материалы будущему кандидату в Президенты РФ 2012 г.

Экономические реформы начала 90-х годов.

                      Шестая статья

Публикуем шестую беседу политолога, казанского ученого Ф.Насыбуллина с главным редактором «АН-РТ» Г.Наумовым по проблемам экономического либерализма.
- В 1991 году в журнале «Новый мир» впервые в России была опубликована работа Ф.А.фон Хайека «Дорога к рабству», ставшая знаменем либеральных реформ 90-х годов в нашей стране. Понятно, что это не случайное совпадение. Через критику советского тоталитаризма начался процесс приватизации, отпуска цен, либерализации внутренней и внешней торговли, реализация монетарной политики и минимизации роли государства. Все это соответствовало западным представлениям и либеральным ценностям, закрепленных в Конституции РФ 1993 года. Но, к сожалению, в памяти большинства наших сограждан эти преобразовании отразилисьне как «Большая реформа», а как «Большой обман». Или не так?

- Ответ на этот вопрос настолько же сложен, настолько и очевиден. Если рассматривать эти реформы с точки зрения слома старого, то эти цели достигнуты. Но у нас есть хорошая поговорка «Ломать, не строить». А вот с созиданием вышла промашка. Старое сломали, а ничего путного на его месте не построили. Ни одна из провозглашенных реформаторами целей не была достигнута, не считая приватизацию, которую народ в основной своей массе считает нелегитимной. Более того, в 90-х годах были допущены системные ошибки и заложены такие «ловушки и мины» замедленного действия, которые впоследствии пришлось «обезвреживать» вначале В.Путину, а теперь и Президенту Д.Медведеву. Часто безуспешно. Но главное конца и края этой бездонной череде ошибок не видать. Отсюда и безысходность. Одной из причин такого положения, на мой взгляд, является внутренне осознанная, но вербально не высказанная руководством страны критика ошибочности вектора либеральных реформ в России 90-х годов . Без публичного признания того, что с самого начала преобразования пошли не по либеральному, а ультра либеральному сценарию, который не только сам по себе изначально вел к тупику, но и к отторжению значительной частью населению идей, успешно апробированных и хорошо исполненных на Западе, дальнейшее движение вперед вряд ли возможно.

- Но Е.Гонтмахер и И.Юргенс, наоборот, пр изывают вернуться в 90-е годы, поскольку тогда, мол ,реформы не были доведены до конца и свернуты на полпути. Причем, похоже, Президент не безучастно смотрит в их сторону.

- И это не удивительно. Поскольку за это время в обществе не появилось ни одной здравой идеи и научно не опровергнута гайдаровская теория и практика. А потому и начинания Г.Грефа в эпоху президентства В.Путина закончились ничем и это время вошло в историю, как «время упущенных возможностей». То, что обосновываю я, для западной науки и практики не является чем - то необычным, а для России, как ни странно, мои идеи приходится пробивать и доказывать, как нечто новое. Возьмем, к примеру, путинские госкорпорации. Объективно, кто бы, что не говорил, они возникли ни как результат чьих-то «злых» намерений (скорее даже наоборот) или стремления к укреплению личной власти, а как следствие банальной несостоятельности докатившихся до середины 2000х годов сложившихся искаженных экономических отношений и связей 90-х. Это верно хотя бы даже потому, что если бы первые реформы, в том числе политические, последовательно и успешно развивались, то и не нужен был бы возврат к архаике, к огосударствлению экономики, а в политике – к выстраиванию вертикали власти. Это в свое время не осознали путинские советчики. Тоже с модернизацией. Вряд ли нужно было бы Президенту Д.Медведеву, по прошествии почти 20 лет реформ, возвращаться к лозунговой экономике типа брежневской «Экономика - должна быть экономной» (на самом деле – «Экономика, должна быть просто экономикой»), если бы ко сроку его вступления в должность в стране действовала бы полноценная рыночная экономика. В этом случае, как и во всех правильно выстроенных экономических системах, модернизация проходила бы без лозунгов, т.е. сама по себе в эволюционном и естественном формате, посредством конкуренции и перелива капиталов. Ан нет. Раз нет самовоспроизводящего модернизацию механизма, то и приходится тогда прибегать к пропагандистским методам. Но поскольку не вскрыты эндогенные противоречия и не устранены фундаментальные причины, то и результаты будут никакими. Как это уже было с ельцинской модернизации экономики 1995 года, структурной перестройкой и удвоением ВВП нулевых годов. Начало нынешней модернизации тоже вселяет мало оптимизма и как говорят некоторые язвительные языки, скорее всего, закончится заменой лампочек на энергосберегающие.

- А нельзя ли о модернизации экономики поподробнее? Читателей эта тема очень интересует.

- Мы обязательно этой проблематике посвятим ближайшую очередную беседу, а сейчас продолжу.

- Тогда сконцентрирую Ваше внимание и спрошу, что же, на Ваш взгляд, в 90-х годах было сделано ни так?

- Основная ошибка, по - моему, состояла в том, что был проигнорирован переходный характер российской экономики и не определена его идеология. А она не могла быть вмещена ни в рамки либерализма, ни в сложившиеся постулаты социал – демократизма и ни в какие другие известные к тому времени «измы».

Переходный характер должен был определяться особенностями отдельно взятой страны. Тем не менее, российской властью того периода в качестве основной доктрины был выбран именно либерализм в его крайне ультра либеральной форме и вульгарно – монетарном исполнении. Конкретным выражением этой политики стал Вашингтонский консенсус, навязанный посредством МВФ постсоветским государством, заключавшийся в самоустранении государства или его «минимизации» в экономических и политических процессах. Основным его содержанием являлось: приватизация госимущества, либерализация и дерегулирование экономики, макроэкономическая стабилизация путем жесткой привязки эмиссия национальной валюты к притоку валютных средств извне. В результате, бездумная приватизация привела к возникновению монопольной экономики, исключающей конкуренцию; либерализация внутренней и внешней торговли, кроме армии челноков, породила импортозависимость, что в свою очередь способствовало упадку целых отраслей и появлению депрессивных регионов. Валютная же политика – помимо долларизации экономики - не могла не привести, и привела к масштабному оттоку капитала и оффшоризации собственности. Эти три условия, которые тогдашние российские реформаторы приняли за саму рыночную экономику и исполненные крайне не профессионально, породили впоследствии такие проблемы и одновременно так исказили товарно - денежные отношения, что они и по сей день «аукаются» и не дают стране выйти на элементарное здоровое развитие, имитируя движения вперед.
На самом деле приватизация и либерализация – это не цель, а средство построения в стране рыночной экономики. Молодые реформаторы перепутали цели со средствами и страна получила то, что получила. Но и это еще не все. Были неверно определены роль и место государства в трансформационных процессах, навеянная идеями либерализма, отводящая государству скромную роль «ночного сторожа», естественная для развитых стран и противоестественная для переходных экономик. В России фактически в виде официальной экономической доктрины утвердились постулаты типа, «Чем меньше влияние государства на экономику, тем лучше», «Рынок в автоматическом режиме сделает нашу жизнь за 2-3 года, как в Швеции», «Лучшее государство то, которое не мешает» и т.д. Практически в России в тот период не было экономической политики, преобразования осуществлялись стихийно и на деле вышли из-под контроля властей. Но и в дальнейшем она не появилась, а была лишь ее имитация. Все это кончилось «шоком» для народа и крахом 1998 года, когда государство было вынуждено объявить дефолт. Все это вместе взятое отбросило Россию на десятки лет назад. Привело к резкому снижению уровня жизни народа и беспрецедентному падению ВВП страны. В целом это была катастрофа, сопоставимая с потерями после Великой Отечественной войны. А всего - то нужно было признать, что целью государственной политики в переходный период являлось построение в России рыночной экономики с приоритетом частной собственности и не без, а при участии государства. Только на этой здоровой идейной базе, с которой собственно и началась демократическая революция в стране, и могли эффективно осуществляться широкие масштабные преобразования, перестраиваться государственный аппарат, формироваться правовая база свободной и конкурентной рыночной экономики, происходить ресоциализация граждан к восприятию новых ценностей и встраивание России в мировую экономику на основе рыночных парадигм, понятных международному сообществу. Провозглашенные цели достигаются не автоматически, а посредством планомерной, системной и скоординированной работы и прежде всего властей по преобразованию государственной собственности в частную, плановой экономики в рыночную, тоталитарного государства – в демократическое, коллективистского менталитета в индивидуальное, утверждения в сознании граждан их прав и свобод, идей равенства и прагматизма, благотворительности, и социальной защиты малоимущих и нуждающихся в помощи. В основе этой политики должен был лежать симбиоз идей правого и левого либерализма, накопленный опыт планирования и координации, творчески применимых к условиям нашего переходного периода. Суть подобного подхода основывается на опыте Китая, где главным принципом перехода к рынку выступала постепенность и поэтапность преобразований (в России «шоковая терапия»), что позволяла китайским реформаторам своевременно вносить необходимые коррективы в преобразовательный процесс. Также поэтапно проводились реформы, в частности приватизация, в Восточной Европе. Здесь подход к темпам и масштабам приватизации был более прагматичным и менее идеологизированным. Из процессов приватизации повсеместно исключались эффективно работающие государственные предприятия, а в отношении других разрабатывались системные меры по их оздоровлению и активизации инвестиционной политики. Там создавались масштабные государственные программы и соответствующие госструктуры, имеющих основной задачей проведение наиболее эффективной приватизации при непременном сохранении технологических цепочек , а по возможности и рабочих мест.
Как видно, мировой опыт не выводил государство из активных участников экономических преобразований. Оно превращалось в действующего субъекта, наделенного обязанностью обеспечить, прежде всего, создание самого рынка и институциональные условия его функционирования, не выводя государство до срока и из воспроизводственных процессов.

Продолжение следует…