Радости жизни...

         У каждого своя жизнь, свои радости, свои огорчения. Иногда они совпадают для какой-то группы людей, а бывает, и для всего народа. Иногда для радости немного и требуется. Вспоминаю послевоенную деревню, гороховые поля, всадника с головой и с ружьём, заряженным солью. Мы, пацаны, с трепыхающимися от страха сердечками, представляли себя разведчиками во  вражеском тылу. Главное, добраться до гороха,  там легче спрятаться, нащипать стручков, нагнести их  битком под  рубашку и во вспученном состоянии отползти на исходные позиции. Как-то мой двоюродный брат Алик не смог вовремя слинять, попался сторожу. Но тот не стал стрелять из ружья, просто отстегал паренька погонялкой до слёз…

         Ещё романтичней были вылазки за этим же горохом, когда его для просушки складывали в скирды и стога. Внутри-то этих  временных сооружений была пустота. Балдёжное состояние охватывало ребят. Можно было не спеша поесть, одновременно слушая страшные байки товарищей о своих приключениях, а также и впрок нащипать вкуснятины. Основная еда тогда из  овощей и других вегетарианских плодов и состояла. Конечно,  в первую  очередь, из картошки. В начальную школу мы брали на перекус сушёный картофель. Некоторые и на уроках не переставали жевать картошку, как сейчас привычно жуёт жвачку молодёжь. Помню,  Вовку Воробьёва так и прозвали – «Картофельное брюхо». Ему это не нравилось. Похоже, из-за этого он мне и отомстил несколько  десятков лет спустя. Я тогда уже преподавателем в речном училище работал. Об этом  написал в своей первой книге «Жизнь наша грешная». Вот этот эпизод:

         «В Череповце я стал преподавать судовождение. Оказался на своем месте. Бывшая работа инспектором судоходства способствовала этому. Немало мне пришлось расследовать аварий в БОПе, и практически по каждой теме судовождения были у меня примеры из действительной флотской жизни...

        Однажды в училище была укомплектована группа судоводителей маломерных судов из великовозрастных дядей. Закончились в этой группе занятия, и выпускники пригласили меня на своеобразный выпускной обед в столовую на Советском проспекте (раньше в застойно-застольные времена там продавали на разлив «Солнцедар» и  другие веселящие душу и тело напитки)…
         Выпил я там, вышел из столовой, добрался до беседки, и задремал.

Не успел заснуть, как подъехала услужливая «Спецмедслужба», и доставила меня в известное многим учреждение. Хмель у меня сразу выскочил, а веселость почему-то осталась. «Кем работаешь?» — спросила меня дама в офицерских погонах. — «Учителем!» - отвечаю. — «Не учителем, а мучителем!» — скаламбурила она...
           А тут мужской вопль раздался. Дикий. Вижу, лупят мужика. Вежливо спрашиваю даму: «Я куда попал: в советский медвытрезвитель или в гестапо?»…
          Что тут началось — описать трудно. Несколько молодцев в милицейских погонах били меня исступлённо. Я как футбольный мяч летал от одного к другому. Офицерша спокойно взирала, видимо, на привычную картину.
          Выпустили через пару часов. Выздоравливал долго. Помню, как хирург Шпак из поликлиники водников, показывая меня практикантам, говорила: «Били его специалисты, по самым нижним ребрам. Хотя признаков побоев не оставлено, я верю, ему больно даже дышать»....

         Я не написал в книге о том, что одним из милиционеров, принявшим участие в избиении, был тот, кого мы в начальной школе называли «картофельным брюхом»…
         Были у нас вылазки за турнепсом, брюквой, свеклой, морковкой, капустой… Раньше не было пустующих полей, все были засеяны и засажены. Не надеялись, как сейчас, на зарубежные  продукты. Вкалывали за себя, за лошадей и за того, погибшего на войне, парня. Трудовая колея была  веками наезженной, глубокой  и надёжной. Крестьянская бережливость и трудолюбие делали своё дело. Видимо, Александр Лукашенко, выходец из деревни, только благодаря своим корням, в отличие от наших  пустобрёхов, сохранил в своей стране сельское хозяйство…

         Любой эпизод прошлой жизни вызывает тепло на душе. Даже, если эпизоды эти грустные. Думаю, и в нынешней, довольно непростой жизни отыщутся кусочки личной истории, которые при воспоминаниях будут вызывать приятные эмоции и желание продолжать этот жизненный спектакль на Земле, хотя бы ещё несколько лет…