Ностальгия по коммунизму

 

Не перестаю удивляться, что до сих пор в Интернете есть люди проповедующие коммунизм. Решил я сегодня поделиться своими мыслями об этом. Я не считаю, таких людей законченными мастодонтами и в какой-то мере уважаю их за то, что у них, есть хотя бы какие-то убеждения в отличие от меня.

На мой взгляд, современных коммунистов можно разделить на несколько групп.
Первая – люди старой закалки, которые ни за что не расстанутся со своими убеждениями. Такие люди были всегда, ибо во все времена пожилые люди критиковали молодёжь, и с радостью вспоминали свою молодость. Когда старые коммунисты были молодыми, все было лучше: люди были счастливее, трава зеленее, деревья выше, вода чище, еда вкуснее, почки не болели. И вообще, старики были о-го-го, не то, что современная молодежь. Молодость любого человека – самое счастливое время.
Вторая группа – это совсем юные коммунисты, которые были рождены после развала союза и не представляют на самом деле, о чем идет речь. Они много хорошего слышали о коммунизме от своих дедушек и бабушек. Лозунги компартии звучат для них из прошлого красиво и заманчиво как истории о рыцарях, пиратах, героях-освободителях.

Часто молодые люди вступают в компартию по той же причине, по которой становятся готами или эмо – это желание быть не похожими на остальных.
И наконец, третья группа – граждане среднего возраста. Сюда можно отнести людей, семьи которых, имели доступ к кормушке в советское время: жители столицы, работники торговли общепита и дети партийных функционеров.
Многие сторонники компартии говорят, что в СССР была мощная, стабильная экономика, с чем я в корне не согласен. Экономика СССР была плановой, что вело к сильнейшим перекосам, доходившим до маразма. Чего только не делалось, чтобы перевыполнить план: гробили людей, машины, оборудование, плевали на техпроцессы, гнали брак, пересортицу. А когда план все равно не выполнялся, прибегали к советской статистике и показателям.
Чтобы увеличить выплавку чугуна, увеличивали вес изделий, затраты материалов, уродовали конструкцию готовых изделий. Изделия советского машиностроения, нередко имели циклопические размеры, габариты и массу. Себестоимость сложнейших агрегатов, часто рассчитывали «на развес», как муку или сахар. Я встречал калькуляцию себестоимости, где на изделие весом 4 кг требовалось 11 кг металла. И такое было сплошь и рядом. 
Вероятно, для того, чтобы завуалировать все эти заскоки существовали пары взаимообратных показателей. Если где-то дела шли хорошо, партийный лидер кричал с трибуны о росте производительности труда, фондоотдачи, материалоотдачи. Если дела шли плохо – скромно упоминалось об увеличении фондоемкости, материалоемкости, трудоемкости. Показатели должны были расти как на дрожжах, иначе Америку ни догнать, ни перегнать.
Погоня за планом любыми средствами вела к тому, что откровенно бракованные изделия признавали годными в огромных количествах. Почти возле каждого крупного предприятия в моем городе была свалка из привезенной и произведенной продукции. Такая свалка неподалёку от моего дома была сопоставимая по площади с местным аэродромом. Барханы из продукции советского машиностроения по высоте превышали железнодорожные вагоны, с которых её отгружали.
И такие свалки были по всей стране. Очевидец рассказывал об огромном сюрреалистическом «хранилище под открытым небом» электродвигателей с высотой вала до 2,5 м, которые ушли в землю до этого самого вала. Часто продукция отправлялась на свалку не потому, что была забракована, а просто, потому что была не нужна. Но план есть план, его надо выполнить.
Те не менее, в СССР был дефицит. Множество большегрузных автомобилей стояло по несколько дней в ожидании отгрузки агрегатов. Причем эти же самые агрегаты могли в огромных количествах ржаветь в соседней области, невостребованными в производстве.
Такое состояние дел можно называть разгильдяйством, некомпетентностью, неэффективностью, наплевательством или одним словом «совок». «Совок» царил на каждом предприятии: дыры в заборах, кражи, хищения, неэффективность, растраты, утечки, недостачи. Все было народное и все ничье. Помню как на одном предприятии, производящем, в том числе продукцию для министерства обороны, было две дыры в заборе: северная и южная. Люди ходили через них даже не для того, чтобы, что то стырить, а потому, что лень было идти в обход.
Экономика СССР была не просто плановой, она была централизованной, то есть все ресурсы концентрировались в столице и распределялись по регионам по остаточному принципу.

Все жители замкадья, наверняка помнят регулярные поездки в Москву за продуктами и одеждой. Для иностранных туристов Москва была витриной союза, за которой скрывалась нищета, неустроенность, застой. Уровень жизни в столице не шел ни в какое сравнение с остальными регионами.
То, что в СССР было равенство – неправда. Пустые советские прилавки разделяли общество на людей первого и второго сорта. По одну сторону прилавка была серая масса, которая в поисках пропитания давила друг друга в очередях, по другую – работники торговли, хозяева жизни, «рвачи». Большая часть продуктов не доходила до прилавков и в лучшем случае продавалась с черного хода.
Дефицит был страшнейший! Советские женщины стояли по несколько часов в очередях за молоком и хлебом. Очередь начиналась у прилавка, делала виток в магазине и часто выходила на улицу и продолжалась там. И это были спокойные, организованные очереди. Если на прилавок выбрасывали, что-то действительно дефицитное – то начиналась давка, ругань, были нередки драки. По крайней мере, я знаю, что одной женщине в давке сломали ребра.
Мне кажется, советские продавцы испытывали, особое удовольствие, унижая покупателей. «Чего тебе!?», «Сгинь очкарик!», «Пошел отсюда!» - типичные обращения продавца к покупателю. Хамство, наглость, мат были нормой для работников торговли. Инженер-лауреат различных премий должен был лебезить перед грузчиком-алкоголиком из гастронома, выпрашивая колбасные обрезки.
Помню как я, будучи ребенком, стоял в очереди за мороженым, которое к моменту покупки было наполовину молоком. Его нужно было быстро донести до холодильника. Помню, как я ехал на велосипеде и совершенно случайно сбил мальчишку, который бежал домой с полным пакетом мороженого-молока. Пацаненок упал животом на пакет и все размазал по асфальту, а мне до сих пор стыдно.
Советский человек постоянно находился в поиске. Еда, одежда, запчасти для «копейки», забор для дачи – все это было проблемой, которую надо было решать. В свободной продаже купить ничего было нельзя. Как сказал один приверженец коммунизма: «То, что еды не было на прилавках – не означает, что ее не было в желудках». В этой фразе вся суть. Советский человек не мог честно прокормить свою семью. Приходилось заводить знакомства с работниками торговли, пищевой промышленности, автосервиса. «Хочешь жить – умей вертеться», «Сколько у государства не воруй – своего не вернешь» - крылатые фразы эпохи коммунизма. В нашем районе люди регулярно питались отходами, стыренными с птицефабрики: лапки, желудки, шеи, головы. В районе мясокомбината популярным блюдом были: легкие, печень, кишки. Колбасу можно было заказать только в Москве, что тоже было противозаконно. Все рассказы о прекрасном питании в СССР идут от москвичей.
Хозяйство советской семьи было почти натуральным. Мужчина, помимо основной профессии должен был быть, сантехником, электриком, автослесарем, механиком, фермером.
Чтобы прокормиться, нужно было сажать на даче картошку, которая являлась основным и повседневным блюдом рядового советского гражданина. Весь пригород был занят дачами с картошкой. Советские приусадебные участки представляли собой унылое зрелище и наполовину состояли из краденых ржавых металлоконструкций. Рядовой дачный поселок напоминал декорации фильма «Водный мир», или игры «Fallout»: заборы из автобусных дверей, теплушки и кабины грузовиков вместо домиков, бочки бензовозов для полива. Теперь больше нет необходимости горбатиться на шести сотках, дачи заброшены, почти все можно купить на рынке или в магазине.
Мы часто бродили по свалкам и заброшенным стройкам в поисках деталей для мотоплуга, автомобиля, стиральной машины, дачи и вообще, в поисках, чего-то ценного, пусть и не нужного в хозяйстве. Ценные «артефакты» со свалки можно было выменять на что-то нужное или подарить нужным людям.
Но в самом плохом положении находились жители села. У них даже паспортов не было, чтобы не уехали. Долгое время вместо зарплаты им засчитывали трудодни. Вкалывали колхозники от зари до зари с юных лет. Армия для деревенского парня была за счастье. И это был чуть ли не единственный способ покинуть родное село, увидеть мир. Когда появилась возможность, в 90-е из деревень сбежали почти все.
Приверженцы коммунизма твердят о победах СССР в науке, космосе, культуре. И они правы. Все это было, но какой ценой! Ценой бытовой неблагоустроенности, дефицита, низкого уровня жизни. Я отношусь к тем, кто променял коммунизм на сникерсы и колбасу. Такой уж я приземленный человек. Пусть мы больше не летаем к звездам, не строим подлодки, но зато мы можем выйти из дома и запросто купить еду или что-нибудь еще. И для меня – это главное достижение капитализма, которое перечеркивает возвышенные достижения коммунизма. Есть такая пирамида Маслоу общий смысл, которой в следующем: человеку начхать на эстетические и духовные потребности, пока ему нечего есть.
В современном обществе много проблем, несправедливости, беззакония, но возвращения к коммунизму я бы не хотел.