Вторая часть 3 кадр Книжный бизнесмен

   ВТОРАЯ ЧАСТЬ. 3 кадр КНИЖНЫЙ БИЗНЕСМЕН

   Вечером в спартанской комнате разгорелся скандал.

   К дому, где жила Капа, с раздирающим воем подскочила скорая. Взвизгнув тормозами, от визга листва на деревьях залихорадилась, она так стопорнулась, что из – под колёс  рванули облака дыма.  Из неё с громогласным, угрожающим  матом вывалился дюжий санитар с моржовыми усами, в белом халате с закаченными по локоть рукавами. За ним выскочила женщина -  врач с бестрастным, словно умершим лицом и с фонендоскопом на дряблой шее. Последней выметнулась медсестра с выпученными  замшелыми глазами и паутинными бровями. В  левой руке она держала скатанную  смирительную рубашку,  в правой -  чёрный чемоданчик.

- Рыба, - заскочив в квартиру, заорал санитар и зарыскал полыхающим взглядом по комнате. – Тьфу, зараза. – Он с такой силой сплюнул, что разлетевшиеся брызги попали на ромашки, которые даже закачались, словно от налетевшего ветра. – Я в домино играл, - продолжал орать он, -  а меня от дела оторвали. Кто с ума сходит? Где буйная? – В глазах заметался охотничий блеск. - Мы её сейчас быстро в смирительную затолкаем. Раз, два. И вся арифметика.

   Его взгляд напоролся на струхнувшую хозяйку, которая метнулась, как молния под ковёр, а потом воткнулся в Ляптю

- Ты что ли свихнулась?

-А ещё санитар, - язвительно отшвартовала Ляптя. – Разве буйный  скажет, что он свихнулся. Вали к своей рыбе.

- Так какого хрена звонили, - взвыл он. – Я же на бабки играл. На кону бутыль была.

   Действительно, какого хрена?

   А случилось следующие.

   Капа, когда Ляптя варила своё колоссальное состояние, уменьшившееся на одну сосиску, вытащила из рюкзака двадцать первый и быстренько прочитала.

   Потрясение бывшей артистки было сверхъестественным. Она была в бешенстве. Ещё бы. Квартирантка такого наваляла в рукописи, что у хозяйки чуть не начались галлюцинации. В страдающей героине Капа узнала себя. Они трижды в скоростном темпе перечитала двадцать первый и даже несколько раз подходила к зеркалу. Ошибки не было. Точно она, но в каком образе? Уточнять, кто приложил к этому безобразию руку, Капа не стала. Конечно, пронырливая квартирантка.

- Ты зачем меня воткнула, - впаяла Капа, когда Ляптя вошла с дымящимися сосисками. - Ты сделала меня  страдающей нищенкой. Других не нашлось. Через одного.

   Автор полностью согласен с Капой и также возмущён, как и она. Распоясавшаяся провинциалка, возомнившая себя чёрт знает кем. Писательницей сериалов. А, может быть, автор и Капа поспешили с такой характеристикой. Посмотрим, что Ляптя скажет в ответ.

- Я  тебя великой сделала, возвысила над Клеопатрой, она тебе в подмётки не годится – с напором отбрила Ляптя. - Книга будет напечатана миллионными тиражами. Это же гениальная реклама. Журналисты, фоторепортёры, телевидение, Все попрут к тебе. - высаживала Ляптя, всё выше и выше поднимая планку, а заодно и Капу выливая такие бурные потоки слов, что у хозяйки не только закружилась голова. Как показалось Капе, она стала даже больше в размере.

- Так героиня заграничная, не нашенская, а я русская, - вздрючилась Капа. - Ты вклеила меня в какую – то страну Барбария, Барбария, чудесная Барбария, волшебная Барбария, - завелась хозяйка, - а я там ни разу не была, не знаю, где находится.

- Где, где. Географию нужно читать. Недалеко от джунглей. А джунгли все знают. Там темно и ни хрена не видно. Так что тебе только и отвечать: ах, какие прекрасные в Барбарии джунгли. Ах, какие…  Утихомирься.

- Да как же утихомириться. Меня начнут расспрашивать, а что мне отвечать? Твой ответ мне не нравится.

- Ну, если мой не нравится, то отвечай так, как отвечал Саша Калягин в фильма «Здравствуйте, я ваша тётя!». Просмотри ещё раз этот фильмы и выучи его на зубок. Впрочем, и отвечать не нужно будет. Ты онемела от нищеты, - застолбила Ляптя. – Может добавить ещё и оглохла?

- А как же общаться?

- Через племянницу.

- А она кто?

- Я. Видишь, сколько я беру на себя. Орла будем выдавать за мутированного попугая. Это же классный ход.

- А где мы моего мучителя Хуано найдём?

- А зачем его искать. Ты же убила его из – за благородных побуждений. Восстановила справедливость. Отомстила за то, что он  подлюга издевался на тобой.

- Совсем чокнулась. Справедливость. Сейчас за справедливость и сажают.

- Добавишь к своим ролям ещё роль арестантки. Многоликая Капа. Сама говорила, - поддела Ляптя. - Невинная жертва. Сочувствия, соболезнования, бабки. Фильм снимут, - неслась  Ляптя. -  Я  уже и режиссера наметила.

- Кто?

- Я.

- А где бабки возьмёшь?

- Совсем мозги обесточила. Гонорары  от тома получу.

- И сколько мне бабок?

- Вот это деловой разговор. Ну, - начала медленно  Ляптя, - если исходить из того, что я креативный руководитель, то тебе…

- Ты креативный руководитель, потому что живёшь в моей квартире. На улице ты была бы креативной  бомжихой.

- Правильно, но я плачу тебе за угол. Сними с меня налоговую нагрузку и тебе будет десять процентов, - рубанула Ляптя. – Снимешь?

- Нет.

- Почему?

- А потому.

- Что значит потому.

- А то и значит.

- Разве так торгуются? Ты доводы давай. Наседай так, чтоб с меня пар шёл.

- Я артистка, а не торговка.

-Да артисты похлеще торговцев. Ты чем за роли  расплачивалась?

- Не твоё собачье дело, - отчеканила Капа.

- Мне стыдно, что я живу с такой артисткой, как ты, которая чуть ли не матом ругается.

- Тогда выметайся.

- Вижу я, что благородные роли ты не играла. Ладно. Пятнадцать.

- Ишь куда хватила.

- А что больше? По моему, никак нельзя. У тебя доход от продажи ромашек солиднее, чем моя стипендия.

- Роли играю я, а не ты. Сто процентов.

- Ты что свихнулась? – взъерошилась Ляптя. -  Сто процентов. Я же  том написала, а ты  дрыхнула с орлом, за племянницу выдавать себя стану, но я человек покладистый. Учитывая твою старость, пятьдесят на пятьдесят.

- А кто чай мой пьёт? Тебе тридцать.

- Что ты за чай ухватилась. Я кормлю вас, пою, порядок навожу.

- Поишь, кормишь, порядок наводишь.  Ничего бы ты этого не делала, если бы водопровода,  плитки и квартиры не было. В сыромятку бы жили и обезвоживались бы. Ты думаешь арию «нет повести печальнее…» легко петь.

- Да что её петь.

- А ты попробуй. Вмиг заметут в психиатричку.

- Не имеют права.  Свобода.

- За свободу сейчас за решётку и прячут.  А реверансы.

- Да что реверансы.

-А ничего. Пинка получишь.

- Это ещё смотреть нужно. Кто, кого.

-А ручки. Подставь кому – нибудь вмиг под локоть отхватит.

- Я другую артистку найду.

- Где ты её найдёшь. Они за бугор умотали.

   Торг продолжался до тех пор, пока хозяйка не свалилась в обморок из – за пошатнувшихся нервов. Ляптя вызвала скорую. После её отъезда сошлись на равных.

- Когда будешь продавать свой том, - спросила хозяйка.

- Завтра.

- Кто покупатель?

- Имеется один..

   Вечер прошёл за чаем и с оттопыренными мизинцами. В деловой обстановке. Обсуждался будущий фильм с детальной проработкой сцен. Капа даже предложила потренироваться: на убийстве Хуана, которого  должна была сыграть Ляптя.

- Ты играла убийцу? – спросила квартирантка.

- А как же. Хроноса, пожирателя своих детей. Жалко мне её.

- Что значит её, - насторожилась Ляптя. – У него было же много детей.

- Ну, что ты придираешься. Оговорилась.

- А попроще можно.

- Конечно.

-Тогда играем. Только смотри. Мы же репетируем. Не запутайся. Это же понарошку.  Я на всякий случай уберу посуду со стола.

   Замечания квартирантки, не сумевшей распознать подвох хозяйки, были учтены, но потом, когда провинциалка очнулась от льющейся холодной воды, Капа сказала, что в голове замкнулось.

- А чем ты меня свистнула?

- Да я и сама не помню. Что – то тяжелое само вскочило мне в руку. Я пыталась выбросить, а оно потянулось к твоей челюсти. Хрясь. И ты завалилась. Да так ловко, что об угол стола тряхнулась.

   Пробный шар, запущенный Ляптей, попал в книжного бизнесмена в подвале.

   Возле подвала шатались бритоголовые молодцы. Они были выращены эпохой бизнеса.

- Бабки, - потребовали они.

   Подвал, двор... были их вотчиной. Орел дрыхнул с хозяйкой. Помощи ждать было не от кого.

- Издам книгу и заплачу.

- Ну, смотри!

   Смотрины показали: тягаться с молодцами было под силу только двуглавому. Рюкзак был прощупан до нитки. Молодцы повелю Ляптю по лабиринтам.

- Какие бабки у вас получает автор? - спросила она.

   Молодцы не знали человека с фамилией "Автор".

- Это не фамилия! – бросила Ляптя.

   Ответ оказался под ударом.

- Поменьше гавкай!

   Книжный бизнесмен работал на конвейере. Он загружал книги на ленту. Лента выплевывала их через окно прямо на лотки, которые штурмовали покупатели, расхватывая красочные книги, пришедшие на смену затянутым в строгие серые «мундиры». Книжный бизнес вырывался из государственной опеки и цензуры.

   Бизнесмен отращивал бороду, которая после разговора с Ляптей выросла на сто сантиметров, и брил брови.

   Диалог должен был оказаться коротким. На каждой секунде простоя конвейера бизнесмен терял десять тысяч бабок.

- Первое правило книжного бизнеса, - бросил он. - Книгу нужно уметь затаривать. Что в ней написано не важно. Глаз покупателя сначала захватывает обложку, Покупатель вытряхивает бабки, забирает, а потом читает. Доволен он или не доволен – его дело. Моё дело продать.  Психология. Учись!

   Бизнесмен вызвал человека с кистью.

- Мазни!

   Человек с кистью мазнул по рукописи Ляпти. Рукопись оказалась затаренной в краску и стала твердой, как подошва солдатского сапога.

- Наши покупательницы, - объяснил бизнесмен, - не любят мягкого тома. Они любят сериалы в супертвёрдом томе. - Его рука прошлась по мужскому механизму под джинсами. Борода выросла на сто сантиметров. – Пиши двадцать первый фантастический суперсериал. Одного тома мало.  Я издам.

   На суперсериал борода отреагировала попыткой уменьшить свой рост и зацепилась за ленту. Лента тормознула.

- Ты что, сука! - гаркнул бизнесмен. - Я же в прогар попаду.

   От окрика "Сука" уложила бизнесмена на себя, подбросила, как бы соизмеряя свои силы и его тяжесть, и выплюнула в окно на молодцов, собиравших дань с лотков. Молодцы рухнули, словно напоролись на камень из пращи.

- Ты что, падла!

   Они тоже теряли бабки

   Выписанная выше сцена не вымысел, а чистая правда за исключением некоторых мелких деталей. Автор сам занимался издательской деятельностью и был в хороших отношениях с бизнесменом, которые однажды чуть не испортились из – за желания автора побольше заработать. Он выпустил тираж и располовинил его. Часть продал бизнесмену, а часть его конкуренту. Скандал был покрепче скандала между хозяйкой и провинциалкой, но, как бывает между нормальными  людьми, сошёл на нет

   Дома Ляптя попыталась разбудить орла и хозяйку. Срочно требовалась консультация.

- Да что ж вы, совки, не просыпаетесь, - не выдержала она.

   Провинциалка уже осваивалась со словарным запасом книжного мира эпохи бизнеса. Два месяца она угрохала в бумажные листы и поняла: двадцать первый фантастический суперсериал выйдет тусклым.

   Ляптя смотрела на огромную кипу бумаг, завалившую чуть ли не весь стол, потом перевела взгляд на спящую хозяйку, позавидовала её ровному и спокойному дыханию, оторвав взгляд, перекинула на ночное небо, на котором высекались звёзды, и снова позавидовала их бесстрастному созерцанию жизни.

  Она встала из – за стола, достала из шкафа серый шпагат и хотела перевязать кипу, чтобы утром отнести на мусорку, но окно открылось от сильного удара ветром, который, ворвавшись в комнату, разбросал листы по полу. Они шевелились, перелетали с места на место, носились по всей комнате, словно живые. Крутились вихрем, атаковывали Ляптю, будто хотели её завернуть в себя, лепились на ковёр с ромашками, засыпали хозяйку, орла, вылетали на улицу… Провинциалка ловила их, складывала в кипу, но ветер снова и снова разбрасывал их вопреки её желанию, которое превращалось в пустыню, где не было места писательнице Ляпти, а было место всему тому непреодолимому, что заставляет человека отказываться от своих целей. Она отказывалась не потому, что устала, а потому, что поняла, что у каждого человека есть свои природные границы, через которые, как бы он не бился, как бы не старался, какие бы усилия не прикладывал. не сможет перешагнуть.

   Не так ли и мы  замышляем порой неисполнимое, не догадываясь об этом, ставим перед собой грандиозные цели, чтобы шагнуть с ними в будущее и оказаться впереди всех. .Не так ли и любое поколение стремится обогнать предыдущее своими оторванными от реальности вымыслами, которые кажутся ему новыми, но ошибается человек, ничего нового не может появиться, что есть, то уже было, а что было, то ещё будет. Не так ли и любой из нас, захваченный иллюзорной идеей, пытается её реализовать. Всё так. Всё обычно. Всё имеет свой смысл и предначертание. Красиво и обворожительно летнее, вечернее море с его свежестью, прохладой, бодростью, легкими волнами, с белыми гребешками, набегающими на раскаленный песок. Как скоротечна и недолговечна «жизнь» оставленной волнами узорчатой пены. Красив и обворожителен морской горизонт с его утреней лёгкой  дымкой от «игольчатых» лучей восходящего Солнца и кажется, что стоит только протянуть руку и ухватишь его, но он не достижим, как недостижим и город Солнца Кампанеллы, как недостижимой является и Нагорная проповедь Христа в исполнении всех заповедей всеми, но исполнивший одну заповедь ближе к ней, чем нарушивший одну заповедь, нарушил все. Сколько сил было на неё потрачено, сколько жертв, но не бывает ничего напрасного, случайного  и лишнего в судьбе человечества. Всё подвластно высшему закону, всё необходимо. Спросят: истребление человека человеком тоже необходимость? Обернитесь к прошлому. Оно никогда не было тихим и спокойным, а бурлило и свирепело от честолюбивых амбиций верхов, невежества и страха друг перед другом, они играют мускулами, чтобы запугать друг друга, не ведая, что это не игра, а последняя грань, за которой находится пропасть и достаточно одного неконтролируемого шага, чтобы сорваться в неё, и если человеческий разум не восторжествовал в прошлом равенством и братством, то не восторжествует он ни в настоящем, ни будущем, потому что прошлое определяет настоящее, и сказал Господь Бог Адаму «…проклята земля за тебя…».