Музыкальная индустрия в динамике

Позвольте Вам представить, наверное, первый в рунете художественный рассказ о том, как нарушаются авторские права на музыкальные произведения.

Музыкальная индустрия в динамике

(по следам недавнего музыкального скандала)

Федор Пастухов развалился на кресле перед компьютером и слушал Клэптона. «Да, сегодня вечером ты выглядишь прекрасно», - напевал он себе под нос, расставляя сердечки под фотографиями своих многочисленных приятных подруг «вконтакте». Рабочая неделя подошла к концу, и Федор расслаблялся как умел.

Вдруг телефон вспыхнул битловской «Она любит тебя!» На мониторе высветился скрытый номер.

- Добрый день, - произнес мужской бас. Федор посмотрел на часы: 22:22.
– Да, для вас сейчас именно день, потому что вопрос, который я хочу с вами обсудить, касается крупной американской компании.

- Ага, - сказал Федор.

- Начну издалека. Америка – большая сильная страна, такая же большая и сильная, как Россия. И у нее есть свои законы, порядки и моральные принципы, так же как и в России. Поэтому когда в России возникает какая-либо ситуация, касающаяся интересов Америки, то Америка считает своим долгом вмешаться. Крупная американская компания, о которой я упомянул, занимается продвижением очень знаменитых музыкантов, в контрактах с которыми значатся суммы, которых у вас никогда не было и, надо полагать, не будет.

Бас умолк, и Федор решил, что от него ждут какой-то реакции.

- Ага, - сказал он и услышал, как по другую сторону телефонного динамика кто-то приглушенно прыснул от смеха. Впрочем, успокоил себя Федор, то были, вероятно, помехи на линии.

- Так вот, - откашлявшись, продолжил бас, - данная американская компания имеет представительство в России. В Москве. Это представительство также занимается продвижением мировых знаменитостей с большими контрактами. Чтобы вы понимали, мы занимаемся серьезным бизнесом. Мы продаем альбомы Мадонны, Linkin Park, Muse, Эрика Клэптона… Кстати, что у вас там на фоне играет?

- «Wonderful tonight», - сказал Федор, и почувствовал, как его кровеносная карусель остановила ход, а большой палец руки, державшей телефон, подкрался к кнопке сброса.

- Да-да, «сегодня вечером ты выглядишь прекрасно», - напел бас без единой эмоции в голосе, так, что стало очевидно: песни Клэптона волнуют его так же, как муравей улитку. – Вы уже догадались, почему я вам звоню?

- К сожалению, нет, - проговорил Федор по возможности спокойно.

- Конечно, - невозмутимо произнес бас. – Кстати, я не представился. Меня зовут Эдик. Эдуард. Юрисконсульт фирмы грамзаписи «Никиткин».

- Очень приятно, - выдавил из себя Федор. – А меня…

- Вас я знаю как зовут, не утруждайтесь. Так на чем мы остановились? Ах, да. Наша компания занимается тем же, чем и американская – выпускает музыкальные диски. Сборники, альбомы. На этом она зарабатывает деньги. Раньше суммы были значительными, из тех, что у вас никогда не будет, а теперь вот - нет. И знаете почему?

- Разъясните, - сказал Федор, уже сообразивший, что трубку лучше не класть, - пожалуйста.

- Окей. Любой лейбл, хоть американский, хоть новозеландский, зарабатывает на прямых продажах. От количества проданных дисков зависит финансовая судьба компании. В России во все времена с финансами в этой сфере были проблемы: в советский период пластинки переписывали на рентгеновские снимки, в девяностые гигантская пиратская машина подделывала диски и кассеты, лишая лейблы прибыли, а в начале нулевых появились пираты, которые стали выкладывать альбомы на сайты – скачать их можно было за небольшие деньги или бесплатно. Тогда эти процессы можно было как-то контролировать: пиратские записи публично сжигались, магазины проверялись правоохранительными органами на предмет «паленой» продукции, а сайты с таким контентом блокировались.

Теперь же пиратство стало настолько массовым, что контролировать его невозможно. Любой пользователь социальных сетей может закачать к себе на страницу хоть тысячу альбомов и тем самым распространить их по всему интернету, причем совершенно безнаказанно. Более того, абсолютное большинство пользователей не подозревают, что совершают незаконные действия, а социальные сети это поощряют, создавая новые приложения и функции для закачки и прослушивания аудиозаписей.

На сегодняшний день возникла уникальная ситуация: тысячи людей считают, что музыка принадлежит им, то есть обществу, в то время как большая часть музыки принадлежит лейблам, и лейблы, как и артисты, должны получать за эту музыку деньги. Приведу пример. В мире работают миллионы рынков, торгующих картошкой. Вы идете и берете килограмм картошки бесплатно, ведь картошка принадлежит обществу - ее открыл миру Колумб! Картошка служит людям, а значит, она не чья-то, а общая, и отдавать за нее деньги глупо. В итоге, продавцы, торгующие картошкой, остаются без зарплаты, а рынки разоряются, и как результат, картошка снимается с массовой продажи. Музыка – та же картошка. И бывает она разного качества: гнилую вы можете найти забесплатно, а вот хорошую, разваристую получить за так не получится, потому что на ее создание уходит много ресурсов.
Теперь, надеюсь, вы поняли, Федя, почему я вам позвонил?

- Я воровал хорошую картошку? – произнес Федор глухим голосом, так, будто его голосовые связки оказались пришиты к динамику.

- Очень хорошую и очень дорогую картошку. И объемы твоего воровства, - бас на той стороне динамика неожиданно перешел на «ты», - настолько превысили допустимые пределы, что начали разорять весь рынок. Ты, конечно, в этом не виноват. Виноваты хоббиты, возомнившие себя эльфами и решившие, что имеют право распоряжаться кольцом, потому что оно общее. Но это кольцо не общее! У него есть владельцы, и никто кроме них не вправе предавать его пламени. Хотя, забудь, это не очень удачный пример.

Суть моего звонка, Федя, в том, что ты оказался не просто пользователем «вконтакте», а популярным пользователем, регулярно выкладывающим на всеобщее прослушивание сотни записей, являющихся собственностью крупной американской компании и ее российского представительства. Я вполне мог бы отказаться от этого звонка, но мои коллеги настояли на том, чтобы я уведомил тебя, что мы ни в коем случае не хотим причинить тебе вреда и совершенно не желаем засадить тебя за решетку, хотя тебе, вероятно, придется сесть. Мы понимаем, что ты так же, как миллионы других пользователей, не подозревал о незаконности своих действий, тем самым нанося солидный ущерб нашей компании. Однако поступить иначе мы не можем, поскольку руководство сети «вконтакте» отказывается идти на переговоры, тем самым толкая нас на поступок, рекомендованный министром связи и массовых коммуникаций, а именно – судить пользователей. Кроме того, если один человек сядет в тюрьму по нашему вопросу, количество легальных скачиваний увеличится на 1-2 процента, если сядет десять человек – на 20-30 процентов, а если сядет сотня, тогда миллионы пользователей откажутся от незаконного скачивания, и музыкальная индустрия снова заживет нормальной жизнью, а знаменитые артисты снова смогут радовать нас своими альбомами. Поэтому мы заранее приносим тебе извинения за неудобства. В ближайшее время тебе придет судебная повестка, и ты обязан будешь явиться на заседание. Ты меня понял?

Вопрос повис где-то в сердцевине динамика, как раз там, куда провалился Федор вместе со всеми своими голосовыми связками и барабанными перепонками. Эрик Клэптон до ужаса мягким голосом напевал «Да, сегодня вечером ты выглядишь прекрасно», и Федор в оцепенении, сравнимом с тем, что испытывали Фродо, находясь в паутине Шелоб, наблюдал, как садится на скамью подсудимых, запертый за грязной решеткой провинциального российского суда, а в это время в сотнях, тысячах квартир играет «Wonderful tonight», безнаказанно добавленная в знак солидарности его друзьями «вконтакте».

Федор очнулся от внезапного звонка – телефон вспыхнул битловской «Она любит тебя!» На мониторе высветился скрытый номер, и в такт песне по телу запрыгали мурашки. Федор нажал кнопку «Не брать», зашел на свою страницу «вконтакте» и удалил с нее все аудиозаписи, а заодно и друзей.
«Да уж, сегодня вечером ты выглядишь прекрасно», - произнес он басом без единой эмоции в голосе и выдернул интернет-кабель из компьютера .