Юрий Кирпичев: Парижский пожар и рейтинг Гюго

                                      Каждый год в июне я составляю для «Литературной России» рейтинг самых востребованных писателей мира, Топ-50. Но в этом году что-то заставило заняться им марте. Почему? Ведь особых перемен не наблюдалось. Впереди по-прежнему Дэн Браун, абсолютный рекордсмен, за ним все так же Эрика Джеймс и Стивен Кинг — лет шесть назад они свергли Шекспира с первого места.

Но вот наступило 16 апреля, полыхнул Нотр Дам де Пари, я узнал, что продажи романа «Собор Парижской богоматери» бьют все рекорды, вспомнил, что Виктор Гюго занимал десятое место в списке титанов изящной словесности и решил обновить данные. И что вы думаете? Мэтр резко увеличил рейтинг и вырвался на шестое место! Снова столкнув Шекспира на седьмое. Гм. Экая геростратика. Что же надо сжечь, чтобы поднять рейтинг Пушкина? Кремль?

Топ 50 писателей всех времен и народов

Лет десять назад, в который раз услыхав о необыкновенном величии русской литературы, я задумался, а нельзя ли объективно измерить её величину? Априори ясно, что рейтинги писателей и книг, составляемые журналами, критиками и гуру от литературы отражают в первую очередь предпочтения составителей. Но ведь люди разные. Мне импонирует Одри Хепберн, а Трамп клюнул на Сторми Дэниелс, Бред Питт вряд ли польстится на рубенсовские формы, но и Рубенс не вдохновился бы Анжелиной Джоли, кому-то Хармс по душе, а кому-то Рабле или Пруст. Одни очарованы замысловатым Пелевиным, а другие поднимают на щит Прилепина, простого, как автомат оккупанта.

Поэтому можно гарантировать, что Топ-50 писателей мира, составленный редактором журнала «Литературное обозрение» будет отличаться от списка редактора «Нового литературного обозрения». А ваш собственный — от списка вашей супруги.

Известен, к примеру, список Бродского — в нем как худлит, так и вообще тексты, обязательные, по его мнению, к прочтению: «Просто чтобы с вами было о чем разговаривать». Он составил его для американской молодежи, будучи поражен ее невежеством, но сейчас список поразил бы российскую молодежь, вряд ли слыхавшую о большинстве его позиций. Я, кстати, воспользовался им при составлении своей таблицы лишь в этом году — перечень Бродского стал все более отражать современные вкусы. Далеко глядел поэт! Но лидерства лидеров он не пошатнул, хотя и добавил к ним пару имен.

В общем, в мире вкусов царит субъективизм, поэтому о них и спорят, мы же ищем точности и репрезентативности. Видя же, что мир становится всё более виртуальным и это позволяет работать с цифрами и большими массивами информации, я периодически составляю рейтинг писателей по числу обращений к ним поисковой системы Гугл. Более объективного метода оценки величия авторов и литератур не найти.

Выбор Google, причем именно англоязычного его сегмента обусловлен тем, что на него приходится три четверти всех обращений в мире (у ближайших конкурентов всего по 6—8%) и две трети их — на английском, языке международного общения. В итоге в случае писателей речь идет о десятках, о сотнях миллионов обращений и даже о миллиардах! Вы можете предложить более репрезентативную статистику?

Да, речь идет не о мере литературного дара, а о степени влияния автора на окружающий мир, о его востребованности, а эти факторы не всегда коррелируют. Так, литературное мастерство Набокова было исключительным, его язык великолепен, но в Топ-50 лучших писателей он не вошел.

Да, метод не идеален и данные будут зависеть от места вашего проживания, от местоположения сервера и даже от времени суток. Сеть живет, растет, дышит и когда в больших читающих странах наступает день, растёт число обращений к ней, в том числе и к писателям, так что данные могут значительно различаться. Но соотношение по авторам остаётся достаточно стабильным и позволяет провести оценку сравнительной популярности.

Проверял неоднократно, однажды даже сравнив данные по Монреалю, Нью-Йорку, Бостону, Москве, Сиднею и еще какому-то немецкому городу — коллеги помогли составить таблицу. Абсолютные цифры давали максимальный разброс раза в два, что вполне приемлемо в такого рода подсчетах, но относительные места писателей оставались примерно одинаковыми, разве что австралийцы отличались некоторой эксцентричностью в выборе любимых авторов.

Вы скажете, что такой подход также не вполне объективен, ибо на рейтинг будут влиять множество технических, политических и социальных факторов. Такие, как мода и вкусы читающей публики, её интеллектуальный и культурный уровень, ситуации в стране, в том числе и степень развития гражданского общества, уровень урбанизации и полиграфии, распространенность интернета и свобода доступа к нему, количество университетов и качество преподавания и пр. и пр.

Да, это так. Конечно, рейтинг будет зависеть от этого. Но ведь и все, связанное с человеком, точно так же субъективно. Но не будете же вы отрицать, что студентов и образованных людей сейчас намного больше, чем век назад, что с появлением электронных и аудиокниг аудитория потребителей литературного продукта расширилась, а вкусы и нравы если и упали, то незначительно. Они, как известно, падают со времён Шумера, но мир пока стоит. В любом случае метод позволяет дать именно интегральную оценку с учётом всех перечисленных факторов. Более того, в зеркале литературных предпочтений он отражает степень развитости социума планеты Земля и его вкусов. Или вам нужна некая независимая оценка? Но кто её способен дать? Академия наук? Инопланетяне? Господь бог? В общем, как говорил один корифей языкознания, иной объективности у меня для вас нет.

Властители душ

В этот раз я не стал оформлять данные в таблицу — она хоть и нагляднее, но занимает много места, да и неудобна в газетной статье чисто технически. Пустим все данные в строчку и приступим к делу. Должен попутно заметить, что литкругозор мой оказался не столь уж широк, поэтому с каждым годом приходится добавлять в список новые имена, такие, например, как Платон, которого все более ценят. Или Аристотель. Они тоже творили литературу.

А вот Кальвина (John Calvin, 303 млн. обращений в Гугле, поразительно!) считать не будем при всем уважении к Бродскому. Как и Лютера (Martin Luther — 199 млн.). Они были религиозными деятелями, а нас интересует литература как таковая, преимущественно художественная. По той же причине не берем к рассмотрению столь плодовитых авторов, как Ленин, Сталин и Мао — принципиальная прокрустика, говоря словами Лема. Зато Черчилля берем — он был нобелевским лауреатом именно по литературе и вполне заслуженно!

Итак, впереди с впечатляющим, да что там, просто с фантастическим результатом, вот уже который год шагает супергигант Dan Brown — 5020 (3350) млн. обращений! В скобках для наглядности указан прошлогодний результат, полезно, знаете ли, следить за динамикой сети и наших предпочтений. Десять лет назад лишь у Шекспира количество обращений превышало 100 млн., а сейчас, как видите, уже миллиарды в ходу.

Дэн стартовал с популярного романа «Код да Винчи» — и продолжает победный марш. За ним следует конгениальная Эрика Джеймс: E.L. James — 1630 (957) млн., обязанная славой «Пятидесяти оттенкам серого», — таковы уж наши вкусы. Поэтому на третьей ступеньке оказался ранее упущенный мною Кинг, понемногу угасающий, но все еще очень известный: Stephen King — 460 (625) млн. Как я мог о нем забыть?! А вот так и мог — не входит он в число моих любимых авторов.

Как видите, уже при составлении списка кандидатов в лауреаты сказываются предпочтения составителя, недаром незабвенный директор пробирной палатки заметил, что многие вещи нам непонятны не потому, что наши понятия слабы, но потому, что сии вещи не входят в круг наших понятий. Поэтому вполне возможно и даже весьма вероятно, что мой список можно дополнить блестящими именами с высоким рейтингом.

Хочу лишь предупредить, что в таком случае титаны русской литературы опустятся еще ниже…

Недалеко отстал от великолепной троицы вылетевший было из лидеров Henry James с 425 млн. (36,9) обращений. В прошлом году Эрика Джеймс перестала тащить его на буксире своей славы, но он таки взял свое, хотя накладка фамилий очевидна. Далее следует ценимый Пушкиным певец простого продукта Adam Smith — 361. Он, конечно, в первую очередь экономист, но ради Пушкина…

                                        А вот и бенефициар парижского пожара, Victor Hugo! Если в середине марта у него было 211 (172), то 16 апреля уже 293, а на следующий день 352 млн.! Длись пожар дольше, он мог бы и в лидеры выйти! Впрочем, эффект оказался временным и уже 20 апреля акции Гюго пошли на понижение — 270 млн.

Далее все по-прежнему. Бывший многолетний лидер Shakespeare — набрал 290 (195) млн., далее поэт и философ John Milton — 282 (199); Thomas Mann — 272 (208) и Henry Miller — 249 (30,3) — его результат можно объяснить близкой по духу интеллектуальной эротикой «Пятидесяти оттенков серого».

Второй десяток виртуозов художественного слова (да здравствует гендерное равноправие и vive la différence!) открывает George Sand — 199 (139) — наравне с круто поднявшимся Walter Scott — 199 (26,2). Далее возвышается Plato, буревестник идеализма — 194. Еще пару лет назад он не был столь востребован, а сейчас уверенно опережает своего ученика Аристотеля. По-прежнему интересует многих James Joyce — 191 (142). Увы, слегка сдал Robert Burns — 155 (185). А вот великий аэд Homer резко прибавил — 139 (26,1). Не нуждается в рекомендациях сэр Winston Churchill — 117. Тогда как Thomas Hardy — 114 (131) мало известен в России. В отличие от тонкого эстета Oscar Wilde — 97,8 (85,1). У идущего на 20-м месте Washington Irving — 95,3 (73,7).

Третье отделение когорты гениев возглавляет один из самых популярных английских авторов, писавший для детей, но еще более любимый взрослыми — Lewis Carrol, автор обеих Алис и загадочного Снарка — 89,9. Увы, все прошлые разы я упускал его самым постыдным образом. Далее идет язвительный остроумец Voltaire — 89,7 (55,6). За ним любимый с детства Mark Twain — 87,5 (48,6), которого сейчас читает моя внучка. Снова американец Dos Passos — 80,9 (68,1); классики Goethe — 79,3 и Charles Dickens — 71,6 (51). Декан Jonathan Swift — 71,2 (77,3), отец Гулливера. Далее соперница Жорж Санд George Elliot — 67,9 (55,9), за ней незаурядный мыслитель John Locke — 61,9 и лихой моряк Joseph Conrad — 59,5 (52,7).

В четвертой декурии расположились мистический Edgar Allan Poe — 56,8 (25), блистательный Bernard Shaw — 50,7 (48), великий Miguel de Cervantes — 48,5 (32,3), королева детектива Agatha Christie — 44,2 (40,1) и шотландский философ David Hume — 42,7, изобретательный Jules Verne — 42,5 (27); совесть Запада Albert Camus — 41,2 (21,4); сумрачный германский гений Friedrich Nietzsche — 40,1 (26,4), любимец 60-х Ernest Hemingway — 40,1 (19,7) и приключенческий неоромантик Robert Louis Stevenson — 39,2 (31,6).

Пятый десяток: Aristotle 37,9, Conan Doyle — 30,8 (22,9), Molière — 30,4 (20,2), Toni Morrison — 30 (18,6), Gabriel García Márquez — 28,3 (21,6), Alexandre Dumas — 28,3 (20,6), Heinrich Heine — 26,8 (30,2), William Faulkner — 25,4 (29), René Descartes — 25,3 и Immanuel Kant — 25,1.

Это и есть Топ-50 на сегодня. Вполне вероятно, что я кого-то упустил, поэтому не будем скупиться и экономить страницы, продлим перечень — имена того стоят! Но обратите внимание, русских титанов слова в списке нет. Кажется, национальная самооценка была слегка завышенной…

В шестом круге Herbert Wells — 24,9 (22,6), Franz Kafka — 29,9 (19,1), Blaise Pascal — 28,3, Dante Alighieri 28,2 (19,5), Emile Zola — 27,5 (15,6), Friedrich Schiller — 24,8 (16,5), Thomas Hobbes — 20,7, любимец Бродского T.S. Eliot — 20,4 (16,9), Francis Scott Fitzgerald — 21,9 (16,1) и Ray Bradbury — 19,4 (18,9).

И лишь на 61-м месте стоит солнце нашей поэзии Pushkin — 18 млн. обращений. Далее идут (нам интересно определить место иных русских писателей) Steinbeck — 16,5 (13,6); Leo Tolstoy — 15,2 млн.; Montesquieu — 14 млн.; Stendhal — 13,5; Marcus Aurelius — 13,4; Honoré de Balzac — 13,1; Michel de Montaigne — 12,9; Dostoyevsky — 12,7 (8,33) Euripides 10,7; Chekhov — 10,4 (6); Saint Thomas Aquinas — 9,26; François Rabelais — 8,91; Plutarch — 8,72; Tacitus — 8,59.

Таково истинное положение классиков русской литературы. Современные же ее писатели на мир никакого влияния не оказывает, несмотря на нобелиатство Светланы Алексиевич. Недаром американский журнал Foreign Policy, сообщив, что в США лишь порядка 4,6% переводимых на английский язык книг написаны на русском, да и те не принадлежат перу новых авторов, кратко резюмировал: русская литература умерла. С тех пор прошло четыре года и вердикт журнала все более кажется обоснованным…

Отметим также, что в языковой палитре Топ-50 не так уж много красок: 30 англоязычных авторов, 8 франкофонов, 6 писавших по-немецки, два испаноязычных, один итальянец и три эллина.

Но не пора ли перейти к глобальным обобщениям? Величие любой литературы есть величина суммарная и вполне объективно оценивается плеядой её писателей — высота пирамиды зависит от количества и величины камней. Наш список наглядно подтверждает давно известный факт — современная цивилизация создана в первую очередь англосаксами, французами и немцами, стоявшими на плечах эллинов и римлян. Что касается русской литературы, то место её писателей вполне соответствует заслугам. И, похоже, интерес к ним угасает вместе с падением привлекательности самой России…

Двуликий Яндекс

Заметим, кстати, что те, кого нервирует использование американского Гугла и английского языка, могут применить Яндекс. Правда, с объективностью в этом случае возникнут проблемы. И не потому, что Яндекс не входит даже в пятёрку ведущих поисковиков мира, всё ещё хуже.

Так, если набрать в строке поиска Юрий Кирпичев, то с ним связано 16 (22) млн. обращений, что сопоставимо с результатом Эрики Джеймс — 30 (46) млн. В скобках даны результаты 2018 года. Но неужели я так популярен в России? Гугл не подтверждает этого, в нём число обращений варьирует в скромном диапазоне от 120 до 160 тысяч. Кстати, если в Яндексе ввести фамилию Эрики на английском, результат утроится (102 млн.). У Shakespeare — 136 млн. Вполне понятно, что у русских писателей на своём поле урожай богаче: Пушкин — 134 (141) млн. Pushkin — 1 (11) млн. Чехов — 121 млн., Достоевский — 7 (88) млн. Но доверять этим цифрам не стоит, в этом поисковике наблюдаются невероятные скачки количества обращений по годам. В общем, Яндекс не дает стабильных и корректных результатов, зато известен громадными накрутками, поэтому для анализа бесполезен.

Гораздо точнее оценить русские рейтинги можно с помощью тиражей — вот уже десять и даже более лет безусловным рекордсменом по продажам в России являются книги Дарьи Донцовой. Затем идет Маринина, а за той Рекс Стаут. Хотя в Гугле Darya Dontsova практически незаметна — 60.100 (35.000 — это не миллионы!) обращений, а в Яндексе идёт вровень со мной — 2 (22) млн., а Дарья Донцова — 28 млн.

В общем, гамбургский счёт ведётся Гуглом. И если построить графики английской, американской, французской, немецкой и русской литератур в одном масштабе, то первые пройдут намного выше графика последней. И не проявят тенденции к угасанию. Наоборот. Дэн Браун тому порукой, как бы вы к нему ни относились.

И последнее. Не знаю, как это связано, но рейтинг Пушкина также был взметен ввысь парижским пожаром, и 17 апреля к нему обнаружилось 31 млн. обращений, что выводило наше всё на 42-е место! Затем, правда, снова начался спад и 21 апреля Александр Сергеевич опустился на 49-ю позицию — 19,6 млн.