Мама вымещала свою агрессию к бывшему мужу на дочь

Маленькая история одной девочки #все_по_настоящему

Моя мама была очень красивой, как сейчас бы сказали, эффектной. У нее была самая модная одежда, на столике всегда лежала косметика и миниатюрные флаконы с дорогущими французскими духами. Ее шкаф был для меня как сокровищница — интереснее любых игрушек. Мама была моим эталоном красоты и мне очень хотелось быть похожей на нее. Но она почему-то не разрешала мне трогать ее вещи, всегда сердилась, когда я лезла в шкатулку с украшениями, сетуя, что я вечно что-то ломаю.

Все детство мне покупали какие-то невзрачные вещи, мешковатые платья на «вырост», в которых я стеснялась ходить. А зимой на меня надевали эти ужасные толстые коричневые колготы с вытянутыми коленками. Другим девочкам в садике мамы покупали красивые капроновые колготки и платья с пышными юбочками. Я просила маму и мне такое купить, но она отмахивалась. Говорила, что мне будет холодно в тонких колготках, а мои ноги «колесом», лучше спрятать под длинной юбкой. И вообще, я крупная, в папину породу, и пышные платья с кружевами меня толстят, да и носить красивые вещи я не умею.

На выходные мама часто уходила, оставляя меня с бабушкой. В тот вечер она как обычно долго одевалась, а я крутилась рядом. Самый мой любимый момент, когда мама распахивала дверцы шкафа, непременно обе, а потом неспешно перебирала вещи. Каждая висела на отдельной вешалке – мама брала по одной, смотрела на себя в зеркало, о чем-то думала и вещала обратно. Для меня это был любимый ритуал: я замирала, наблюдая, как мама подбирает себе наряд на вечер. Среди ее вещей была одна моя любимая м шелковая кофточка. Уже не помню, что в ней было особенного, но ее вид приводил меня в трепет. Тем вечером мама выбрала платье, а кофта так и осталась висеть в шкафу.

Когда бабушка закрыла за мамой дверь и пошла на кухню, я улучила момент и побежала к родительскому шкафу. Помню, как распахнула сразу обе дверцы, на мамин манер, и достала эту кофту. Она пахла мамиными духами, шелк струился по моим пальцам — я была счастлива просто трогать эту невесомую кофту и вдыхать знакомый аромат духов. А потом начиналось самое интересное: я вытаскивала мамины туфли на шпильках, надевала кофточку – она была мне почти до колен, как платье – и кружилась в ней у зеркала. Счастливее меня тогда не было никого, мне казалось, я так похожа на маму.

Послышались бабушкины шаги в коридоре и я поспешила поставить все обратно. Туфли – на полку, кофту аккуратно на вешалку и в шкаф, как было. Уж не знаю, как кофточка зацепилась за мою заколку на волосах. Помню тот момент, когда я вывернула ее с изнанки и увидела большую затяжку, которая расползлась от самой середины полотна и заканчивалась зацепкой – несколько шелковых нитей торчали наружу. Меня объял ужас — я испортила любимую мамину кофту. Руки задрожали, я положила кофту на пол и попыталась распрямить деформированные нити, но ничего не получалось. Вспомнила, как мама вправляла однажды зацепку на свитере иглой, и побежала за коробкой с нитками, потихоньку, чтобы бабушка не видела. Достала иголку и стала вправлять вылезшие петли обратно, но на тонком шелке все было видно — кофта испорчена безвозвратно.

То ли бабушка услышала мои всхлипы, то ли просто заподозрила, что меня долго нет, но когда она вошла в мамину спальню, я сидела на полу, рядом лежала кофта. А, я растирая слезы по щекам, пыталась разгладит ладонью эту злосчастную зацепку. Бабушка всплеснула руками: «Ну ничего, что-нибудь придумаем» и обняла меня. Но я уже рыдала, мне так было стыдно и так жалко эту кофту.

Мы с бабушкой сидели на кровати, когда щелкнул дверной замок и вошла мама. Увидев нас в спальне, она сразу поняла, что я что-то натворила. Никогда не забуду ее лицо, когда она взяла в руки свою испорченную кофту: «Ты что наделала? Ты зачем ее взяла без спроса? Я запрещала тебе рыться в моих вещах!». Я чувствовала, как слезы катятся по щекам, мне было так стыдно перед мамой. «Ты знаешь, сколько это стоит?! Это же натуральный шелк... Теперь ее можно выбросить! – не унималась мама. Бабушка, видя мои слезы, вступилась за меня:» Ну, Света, давай я перешью твою кофту для Вики, будет в садик в ней ходить». Я замерла в ожидании и посмотрела на маму «Можно, можно...» — мысленно спрашивала я ее. Мама фыркнула: «Да на нее что не надень, все равно носить не умеет. Она ж в отца...» и уже чуть слышно добавила: «Только ткань на нее переводить». Мое дыхание стало учащенным, мне так хотелось кричать: «Мама, мамочка, почему ты меня не любишь? Почему ты не считаешь меня красивой? Я так хочу быть похожей на тебя... ну почему?»

Сейчас я понимаю: мама очень злилась на отца после их развода. Она старалась забыть его, устроить заново свою личную жизнь, занималась собой. А я ей мешала, и была живым напоминанием о ее бывшем муже. Я действительно очень похожа на папу, даже сейчас. И никогда не дотягивала до маминых «стандартов» красоты.

Сразу после школы я уехала учиться в Ростов, мама, кажется, только этого и ждала. С тех пор мы с ней почти не общаемся, только редкие «дежурные» звонки. Но не перестаю ее ненавидеть. Столько лет прошло, но каждый раз, примеряя в магазине какое-нибудь яркое красивое платье, сразу всплывают в памяти мамины слова: «Она ж в отца, все равно носить не умеет» и вещаю платье обратно...

 — — —

Оценка мамы – самая первая и значимая оценка для дочери, на ее основании формируется отношение девочки к себе, к своей внешности, своим особенностям. И мамам нужно понимать, что они транслируем своим дочерям, чтобы не сформировать у них негативный образ себя. Гадкий утенок потом может вырасти в прекрасного лебедя, но даже будучи взрослой и красивой, такая женщина все равно будет считать себя недостаточно привлекательной и чувствовать неуверенность в себе.

В этой истории ситуация усугубляется тем, что мама вымещала свою агрессию к бывшему мужу на дочь, что делало ее оценку еще более жестокой и унизительной. Будьте осторожны с фразами про косолапость, криворукость и пр., даже если вы делаете в шутливой форме – для девочки, которой очень важна ее внешность, это может быть болезненным и травматичным.