Якутский снайпер, которого немцы прозвали "сибирской совой"

Иван Николаевич Кульбертинов родился 7 ноября 1917 года в селе Тяня Олекминского улуса в бедной эвенкийской семье охотника-оленевода. С малых лет до призыва в армию в колхозе своего района «Новая жизнь» занимался охотой и оленеводством. Будучи 10-летним мальчишкой, остался без отца, затем потерял старшего брата Нико­лая, который погиб в начале войны. Примечательно, что еще до войны за успехи в труде удостоился звания стахановца.

Вкратце о Кульбертинове можно сказать следующее: гвардии старший сержант, выдающийся снайпер, персональный пенсионер республиканского (РСФСР) значения. Прошел боевой путь от Старой Руссы до Карпат, от Карпат до Праги. Воевал на территории Новгородской, Курской областей, Украины, Польши, Германии и Чехословакии. Лично уничтожил 487 солдат и офицеров противника.

За годы войны обучил снайперскому делу 35 бойцов. В боях трижды был ранен и не раз контужен. Награжден орденами Красного Знамени, Красной Звезды, Славы III степени, Отечественной войны I и II степени дважды, медалями «За отвагу», «За боевые заслуги», «За победу над Германией», «За доблестный труд. В ознаменование 100-летия со дня рождения В.И. Ленина». 

Чтобы описать его поистине легендарный боевой путь не хватит и книги. 

 

В ряды Красной Армии Ивана призвали в июле 1942 года. Многие воины-якуты говорили по-русски плохо, порой даже не понимали, Иван был в их числе. На войне однополчане научили якутского солдата говорить не только по-русски, но и по-украински. Первоначальную военную подготовку проходил на территории Челябинской области, где его никто не опередил в лыжной гонке и беге на длинной дистанции. А через два месяца невысокий плотный эвенк с острым прищуром вниматель­ных тёмных глаз был направлен в 23-ю отдельную лыжную бригаду, воевавшую на Северо-Западном фронте.

Боевое крещение Кульбертинов получил в жестоком бою под городом Демьяновском ноябрьским утром 1942 года. Пос­ле артподготовки, немцы пошли в атаку. Рядовой Кульбертинов из своей винтовки стрелял по цепи вражеских автоматчиков, когда закончились пат­роны, заменил тяжело раненного пулемётчика. Он открыл прицельный огонь по наступающим нем­цам. Вражеская атака была отбита. 

Во 2-ю гвардейскую воздушно-десантную дивизию Кульбертинов при­был с пополнением в феврале 1943 года, когда дивизия вела тяжелый бой под Старой Руссой. Здесь Иван открыл свой боевой снайперский счёт на боевом задании. Два дня и две ночи якутский стрелок выискивал свою мишень – немецкого корректировщика. А на третьи сутки, когда, наконец, обнаружил, подобрался поближе и с расстояния не более 500 метров плавным нажатием на спусковой курок винтовки снял «немца в плаще» с позиции. В тот день ослепшая немецкая батарея не сделала ни одного прицельного выстрела и била наугад... 

 

Снайперское дело — большое искусство и Кульбертинов постиг его в совершенстве. Он не только сам «охотился» на немецких солдат и офице­ров, но и обучал этому боевых товарищей, в том числе знаменитого снайпера Андрея Побережного. Об этом не раз писала дивизионная газета «За Родину!». С Андреем Побережным Кульбертинов не раз выходил «на охоту» вместе. Охотились часто с приманкой. Один осторожно поднимал над окопом каску, немцы открывали по ней огонь, выдавая свое местонахождение. Другому снайперу, укрывшемуся по соседству, достаточно было секунды, чтобы заметить врага и уничтожить. Крепкая рука, острый глаз, горячее сердце и ясная голова были у нашего снайпера. «Осторожный, вдумчи­вый, решительный», — писала о нем боевая газета. 
 

Особенно проявились эти черты якутского охотника, его боевое искусство осенью 1943 года, в период героической битвы за Днепр, за освобож­дение столицы Украины — Киева. Об этих горячих днях написал в своих воспоминаниях бывший командир разведки артдивизиона Н. Соломонов. ... 

Вторая гвардейская воздушно-десантная дивизия в составе Первого Украинского фронта участвовала в форсировании Днепра в районе колхо­за «Красный Октябрь», севернее Киева. Под покровом ночи солдаты мол­ча спускали на воду плоты, лодки, бревна, бочки. Всё делалось в полной тишине, что бы противник не обнаружил переправы. С первым комсомольским разведвзводом на самодельном плоту из брёвен должен начать переправу комиссар первого батальона С. Афанасьев. Вместе с ним от­правлялся командир пулемётного отделения гвардии сержант Василий Лежнев, лучший снайпер дивизии старший сержант Иван Кульбертинов. 

Разведвзвод готов к отплытию, ждет приказа. "Начинаем переправу",— тихо сказал гвардии капитан М.И.Винокуров. Отплыл первый взвод во главе с комиссаром, за ним — первая рота. Все напряженно всматривались в темноту. Днепр хранил молчание. Были слыш­ны только слабые всплески воды. Где-то слева ниже нас по течению, все время вспыхивали ракеты: немцы освещали реку. Но нашу переправу пока не обнаружили... Фашисты открыли огонь по десантникам, когда они были уже вблизи западного берега. Но ничего не могло остановить нашего наступательного порыва, ни одна лодка не повернула назад. Стреляя на плаву, воины достигли правого берега и залегли на узкой кромке песка. 

Наступили тяжелые и ответственные минуты. Позади — Днепр, впере­ди — крутой обрыв, на нем гитлеровцы. Фашистский пулемёт прижал наших бойцов к земле. Снайпер Иван Кульбертинов лихорадочно ищет — откуда бьет вражеский пулемёт. Глаза напряжены до боли. И вот он заме­тил на краю обрыва кусты, откуда сверкали вспышки очередей. Снайпер прицелился. Выстрел, и гитлеровец сполз куда-то вниз. А в это время из-за реки прямой наводкой стали бить по вспышкам вражеских пулемётов наши артиллеристы. Огневой налёт всего третьего артиллерийского дивизиона накрыл позиции врага. Сразу после артпод­готовки поднялись в атаку десантники, ворвались в траншею на обрывис­том берегу, очистив их от гитлеровцев. Иван Кульбертинов прицельно бил из снайперской винтовки по отступающим фашистам... 
 

Форсирование Днепра продолжалось. Вскоре весь батальон успешно переправился и закрепился на правом берегу. Но едва занялся рассвет, появилась фашистская авиация. Первая волна бомбардировщиков обру­шила свой груз на наши передовые части, на переправы через Днепр, которые строили для танков сапёры. Начался жестокий артиллерийский и миномётный обстрел. В воздухе ревели моторы немецких самолётов, непрерывно рвались бомбы и снаряды... И вдруг всё стихло. Перед батальоном показались первые вражеские танки, а за ними — автоматчики. 

Кульбертинов издали заметил в цепи фашистского офицера. Он бежал, не сгибаясь, и что-то кричал. Снайпер плавно нажал на спусковой крючок. Офицер по инерции пробежал еще два-три шага и головой уткнулся в землю... В наградном листе от 21 октября 1943 года, который подписал командир 7-го полка Г.Д. Кошмяк, написано: 

«Принимая участие в боях за удержание и расширение плацдарма на правом берегу реки Днепр, гвардии сержант тов. Кульбертинов И.Н. находился на передовой в качестве снайпера с 8 по 20 октября 1943 года, и за это время убил 59 солдат и офицеров противника. 8 октября 1943 года, когда продвижению наших войск мешал огонь трёх пулемётов противника, он выдвинулся вперед и уничтожил расчеты этих пулемётов, обеспечив тем самым дальнейшее продвижение без потерь. В момент ожесточенных боёв под деревней Медвин, при ликвидации прорыва противника к переправе тов.

Кульбертинов менял свою снайпер­скую винтовку на автомат и первым поднимался в атаку с возгласом «За нашу Родину», увлекая своим примером остальных бойцов подразделения. За мужество и отвагу тов. Кульбертинов награждён медалью «За отва­гу». Является лучшим снайпером в полку. Достоин правительственной награды — ордена Красного Знамени». 

 

Росла слава Кульбертинова. В очерке, опубликованном в дивизионной газете, старший лейтенант Дятлов писал: «Слава мастеру точного выстрела, грозному истребителю фашистских захватчиков Ивану Кульбертинову!». Из своей боевой биографии Иван Николаевич вспоминал один случай. В боях в районе Корсунь-Шевченковской операции опытный немецкий снайпер простреливал подход к нашим окопам. Стало трудно доставлять боеприпасы. Приказ командира полка был лаконичным: «Уничтожить снайпера!». 

Днем, замаскировавшись, Кульбертинов внимательно изучал мест­ность между нашими и вражескими позициями. Вроде бы негде укрыться немцу. Разве только за тем маленьким бугорком... Ночью Кульбертинов как ящерица бесшумно прополз на нейтральную полосу и укрылся в ред­ких кустиках недалекого от того бугорка. Когда рассвело, Иван через оку­ляр винтовки увидел в метрах ста от себя окопавшего за бугорком немец­кого снайпера. «Тут я его и прикончил». 

Однажды ночью Кульбертинов отправился на охоту со своим другом и учеником-украинцем Андреем Побережным. Засаду они оборудовали на нейтральной полосе. С рассветом стали наблюдать за передним краем противника. Начался артобстрел. Над ними свистели снаряды и мины. Под этот грохот заметил Кульбертинов, как открылась дверь немецкого блиндажа, из неё вышел фриц и направился по траншее в тыл. Иван стрельнул и немец упал в траншею. Через несколько минут из блиндажа выходит ещё один. Гремит выстрел Побережного — и вражеский солдат, взмахнув руками, словно поскользнувшись, тоже сваливается в траншею. «Уходим быстро!» — командует Кульбертинов другу. Они уползают в рассветные сумерки. А вскоре по тому месту, где недавно маскировались снайперы, нанесла огневой удар немецкая артиллерия... 

А этот случай произошёл уже в Карпатах на Косовщине, где точно — Кульбертинов не помнит, потому что записи не вел. Лежал он замаскиро­ванный в мелком окопчике, наблюдал за вражеской территорией. 

Отрывок из воспоминаний самого Кульбертинова: "Лежу вторые сутки в засаде, каждая жилка, каждый нерв напряжены — слежу за сараем, где расположились немцы. В трудные минуты представляю себе необъятные просторы олекминской тайги и мне становится легче. Вижу — подъехала повозка с боеприпасами. Ну, думаю, устрою вам фрицы "северное сияние" ! Немцы стали разгружать боеприпасы. Я подождал, пока они все ящики сняли с повозки, зарядил снайперку бронебойно — зажигательным патроном и послал "сладкий гостинец". Все полетело верх тормашками, поднялся огромный столб огня, дыма, пыли. Более десятка фашистов погибли от этого взрыва".

Слава о якутском снайпере гремела по всему фронту. Грозен он был для врагов. За ним постоянно охотились лучшие немецкие снайперы. Но каж­дый раз в напряженном единоборстве Кульбертинов выходил победителем. У одного убитого под Черниговым немецкого офицера было найдено письмо, в котором были такие строки: «Огромные потери мы несем от русских снайперов. Они преследуют нас в любых местах и не дают поднять головы. Приходится иногда переносить мучительную жажду. Хочется пить, а из блиндажа не выйдешь — снайпер снимет. Из числа убитых и раненых в моем батальоне большая часть пала от выстрелов какого-то азиата». Этим азиатом был Иван Кульбертинов. 

В районе города Чернигова у убитого немецкого офицера с опознавательными знаками «Ваффен СС» нашли неотправленное письмо, где он отмечал, "Большие потери несём от русского снайпера. Он преследует нас на каждом шагу, не даёт поднять нам головы. Сидим без воды и пищи, нет возможности выйти из блиндажа". Этим снайпером был Иван Кульбертинов.

Осенью, в районе города Мукачево, в одном из кварталов города была обнаружена доска с надписью "Achtung Kulbert! (Осторожно, Кульберт!)". А в одном из прикарпатских сел было вывешено немецкое предупреждение: "Achtung - Der sibirischen mitternacht" (Осторожно - сибирская сова!)". Надпись непосредственно адресовалась офицерскому составу вермахта: чтобы были бдительнее на линии огня. Все эти хлопоты фрицам создал Кульбертинов. Эсэсовское предупреждение было прочитано с неподдельной гордостью его однополчанами. Таким образом, имя Кульбертинова было хорошо известно немцам, его именем пугали на передовой, и не только.

Ветераны-однополчане с восхищением вспоминали, как на Моравско-Остравском направлении Кульбертинов вышел победителем на трех снайперских дуэлях с хвалеными фашистскими асами - прямыми попаданиями в головы он сразил одного штурмбанфюрера и двух оберштурмбанфюреров из егерского спецподразделения «Ваффен СС».

В боях и сражениях Кульбертинов не раз находился на краю смерти, но судьба хранила нашего земляка. За годы войны он был трижды ранен — один раз легко в голову, второе ранение — в бок, третье — в руку. Снайпера дважды отправляли в госпиталь, но по дороге он убегал, возвращался в свою часть и долечивался в медсанчасти. «Я нужен здесь, на переднем крае», — говорил он. 

Январь 1945 года, Военный совет 18-й армии, куда входила 2-я гвардей­ская воздушно-десантная дивизия, провел армейский слёт снайперов. Вось­ми лучшим снайперам армии были вручены именные снайперские вин­товки. Среди награждённых был и Иван Кульбертинов. 
 

Всего за войну Иван Николаевич уничтожил 489 солдат и офицеров врага. Боевой путь он закончил в Чехословакии.

После окончания войны И.Н. Кульбертинов еще продолжал службу со своей частью в разрушенной войной Праге. В родную Якутию он возвра­тился 6 мая 1946 года. Земляки встретили его, как героя. В Олёкминске, в Токко, в Бэс-Кюеле, Тяне прошли митинги и встречи со знаменитым снайпером. 

Дальнейшая судьба Ивана Николаевича не была увенчана лаврами. Одолевали завистники, появились недоброжелатели, ему долго не давали привилегий, заслуженных на фронте. Причиной тому был его непримиримый, гордый характер. Кульбертинов никогда не любил ходить по инстанциям, доказывать что-то, просить, вести себя подобострастно. "Король" снайперов, награжденный Советской Армией именным пистолетом "ТТ" и автомашиной "Чайка", не встретил особого почитания на родине, да и не стремился к "лаврам". Заслуженного звания Героя Советского Союза он так и не получил...

Соскучившись по мирному труду, Кульбертинов сразу же включился в работу, стал кадровым охотником в Тяньском отделении. С 1948 по 1969 Иван Николаевич работал охотником-заготовителем для питомника се­ребристо-черных лисиц в Тяньском отделении совхоза «Дмитровский». Архив бывшего колхоза свидетельствует, что Кульбертинов в 1947-48 гг. добыл 900 белок, в 1948-69 гг. 72 лося, 8 медведей, 2500 белок, 86 соболей, а в 1970-75 гг. 20 волков и сдал много другой пушнины. До ухода на пенсию он работал так же оленеводом, промысловиком. 

Имя прославленного снайпера присвоено Тяньской восьмилетней школе. В его честь названа одна из улиц города Олёкминска. Иван Николаевич вместе с первой женой, уроженкой села Абага Марией Николаевной Прокопьевой воспитали двоих детей: Ивана и Ию. Имеют 6 внуков и 1 правнучку. Сын Иван с благодарностью отмечает, что отец научил его всем секретам таежной жизни, всем мудростям охоты, в том числе на волков. 

Умер Иван Николаевич Кульбертинов в 1993 году в 75-летнем возрасте. Похоронен в родном селе Тяня. 

via1