МУЖИК и НАЧАЛЬНИКИ. Сказка для старших.

Наконец земля затряслась,солнце меркло... глуповцы пали ниц. ...
История прекратила свое течение.
М.Е.Салтыков-Щедрин, История одного города

Жило-было государство. Хорошо жило-было.
А в этом государстве вполне хорошо жили-были мужики и неплохо жили-были их начальники.
Не то, чтобы начальники мужиков сами не были когда-то мужиками,  и не то,  чтобы начальники переставали быть мужиками, когда становились начальниками, однако это разделение существовало давно и признавалось удобным.

  Начальники не мыслили свою жизнь без мужиков. Да и мужикам без начальников какая жизнь?  Так, каторга какая-то.

  И те  и другие много работали.  Но начальники работали куда больше и ответственнее.

  Пока мужики пахали землю, начальники проверяли глубину вспашки и принимали налоговые декларации мужиков, пока мужики сеяли, начальники распределяли посевное зерно и принимали отчеты о  вспашке,  пока мужики убирали урожай,  их начальники принимали отчеты о посевной, считали доходы от реализации и утверждали бюджет следующего года. Работы хватало.

  В то время, как мужики беспечно отдыхали, начальники продолжали работать в поте лица: создавали департаменты,  разрешительные системы,  администрации, комитеты, управления, таможни, отделы, отделения,  санитарные станции,  прокуратуры, адвокатуры, суды,  думы, инспекции, комиссии, нотариальные конторы и бюро инвентаризации. Неисчерпаемая трудоспособность  начальников выливалась в гигантское количество создаваемых важных органов,  а их  необходимость  была очевидна и диктовалась прежде всего заботой о мужиках.  Так что работа у начальников была намного ответственнее и сложнее, чем у мужиков. Мужикам что - сиди себе, работай, а начальникам заботиться надо, что гораздо сложнее.

   Наверное поэтому все большее количество мужиков  стало тянуться в начальство,  ибо народ в этом государстве никогда тяжелой работы не боялся.  Тенденция  эта  привела к тому,  что в один прекрасный день Управление статистики (в котором к тому времени работала уже треть населения государства) известило,  что в государстве остался один мужик,  а все остальные стали его заботливыми начальниками. Более того, в Думу поступило заявление этого  последнего мужика о том,  что он тоже желает участвовать в самой тяжелой работе,  то есть стать каким-нибудь начальником.

  По первости такому известию никто не поверил. Пошли  смотреть  вокруг:  и  правда  - куда ни кинь взгляд, повсюду конторы стоят, в которых начальники    государственными делами занимаются, а мужиков нигде не видать.

  Вот Пожарная  инспекция. Спрашивают тамошних начальников: чем занимаетесь-то? Как чем, отвечают те, героически следим, чтоб оставшийся мужик какую-нибудь пожарную  пакость  по  скудоумию не сотворил,  а то сгорит мужик, кто легкой работой заниматься будет?

  Вот Госавтоинспекция возвышается. Спрашивают тамошних  начальников:  чем  занимаетесь-то?

    Как чем,  отвечают,  героически следим, чтоб оставшийся мужик по неуклюжести своей Правила  дорожного движения  не  нарушил,  не превысил по нашим ухабам    допустимую для мужика скорость.  А то разобьётся  - кто будет легкой работой заниматься?

    Вот Управление по торговле. Спрашивают   тамошних   начальников:  чем  занимаетесь-то? Как чем, отвечают удивлённо, героически следим, чтоб    оставшийся  мужик по жадности своей не допустил какой ошибки в торговле,  а то  посадят  мужика,  кто легкой работой заниматься будет?

    Вот Управление по охране труда. Спрашивают тамошних начальников: чем занимаетесь-то? Как чем, отвечают, героически следим, чтоб оставшийся мужик по глупости своей природной не надорвался на легкой работе.

    Вот Налоговая  инспекция. Спрашивают  тамошних  начальников:   чем   занимаетесь-то? Как чем, отвечают, героически следим, чтоб оставшийся  мужик  по  неграмотности   какую-нибудь ошибку в отчете не допустил.

    Вот Управление культуры. Спрашивают   тамошних   начальников:  чем  занимаетесь-то? Как чем, отвечают, героически следим, чтоб оставшийся мужик по бескультурию своему не заскучал на легкой работе.

    Вот Пенсионный фонд ютится в небоскрёбе.  Спрашивают тамошних  начальников:  чем  занимаетесь-то? Как чем,  отвечают,  героически следим, чтоб оставшийся мужик по нерасчетливости своей без  денег на старости лет не остался.

    Вот Санитарная инспекция.  Чем занимаетесь-то?  - спрашивают тамошних начальников. Как чем,  отвечают, героически следим, чтоб оставшийся мужик по необразованности своей какую пакость не съел,  а то отравится,  помрет последний мужик,  кто легкой работой заниматься будет?

    И так в каждой конторе, в каждой инспекции, в каждом управлении и в каждом департаменте отвечали, что героически заботятся начальники о скудоумном, неуклюжем, неграмотном, некультурном, нерасчетливом, необразованном последнем мужике.

    Прослышав про такое положение, собралась тогда Государственная Дума,  начала думать: как же такое быть может,  чтобы все государство из одних начальников состояло? А кто же, на самом деле, легкой работой заниматься будет?  Ведь надорвется народ, в смысле  мужик,  на тяжелой работе,  если весь в начальники перейдет!

    И постановила Дума:  заявление последнего мужика отклонить.  А чтоб он больше не подавал  таких недальновидных  заявлений,  издала  Закон об охране     мужика.

  И еще Закон о поддержке и развитии мужика. И  Государственный  Комитет по мужику утвердила.  И Государственную Комиссию по мужицкому вопросу  создала.  И Государственную инспекцию мужика организовала. Кто-то даже предложил мужика сделать хозяином земли, но это экстремистское предложение не прошло, да и того, что приняли, было вполне достаточно.

    И все  же для усиления организовали идеологическую обработку мужика. Средства массовой информации мужика разместили официальное обращение начальников к мужику,  в котором призвали мужика  к  бдительности, стойкости и солидарности с начальниками.

    А в одно прекрасное воскресное утро в церкви, посещаемой  мужиком,  состоялось  богослужение на тему: "Мужик как основа нравственности".

    Через месяц-другой новые Законы о мужике вошли в силу, все как-то быстро успокоились и к новому положению в государстве легко привыкли. Мужика даже пару раз мельком показали по телевидению.  Начальники все так же заботились о мужике,  издавали законы и считали доходы, а мужик выращивал хлеб, колол дрова, ловил  рыбу,  служил в армии,  плавил сталь, учил детей,  добывал нефть,  выходил  в  открытый  космос, строил дома, прокладывал скоростные автомагистрали, чистил канализации,  конструировал морские корабли,  боролся с организованной преступностью,  сбивал масло, ставил спектакли, качал мед,  шил костюмы, сдавал отчеты, разгружал вагоны, латал озонные дыры, солил огурчики,  ремонтировал холодильники, сдавал отчеты,  разводил оленей, выдвигал гипотезы, обрабатывал     алмазы,  создавал духовные ценности,  делал научные открытия,  подметал подъезды,  издавал книги, формировал культуру, выходил из штопора,  пел песни, отбивал идеологические атаки, лечил зубы, писал стихи, варил кашу, предсказывал погоду, в общем - занимался своим обычным легким трудом, оправдывая хоть в какой-то мере заботу начальников.

   Видя такую отрадную картину,  начальники даже ордена себе выписали,  "За заслуги перед  государством".  А  Государственная  Академия Наук выпустила    большой сборник работ,  полностью посвященный проблемам мужика в современном мире.  В  одной из работ молодой исследователь сделал сенсационный вывод: минимально допустимое количество мужиков в государстве равно одному. В другой работе утверждалось, что мужик - понятие идеальное, а потому он бессмертен.

   Прошло несколько лет.  И вот однажды Управление статистики известило государство о том, что количество мужиков в стране по последним научным данным стало равным нулю.  Сначала засомневались - может,  ошибка какая вышла? Стали пересчитывать мужиков  - опять ноль выходит.  Ведь был же один!  Куда делся, кто проглядел? Начальники все мужицкие отчеты подняли,  все акты изучили,  все накладные рассмотрели - ничего не помогло.  Не то  коварно  помер последний глупый мужик от легкого труда, не то нагло подделал документы и в начальники ушел,  а то  и не  было его вовсе, а была одна абстракция или ошибка в отчетности за предыдущий период.

    Это секретное сообщение немедленно было передано в Государственную Думу. И тамошние начальники снова стали думать -как дальше жить,  где мужиков  достать?  Предложили было: может кто из начальников оставит свою тяжелую работу и уйдет в мужики  добровольно,  по-хорошему?

    - Ни за что!  - отвечали начальники,  - не оставим мы своего героического труда.  Да вы что,  не можем мы так  корыстно воспользоваться исчезновением мужика, чтобы подло занять его почетное место!

    Звучало много хороших предложений.  Кто предлагал взять мужика на поруки,  кто предлагал поставить  ему на вид,  кто предлагал цены поднять,  кто     предлагал открыть  акционерное  общество  "Мужик и компания", кто  международный кредит просил увеличить на закупку новой бороны.  Фракция  коммунистов     голосовала за полную национализацию мужика с выплатой ему долгов по зарплате за последние три года за вычетом  долгов  по  квартплате за последние четыре    года,  демократы были против,  потому что они  были против коммунистов, а центристы, заседавшие в буфете,  появились только к концу заседания, но с вяленой рыбой и новым законопроектом о борьбе с коррупцией, проституцией, пьянством и наркоманией мужика.

    Патриоты  предложили  всем начальникам пересесть на машины,  изготовленные мужиком,  а мужику разрешили купить  иномарку,  на  которой раньше один начальник ездил.

    Так целый  день  в спорах и провели,  ничего, кроме пива,  не приняв.  Единогласно  проголосовали только  за одно предложение:  обязать мужика срочно купить кассовый аппарат.

    А на другой день обнаружилось,  что заседание Думы проводить  совершенно  невозможно.  Во-первых, холодно. Отопление почему-то не работало. Во-вторых – темно. Освещение пропало. И главное, в третьих, буфет не открылся.  Вышли тамошние начальники,  замерзшие и голодные,  с похмелья,  на свежий воздух,  а вокруг - огромные  толпы  других  разнообразных  начальников  бродят - трясутся от холода и смотрят друг на друга голодными глазами. 

    "Неисповедимый ужас выступил на всех лицах, охватил все сердца" - писал о тех событиях очевидец.

    А что дальше было в этом государстве -  никто не знает.  Может начальники переели друг дружку,  а может в мужики подались,  однако скорее  всего  это    жило-было уже какое-то другое государство, а не то, что было раньше.

1994 г