ГОСУДАРСТВЕННАЯ СОБСТВЕННОСТЬ И РЫНОЧНАЯ ЭКОНОМИКА

ТЕЗИС: Государственные
предприятия в принципе не могут быть эффективными.

АНТИТЕЗИС: Это проявление
догматизма, идеологическое ИЛИ - ИЛИ, пренебрежение прагматизмом.

ТЕЗИС: Нет государственных
интересов, а есть интересы отдельных госслужащих.

АНТИТЕЗИС: Это идеологическое
обоснование коррупции. На самом деле государство выражает совокупную волю
частных индивидов.

В России кризис обнажил сырьевую ориентацию нашей экономики и сорвал пелену псевдонаучных изысканий ряда авторов, безосновательно доказывавших эффективность российского частного предпринимательства и
роста ВВП не за счет нефти и газа, а за счет внутренних факторов. В Послании 2009 года Д.А.Медведев прямо заявил, что: "Глобальный финансовый кризис ударил по всем, но в России экономический спад оказался более глубоким, чем в большинстве стран?". В том же духе рассуждает и Н.А.Панкова, которая в своей статье отмечает, что: "В общих чертах весь набор кейнсианских теорий государственного регулирования можно охарактеризовать как теории, допускающие фундаментальную несбалансированность и неустойчивость капиталистической экономики как системы, включая циклический характер колебаний ее основных параметров+ Государство+рассматривается как основной стабилизирующий фактор со всем арсеналом мер и механизмов его регулирования". Ссылаясь на труды Э.Хансена (представителя ортодоксального кейнсианства), автор указывает, что он "четко сформулировал взаимосвязь "состояния здоровья" экономик различных стран в зависимости от колебаний мировой конъюнктуры по группам товаров. В частности он писал: "Незначительные
колебания в области конечного потребительского спроса порождают более широкие колебания в производстве готовых изделий, еще более широкие - в производстве полуфабрикатов и, наконец, наиболее широкие - в производстве сырьевых материалов". Следовательно, в условиях существенного колебания конечного потребительского спроса в мировом масштабе последствия для российской экономики с точки зрения ее потенциального сжатия представляются особенно угрожающими". (Панкова Н.А. "Антикризисная политика России в контексте кейнсианских концепций макроэкономического регулирования", "Финансы и кредит" июль 2009, 26 (362) с.16). Среди специалистов отсутствует согласие даже в первом приближении и по вопросу о размерах и необходимости государственного сектора экономики, актуализировавшегося в связи с разразившимся кризисом, а также соображениями, высказанными Д.А.Медведевым в Послании 2009 года. В частности он говорил "что мы обязаны заняться модернизацией государственного сектора. Его доля не опускается ниже 40 процентов+ Нужно понять, какая структура госсектора отвечает нашим стратегическим задачам". Бесперспективной он назвал и форму в виде госкорпораций.
По этому вопросу рядом авторов в отечественной литературе высказано много спорных, а порой и
сомнительных рекомендаций. Один из таких продемонстрировал, на наш взгляд, не только не понимание сути проблемы, но и связал неудачи экономических реформ чуть ли не исключительно как раз с наличием в российской экономике избыточной госсобственности. Он добросовестно перечислил, сколько в руках государства акций приватизированных предприятий, подсчитал количество ФГУПов, федеральных государственных учреждений и даже сколько объектов недвижимости в руках государства, которых насчитывается, по его данным, более миллиона. (См.: Яновский К. Размены государственного сектора
экономики. Теоретические подходы, обзор литературы, российский опыт Вопросы экономики. 2004. 9.).
      Указанный автор пишет, что: "Низкая эффективность государственных предприятий в целом подтверждается не только экономической историей СССР, но и сравнительными исследованиями ситуации в постсоветской России" (см: там же стр. 25) Во - первых , напомним господину К.Яновскому, что непмановская Россия, на основе сочетания плана и рынка, практически восстановила довоенный уровень производства за 5-6 лет, а переход от аграрной к индустриальной державе в 30-х годах преимущественно на основе госсобственности и госуправления СССР осуществил за 10 лет, в то время как ельцинская команда даже близко не приблизилась к аналогичным результатам, хотя действовала в более благоприятных условиях. А если взять практику государственного сектора в международном масштабе, тот же опыт Канады, не говоря уже о более современном опыте Норвегии, где нефтяная отрасль с момента своего разворачивания и последующей эксплуатации, целиком принадлежала государству, то приведенная цитата автора вообще теряет всякий смысл. Но если и этого не достаточно, то можно привести цитату другого автора и другой работы, отличающейся научной
добросовестностью и практической значимостью. Мы имеем в виду статью С.Лузана,
в которой он пишет, что "+руководящие органы ЕС придерживаются мнения, что некоторые жизненно необходимые функции лучше обеспечиваются государственными
предприятиями, нежели частным бизнесом даже в случае, специального регулирования последнего". (Лузан С. Регулирование и управление предприятиями с государственным участием: международный аспект. Вопросы экономики 2004. 9.с.36.)
       Он подробно осветил опыт послевоенной Франции, где государство, активно участвуя в экономике, использовало различные формы организации госпредприятий от помещения их в чисто рыночную среду, где они на равных конкурировали с частным бизнесом, до госпредприятий без образования юридического лица и действовавших вне рынка. Во-вторых , К.Яновский старательно выводит следующую, на наш взгляд, совершенно бессодержательную посылку: "Вопросу, почему государственная фирма в принципе не может быть эффективной, посвящена обширная научная литература" (Яновский К. Там же с.25.)
На наш взгляд эту "обширную научную литературу" полезнее было бы посвятить истинным проблемам российской экономики: искаженности рынка, принципам и практике перехода к приватизации, повышения эффективности деятельности госпредприятий и учреждений и т.д. Ибо указанные авторы ломятся в открытую дверь, т.к. совершенно ясно, что рыночная экономика (если это не
фантом) - это экономика частных фирм, а государство если и учувствует в бизнесе, то не с целью конкурирования с ним, а с целью оказания помощи ему в более быстром становлении. В этом и состоит интерес и частного предпринимателя, и государства - выражающего совокупную волю индивидов.
Это общая парадигма, аксиома, а пути и средства достижения этого идеала -
действительно является серьезной научной и политической проблемой, которой и
желательно было посвятить эту "обширную научную литературу".
     Что касается постулата: "государственная фирма в принципе не может быть
эффективной", то и здесь указанный автор, по меньшей мере, лукавит, ибо за многие
годы экономических реформ в России в целом неэффективными оказались не столько
государственные предприятия, сколько частные, ибо свыше 60 процентов госпредприятий
уже давно приватизированы, а результаты экономической деятельности таковы, что
по большинству показателе Россия так и не смогла выйти на дореформенный уровень, и дело, по большому счету, ни в форме собственности, а в условиях, в которых функционирует бизнес.

По этому поводу Дж.Ю.Стиглиц, ссылаясь на исследования других американских ученых, писал так: "Девиз и Кристенен, сравнивая частные и государственные железные дороги Канады, пришли к выводу, что "любая тенденция неэффективности, порожденная государственной собственностью,
преодолевается выгодами конкуренции+ часто отмечаемая неэффективность государственных
предприятий развивается скорее из их защищенности от эффективной конкуренции, чем из государственной собственности самой по себе". То, в какой степени конкуренция может распространяться в государственном секторе, остается предметом продолжающихся споров?"( Стиглиц Дж.Ю. Государственный
сектор США с.203.).
       В этом контексте совершенно верно действовал российский законодатель, который при подготовке закона о банкротстве, (СЗ РФ. 2002. 43. ст.4190.) руководствовался не сомнительными выводами К.Яновского о принципиальной невозможности эффективной работы госпредприятий, а достижениями
мировой экономической науки, исходящей из противоположенного: если уже государственная собственность временно необходима, то важно поместить ее в конкурентную среду рыночной экономики. Поэтому практически все государственные предприятия, в том числе и оборонные (за исключением ряда
законодательных мер, усиливающих их защищенность) - могут быть, в случае неэффективной работы, подвергнуты процедуре банкротства, как и любой другой субъект хозяйственной деятельности. Другое дело, что и этот закон, в условиях искаженности российского рынка: монопольных цен, неценовой конкуренции, неравенства и т.д., не работает в заданном режиме. Как это исправить - действительно научная задача, на которую и следовало бы некоторым обратить свое внимание.
     В- третьих, указанный автор обосновывает и следующий, на наш взгляд, в целом некорректный вывод. Он пишет, что отталкиваясь "+ от базовых подходов современной экономической теории, исходящих из допущения о том, что существует лишь личные интересы, включая их отражение с учетом издержек в результате коллективных действий. Таким образом, нет никаких государственных
интересов, есть лишь интересы конкретных государственных служащих". (Яновский К. Указ. соч.с.30.) Механическое мышление, которое демонстрирует здесь К.Яновский, по - видимому, связано либо с недопониманием, либо сознательным допущением, исходящим из сомнительных парадигм середины 90-х годов, когда ультра либералы вытравляли из общественного сознания любую мысль о наличии у государства какого либо интереса, кроме эгоизма его отдельных служащих.
На самом деле понятие государственного служащего - это из области административного права, и если названный автор имеет в виду менеджеров государственных предприятиях, то
они к государственной службе никакого отношения не имеют и их статус определяется договором найма, контракта, как и с обычным менеджером частной фирмы. Причем роль последних, по точному замечанию Д.К.Гелбрейта, в условиях НТР и укрупнения размеров предприятия существенного возрастает, что фактически приводит к отделению собственника от власти. Реальный контроль в зрелой корпорации принадлежит не собственнику, а техно структуре - управленческому персоналу (менеджерам).
Отсюда следует, что формула А.Смита, в основе побудительного мотива поведения
"экономического человека" которой лежит эгоизм, личный интерес и собственная выгода, несколько модифицируется, особенно в период глобализации. Менеджеров на государственном предприятии и частной фирмы объединяет контракт, а различаются они по интересу, который в первом случае исходит от государства, а во втором - от частника (акционеров). Переносить законы экономики на законы государства или же отрицать у государства наличие собственного интереса не только не верно, но и опасно. Ибо государство, действуя во всеобщих интересах, не должно служить интересам отдельных юридических или физических лиц. Это и есть коррупция. Коррумпированный государственный аппарат, пренебрегая публичными интересами и работая в личных корыстных целях, противоправно удовлетворяет индивидуальные и узкогрупповые чьи-то интересы. Учет же множества частных интересов - это лоббизм, который легитимен во многих странах Запада.
    Правда в иностранной литературе встречаются мнения, что политики могут действовать в собственных интересах, как действуют в своих собственных интересах потребители и производители благ. Но речь в данном случае идет об особой категории государственных служащих, которые занимают должности через процедуру выборов и личный интерес политика ретранслируется через интересы его избирателей. И не более. Все остальные государственные служащие, находящиеся на государственной службе, не только не могут, но и не имеют права иметь личный интерес, как это не казалось К.Яновскому. Тому подтверждением является и совершено справедливая позиция законодателя, который в Федеральном законе "О государственной гражданской службе Российской Федерации" от 27 июля 2004г. (СЗ РФ. 2004г. 31 ст. 3215) закрепил в статье 18 п.2, что не личные интересы, а "+признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина определяет смысл и содержание профессиональной деятельности органа". В п.5, той же статьи, это требование сформулировано еще жестче: "Не совершать действия, связанные с влиянием каких- либо личных, имущественных
(финансовых) и иных интересов, препятствующих добросовестному исполнению должностных обязанностей". В случаях же "конфликта интересов" п.3ст.19 обязывает "+гражданского служащего, в случае личной заинтересованности, проинформировать об этом представителя нанимателя в письменной форме". Нельзя забывать и то, что если следовать логике К.Яновского, то и у служащих капиталистической "фабрики" есть лишь личные интересы, и нет интересов фирмы. Но это абсурд, ибо еще классик науки управления А.Файоль в своих 14 известных принципах менеджмента отмечал необходимость подчинение частных интересов конкретных служащих интересам организации, интересов отдельных граждан интересам государства. (См..: Файоль А., Эмерсон Г., Тейлор Ф., Форд Г. Управление- это наука и искусство . М.1992. с.20-41.) Именно это можно сказать о Японии, где принято считать, как
аксиому, что интересы корпорации выше интересов отдельного работника.
И последнее, саму идею поставить бизнесменов, рискующих своим личным капиталом, в один ряд с государственными служащими, распоряжающихся государственными средствами или деньгами налогоплательщиков, вряд ли одобрили не только предприниматели, но и классик А.Смит, обосновавший доктрину личного интереса "экономического человека", а не государственного служащего.