреблять наша интеллигенция. Но это отдельная басня. А пока вернемся к тому, что господин-товарищ Ульянов был большим озорником в выражениях, да и не только. Возможно, сказалось дурное влияние идеологических папаш — Карла с Фридрихом, которым невтерпеж хотелось, чтобы все пролетарии непременно соединились в пламенном экстазе. Вот, блин, откуда ноги растут у нынешней европейской, мягко выражаясь толерантности! Прадедушка Фрейд небось миксером в гробу вертится. Да ладно, что нам за дело до их извращенцев — у нас своих безобразий полна коробочка.

  Так вот о «смычке» — дедушко Ленин дрыхнет себе спокойненько в Мавзолее, а мы — несчастные идейные потомки и антагонисты — все еще невольно расхлебываем его наследие. Смычка, по известной русской безудержи перешла все разумные границы и, в соответствии с законами диалектики, обратилась в свою противоположность, причем самым замысловатым способом. Полный, что называется, «Гоп со смыком». Потомки прежних крестьян с революционным энтузиазмом перешли в стан апологетов синтетического питания и диванной цивилизации. На примере отдельно взятой деревни: из двух десятков домов в нашей Бугряновке к моменту моего приезда условно обитаемыми было целых 4,5 — условно, потому что единственный постоянный обитатель — несколько бомжацкого вида смотритель водонапорной башни — живет в развалинах. которые мало похожи на обитаемое жилье, а остальные 3,5 жилых дома используются потомственными жителями лишь в теплое время года в качестве «фазенд»))), ну или совсем изредка — зимой, когда выпить невтерпеж, а в городе нет подходящих условий. Да это ладно — человек, как известно, изет, где глубже, но вот незадача — они не пьют молока! Ни козьего, ни коровьего — только из магазина! Я их пытался напоить парным — бесполезно! Только внучка одних дачников поначалу тайком прибегала и с огромным удовольствием пила, но потом и ей запретили общаться с нами. Впрочем, вру: в деревне напротив ( а здесь — конгломерат деревень под общим поэтическим названием Белый Колодезь) живет 90-летний дед Миша, который с удовольствием пьет (молоко)), когда его угощаю. Но это какой-то неправильный сельский дед — живет один,, держит мелкую живность вроде кур, большой огород, вокруг его дома всегда ухожено. А так средний возраст здешних обитателей (из тех, кто хоть что-то делает) — за 60. Так что я по местным меркам, еще совсем зеленый, а уж мой напарник — Димитрий, чье 45-летие мы на днях справили, совсем салага.

 Кстати, сейчас огороды дачников запорошены снегом, и я отпускаю коз гулять, куда им заблагорассудится, плетясь за ними следом с книжкой подмышкой. А им сейчас благорассудится в соседнюю деревню, где вдоль домов из-под снега еще выглядывает зеленая трава. Вот из одного дома выглядывает бабулька, шугается моих зверей и говорит, что поначалу попутала их с отарой овец, сбежавших из Тарасовки — более крупной и обжитой деревни км за 8 от нас, потом начинает интересоваться, что за зверь такой коза, и какая с нее польза, в заключении любопытствует, не продам ли я ей какую на следующее лето, когда она вернется в деревню из города, от недавно переехавшей дочки.

На следующий день, прогуливаясь по тому же маршруту, встречаю старушенцию вновь, и она, сокрушенно вздыхая, поведала о том, что после нашего прошлого разговора из-за калитки выскочила ее доча — новая горожанка, и вскричала зычным голосом: «Чу-чу-чу, русским духом пахнет! Мне таперича надобно дезодорантом от Христьянина Диора периметр забора опрыскать, чтобы собственную нюхательную впечатлительность успокоить» (Ау, Андрюша Гридасов, слышь ли ты меня? Тут такой клиент на твой парфюм даром пропадает!) И запретила старушке матери мараться об скотину. Это об моих-то чистюль!! На сем старушка-матерь шмыгнула носом и ушмыгнула в калиточку, а я ни с того, ни с сего вспомнил эпизод из детства:

В пионерлагере как-то подрался с одним пролетарским сыном, уж не помню, кому больше досталось, но прекрасно помню, что драка закончилась тем, что в качестве последнего и самого крайнего оскорбления мой спарринг-партнер обозвал меня интеллигентом собачьим, на что я рассмеялся и сражение перешло в русло лингвистической дискуссии. Не придя к консенсусу, мы пришли к воспитательнице с просьбой пояснить, что такое интеллигенция. Воспиталка задумчиво протерла очки, а потом объяснила, что интеллигенция — есть ПРОСЛОЙКА между пролетариатом и крестьянством. «Вот! А я что говорю!» — восторжествовал мой оппонент. Окончательно посрамленный я посмотрел на представительницу прослойки и, поскольку еще не умел изысканно-неприлично выражаться, то промолчал, но в душе проросли первые ростки инакомыслия к генеральной линии руководящих товарищей. Сдается мне, что русскому человеку в принципе органически присущ протестный дух. В свое время он заставлял народ браться за вилы, хотелось бы надеяться, что сейчас он приобретет более рациональное воплощение, для начала хотя бы в метафизическом смысле. Один недурной русско-еврейский поэт в сердцах ляпнул: «Давно пора (ядрена) мать умом Россию понимать!», но в данном случае, он погорячился: парадокс и оксюморон — лучшие друзья российской действительности. И никуда нам не деться от этого.

  Так вот, встамши на тернистую крестьянскую тропу «хождения в народ»)) столкнулся с очередным российским феноменом. Хотя в разрезе исторической памяти ничего тут удивительного нет, ибо иностранным словом «фермер» нынешние власти загримировали яростное русское название «кулак». Но дело, подозреваю, даже не столько в десятилетиями культивируемой классовой ненависти, сколько в уязвленном самолюбии, пусть и на подсознательном уровне. Представители бывшего крестьянского сословия вольно или невольно променяли деревенский быт и труд на сникерсы, пепси и централизованное отопление, но в глубине души все равно комплексуют по поводу того, что работу их предков добровольно берут на себя пришлые горожане. Думаю, никак не меньше (а скорее всего — и больше) половины новоявленных фермеров — бывшие инженеры, менеджеры, рекламщики и прочие представители «среднего класса». Но есть и приятные исключения: например, мой напарник Димитрий — я не могу назвать его наемным работником — не только потому, что по уговору ничего ему не плачу, но и в силу его самодостаточности. Дима — горожанин, но родился и детство провел в деревне.

  Так что эту главу Хроники, вернее очередное лирическое отступление, заканчиваю на оптимистической ноте: таки есть у нас реальная смычка (тьфу, какое все-таки мерзопакостное словцо! давайте все ж его заменим на приличный синоним — с глобальным и космическим оттенком) т.е. союз одного бича (аббревиатура: бывший интеллигентный человек) — вашего покорного слуги и представителя рабоче-крестьянства. Союз, как первая ступень будущей «деревни Дураков» со специализацией по козоводству. В свое время, надеюсь, уже скоро, буду иметь честь пригласить вас вступить в наш союз.