2 том Окончание кадра Бригада шестерых

   Он раскрыл бы её сразу, но мешало желание отыграться. Как хорошо прошёл утренний сбор грошей. И также хорошо прошёл бы и обеденный, если б не вляпавшиеся паны.

- Ну, что, - начал администратор после затяжной паузы, глядя на потухших напарников. – Догадались? Вижу, что нет. Поясняю.

   Он прошелся по подвалу, задумчиво посмотрел на интерьер и тотчас, увидев, что азиат внимательно наблюдает за ним, отвернулся.  Тюбетеечник  бросился к интерьеру, но администратор оказался первым, распахнул дверцу.

- Думаешь, что я её спрятал  там. Пусто. Слушай меня. Я по радио объявляю, что возле моего офиса состоится концерт хороших украинских песен для отдыха. – Администратор был в ударе. Ещё бы. Так раскрутиться, так возвыситься над затюканными панами. -  Исполнитель известный и знаменитый украинский певец, как имя хлопець?

- Микола

- Вот так и объявим пан Микола Хохол.

- Ни. За пана побьют, - сильно занервничал хохол.

   А как не нервничать. То он бил, а теперь ему на орехи.

- Господа москали нэ кохают панов хохлов. Побьют.

- Это и хорошо.

   Что называется, успокоил.

- Нам нужна заваруха, чтоб вытащить эту заразу из толпы. Ты, Микола, должен пострадать. Иначе нам грошей не видать. А как твоя настоящая фамилия.

- Гудко.

- Гудко это семейное, Узко, - скривился администратор. -  А Хохол вся Украина, - разнёсся он. -  Она и клюнет. Примчится, чтобы посмотреть. Мы её тут  и пропишем, но меня тревожит вот что. – Администратор  обвёл взглядом напарников. – Эх, - тяжело  вздохнул он, -  Буду говорить открыто.

   Речь администратора была краткой, но блестящей,  сильной и безжалостной к себе. Он обозвал всех панов и администраторов подлецами и авантюристами, так как и те, и другие  стремятся пановать, а в сложившейся  ситуации они вдвойне подлецы и авантюристы, потому что только и думают, как бы оторваться от остальных и поработать с миллионной  стервой в одиночку.

   Поразительное откровение. Азиат даже пожал руку администратору.

- А поэтому, чтоб этого не случилось, никому  без моего разрешения не выходить из подвала. Микола, - гукнув он. -  Стань у двери, и если кто – то кипишнётся, мочи.

- А як же я буду спиваты?

-Это дело второе. Я объявляю, Публика собирается. Мы выдавливаем её из толпы. Для этого у нас имеется мент.

   Он поискал глазами милиционера и наткнулся на кучу песка, из которой торчала голова.

- Микола. Вытащи его. Тут для него дело имеется. Мент объясняет, что она украла у меня бабки. Никто и заступаться за неё не станет. На рынке воров не любят, хотят на нём все воры. Так и норовят отхватить друг у друга.

- А быть, коли меня будуть?

- Точно не знаю, но будут, - благодушно ответил администартор.

- А коли шаровары порвуть?

- Так бить будут не по шароварам, а по морде. Значит так. Концерт я отменяю из –за такого случая. Наверное, в это месте тебя отпорят.  Поймали воровку, - рубанул хозяин подвала. - Это первый вариант, но нужен и перестраховочный.  Можно даже  бабки заработать. Я объявляю, что возле моего офиса будет  проводиться ещё и викторина вопросов и ответов. Известный грузинский, как имя.

- Гиви.

- Так вот. Известный в Армении

- Нэ в Армении, там баксы в кэпке нэ делают, - грузин всё ещё находился в шоке, -  а в Грузии все в кэпках.

- Разница, конечно, есть, но один хрен. И там горы, и там горы. Так вот. Объявляю викторину вопросов и ответов, - завинтился администратор. -  Батони Гиви Грузинский задаёт вопросы. Кто правильно ответит, тому сто баксов. Клюнут. А кто нет, то сто баксов Гиви.

- А если батон Гиви, - врезался азиат.

- Да не батон Гиви, а батони Гиви Грузинский, - поправил администратор..

- Ну, да. Если батон Гиви…

- Да что ты уцепился за батон. Кушать хочется?

- Не помешало бы, - проворчал азиат. – А если Гиви не знает ни одного вопроса.  Гиви знаешь?

   Грузин отрицательно мотнул головой.

- Гиви, - отрывисто бросил администратор. -  У тебя вопрос перед носом, а ты клацаешь ушами.

- Не клацаешь, а хлопаешь, шлепаешь, шелестишь ушами. Клацают зубами, - подковырнул азиат.

   Приставучий. Любое слово на уши тянет.

- Ты хочешь нас грамматике учить или гроши добывать, Валяй в школу. -  припёк администратор. –  Вопрос. Можно ли в кепке выращивать дыни?  Ответ. Можно. Взял кэпку, надел кэпку и в кэпке пошёл выращивать дыни. Никто не догадается. Мы сколько ворочались над ответом.  Русский язык. Чертыхнешься. В любую сторону вывернет. Микола.

- Що, - откликнулся хохол, с трудом отрываясь от мрии.

   Мрия, мрия. Гроши. Они сыпались в шаровары. Они валили потоком. Они липли к рукам. Они обсыпали голову. Они удерживали хохла в каменистом городе. А ему хотелось вернуться на Украину, чтобы увидеть хатки,  стёжки – дорожки, берёзовые рощи, осеннею распутицу, величавые тополя, поблескивающие своими белыми стволами, лунную ночь на Днепре, Чумацкий тракт… Мечтал ли он об этом или автор приписал ему  картинки, которые возникают у него, когда он вспоминает полотна Куинджы, свое украинское детство, прошедшее в бескрайней степи, службу в Киеве.

Тёплыми июльскими вечерами он уходил к куреням, Днепру из своего душного кабинета  с окнами, забранными в решетки.. которые сужали пространство, вызывали тревогу, перераставшую в страх. Он чувствовал тоску, когда Днепр был тихим и спокойным, словно безжизненным и взрывался, кричал «Жизнь! Жизнь!», если Днепр начинал ворчать и бушевать, поднимая высокие волны и с яростью обрушивая их на берега. Это была схватка, но побеждали берега… Его взгляд тянулся вдаль, пробивался сквозь ночь к «бархатным» рассветам,  полыхавшим красно – жгучим закатам над Северским Донцом, озером Беляевское, покрытым огромными лилиями, на бережку которого сидел вихрастый, белобрысый пацан. Ему хотелось уехать из села в город, но он не догадывался, что придёт время и станут грызть его мысли вернуться из города в село с тремя десятками дворов со стогами сена, взобравшись нп которые, можно лечь на спину, подложив руки под голову, и почувствовать, как дурманит  запах свежескошенной травы, не отрываясь,   смотреть, как высекаются в темени звёзды, как стремительно мчатся горящие метеориты, полосуя, разрывая  и разваливая черноту, а утром в брызнувшем рассвете увидеть солнце и, вкладывая силы, которые ещё не полностью высосал город, заорать: доброго ранку  Ярило…

   Хохол спохватился, услышав  разъяренный крик администратора.

- Выглянь на улицу, Микола. Мать твою, - надрывался  хозяин подвала. – Оглох. Там никто нас не подслушивает

.- Ну, шо ты за людина, - пробурчал хохол. – Дай помрияти. А колы слухают, шо робиты?

- Ты ж слухмянный, чуешь мою мову. - Администратор от надрыва забросил в свою речь украинские слова. – Знаешь, що робыть.

   Хохол направился к двери, подошёл, потоптался и замер.

- Ни могу, - бросил он.

- Что не могу, - спросил администратор.

- На вулыцю хочу. Можно тут.

- Что тут?

- Ну, это, - хохол потряс шароварами.

- Ты что охренел. Мой офис не туалет.  Открывай дверь, там за углом туалет.

- Да вин мини не дужэ трэба.

- А что ж ты не могу и не могу.

   Такого никто не ожидал. В подвал, словно ворвался ураган после слов хохла. Дверь была заперта. Администратор бросился на  поиски ключей. Взрыв. Ключей не было. Картинка ещё та. Вздыбившиеся волосы и выкатывающиеся выпученные глаза.

- Замуровала паночка панов, - прошептал азиат. –  Это же хуже тюрьмы, - медленно наращивая голос, выдохнул он. -  Там хоть кормят и поят. А тут, - сорвавшись, заголосил азиат. - Это что же выходит, - взревел тюбетеечник. – Короба, холодильник, а теперь подвал. Робинзоны. Она же за так нас не выпустит. Скажет: платите и загнёт такие гроши, что сам Аллах и пророк Мухаммед достать не смогут.

   Он был настолько ошарашен и в отчаянии, что, сдёрнув, кепку с грузина, стал внимательно рассматривать и шарить рукой внутри.

- А где пятьсот, - прошептал азиат, а потом со злости плюнул, поняв, что  с такими вопросами можно закатиться и в сумасшедший дом. – Как же выбираться? – Он  со злобой посмотрел на администратора, словно тот закрыл его.

- Только таранить, - бросил хозяин подвала  и  махнул рукой в надежде, что азиат сработает на мах, и азиат сработал. Он  разогнался и попытался вышибить  дверь, но по закону вечной вражды человека и металла кубарем отлетел назад.

- Да что ты так слабо разгоняешься. Сильнее, - посоветовал администратор. – Она на соплях держится.

   Размазанные мысли азиата не подсказали ему, что это подвох. Он снова ринулся к двери и снова откатился назад, почистив пол спиной.

- Бесполезно, - тоскливо вздохнул администратор. – Замки секретные. Дверь бронированная и шумонепронецаемая.

- Что ж ты не сказал, зачем давал отмашку, - налетел азиат.

-Да я хотел тебя предупредить, но ты же,  как бешеный сорвался. Я думал, а вдруг дверь и отскочит.

- Думал, - закатывая мат, бросил азиат. – Так и ищешь, чем бы меня угробить. А вон окошко, - радостно закричал он. – В него никто не пролезет, но покричать на помощь можно.

- Кричать не надо, - совсем скис администратор. – Нужно сидеть тихо.

- Это почему?.

- Меня на рынке не любят. Говорят, что  сильно деру. А я не деру. Я охраняю их гроши. Вечером забираю, а утром отдаю. А сколько отдаю это же не важно. Главное, что отдаю. Если они узнают, что я закрыт в подвале, то забросают камнями и окошко кирпичами заложат. Так что нам лучше тихо.

- Нада поискать, - заметался азиат. – Может, есть  где – нибудь гнилая стена, пробьем или потайная дверь, подкоп. Где лопата и кирка?

- Ни того, ни другого нет. Ничего нет. Я  в нём уже два года. Облазил весь. Прощупал.

   Администратор боялся, что кто – то залезет в интерьер, нажмёт на заднюю стенку, а она отойдёт в сторону, а за ней дверь в помещение.

   Он не был узником замка Иф, но у него был свой «островок» с пиратскими сокровищами.

- У кого мобильник есть? – спросил азиат

   Мобильника не было, как не было и грошей для выкупа, а то, что выкупа не избежать, никто не сомневался.

   Словом, ситуация была не то, что из рук плохо, а прямо ни к чёрту.