14.02.2011 03:00

Природная этика, часть 8

На модерации Отложенный

Часть 8

Эссе 3

Принципы Природной этики

3.1. Исходный принцип Природной этики

Ни один социум не существует без этической системы. В большинстве социумов их даже несколько. Прежде всего, это государственная этика (далее просто этика), которая понимается как сумма таких законов, правил, установлений, нарушителей которых власть преследует и наказывает. Кроме такой этики в социумах существуют и некоторые этические системы, установлениям которых должны следовать не все члены социума, а лишь лица определенной профессии. Нарушителей таких этических систем преследует и наказывает не власть, а их профессиональные сообщества - врачей, офицеров, спортсменов и пр. Не преследует власть и нарушителей этических норм христианства, ислама, буддизма и пр., в тех социумах, где религии отделены от государства. Все такие этические системы носят необязательный, факультативный характер.

К сожалению, в силу уникальности исторического пути развития каждого социума, у каждого и своя особая этика. Поэтому и пытаться не буду сочинять Природную этику такой, что б годилась для каждого социума. Мы все свидетели тому, как много лет вся объединенная демократическая Европа все никак не может разрешиться этикой для своего союза. А вот сформулировать принципы Природной этики, пригодные для формирования этики любого социума попытаюсь.

Напомню гл. 1.3 - человек рассматривается здесь как творенье природы, как существо прошедшее долгий, многие миллионы лет путь развития от человекообразной обезьяны до человека разумного. И как все животные Homo sapiens имеет свои анатомию, физиологию и набор врожденных инстинктов. Анатомия и физиология к этике отношения не имеют, а вот врожденные инстинкты причастны напрямую.

Жизненный цикл любого организма запрограммирован в его геноме. А возможность реализации программы зависит от условий существования, от качества среды обитания. Но человек обитает не столько в природе, сколько в социуме, то есть в отграниченном и определенным образом организованном сообществе себе подобных, и первостепенное значение для индивида имеют не столько физические параметры среды обитания, сколько параметры социума. А именно то, в какой мере социум способствует или препятствует достижению индивидом положительных реакций на раздражение его врожденных инстинктов.

Эти два обстоятельства – природная сущность человека и его жизнь в социуме – определяют следующую формулировку исходного принципа Природной этики:

Каждому должна быть обеспечена возможность

достижения положительных реакций на раздражение

его врожденных инстинктов,

угнетение врожденных инстинктов недопустимо.

Социум, который удовлетворяет всем требованиям исходного принципа Природной этики, будем считать нравственным.

Но не ломлюсь ли в открытые двери со своей новой этической системой? Может быть, нравственные социумы уже существовали и нам следует лишь адаптировать наиболее подходящий из них к реалиям современного мира? Что ж, «покопаемся» в истории.

3.2. Периоды в истории развития человечества

и движущие силы развития в каждом из них

Действительно, было время, когда люди жили в условиях, которые хоть и не удовлетворяют всем требованиям исходного принципа Природной этики, но все же могут быть признаны нравственными. То был период расцвета первобытного общинно-родового общества.

Родовая община это общество «Безусловной взаимопомощи, совместного пользования родовой собственностью, равно обеспечивающего распределения произведенного продукта. «…» Род управлялся на основе принципов первобытно-общинной демократии. Его высшим органом было собрание всех взрослых сородичей, сообща решавших основные вопросы хозяйственной, общественной и идеологической жизни. «…» Особенным авторитетом пользовались зрелые, умудренные опытом люди, из среды которых выбирались главари – наиболее влиятельные женщины и мужчины. «…» Хотя их власть основывалась только на личном авторитете, уважении, которые питали сородичи к их выдающимся качествам, опытности, знаниям, она была вполне реальной властью. «…» Власть главаря служила интересам всего рода и, по существу, была лишь конкретным, повседневным воплощением власти самого рода. « » Все же бывало, что в отношениях между сородичами сказывались остатки животного эгоизма, и нормы родового общежития нарушались. «…» Серьезные проступки влекли за собой различные наказания: побои, увечье, а в особо тяжелых случаях даже смерть. «…» Но как ни суровы были родовые нормы, как ни безжалостно подчиняли они интересы отдельной личности интересам коллектива, они никогда не давали каких-либо преимуществ одним сородичам перед другими». (А. И. Першиц, А. Л. Монгайт, В. П. Алексеев, История первобытного общества, М, «Высшая школа»,1982.)

К этим обществам, кажется, еще не «приклеили» названия, столь же однозначного и емкого как «монархия», «диктатура», «демократия». Или мне оно просто не попадалось на глаза. Как бы то ни было, чтоб не писать длинно – родовые общины периода расцвета первобытного общества, буду писать «альтократия», что означает власть альтруистов.

Но о том, можно ли адаптировать альтократию к современному миру, поговорим в главе о принципах власти Природной этики.

В связи с освоением в альтократиях бронзовых, а потом и железных орудий труда, развилось такое производящее хозяйство, которое смогло обеспечить получение устойчивого, регулярного избыточного продукта. С этого времени человеческая популяция стала особенно энергично наращивать свою численность.

Но вскоре альтократия рухнула, ибо «чем выше становилась техническая вооруженность человека в его борьбе с природой, чем больше он мог произвести, тем меньше необходимости было в совместной деятельности сородичей» (там же). Избыточный продукт стал причиной разложения альтократии и спусковым механизмом мощнейшего процесса становления и упадка государств, империй, этносов, общественно-экономических формаций. Вот уже примерно 5 000 лет (условно исчисляем от начала бронзового века) одни социумы сменяются другими, но ни один из них, включая современные демократии, не сравним в нравственном отношении с альтократией.

Причина катастрофического обвала нравственности лежит, как ни парадоксально, в самой природе Альтруизма.

Альтруизм отличное оснащение для выживания не очень-то больших сообществ в экстремально тяжелых обстоятельствах. Но из-за «рекомбинации генетических изменений в ходе их наследования» (В. Эфроимсон) не всех членов выживающего сообщества природа наделяет Альтруизмом в равной мере. Люди с небольшим, а то и с нулевым потенциалом Альтруизма рождались тогда и рождаются сегодня. Но если в голодную пору, до эпохи избыточного продукта сообщество решительно не пресекало эгоизм таких «недостаточных альтруистов», если само не «выбраковывало» эгоистов, то оно просто вымирало. Можно сказать, что его выбраковывал процесс наработки человеком инстинктивной нравственности, Альтруизма.

Вдруг возникший избыточный продукт выбил из рук этого процесса одно из основных его орудий – умерщвление голодом. Процесс выбраковки эгоистов прекратился, эгоисты стали выживать.

Эгоизм выражается в готовности индивидуума использовать для достижения собственного благополучия, властных устремлений, необузданных желаний, такие средства, к которым альтруист прибегнуть не может. Альтруист лишен агрессии, не может силой или обманом присвоить чужое имущество, не может лгать, предавать, а уж тем более убивать! В романе Л. Улицкой «Медея и ее дети» есть поразительный эпизод, хорошо иллюстрирующий эту мысль. Один из персонажей наделен правом и должен расстрелять человека, и он поднял оружие, и прицелился. Но не выстрелил - обморок свалил его с ног. Этих качеств эгоисты лишены вовсе или имеют лишь в зачаточном состоянии. Поэтому сопротивление альтруистического большинства изначально не адекватно агрессивному напору меньшинства эгоистического. Можно сказать, что проигрыш альтруистического большинства эгоистическому меньшинству запрограммирован генетически.

Основное средство сопротивления доступное альтруистам – уговоры, увещания. Всякого рода «священные писания» и есть такие увещания, действенность которых увещатели пытаются усилить ссылкой на их божественное происхождение. Но тысячелетия кровавого исторического процесса убедительно свидетельствуют о несостоятельности процесса «уговорного», о самообмане альтруистов. Ведь только они сами и следуют нравственным заповедям, это они добры, честны, любят, а не убивают ближних. А эгоистам все эти уговоры и заповеди – «до лампочки».

Любой другой, менее склонный к вере в доброе, альтруистическое начало в человеке, на том эссе бы и закончил. С генетикой не поспоришь. Тем более что за прошедшие тысячелетия относительная численность эгоистов должна была бы возрасти. Ведь ничто более не ограничивает их «расплода». Более того, условия жизни в социумах даже способствуют их самоутверждению, продвижению к рычагам власти.

С другой стороны, никто ведь и не может утверждать, что абсолютная численность эгоистов уже достигла такого критического уровня, за которым вот-вот последует апокалипсис. И пока это так, стоит поискать способы нейтрализации кипучей энергии эгоистов, избавиться от их власти. Поиск же начну с глубины времен. Попробую понять - по какому руслу жизнь струилась, кто ее «струит» и как дальше течь будет.

3.2.1. Три периода истории развития человечества

Время, одна из самых трудно постижимых сущностей мироздания, но оставляет на нашей планете вполне осязаемые следы. По этим следам ученый люд судит о процессах происходивших когда-то и о времени, в течение которого каждый процесс длился. И все прошедшие времена для большей наглядности и лучшего взаимопонимания между коллегами они разделили на увесистые куски – эпохи, эры, периоды, маркируя определенными признаками начало и конец каждого куска. Вот и я весь путь развития человека и человеческого общества разбил на свой лад на три периода.

Начало первого периода маркирую вешкой «Изгнание из рая». Оно отдалено от нас не менее чем на 3,5 миллиона лет. В тот момент некий локальный или континентальный катаклизм изгнал человекообразных обезьян из привычной среды обитания (или превратил привычный ареал в среду непригодную для их обитания). Что для всего живого, а не только для Адама и Евы, равносильно изгнанию из рая. Конец первого периода маркирую вешкой «Альтократия». Он отделен от нас примерно пятью тысячелетиями. Имя первого 3,5-миллионнолетнего периода пусть будет - «Становление».

Назвал так потому, что именно в этом периоде человекообразная обезьяна преобразовала себя в человека разумного.

Второй период начинается сразу после крушения альтократии. Поэтому, рядом с вешкой «Альтократия» ставлю вешку «Металл». Ибо использование бронзовых, а затем и железных орудий стало причиной крушения альтократии. Дату же окончания второго периода можно указать с точностью до года. В 1689 году «Славная революция» закрепила доступ английской буржуазии к государственной власти. Англия, формально оставаясь монархией, фактически стала первой в мире парламентской республикой. Поэтому конец второго периода маркирую вешкой «Демократия», а всему периоду, длившийся порядка 5 тысячелетий, даю название «Сопротивление».

Потому «сопротивление», что весь второй период люди отчаянно сопротивлялись (сопротивляются сегодня, и будут сопротивляться всегда) унижению их достоинства, их человеческой сущности. И не было промежутка малого во весь второй период, когда бы кровь людей сопротивляющихся не лилась рекой.

Сопротивление и кровопролитие все еще продолжаются, а третий период уже наступил. Так обычно и бывает – умозрительные границы размыты, а сущности, вроде бы разделенные ими, перехлестываются. В 1776 году меньше чем через столетие после «Славной революции» возникло независимое государство Соединенные Штаты Америки, а в 1789 году прогремела Французская революция, уничтожившая монархию и провозгласившая свободу, равенство и братство между всеми людьми. Сегодня, спустя два с лишним века после этих бесконечно значимых для человечества событий, можно в 1776 году поставить вешку начала третьего периода и назвать вешку, как и сам период, «Свобода».

Потому «свобода», что впервые с конца эпохи альтократий возникли государства, в которых человек не есть чье-то достояние, он больше не раб, не крепостной, не зависит от монаршей и барской воли, он свободен, и только он сам может распоряжаться собой и своей собственностью. Сообщество свободных людей управляют своей страной сообща через выбранный ими парламент.

3.2.2. Движущие силы исторического процесса

Боюсь, внушил читателю мысль, будто именно деятельность эгоистов движет историю. Это не так. Эгоисты повинны во многом, что свершилось страшного с людьми, но только не в том, что движут исторический процесс. На роль «двигателей» истории и прогресса философы, историки, социологи выдвинули много чего разного. Вот, к примеру, историк Эрнест Ренан писал, что «Основным условием прогресса стало чувство ревности. Самец стерег свою самку …». Встретив это утверждение в самом начале его объемистого труда «История израильского народа», дальше читать не стал. И так как к единому мнению по поводу движущих сил исторического процесса ученое сообщество еще не пришло, то не вижу причин, по которым и я, автодидакт, не мог бы высказать свое мнение. Рискуя при этом, что читатель, если сочтет мое мнение вздором не меньшим, чем мнение Ренана, забросит куда подальше теперь уже мою книгу.

На мой взгляд, одного единственного универсального фактора, движущего историческим процессом, нет. В каждый момент времени вектор исторического развития этноса или человечества может определить даже одна единственная личность. Примеров тому достаточно. Однако импульс, данный личностью, в большинстве случаев, быстро (в историческом масштабе) затухает. Вот, скажем, император России Петр 1. Он многое поменял в России, «прорубил окно в Европу», но, по сути, сменились лишь костюмы и повадки власть имущих, а в жизни народа никаких фундаментальных изменений не произошло. Ленин наоборот – перевернул жизнь народа с ног на голову, сменил в России почти все, но через 70, всего через 70 лет, ленинизма в России не стало. И народ постепенно, очень постепенно занимает естественное положение.

Несколько личностей, однако, дали истории импульсы очень длительного действия. Импульс, данный монотеистическим иудаизмом Авраама и Моисея, самый длительный. Повлиял он, к сожалению, не только на формирование и судьбу евреев. На беду евреям, и не только им, иудаизм «разбудил», как сказал однажды Наум Коржавин совсем по другому поводу, две других религии. Одну, христианство, отпочковал от иудаизма некий Шауль, отпрыск богатой еврейской фамилии из города Тарса в Малой Азии, известный как апостол Павел. Другую религию, ислам, отпочковал неграмотный погонщик караванов араб Мухаммед. Но импульсы Шауля и Мухаммеда, по моему глубокому убеждению, были со знаком минус, они историю развития человеческих обществ не двигали, а тормозили. Тормозят и сегодня.

Конфуций и Будда тоже дали импульсы многотысячелетней длительности. Но они создали не религии, а этические системы. Нельзя сказать, что их импульсы как-то повлияли на ход исторического процесса. Но снятию излишней агрессивности народов, их этикой повязанных, способствовали. А значит, и жертв религиозного фанатизма было меньше, чем положили на свои алтари христианство и ислам.

Так вот. На ход исторического процесса, на мой взгляд, влияют не столько личности, сколько факторы фундаментальные и непреходящие - Альтруизм и Творчество. Причем в разные периоды истории человечества какой-то из факторов являлся ведущим. Более того, сами периоды отчетливо различаются именно по ведущему в нем, в периоде, фактору развития.

Итак, имеем три периода – становление, сопротивление, свобода. Что или кто являлся мотором в каждом из них?

Вначале первого периода инстинкт сохранения жизни понуждал человекообразных обезьян включать свой еще малоразвитый, но все же способный к творчеству мозг к поиску решений ежедневно возникающих проблем выживания. Каждый удачный творческий акт способствовал выживанию, и, стало быть, ложился кирпичиком в фундамент зарождавшегося врожденного инстинкта творчества. А зарождавшееся Творчество, в свою очередь, способствовало свершению все новых творческих актов, и каждое удачное свершение ложилось еще одним новым кирпичикам в собственный фундамент. Мозг превращался в орган непрерывного саморазвития. Шло интенсивное усложнение его структуры, наращивание массы, создание огромных резервуаров памяти, шла интенсивная наработка и закрепление в геноме двух новых врожденных инстинктов – Творчества и Альтруизма. Под их «водительством», при ведущей роли Творчества, и шел процесс преобразования стада человекообразных обезьян в первый, и пока единственный в истории нравственный социум, который мы назвали альтократией.

В периоде Сопротивления основной пружиной прогресса, той силой, которая не давала навечно утвердиться рабству, был Альтруизм. Под альтруизмом понимают такие поступки людей, которые направлены на благо других, но очевидным образом ущемляют их собственное благо. Что и зафиксировано во всех словарях. Поступки эти совершаются под воздействием инстинктивного импульса. Но как возникает этот импульс, как человек мгновенно «распознает», что возникшая ситуация требует его немедленного вмешательства и он сломя голову бросается на помощь не заботясь о последствиях для себя лично? Такое распознавание может произойти, только если в нем от рождения заложено еще и чувство собственного достоинства, и чувство справедливости. Провести четкие границы между достоинством и справедливостью затрудняюсь. Допускаю, что достоинство и справедливость могут «функционировать» отдельно от альтруизма и друг от друга, но допустить существование Альтруизма без достоинства и справедливости не могу. О врожденном достоинстве ранее речь не шла, но теперь как раз тот случай, когда должны поговорить о нем, а равно и о справедливости.

С. И. Ожегов определяет достоинство, как «совокупность высоких моральных качеств, а так же уважение этих качеств в самом себе». Словарь юридический трактует достоинство так – одно из нематериальных благ, принадлежащих человеку от рожденья; оно не отчуждаемо и непередаваемо: оно принадлежит ему независимо от того, как он сам и окружающие его люди воспринимают и оценивают его личность. А в первой же строке Преамбулы к «Всеобщей декларации прав человека» читаем: «Признание достоинства, присущего всем членам человеческой семьи, …является основой свободы». Вот это - «присущее всем членам человеческой семьи» и есть фактическое признание врожденности достоинства.

Конечно, факт признания врожденности достоинства юристами и политиками еще не означает, что так оно и есть на самом деле. Ведь они лишь декларируют врожденность, и то в неявном виде, не приводя никаких доводов в пользу своего мнения. Достоинство еще много раз упоминается в тексте Декларации, но какой смысл вложен в это слово, почему именно достоинство является основой свободы, что является основой для самого достоинства, не разъясняется.

В Природной этике достоинство будем толковать так. Достоинство это уверенность индивида в отсутствии у кого бы то ни было, каких либо оснований для оскорбительного к себе отношения, для дискриминации любого рода, для подозрений в дурных намерениях, для лишения прав и свобод. Такую уверенность может испытывать только тот, кто «чист перед людьми». Он не причиняет людям зла, не берет чужого, не обманывает, готов содействовать в добрых начинаниях, помочь в беде и априори признает подобное достоинство за каждым другим человеком.

Такое достоинство не может существовать вне врожденного инстинкта нравственности, вне Альтруизма. Достоинство следует полагать неотъемлемой частью Альтруизма. Достоинство побуждает человека к отстаиванию не только своей чести и своих прав от всяческих на них покушений, но к отстаиванию достоинства любого другого человека. Он воспринимает все, что оскорбляет, унижает достоинство его и других, как несправедливость. Он не приемлет несправедливость. Утверждая справедливость, он утверждает достоинство. Справедливость инструмент достоинства. Альтруизм, достоинство и справедливость будем считать триединым целым, «альтруистической троицей»

В данной интерпретации достоинством обладают все, но каждый в той мере, в какой одарен Альтруизмом. А тот, кто попирает достоинство других, сам достоинством не обладает. Не обладали и не обладают достоинством деспоты всех времен и народов. Не обладают им и некоторые «демократы», скажем, Клинтон, отдавший приказ бомбить Белград, и Саакашвили, отдавший приказ обстреливать спящий город из артиллерийских орудий и систем залпового огня.

Не верным, по моему мнению, становится и утверждение о признании достоинства основой свободы. Все люди вне зависимости от одаренности Альтруизмом рождаются свободными, а потому не может генетическое отклонение от нормы сделать человека несвободным.

И вот как представляю себе механизм воздействия Альтруизма на исторический процесс.

Чем эгоистичней, безнравственнее власть, чем более угнетает она Альтруизм членов общества, тем настойчивее попытки альтруистов если не сбросить, то хотя бы ослабить гнет неправедных властителей. От противостояния альтруистического большинства эгоистическому меньшинству и от грызни за власть одних эгоистов с другими, возникают в обществе напряжения. Как правило, разрешаются они бунтами, погромами, вооруженной борьбой, революциями и завершаются, всегда, репрессиями. Что ослабляет социум, снижает его возможность успешно защищать свою независимость и достояние от покушений алчных владык других социумов, по каким-то причинам более сплоченных на данное время. Вся история человечества полна трагедиями уничтожения ослабевших социумов более сплоченными и сильными.

Похоже, что инстинкт нравственности Альтруизм, который в первый период выбраковывал отдельных эгоистов и племена, недостаточно заботливо относившихся к своим детям, матерям и старикам, перебрался и во второй период. И вот уже много тысячелетий суммарный Альтруизм миллионов (сократим до САМ) без передышки бракует и бракует социумы и этносы по единственному критерию - слишком далеко зашедшей безнравственности властителей. Он и сегодня вершит свое благое дело. Боюсь, что жертвой его станет и моя родина Россия. Мне жаль ее бесконечно.

Положительный результат деятельности САМ уже просматривается. Он виден в росте и численности сообщества демократических социумов, и в росте их совокупного могущества. Современные демократии нельзя считать в полной мере нравственными, но войну между ними представить себе не могу. Напротив, в мире демократий превалирует тенденция к объединению в единое сообщество стран па основе общих для них всех нравственных ценностей. К великому сожалению деспотий в мире еще много всяких - военных, религиозных, пост коммунистических и еще каких-то, прикрытых фиговым листиком социалистической, народной, суверенной, с опорой на собственные силы «демократий» или совсем голых. Так что работы для САМ хватит на долгие, долгие годы.

Ну, а что до «пасионарности», выдвинутой Львом Гумилевым в качестве движущей силы генезиса отдельного социума, этноса, то полностью его отвергаю. И не приемлю Гумилевского уподобления социума субъекту, который рождается, зреет, дряхлеет и умирает под воздействием некой пасионарности, неизвестно откуда взявшейся, непонятно где обретающейся и как воздействующей на нечто неопределенное в социуме, этносе. «Старит» этнос необузданная безнравственность ее властвующих эгоистов, а невесть откуда взявшаяся субстанция «пасионарность» тут «не при делах» .

САМ «смахнул» с лица Земли множество империй, стран, народов, но некоторых почему-то пощадил. Не опровергают ли народы-долгожители выдвинутое здесь соображение о движущей силе исторического процесса? Попробую снять сомненья.

Наиболее древние и многочисленные из них – индусы и китайцы. Почему пощадил? Они что, познали секрет обуздания эгоистов? Или их властители все как на подбор были высоконравственными монархами? Или создали высококачественную социальную среду в своих социумах? Вглядимся в их этику и попытаемся вычленить те особенности, которые способствовали устойчивости этносов, их долгожитию.

В Индии в начале первого тысячелетия до нашей эры сложилась религиозно-общественная система, называемая брахманизмом. Один из важнейших ее элементов – учение о сансаре, о переселении души человека после смерти в другое тело. А вот в какое именно – червя, осла, жреца – зависит от кармы, от судьбы, оттого, что на роду написано. Но! Если человек ведет добродетельную жизнь, предначертанное может быть изменено. У него есть шанс в следующей жизни воплотиться в нечто более достойное. Даже стать членом высшей касты – брахманом. И наоборот, чем хуже его поведение, тем страшнее его судьба в следующем перевоплощении.

А в 6 веке д.н.э. в Индии возникла еще одна этическая система - буддизм. Ее основатель царевич Гуатама Шакъямуни, прозванный Буддой (Просветленным), утверждал, что жизнь человека есть страдание, причина которого в неудовлетворенности его желаний, а отказ от желаний избавляет и от страданий. Избавляет от страданий и «срединный путь», путь между жаждой наслаждений и аскетизмом. Следуя срединным путем и ведя правильную жизнь – не убивать и не причинять вреда людям и всему живому, не лгать и тому подобное – человек может достигнуть нирваны, соединиться с вечностью.

В том же 6 веке д.н.э. китайский мудрец Кун-Цзы, Конфуций (учитель Кун) опираясь на многовековые традиции народа, создал учение, которое стало стержнем китайского этноса на тысячелетия вперед. Конфуций учил строго соблюдать все правила и точно следовать заветам предков, ибо ничто в отношениях людей не может быть изменено и судьба каждого предначертана небом, учил сохранять преданность государю, верность долгу, почитать родителей, уважать старших и свято чтить память о своих усопших предках.

Тогда же возник и даосизм, учивший, что следует стремиться к неизменности, устойчивости всего сущего, ибо любые изменения сущего плодят зло, надо быть добрым, воздержанным, бережливым, твердо помнить - каждый совершенный тобой грех сокращает твою жизнь. Уже в нашу эру распространился в Китае и буддизм. Примерно пять веков буддизм был даже государственной религией, но конфуцианство все же восторжествовало.

Как видим, этические системы и китайцев и индусов вовсе не стремятся обуздать эгоистов. Напротив, они учат смирению перед властью, призывают альтруистов соблюдать альтруистические же нормы общежития. Не раз и Китай, и Индию сотрясали народные восстания и междоусобные войны, не раз они подвергались нашествиям врагов и даже порабощались ими. Но этносы уцелели, хоть качество социальной среды было и тут и там ниже некуда. Может быть потому, что страны Юго-Восточной Азии это страны по преимуществу поливного земледелия, которым необходимо централизованное государственное управление? Это их и цементирует? Но ведь древние цивилизации поливного земледелия в долинах Нила и Междуречья не выжили.

Вот еще один народ долгожитель, которому более 4 000 лет, – евреи. После исхода из египетского рабства (около 3300 лет назад) народ стал жить по законам Моисея, которые, что вполне естественно, в чем-то следовали египетским. В частности, Моисей не разделил власть на светскую и религиозную. Он учредил касту жрецов и всю полноту светской и религиозной власти передал первосвященнику. Сыновья первосвященника должны наследовать его сан и власть.

И концепция нравственности Моисея близка к древнеегипетской. Она действительно сдерживает стремление эгоистов устроить свое благополучие за чужой счет, создает у каждого члена общества чувство защищенности от посягательств на жизнь свою и близких, на свое достоинство и достояние. Она намного ближе к исходному принципу Природной этики, чем к концепциям Будды и Конфуция, созданных аж 8 веков спустя.

Но ко времени Будды и Конфуция евреи не только уже лишились своей независимости, но из двенадцати племен (колен) вошедших в «землю обетованную» осталось только два! Те десять, которые создали свое государство Израиль, сгинули без малейшего следа в ассирийском плену. А еще через 7 веков и два оставшихся племени лишились своего государства – Древней Иудеи, и были рассеяны по миру.

Как же случилось, что народы, создавшие государства со значительно худшими параметрами социальной среды, чем евреи, пронесли свою государственность через 40-50 веков вплоть до наших дней, а евреи сохраняли государственность 12 веков из своих 42, а независимость всего около 6 веков? Думаю дело в следующем.

Все религиозно-нравственные системы Индии и Китая – брахманизм, буддизм, конфуцианство, даосизм – идеально увязаны с деспотической властью. Все они внушают альтруистам идеи о незыблемости сущего, о предопределенности происходящего и будущего, смирение перед властью, страх ухудшить плохим поведением свою судьбу в следующем воплощении.

А вот концепции Моисея разбалансированны. Нравственность Моисея организует жизнь в социуме почти в демократическом ключе. А власть – в ключе деспотическом. Допустим, что самый первый первосвященник Аарон чем-то заслужил уважение народа. А его наследники? Ведь судить людей, учить нравственности, требовать нравственного поведения, а тем более властвовать, могут только те, кто наработал нравственный авторитет всей своей праведной жизнью и мудростью, а не те, кто получил власть по факту рождения. Любая привилегия развращает тех, кто обладает ею, а уж полученное по наследству право властвовать в особенности. Наследуемая власть первосвященников (и всего жреческого клана) довольно быстро стала неправедной, переродилась в деспотию. Потому-то менее чем через два века и потребовал народ Древней Иудеи введения светской, царской власти. Что, естественно, дело не улучшило и не сняло вопиющего противоречия между демократичными по духу законами и деспотией по факту. При столь полярных принципах нравственности и власти общество не может быть устойчивым и не может существовать долго.

Но, несмотря на потерю государства, евреи, случай уникальный, сохранили себя как этнос. Сохранению этноса самым счастливым образом способствовал, как это ни парадоксально, крах жречества, наступивший после разрушения Иерусалимского храма. Законоучителями народа вместо жрецов стали раввины. Раввины не имели и не имеют никакого священства, ничего сакрального, спиритического. Это просто хорошо, можно даже сказать фундаментально образованные в иудаизме люди. Специальные учебные заведения выучили их и выдали диплом на право вести службы в общинных синагогах, оказывать ритуальные услуги, разбирать возникающие в общине ситуации в соответствии с законами Торы, толкованиями Талмуда, другими документами иудаизма. У раввинов нет организации типа католической или православной церквей. Их никто не назначает на служение в какую-то общину. Община нанимает раввина сама и платит ему зарплату.

Понятное дело, община не станет терпеть у себя на службе человека, не достойного уважения, человека, которому нельзя доверить представление интересов общины перед властями и разбирательство споров между членами общины. Ведь конфликты между членами общины, как правило, разрешались внутри общины, при посредничестве раввина, которого тяжущиеся стороны признавали достойным судиёй. Так вот и сохраняется нравственность в этносе - раввины способствуют поддержанию нравственности в общинах, а общины проводят селекцию самих раввинов.

Сохранению этноса способствовало и то, что в иудаизме веками ни на день не прекращается философско-нравственное осмысление священных текстов и учений мудрецов, признанных народом. Не только с целью более глубокого их понимания, но и для выработки рекомендаций, способствующих разрешению проблем «текущего момента». И чтоб получить аудиенцию у известного своей мудростью раввина необходимо записаться на прием за несколько месяцев. И записываются, и не только евреи.

Ни в коем случае не утверждаю, что евреи обладают какими-то особыми врожденными нравственными качествами. Народ как народ, со своими гениями и мерзавцами. Просто им повезло, что у них был Моисей. Как повезло китайцам с Конфуцием, а индусам и другим народам Азии - с Буддой. Тысячелетиями из поколения в поколение евреи читали и изучали Тору - этику Моисея. Что способствовало формированию условного инстинкта нравственности у многих из тех евреев, которых природа Альтруизмом обделила. Почти два тысячелетия существования еврейского этноса без собственного государства можно рассматривать, как масштабный социологический эксперимент с целью выяснить вопрос - является ли нравственность силой, способной без вмешательства власти сплачивать народ? Ответ – да, может. При посредстве нравственных, высокообразованных и независимых специалистов в вопросах этики, юриспруденции, психологии.

Народы долгожители не создали ни нравственных социумов, ни способов «обнуления» эгоистов. Но, несмотря на имущественное и гражданское неравенство своих членов, на низкое качество социальной среды, уцелели до наших дней. Потому уцелели, других причин не вижу, что если принципы нравственности хорошо состыкованы с принципами устройства власти, то и общество будет устойчиво внутренне и сможет успешно противостоять внешнему давлению. Гармонизация принципов нравственности и власти должна быть реализована и в Природной этике.

Третьему периоду, в котором живем, всего три века. Срок очень малый, это вообще не срок в истории человечества, исчисляемый миллионами лет. Свобода и равноправие для всех даже в демократиях еще не достигнуты. И качество социальной среды далеко от идеала. Но даже то, что свободные люди уже свершили с тех пор, когда Англия - первая демократия, произвела промышленный переворот и дала старт эпохе просвещения, кажется полной фантастикой.

Две свободные стихии капитализма - рыночная экономика и научно-техническое творчество, поддерживая и стимулируя друг друга, «жадно заглатывая» достижения науки и техники пригодные для повышения эффективности производства и снижения издержек, породили в демократиях и взрывной характер научно-технического прогресса, и невиданный рост их экономической мощи, и существенное улучшение качества социальной среды. Эта двуединая стихия разительно изменила ход мирового развития. Особенно в 20 веке. И слово «прогресс» будет, пожалуй, наиболее важной его характеристикой для потомков.

Я родился в 1925 году в отсталой и полунищей России и очень многому был свидетелем, а то и участником. Мои первые детские воспоминания – площадь у Белорусского вокзала в Москве, застроенная неказистыми домами (мы жили рядом) забитая возами крестьян, лошади, сено-солома на возах и под ногами, а в школе - чернильница-непроливайка и деревянная палочка-ручка с железным перышком. Появление в квартирах электричества, газа, телефона, радио, появление автомобилей, самолетов, телевидения, антибиотиков, атомной энергии, космической техники, высадка людей на Луну, создание компьютеров, интернета, раскрытие генома человека, возникновение генной инженерии – все это на протяжении жизни одного человека, всему этому был свидетелем. А эти строки не ручкой с перышком пишу, а набираю на компьютере. В правом верхнем углу дисплея прямоугольничек «Google». Если вписать туда тему, меня интересующую и кликнуть по нему, то он, Google, за доли секунды выложат на мой дисплей миллионы текстов, по любой теме.

В том, какая именно сила так мощно и круто «рванула» махину человеческой цивилизации по пути прогресса в третьем периоде, сомненья нет – Творчество. Его, как джина из бутылки, запечатанной религией и монархами, капитализм выпустил и тут же «оседлал». Капитализм без свободного Творчества и не капитализм вовсе, а «демократия с прилагательным».

Но и деятельность САМ вовсе не ослабла в третьем периоде.

Живу в Германии уже 15 лет и вот что наблюдаю. В Германии уровень жизни много выше, чем во многих даже развитых странах. Число легковых автомобилей в частном пользовании больше числа семей в стране. А такие показатели, как продолжительность жизни и число путешествующих – одни из самых высоких в мире. К тому же Германия содержит несколько миллионов своих безработных сограждан на таком уровне, который выше среднего уровня жизни, скажем, в России. В Германии не встретить истощенных голодом нищенствующих немцев, брошенных детей. Но! Месяца не проходит без забастовок. То металлисты, то машинисты, то летчики, врачи, мусорщики. А в августе 2008, встречал в городе предвыборные плакаты партии «Левые» с призывом «Победить бедность!».

Это у вас, немцев, бедность?! Посмотрите на Россию – живут куда как хуже, а не бастуют. Так и хочется спросить – какого еще рожна нужно этим сытым, одетым, обутым, имеющим крышу над головой и личный автомобиль немецким трудящимся? Еще больше пива, сосисок и жареной картошечки? Так и без того тучных людей (кстати, чем беднее, тем тучнее) столько, что под их тяжестью вот-вот рухнет страховая медицина.

Знаю, знаю, что бедность и богатство величины относительные, и в каждой стране свои критерии. И прозвучавшая обличительная тирада не для того сказана, что бы устыдить немецких пилотов, медсестер, фермеров. Хочу лишь подчеркнуть, что борются они не столько за лишнюю десятку в месяц, хоть и это имеет место, сколько за социальную справедливость. Смириться с экономическим, политическим и другими неравенствами в обществе люди не смогут по своей природной сущности – любое неравенство унижает их достоинство, а уж социальное в особенности.

Кстати, обращали ли Вы внимание на то, что бастуют в демократиях, а в деспотиях бунтуют, зверски, беспощадно? Разница обусловлена фактическим (в демократиях) и формально-декларативным (в деспотиях) признанием достоинства человека. И чем дольше длится унижение достоинства, и чем беззастенчивей унижают, тем страшнее бунт. Потому-то забастовочная борьба приводит к снижению разрыва между доходами граждан, а бунт – к снижению производственного потенциала страны, к упадку, к снижению уровня жизни трудящихся.

Борьба людей за свое достоинство (не за лишнею десятку, подчеркну еще раз) продолжится до тех пор, пока не будут созданы равные стартовые возможности для всех детей социума. И пока разница в доходах не перестанет зашкаливать за некий «справедливый» уровень, с которым согласятся и наемные трудящиеся, и их работодатели. Таким вот образом, через борьбу за свое достоинство, трудящиеся будут понижать и степень угнетения своего Альтруизма конкурентным социумом.

САМ продолжает вести и непременно приведет человечество к «Единому месту».