Прощай, оружие!

Раз в пять лет, в жизни каждого охотника наступает момент, когда ему приходится доказывать государству, что он не псих, не наркоман, что он умеет обращаться с оружием и у него достаточно материальных средств, чтобы все это доказать.

Признаюсь, я не охотник. За двадцать пять лет службы в армии и двадцать шесть месяцев, проведенных в Афганистане, у меня выработалась устойчивая нелюбовь к охоте. Тем более, когда ты неплохо умеешь выслеживать любую дичь, охота становится не слишком интересной. А потому, последние двадцать лет на охоту я не хожу. Да, я, действительно, большой любитель холодного оружия, но к охотничьему и травматическому оружию совершенно равнодушен. Тем не менее, до недавнего времени, в моей коллекции было охотничье ружье и травматический пистолет – подарки моих читателей. И мне они всегда были очень дороги – не как оружие, а как память о замечательных людях, которые мне их подарили.

В этом году мне пришлось сдать их на утилизацию. Продать это оружие было практически не реально. А вот продлить разрешение на оружие я не смог. Не только потому, что хождение по врачам-наркологам, в психоневрологический диспансер (за справками, что я не состою у них на учете) и к участковому (за справкой, что оружие у меня хранится правильно) заняли бы слишком много времени. Главная причина была банальна – сдача зачета на знание правил и умение обращаться с оружием стоит около пяти тысяч рублей, плюс разные сборы и прочее, что для меня сейчас явно не по карману. И это понятно, похоже, что наше государство сейчас заинтересовано в том, чтобы оружие было только у тех, кто может оплатить любые услуги. Или у преступников, кому разрешение на оружие, в общем-то, не нужно.

Но парочка вопросов у меня все же появилась.

Во-первых, получается, что, как подполковник запаса, я вполне психически здоров и никому не должен доказывать, что я не состою на учете в психоневрологическом диспансере, для того, чтобы, в случае необходимости, принять под свое командование подразделение от мотострелкового батальона и выше (другими словами, от 600 бойцов с боевой техникой и самым современным оружием, на самом деле, по моей военно-учетной специальности мне пришлось бы «работать» на более серьезной должности, чем командовать батальоном).

И защищать свою Родину. А вот для того, чтобы в мирное время защитить самого себя, мне необходимо каждые пять лет доказывать, что я не верблюд.

Во-вторых, более двадцати пяти лет я постоянно работал с боевым оружием, разрабатывал авторские курсы по обучению скоростной стрельбе и стрельбе ночью, обучал не только своих разведчиков, но и специалистов различных силовых структур, в том числе, спецназовцев других государств, но каждые пять лет я должен сдавать зачеты по знанию мер безопасности, правил обращения с оружием, сборке и разборке оружия тем, кто владеет оружием гораздо хуже меня. Какое-то элементарное неуважение к офицерам, сержантам и рядовым запаса, прошедшим не одну войну и не одну горячую точку.

Я не буду подводить итоги выше сказанному. Осадок от такого отношения к офицерам запаса остался неприятным. То, что наше государство лишает нас возможности себя защищать и не защищает само – приговор самому нынешнему российскому государству и тем господам, которые придумывают и принимают такие законы.

А то, что оружие остается только у тех, у кого есть деньги, так они Родину защищать не пойдут. Да, и себя защитить не смогут. А мы защищать их – едва ли захотим.

Такие вот пироги с котятами.