Проблемы «грязной нефти», как следствие законодательной либерализации в ТЭК

В мае 2017 года первый вице-премьер ПАО НК «Роснефть» Павел Фёдоров направил письмо замминистра юстиции РФ Михаилу Гальперину по поводу законопроекта «О магистральном трубопроводном транспорте нефти», сообщает ИА REGNUM.

Писал Фёдоров инициативно, Минюст не спрашивал мнения финансиста Роснефти на счет законодательных инициатив Минэнерго, основного автора законопроекта. Письмо на пяти листах состояло из длинного перечня претензий, не оставляющих живого места на теле законопроекта. Чиновник Роснефти считал, что концепция будущего закона дублирует другие законы РФ, противоречит основополагающим положениям конституционного и гражданского законодательства, негативным образом влияет на реализацию проектов нефтедобывающими и нефтеперерабатывающими компаниями, не отвечает принципам тарифного регулирования услуг, принципам инвестиционной деятельности и прочему.

Но письмо Фёдорова учли. Через год, весной 2018 года. Когда законопроект обрёл статус, достаточный для обсуждения, правительство РФ всех заинтересованных спросило. По крайней мере, об этом говорится в сводной таблице замечаний госведомств на реакцию проекта закона «О магистральном трубопроводном транспорте нефти», разобранной на очередном совещании в правительстве.

Правда, тут уже появился с претензиями еще один персонаж — Федеральная антимонопольная служба.

Реакция ФАС на законопроект была идентична страстному письму Роснефти. В своём обращении ведомство, в частности, использовало уже знакомые фразы типа «положения законопроекта дублируют нормы, закрепленные в других федеральных законах и подзаконных актах». Служба жаловалась на то, что «законопроект содержит нормы, регулирующие вопросы антимонопольного и тарифного законодательства, разработанные без участия ФАС России».

Последнее утверждение было, мягко говоря, лукавством: законопроект неоднократно рассматривался ФАС, дорабатывался с учётом её замечаний. Однако даже после доработок «ФАС России возражала против разработки законопроекта» — беспристрастно записано в сводной таблице аппарата правительства.

Другие участники нефтегазового рынка, компании, пользующиеся магистральными нефтепроводами или госведомства, — МЭРТ, Минюст, Минстрой — также в ходе многочисленных обсуждений высказывали свои предложения по поводу законодательного проекта Минэнерго. Многие замечания были учтены, часть была отвергнута, но участники не городили непроходимых баррикад.

Основные разногласия по законопроекту фактически на 90% вскоре стали состоять из претензий пары ФАС и Роснефть. Сегодня это один возглас возмущения: зачем вообще выпускать новый закон, регулирующий сферу транспорта нефти? Проект успешно похоронен.

В чем причина такой идентичной, сплочённой неприязни к законопроекту о магистральном нефтетранспорте?

Ответ пришёл из жизни. В апреле нефтяная магистраль «Дружба» подверглась внешнему воздействию; на участке, принадлежащем частной компании, в трубу влили столько некондиционной нефти, что около трёх миллионов тонн сырья оказались загрязненными, нанесён серьёзный ущерб покупателям и поставщикам сырья.

Именно такие случаи и должны были быть исключены законом «О магистральном трубопроводном транспорте нефти». В случае его принятия оператор нефтепроводной системы «Транснефть» наделялся правом жестко контролировать качество нефти на всём протяжении нефтепроводов.

Блокирование принятия закона привело к тому, что в сложной системе магистрального нефтетранспорта появился частник с глубоко приватными интересами. Это равносильно тому, как если бы в кровеносной системе человека «проковыряли» независимый «кран».

«Законопроект по-прежнему оставляет открытым вопрос юридической природы договора трубопроводной транспортировки…», — писал первый вице-президент Роснефти Павел Фёдоров в уже упомянутом послании Минюсту. Этот вопрос, похоже, Роснефть и ФАС закрыли.