Британцы раскрыли тайну гибели польского президента под Смоленском. Опять

Максим Соколов

Слышен на Висле голос Темзы.

И, соответственно, "Мэй и Качиньский слушают нас". Во всяком случае, такая идиллическая картина представляется взору, когда читаешь сообщение бывшего польского военного министра, а ныне руководителя возобновленной комиссии по расследованию катастрофы президентского (польского) Ту-154, разбившегося при посадке под Смоленском.

 

Тут хорошо все. И дата опубликования — в аккурат в день девятилетия прискорбного события. То есть британские ученые эксперты обнаружили следы взрывчатки на обломках машины, и сделали они это именно 10 апреля, день в день. Нам рассказывали про советский военный обычай брать города к 7 ноября и мирный обычай вводить в строй к той же дате какие-нибудь могучие объекты — промышленные или социальные. Очевидно, Соединенное Королевство и Речь Посполитая верны традициям Союза Нерушимого.

 

Замечательна и формулировка "британская лаборатория, близкая к Министерству обороны Соединенного Королевства". То есть близкая, а там понимай, как знаешь. Удобно тем, что МО всегда может отвертеться: "Знать не знаем, я не я, и лошадь не моя". Способ, многократно использованный в деле Скрипалей, когда самые интересные сообщения исходили от неясных структур, близких к МВД.

 

И наконец, само имя председателя комиссии, оповестившего свет о сенсационных результатах. Антоний Мацеревич, с давних времен твердый борец и антикоммунист, попал в немилость и потерял пост министра обороны с формулировкой "уволен из гестапо за чрезмерную жестокость". У многих нынешних польских политиков на чердаке не все в порядке, но Мацеревич превосходит их всех, вместе взятых. Все-таки человек, в бытность свою министром обороны (а не какого-нибудь Открытого правительства) сообщавший, что "Протоколы сионских мудрецов" — не фальшивка, а Россия — организатор Волынской резни, — это какой-то совершенно матерый человечище.

 

Все же обыкновенно при расследовании столь громких дел глава комиссии должен выглядеть более вменяемым и менее пристрастным. Даже не ради справедливости, а хотя бы ради того, чтобы его слушали с каким-то доверием. Но в Речи Посполитой такие соображения считают излишними.

 

Но даже если отвлечься от всех этих странностей, поражает упорное (следующей весной уже десять лет будет) желание получить молока от мертвого быка. Поляки славятся своим упрямством — но не до такой же степени.

 

Ибо летное происшествие, случившееся 10 апреля 2009 года, точно подходит под определение "идеальный шторм". Все обстоятельства складывались так, что благополучная посадка машины была крайне маловероятной. Вне зависимости от того, кого везли. Хоть 88 человек, принадлежащих к польской верхушке — во главе с президентом, хоть груз дров. Слова, сказанные кормчему, — "Смелее, ты везешь Цезаря и его счастье!" — иногда помогают, но чаще нет.

 

Метеоусловия в районе аэропорта Смоленск-Северный были настолько сложны (густой туман), что начисто исключали посадку.

Сам заштатный аэропорт в смысле средств связи принадлежал к низшей категории. Подготовка и комплектование экипажа велись неудовлетворительно, необходимые тренировки не проводились. При этом на командира оказывалось сильное давление, препятствовавшее ему принимать решения.

 

С одной стороны, командир судна Аркадий Протасюк знал о судьбе своего предшественника. В 2008 году польский борт номер один полетел в Грузию поддержать Саакашвили. Самолет и тогда был перегружен разными президентами и премьерами, а условия в месте предполагаемой посадки тоже были неудовлетворительными. Качиньский требовал садиться, пилот отказался брать грех на душу, самолет сел в другом порту, а пилота уволили. Протасюк понимал, что так будет и с ним. И в нарушение всех инструкций решил рискнуть.

 

С другой стороны, командующий ВВС генерал-полковник Бласик явился пьяным в кабину пилотов и в решительный момент снижения стал командовать. Любой человек, управлявший не то что самолетом, всего лишь автомобилем, знает, сколь способствует вождению в сложной ситуации, когда пассажиры говорят под руку. А тут не простой пассажир, но главком ВВС. К тому же отличавшийся большим самодурством — "А начальник все спьяну о Сталине, все хватает баранку рукой".

 

Погода в заштатном аэропорту, неумолимость начальства, требующего приземляться во что бы то ни стало, недостаточно опытный экипаж — все это давало мало шансов. Прочее известно. Самолет срубил крылом березу, стал кувыркаться — и все.

 

С таким грузом нарушений зачем еще взрывчатка?

 

А второй вопрос: зачем в это малоперспективное дело решили влезть еще и англичане? Никакая другая держава с гоноровыми панами тут связываться не стала. Хотя и у немцев, и у французов тоже ведь есть свои лаборатории.

 

Премудроковарная версия может быть в том, что варшавские расследователи метят в председателя Еврокомиссии Дональда Туска, в 2010 году бывшего премьером Польши и от дьявольской злобы заминировавшего (то ли самолично, то ли в сотрудничестве с ФСБ — тут версии плавают) самолет своего президента. Отдает тяжелой паранойей, но в польской элите паранойя сегодня в моде.

 

Англичане, в свою очередь, имеют мало оснований любить Туска — Brexit и все такое, — а потому решили ему нагадить. Звучит достаточно бредово, но великобританские гадости последнего времени именно такого качества. Высокий класс в прошлом.

 

Более универсальная версия — в том, что если есть возможность навесить еще собак на Россию, то этой возможностью ни в коем случае нельзя пренебрегать. Show must go on. Даже если шоу приходится разыгрывать на пару с паном Мацеревичем.

 

Может быть, так, может быть, эдак, но в любом случае это уже не грозный львиный рык, а мелкие пакости, свойственные гораздо более мелкой живности.