Россия не существует - и в этом ее шанс

В ответ на

У, родина!

Историческая уродина,
Заскорузлая да посконная,
Кисло-горькая ты смородина,
От которой вся жизнь - оскомина!
Мутно-грязная, душно-зяблая,
Безнадежная, бездорожная,
Расползалась квашнею дряблою,
Отравляла гордыней ложною.
На свободных всегда озлоблена,
Язвы выпячены, не лечены...
Сколько жизней тобой угроблено!
Сколько душ тобой искалечено!
Родовое мое проклятие,
Не дождешься за эти шалости
Ты не то что любви-симпатии,
А и самой брезгливой жалости.
Что любить здесь? На что надеяться?
Тошнотворная да кровавая,
Ты не мать и не красна девица,
Ты - чудовище многоглавое.
Сверху головы нагло скалятся,
Снизу - рабски привыкли кланяться.
Верх - срубить бы да не печалиться,
Но ведь низ - все равно останется!
Не изменится, не исправится,
Новый верх из него проклюнется,
И вчерашнему быдлу здравица
Умиленной слюною сплюнется.
Вновь, пустыми глазами лупая,
Зверь спасителем пообедает...
Нет, спасать тебя - дело глупое,
От тебя спасать - вот что следует!
Все последние шансы - пройдены.
Хватит этой больной романтики.
Я смываю ошметки родины
В бирюзовой воде Атлантики.

(И.Ратушинская, август 2010)

Все мы когда-то сбились с пути раскрытия нашей сущности: кто раньше - кто позже, кто больше - кто меньше. Не сбились единицы - да и те на самом деле тоже сбились, а потом чудом возвратились: Будда, Христос...

Удел сбившихся скуден: под растущим натиском все усложняющихся обстоятельств, рассчитанных на дальнейшее развитие нашей, остановившейся в развитии, сущности, винить других и/или себя. Или по очереди. Я опять вспоминаю фрагмент неизвестного фильма из детства, в котором мальчишка заливал разгорающуюся печку ради облачка тепла. А еще в порыве благоговейного любопытства я сломал в четыре года карманный радиоприемник, вскрыв его корпус длиннющей отверткой. Я с ним носился по коммуналке, не выпуская из рук, пока не сдыхала Крона. Он был для меня как окно в иной мир и предопределил мое увлечение радиотехникой. Много лет я продолжал испытывать благоговейные чувства даже от его трупика и очень хотел когда-нибудь его обязательно починить - там было совсем несложно. Но однажды я сделал нечто страшное: почему-то решив, что смысла чинить нет, я его полностью распаял на детали, уничтожив последнюю надежду... Его маленький безжизненный пустой корпус в красивом кожанном чехле до сих пор где-то лежит, молча напоминая о совершенном предательстве. У меня щемит в груди от сделанного до сих пор. Я собственноручно ДОБИЛ возможно самое раннее и самое сильное мое детское откровение, воспоминание, переживание. Сопровождавшее и вдохновлявшее меня много лет. Это был мой самый ценный подарок в жизни. Навсегда безвозвратно мною утраченный.
А если прозаичней, то вспомните мой ответ русифицированному Пайпсу - Малинецкому: России не существует - и в этом ее шанс. И если у кого есть амбиции, так к России они просто не могут иметь никакого отношения, ибо не явлена она еще.
И если кто заглянет себе в душу и задаст вопрос: о таком ли себе мечталось ему в детстве, то поймет - это и его шанс.