Плюшкин от искусства

Он жил в ветхом домике, всегда носил потрепанный комбинезон и кирзовые сапоги, перебивался с хлеба на воду и оказался владельцем уникальной коллекции. Никто и представить не мог, что у этого человека дом ломится от произведений искусства – антикварных книг, бесценных картин, старинных икон, серебряной посуды

Александр Ильин не дожил до своего звездного часа – всесоюзной славы, которая обрушилась на него сразу после смерти. Да он и не стремился ни к какой известности, наоборот, жил тихо и незаметно, как мышь. Только этим можно объяснить тот факт, что ему удалось накопить огромную коллекцию произведений искусства, о которой никто ничего не знал.

Он не оставил ни предсмертной записки, ни завещания. Такое впечатление, что это был настоящий маньяк от искусства, смыслом жизни которого стала незаметная, с виду непривлекательная и совсем не престижная на тот момент коллекционная деятельность. В его роду к тому была потомственная страсть, но только у Александра собирательство стало делом всей жизни.

Он родился в 1920 году в Рыбинске в семье рабочего Бориса Ильина и дворянки Натальи Римской-Корсаковой. Мать еще с дореволюционных времен сохранила неплохую коллекцию, которая и легла в основу собрания ее сына. О детстве будущего миллионера ничего неизвестно, но, судя по всему, мать смогла привить мальчику любовь к искусству.

А еще, видимо, воспитала в нем привычку держаться замкнуто и никого не посвящать в свои тайны. Поэтому в биографии Александра Ильина полным-полно белых пятен.

В 1941 году, когда началась Великая Отечественная война, 21-летний Александр избежал призыва, якобы откупившись раритетной книгой. Скорее всего, по крайней мере, к такому способу решать собственные проблемы Ильин прибегал не раз. Вероятно, годы военного лихолетья начинающий коллекционер задумал использовать с выгодой для себя.

Знакомые рассказывали, что он все четыре военных года занимался обменом – менял продукты на ценные вещи. Так, по словам знакомых, он обменял на мешок муки один из самых дорогих экземпляров своей коллекции – серебряную кружку, подаренную Петру I и долгое время считавшуюся безвозвратно утерянной.

Серебряная кружка работы И. Равича из коллекции А. Ильина

В 1944 году коллекционер попался на краже продуктов. Наверняка, они нужны были не ему самому, а на обмен, но мена не состоялась. За такое преступление можно было сесть лет на 10, но будущий подпольный миллиардер отделался легким испугом – получил 3 года, а через 4 месяца его выпустили из тюрьмы. В очередной раз откупился? Кто бы сомневался.

В Кировограде Ильин появился в середине 50-х – его отца перевели на местный масложиркомбинат. Подпольный коллекционер оформился электриком в трест городских столовых. Эта должность устраивала его на все сто.

На трофейном немецком мотоцикле он колесил по деревням и заходил в дома под предлогом проверки счетчиков. Люди не боялись пускать незнакомца в дом, а тот осматривался и своим наметанным глазом сразу видел, можно ли тут чем-то поживиться или нет. Чтобы заполучить нужную вещицу, Александр Борисович не брезговал ничем. Мог и украсть, если вещь чего-то стоила.

Александр Ильин

Частенько он чинил электрику в местных музеях, а попутно прикарманивал там и сокровища. После его смерти в доме нашлось немало книг, картин, серебряных тарелок и ложек с музейным клеймом. Как ему удавалось вынести ценности из запасников краеведческого и художественного музеев – загадка. Впрочем, не единственная.

Будущий хранитель сокровищ был реставратором и переплетчиком от бога. Со всего Советского Союза к нему приезжали заказчики. Денег за работу он не брал – предпочитал «натуру». Умел подделывать старину.

В 1961 году, накануне второго закрытия Киево-Печерской лавры, священники, зная о его способностях, пригласили его реставрировать Евангелие для настоятеля. Денег за работу Ильин не просил, он хотел получить за труды кое-какие книги из библиотеки лавры. Настоятель дал ему ключ от библиотеки, и Ильин выбрал для себя несколько книжек.

А. Ильин (крайний справа) среди монахов Киево-Печерской лавры

Но случилось непредвиденное – лавру оцепили, не позволяя никому из священников ничего из нее выносить. Оцепление стояло несколько дней, а Ильин все это время в рабочей робе входил и выходил туда-сюда. Никто и подумать не мог, что электрик под одеждой выносит редчайшие книги.

Сам он потом хвастался знакомому художнику, что сделал доброе дело – спас их от уничтожения. Но мало кто догадывался, что электрик нечист на руку. Ему нередко давали иконы и книги на реставрацию, а он возвращал копии, изготовленные знакомыми художниками.

Свои сокровища кировоградский Корейко собирал всю свою сознательную жизнь – 50 лет. У него не было семьи и с немногочисленными родственниками он держался на расстоянии. Не пил, не курил и не делал карьеры. Носил застиранную робу, старые ботинки, мог по несколько дней не бриться. По врачам не ходил, да, впрочем, никогда на здоровье и не жаловался.

Ильин обладал поистине уникальным нюхом на ценные вещи. Подход находил и к старушке, и к директору музея. Доподлинно известно, что в послевоенные годы он смог выменять у директора краеведческого музея бесценную старинную Тору на более дешевую книгу с воспоминаниями декабристов. Сделка обошлась ему в бутылку водки.

На кладбище скопидом ходил как на работу. Придет, бывало, увидит свежую могилу и тут же бежит к вдове или вдовцу. Пособолезнует, посочувствует, а сам между делом быстренько осмотрит квартиру и приглядит что-нибудь ценное. Потом начинает обивать пороги, пока хозяин не отдаст или не продаст ему вожделенный предмет.

Дом Александра Ильина, в котором хранилась уникальная коллекция

А вот в свой дом электрик никого не пускал, в лучшем случае, только на порог. Таких он назвал «допорожниками». Это с его стороны было жестом высочайшего доверия, такого удостаивались единицы – коллекционеры и художники. А простым перекупщикам или продавцам отводилось место во дворе под старой грушей. Ильин таких называл презрительно «подгрушечниками».

Александр Ильин умер от сердечного приступа, когда ему было за 70. Сначала его уход никто не заметил, а спустя некоторое время в букинистических лавках города стали появляться книги из его библиотеки – племянники стали распродавать имущество дядюшки.

Первыми забили тревогу сотрудники краеведческого музея. Решили осмотреть дом электрика. Вызвали милицию и зашли в святая святых Ильина, а там обнаружилась настоящая пещера Аладдина. Шкафы, забитые редчайшими книгами (рукописи Лермонтова и Пушкина, личная Библия Екатерины Великой и пр.), иконы в серебряных окладах, картины, среди которых портрет Екатерины II кисти Дмитрия Левицкого.

Коллекция находилась в ужасном состоянии. Многие вещи были сложены в чемоданы, которые обмотали веревками сразу после войны, а то и еще раньше, их никто не открывал, веревки насквозь прогнили. Везде была пыль, плесень.

Чтобы ценные вещи не растащили по одной, создали комиссию и приступили к описи. А когда описали, поняли — коллекция бесценна. По оценке специалистов она оказалась самой значительной из всех частных коллекций в Европе. Всего было изъято около 5 000 старинных книг и примерно 4 000 произведений искусства.

Коллекция стала собственностью государства, часть ее находится в местном краеведческом музее, а книги – в областной библиотеке.

Использованы материалы статьи Любови Дьковой с сайта oracle-today.ru

Дедушка на миллиард

Эта история началась совершенно случайно. 22 сентября 2010 года поезд «Цюрих-Мюнхен» пересекал пограничный курортный городок Линдау.

Обычно там немецкие таможенники ищут богатых пожилых немцев с большой суммой незадекларированной наличности, так как обеспеченные бюргеры предпочитают держать сбережения в швейцарских банках и время от времени перевозить дивиденды по вкладам в виде черного нала.

И действительно, при проверке у одного пожилого господина обнаружился конверт с лишними деньгами. Против разрешенных 8 000 евро дедушка перевозил 9 000. Всего одна тысяча сыграла с ним злую шутку: полицейские стали выяснять, откуда у Корнелиуса Гурлитта «нетрудовые доходы».

Въедливых немцев ожидал сюрприз: гражданин дожил до преклонного возраста, но не числился ни в одной налоговой инспекции, о нем ничего не знали социальные службы, он не имел даже медицинской страховки. Человек-невидимка, да и только. Но это не все: Корнелиус никогда не работал и жил в квартире, которой официально владеет его мать, умершая в 1967 году.

Через год наблюдений Гурлитт продал за 864 тысяч евро картину «Укротитель львов» экспрессиониста Макса Бекманна. Полицейские поняли, что дедушка совсем не прост. По признанию представителя кельнского аукциона, через который осуществлялась сделка, ни у кого не возникло сомнений в легальности происхождения картины.

Но, похоже, арт-дилеры лукавили. Количество легально обращающихся на европейском рынке картин художников-модернистов крайне ограничено, и об этом торговцы от искусства отлично знают.

Как только в их поле зрения оказывается новое полотно, они обязаны выведать все о его подноготной, чтобы не купить украденное. Однако на сей раз сработал, видимо, тот самый закон, о котором так вдохновенно пел Владимир Басов: «Давайте будем нести искусство людям, берут они охотно старинные полотна».

Укротитель львов / Макс Бекман, 1930

Через полтора года слежки за таинственным гражданином полицейские получили ордер на обыск его жилища. Каково же было удивление властей, когда среди довольно скромной обстановки обнаружился настоящий клад — 1300 картин художников-модернистов.

Среди них преобладали полотна Пабло Пикассо, Анри Матисса, Марка Шагала, Пауля Клее, Макса Бекманна, Эмиля Нольде, Франца Марка, Оскара Кокошки, Макса Либермана, Эрнста Людвига Кирхнера и других. Некоторые вообще не были ранее известны искусствоведам, к примеру, «Аллегорическая сцена» Марка Шагала или «Автопортрет» Отто Дикса.

Ценность подпольной коллекции была настолько высока, что целых полтора года следователи держали этот факт в тайне от общественности и лишь в ноябре 2013 года собрали пресс-конференцию. По словам специалистов, общая стоимость коллекции превышает миллиард евро.

А собрал эту коллекцию Гильдербрандт Гурлитт – один из четверых арт-дилеров, уполномоченных нацистами в 1930-1940-е годы продавать за рубеж картины «дегенеративных» художников. Его сын Корнелиус в течение многих десятилетий был только ее стражем и хранителем.

Гильдербрандт Гурлитт, 1930

Представитель старинного немецкого рода, будущий арт-дилер Гильдербрандт Гурлитт родился в 1895 году в Дрездене в среде творческой интеллигенции. Его отец, дед Корнелиуса, занимался архитектурой и историей искусств, написал более 100 книг.

Кузен Манфред, как и дядя Вольфганг, сочиняли музыку. Кстати, их деятельность сослужила Гильдербрандту дурную службу: нацисты сочли их произведения оскорбительными для арийцев. Но у Гильдербрандта имелась и своя «ахиллесова пята»: унаследовав от бабки еврейскую кровь, он нажил врагов в лице новой власти.

Правда, до поры до времени отец Корнелиуса жил припеваючи: в 1920-х годах открывал выставки современных немецких художников и даже возглавлял музей в саксонском Цвиккау. В 1930-х годах он стал продавать картины художников-модернистов, которых нацисты окрестили «дегенератами».

Из-за этого Гурлитта лишили всех должностей, однако его предпринимательский талант все же пригодился им, когда они поняли, что «дегенераты» отлично продаются за границей. Гурлитт был назначен одним из арт-дилеров «Музея Фюрера» в Линце, где, по нереализованному замыслу Гитлера, должны были храниться настоящие художественные сокровища, например, Дюрер и Кранах.

Сам австрийский Линц, для которого картины изымались из художественных коллекций других стран, обязан был с таким богатством превратиться в культурную столицу мира. Задачей Гильдебрандта Гурлитта была не столько закупка «нормального» искусства, сколько избавление от «ненормального».

Геббельс и Гитлер на выставке «Дегенеративное искусство»

«Ненормальных» художников он вывозил на продажу за границу, а выручка от сделок шла в комиссию на формирование собрания музея в Линце. Указания торговцу давал лично Йозеф Геббельс. Однако даже столь высокое начальство не могло заставить арт-дилеров передавать всю выручку обратно в комиссию. Более того, они избавлялись далеко не от всех картин, попадавших к ним в руки.

Гурлитт неоднократно сбывал картины немецким коллекционерам, а многих «дегенератов» оставлял себе. Как он их прятал от нацистов, у которых был на крючке, это отдельная тема. Наверняка, отцу Корнелиуса пришлось пережить немало и он многое сумел бы рассказать о судьбе своей коллекции.

Позже, после войны, ему снова пришлось врать и изворачиваться. Когда пришли союзники, он сумел убедить их, что его коллекция погибла при бомбежке в Дрездене, а сам он пострадал от нацистской власти. Ему поверили и оставили в покое.

Дом в Мюнхене, в квартире которого Корнелиус Гурлитт хранил сокровища

Более того, когда в ходе поисков предметов искусства в руки союзников попало около сотни картин, Гильдербрандт смог доказать им, что все они принадлежали ему. В 1956 году Гильдербрандт разбился на машине, и коллекция перешла к жене Елене, а затем к сыну.

Корнелиус не обладал предпринимательской жилкой своего отца. Он имел другой талант – держать язык за зубами. Более полувека владел одной из самых богатейших коллекций в мире, и ни одна живая душа об этом даже не догадывалась. Лишь изредка Гурлитт продавал кое-что из собрания, дабы обеспечить свое существование.

Бог знает, какими еще секретами обладает этот тихий, скромный гражданин Германии. Поговаривают, что он знает, где находится Янтарная комната, которая якобы сгорела в Кенигсберге в апреле 1945 года. Во всяком случае, по словам Эккехарта Гурлитта — кузена коллекционера, Корнелиус неоднократно говорил, что знает, где находится Янтарная комната.

Дом Корнелиуса Гурлитта в Зальцбурге, Австрия

В ноябре 2013 стало известно, что мюнхенская полиция обнаружила второй тайник Гурлитта — коллекция из 22 полотен известных художников хранилась у сообщившего об этом вдового зятя Гурлитта в баденском городке Корнвестайме, что в 250 километрах от Мюнхена. В феврале 2014 года Гурлитт сам выдал ещё 60 картин, хранившихся в Зальцбурге (Австрия). В марте оказалось, что там их более 240.

6 мая 2014 года Гурлитт скончался. Затворник-коллекционер завещал коллекцию Музею изобразительных искусств в швейцарском Берне. В ноябре 2014 года Бернский музей согласился принять наследие с той оговоркой, что это будут лишь те полотна, которые попали в коллекцию Гурлитта законным путём. В случае установления первоначальных владельцев картин они будут переданы их законным наследникам.

На этом история не закончилась: на сегодняшний день сокровища «мюнхенского клада» по-прежнему остаются в Германии, пока не будут выявлены законные наследники украденных полотен. К тому же, двоюродная сестра Гурлитта подала иск в суд Мюнхена, оспаривая завещание. Она уверяет, что, составляя документ, кузен был не в своем уме.

Использованы материалы статьи Любови Шаровой с сайта oracle-today.ru